«Все мы люди и должны всегда ими оставаться, несмотря ни на что…»
Высказывание философствующего бомжа, с которым судьба случайно столкнула меня на одной из московских улиц. Опустившегося по социальной лестнице на самое «дно» члена общества, при этом, удивительным образом, сумевшего сохранить чувство собственного достоинства.
Часть 1
Много шума
Глава 1
Глава 2
Второй труп нашли через пару часов, после того, как сплавлявшиеся по реке, на байдарках, муж с женой и детьми, явились в поселок с новостью о сделанной ими страшной находке. Второго убитого, видно уж день был такой, нашли опять же мальчишки. Полезли в полуразрушенный сарай, где раньше сельхозтехнику ремонтировали, когда тут еще колхоз был. И наткнулись на труп. Убитым, на этот раз оказался вконец опустившийся наркоман, дружок нынешнего подозреваемого. При нем, вернее рядом с ним, валялись часы, снятые с руки профессора, с именной гравировкой. По всему выходило, что они вдвоем отправились на поиск денег на очередную дозу. И то ли случайно забрели в лес, то ли вспомнили, что профессор там обычно прогуливается, это не так уж теперь и важно, а только они там на него напали и ударили ножом. И так «удачно» пришелся удар, что профессор, как сказал врач, осматривавший тело, умер мгновенно. Может, они и не хотели убивать, но факт остается фактом. Профессор мертв. И дружок наркоман тоже. Вероятно, у приятелей, вышла ссора. И один другому, обломком кирпича чуть не половину черепа снес. Убийца, уже двух человек, забрал деньги, взятые у профессора, и отправился за дозой. Часы профессора, кстати, дорогие, наверное, в спешке не заметил, не терпелось поскорее «вмазаться».
Все было, вроде бы логично. Все сходилось. И предполагаемый убийца, в состоянии полной отключки, лежал перед представителями власти, уткнувшись лицом в груду грязного рванья, сваленного прямо на полу и служившего ему постелью. Но что-то, какая-то малость, которая не вписывалась в складную вроде бы историю, не давала местному участковому, Ивану Федоровичу Левицкому покоя. Как будто свербела внутри, мешая и раздражая старого стража порядка. «Ну, сколько денег могло быть при себе у человека отправившегося гулять в лес? Ну, на сигареты или на батон хлеба, если собирался в магазин заскочить после прогулки. Да даже если бы и были у профессора при себе какие-то более-менее нормальные деньги, так он бы этим дуракам сам их отдал. Уж если их так ломало, что они на убийство пошли и даже один другого прикончил, хоть и с малолетства друзьями-товарищами были, профессор бы не отказал, пожалел бы убогих, потому, как человек был отзывчивый. Потом, может, попытался бы убедить их пройти курс реабилитации, что было бы, конечно, бесполезно, потому как люди они оба совершенно конченные, даже и слушать бы его не стали. Но то, что, в тот момент, профессор бы им денег дал это точно. Он, вон, на собственные средства детишкам библиотеку организовал в поселке. И своих книг дал, и новых купил…»
Заметив, что старый участковый ведет себя странно – переминается, пыхтит, что-то там бормочет себе под нос, следователь раздраженно спросил:
–Левицкий, что там у Вас? Что Вы дергаетесь?
–Да я это… вот, думаю… Может, не он это,– участковый кивнул в сторону зловонного ложа.
Глаза у следователя выпучились, а на бледных щеках вспыхнули алые пятна.
–Вы что, Левицкий, совсем рехнулись?
–Да, Антон Андреевич, ну с чего им профессора убивать? Если им деньги нужны были, он бы им сам дал. Он такой был, профессор-то… а они,– участковый кивнул в сторону пребывающего в глубоком наркотическом сне подозреваемого,– я ж их с детства знаю. Они с дружком, со вторым убитым, конечно, опустились, дальше-то некуда, это правда. Но никаких буйств, ничего такого за ними не водилось… Где, чего спереть, это да. Это они первые. Били их не раз за это… А такого, чтоб напасть на кого-то…
–Хватит!– рявкнул следователь. Мало того, что пришлось тащиться в этот чертов поселок, в выходной день, осматривать одно за другим, два места преступления, а теперь стоять посреди мерзкой, вызывающей тошноту квартиры, так еще и этот местный Пинкертон, и по совместительству знаток человеческих душ, несет полный бред, а он этот бред слушает. – Он и его дружок, наркоманы, Левицкий. Их действия непредсказуемы. Они не отдают себе отчет. Ради дозы мать родную на куски порежут.
–Да, но…
Глаза следователя сузились, уголок рта задергался сильнее.
–Ваша задача, Левицкий, не домыслами заниматься и теории выдвигать, а обеспечить задержание подозреваемого. Думать и разбираться, теперь, будет следственная группа. Ясно?!
–Так точно,– распрямив спину и «вытянувшись по струнке», отрапортовал участковый.
–Давайте, забирайте его и поехали. Тут дышать нечем,– скривившись, сказал следователь.
Участковый кивнул подчиненным.
–Приходько, давайте задержанного в машину.
Молоденький полицейский с отвращением посмотрел на неподвижное тело предполагаемого убийцы. Никаких признаков жизни тот, за все время пребывания сотрудников полиции в комнате, не подавал.
–Товарищ капитан, а может он тоже того… помер…
Следователь издал странный звук похожий одновременно на металлический скрежет и на рычание.
–Приходько!– гаркнул участковый. – Берите его, и в машину!
–Есть!
Нехотя, подойдя к «кровати», оба молодых полицейских брезгливо сморщились.
–Товарищ капитан, он, кажись, обделался…
Капитан, краем глаза заметив, что алые пятна на щеках следователя сменились равномерно распределившейся по всему лицу зеленью, угрожающе посмотрел на младшего коллегу и процедил сквозь зубы:
–Сейчас ты у меня обделаешься. Возьмите тряпки,– он кивнул на, валявшееся на полу, рванье, -и бросьте на сидение. Как-нибудь довезете. Или ты хочешь в душ его сводить?
Видя, что следователь направился к выходу из комнаты, капитан направился за ним. Дышать в комнате и впрямь было нечем, хотелось скорее глотнуть свежего воздуха.
В заваленном хламом полутемном коридоре что-то загрохотало, и из-за обшарпанного шкафа с отломанными дверками показалась тощая, сморщенная старуха. Седые, спутанные космы торчали во все стороны, костлявая рука потрясала в воздухе довольно увесистой на вид клюкой.
Шедший впереди капитана следователь, от неожиданности замер на месте.
–Убирайся! – завизжала старуха и кинулась на следователя. – Убирайся!
Изливая на явно ошалевшего следователя потоки матерной брани, старуха пыталась вцепиться в него скрюченными пальцами или стукнуть своей клюкой.
Оттолкнув старуху, следователь недобрым взглядом посмотрел на капитана.
–Сумасшедший дом какой-то! Успокойте ее!
Ловко ухватив извивающуюся старуху, продолжающую поливать служителей закона отборным матом, капитан довольно добродушно сказал:
–Хорош! В отделение захотела?– слегка встряхнув старуху, для острастки, он обратился к следователю: – Она ж сумасшедшая. Всю жизнь не в себе была, а к старости совсем из ума выжила.
–Так что она тогда тут делает? Ей самое место в сумасшедшем доме,– отряхиваясь и внимательно осматривая свой пиджак, возмущенно сказал следователь. – Старая ведьма.
Старуха не осталась в долгу и ответила на «старую ведьму» очередным потоком брани.
–А ну, хватит!– снова встряхнув ее, прикрикнул капитан. – Кто ж ее возьмет в сумасшедший дом? Кому она нужна-то? Бывает, когда совсем уж припадок, и соседи сильно жалуются, забирают ее. Подержат день-два и домой. Они ее даже назад сами привозят – знают, что иначе никто ее не заберет.
–Еще та семейка…
Капитан усмехнулся.
–Да, семейка у них, как на подбор. Сын-то ее, отец нашего подозреваемого, так тот настоящий шизофреник был. Со справкой. А жена его, шалава была последняя, что при таком-то муже, может и не мудрено. Пила, потом к наркотикам пристрастилась. Ребенка колотила так, что он весь в синяках ходил, из дома выгоняла. Потом ее материнских прав лишили. Да толку-то… Вот и вырос он такой…
–Закройте ее в комнате и вызовите скорую. Пусть заберут ее,– холодно сказал следователь. Драматические подробности из жизни семьи подозреваемого его не интересовали.
–Все одно, завтра обратно привезут,– пожал плечами капитан. – Ну, да соседи хоть одну ночь спокойно поспят без твоих концертов. Правда, старая?– он подмигнул старухе и она, как будто только и ждала какого-нибудь сигнала, тут же разразилась очередной порцией ругательств. Капитан погрозил пальцем. – Цыц!
На следующий день капитан Левицкий, так до конца и не избавившийся от своих сомнений, чтобы как-то успокоить «внутренний зуд», решил прогуляться к дому задержанного Осипова. Сам не зная зачем. Просто для очистки совести, что, мол, хоть как-то попытался «прояснить» не дававший покоя вопрос. Ничего особенного узнать капитан не надеялся. Да к тому же, даже если что-то новое и всплывет, скорее всего, следователь его даже слушать не станет. Дело, считай, раскрыто. Охота была в поселке торчать. Ему, можно сказать, сказочно повезло – прямо в день совершения преступления взяли подозреваемого. И факты все указывают на его виновность. А тут, вдруг, капитан, со своими сомнениями. Ясное дело, следователь только отмахнется. Но, так или иначе, а сходить к дому задержанного участковый решил твердо. Заодно узнать насчет бабки Осипова. Небось, медики уже привезли ее обратно. Полиция ее в больницу отправила или нет, а они все равно держать ее долго не станут.