Замок щелкнул, и дверь со старинным ржавым скрипом открылась.
– Здравствуйте! – выпалила Настя, впившись взглядом в хозяина дома. Алкоголик? Нет?
Не похож. Но… странный…
Первое, что привлекло внимание – глаза. Ярко-зеленые, какие-то кошачьи, звериные. Насыщенно черные взлохмаченные волосы чуть выше плеч, длинный нос, похожий на клюв. Щеки были очень впалыми, да и сам парень отличался редкостной, пугающей худобой – такой, что черная футболка буквально спадала с его плеч. Золотая цепочка оковывала горло, словно ошейник. И больше всего человек походил на ворона – как и тощим телосложением, так и преобладанием черного цвета во внешности.
– Здравствуйте, – задумчиво кивнул парень, с недоверием и переборщенной внимательностью глядя Насте в глаза.
Та потопталась на месте.
Пес в переноске неожиданно встрепенулся, тихо зарычал, а потом подорвался и бешено принялся лаять.
Настя вздрогнула и в оправдание жалобно закричала:
– Ой, простите его, пожалуйста! Он… он никогда до этого не видел столько животных. Перетрусил, видать… Я к вам по объявлению. Это ведь вы оказываете услуги ветеринарии? У моего пса поранена лапа.
Человек молчал, продолжая задумчиво смотреть на Настю.
Она знала одного такого. Писателем он был. Тоже постоянно находился в отрешенном состоянии, о чем-то думал, сочинял, прикидывал. Бывает, смотрит Насте в глаза, а сам витает где-то в облаках, сюжеты придумывает. Ему вопрос задашь, а в ответ – тишина.
И этот, похоже, из писательских рядов. Воры нападут – не заметит, такие задумчивые это люди.
– Простите? – настойчиво повторила Настя, чуть повысив голос.
Парень вздрогнул, на секунду прищурился, затем коротко кивнул и посторонился. Блинчик успокоился, но продолжал с явной неприязнью косится на ветеринара. Боится его, что ли?
Настя, поколебавшись мгновение, шагнула в квартиру.
Ее ноги опутал пушистый вихрь обитающих здесь собак. Еще несколько кошек облепили кресла, на вешалке устроились две совы, в террариумах ползали змеи и даже копошился огромный черный паук с красными точками на спине.
– Прямо зоопарк, – восхитилась Настя, завороженно следя за животными.
Они все были воспитаны и послушны – не кидались с лаем, не стремились облизать гостя. Вежливые, будто аристократы – лишь скромно обнюхали Настю и мирно отошли в сторону.
– Это все ваши? – спросила Настя, прижав к себе переноску.
Парень захлопнул дверь, бросил короткий взгляд на Настю и сухо ответил:
– В основном.
– Это очень здорово! Я всегда мечтала завести много животных. Я люблю зверей! Но… квартира и так маленькая, а стипендии только на себя хватает. Ой, кхм, простите…
Человек запустил руку в волосы, отчего ладонь стала словно опутана полосами тьмы.
– Вы зачем сюда пришли? – с легким раздражением поторопил врач.
– Ой, извините! Я действительно заболталась. Видела объявление в газете, вы ведь ветеринар, да? Моя собака наступила в лесу на корягу, порезала лапу. Вы не могли бы… посмотреть, полечить? Вы не думайте, что я про деньги так сказала, ваши услуги мне оплатить средств вполне хватит!
– Я ничего не думаю. – Человек кашлянул. – Взглянуть можно? Или вы его из этой клетки никогда не достаете?
Настя спохватилась и, поставив на пол переноску, открыла ее, выпуская Блинчика на волю.
Парень склонился, бережно провел ладонью по его шерсти. Пес мигом успокоился, исчезла даже та недоверчивость в выражении собачьих глаз. Блинчик будто обмяк на руках ветеринара – то ли уснул, то ли так сильно расслабился.
Вся суровость и неприступность на лице врача испарилась. На собаку он смотрел с любовью, с пониманием и заботой. Зеленые глаза парня обрели мягкий бархатный оттенок, губы затронула ласковая полуулыбка.
– Вот мы и встретились… наконец. – Человек почесал шею пса.
Настя напряглась.
– Встретились? Вы о ком?
– Не берите во внимание, – врач махнул рукой. – Это я так. О своем.
Точно писатель. Что пишет? Пособия по ветеринарии?
– Блинчик? – неожиданно спросил парень.
Настя вздернула брови.
Откуда он это знает?!
– Как вы узнали? – пораженно спросила она.
Парень посмотрел на нее, как на умалишенную. Коснулся указательным пальцем ошейника.
– Здесь подписано, – усмехнулся врач.
А ведь и верно. Настя сама же и подписала, когда пес чуть не потерялся. Там же был указан номер телефона, чтобы нашедший мог позвонить и сообщить о найденной собаке.
– А вы наблюдательны, – заметила Настя.
Парень ничего не ответил, лишь медленно гладил Блинчика, словно успокаивая его.
Остальные же собаки вежливо продолжали стоять в стороне.
– Говорят, у человека, который любит животных, очень доброе сердце, – с улыбкой промолвила Настя.
И снова человек промолчал.
– Вы писатель? – неожиданно даже для самой себя спросила Настя.
Врач вздрогнул и с удивлением уставился на нее.
– Что? – нахмурившись, уточнил он.
– Пишете книги?
– Я пишу картины, – врач слегка склонил набок голову.
– Рисуете, значит? Художник?
Парень скрестил на груди руки, поджал губы и холодно произнес:
– Если вы позволите, я оставлю питомца дня на три. Подлечу его. Сразу предупреждаю – об оплате поговорим после выздоровления, но много требовать я не буду. Слава Фавну, не имею пока в деньгах острой нужды… Что-то еще?
– Спасибо вам, – улыбнулась она. Затем, протянув руку, неожиданно добавила: – Меня Настя зовут.
Человек прищурился, секунду поколебался и осторожно пожал протянутую ладонь.
– Витольд, – кивнул он.
– А отчество?
– Без отчества. Я не настолько стар.
Настя мешкалась, не желая, во-первых, оставлять здесь Блинчика одного, во-вторых, покидать этого холодного, но чертовски загадочного и таинственного человека.
В Витольде определенно скрыта какая-то магия… Почему все животные здесь ходят по струнке? Почему Блинчик моментально затих у него на руках? Зачем Витольд вообще содержит в доме этот зоопарк?
– Оставьте свой номер телефона, – в смятении произнесла Настя. – Я ведь должна быть в курсе здоровья Блинчика.
– А разве в объявлении не был указан номер? – колко спросил Витольд.
– Был. Я забыла о нем… Тогда я свой оставлю? Вы же должны иметь связь с клиентом?
– Это лишнее, – он с ухмылкой покосился на подписанный ошейник пса. – Уж я найду, как связаться с вами. Всего доброго.
Глава 3
Маме уже знатно опостылел пирог с мясом.
Несмотря ни на что, она его ела. Ела и хвалила кулинарное мастерство Насти.
Отец же был человеком честным и откровенно говорил, что лучше бы Насте подучить какие-нибудь другие рецепты, ибо одинаковая пища может надоесть будущему супругу.
– Мужчины любят мясо, – сказала Настя, с ногами усевшись на табуретку и обхватив колени.
Мама вздохнула и медленно покачала головой.
Настя так любила, когда они приезжали. Сразу в ее квартиру веяло чем-то родным, уютным и домашним. Но особенно она ценила, когда папа и мама оставались с ночевкой. Тогда можно было вечером посмотреть с ними сериал, уютно устроившись на диване. Пожурить папу, что он крошит шелуху от семечек. Похвастаться маме новым платьем или губной помадой.
Но почему-то было это… как-то блекло, что ли. Словно сон. Очень яркий сон. Быть может, оттого, что такие моменты стали очень редки?
– Не мысли стереотипно, – чуть нахмурилась мама, и ее лоб затронули несколько морщинок.
Настя посмотрела на нее и впервые заметила, что мама-то начала стареть. Некоторых волос коснулась седина, лицо осунулось, глаза стали какими-то тусклыми.
– Замуж тебе надо, – мама поднялась и привычно стала мыть за собой тарелку. – Пора бы уже, молодость-то не вечна, а я внуков понянчить хочу, внучке косички позаплетать. Будешь мужу свои пироги с мясом печь.
Настя неоднозначно пожала плечами.
– Рано ей еще! – пробасил отец. Так как человеком он был военного воспитания, то являлся главой семьи и своеобразным всеобщим авторитетом. – Двадцать один год соплюшке, а для замужества нужно мозгами окрепнуть. Жизнь повидать! А то чего? Еще ничего толком не видала, выберет кого попало, алкоголика или наркомана. Супружество – это фронт, и партнера на этот фронт выбирать нужно надежного, кому себя можно доверить.
Мама от негодования начала яростней драить тарелку.
Настя закатила глаза. Извечный спор…
– А вдруг не доживу я, пока она выберет-то, а? – строго спросила мама. – Дане, понятное дело, рано еще, восемнадцать лет пока только. А Настя… – она прервалась. – Скажи, доча, чем тебе Андрей не подошел? Хороший был парень, образованный. Как ты его с нами познакомила – так я все, уже о внуках мечтала!
– Молчи! – рявкнул отец. По-доброму рявкнул, заботливо. – Тебе лишь бы внуки, а о Насте ты подумала? Человека узнать надо как следует, мало ли кем иной оказаться может… Вот я на тебе, Дуся, женился, когда мы шесть лет провстречались. Понял, что баба ты недурная, хоть и трещишь частенько, как сорока. И не нравился мне тот Андрей, больно заумный.
Настя вздохнула, наспех ополоснула свою тарелку, влезла в кеды и подхватила переноску.
– Куда ты? – всполошилась мама. – Зачем клетка тебе? И где Блинчик?! Эй, Блинчик! Ко мне, Блинчик! Ой, где он, Настя? Ты его продала, что ли?
Настя поджала губы и смахнула с глаз челку.
Сказать ей нельзя – переволнуется еще, да и денег предложит. Она этого Блинчика сильно любит, да и отец тоже. Папе собаку подарил его друг после того, как у того случилось какое-то горе. Было это около двух месяцев назад, но уже за это время к Блинчику так крепко привязалась вся семья.
– Я его у Саньки оставила, – лихо соврала Настя и потянулась к дверной ручке. – Ей просто кошмары в последнее время снятся, ну, я и одолжила своего пса, пока Саша себе собаку не купит. Вот она и купила, а Блинчика теперь мне назад отдает.
Мама не знала Саньку так же хорошо, как Настя, а потому поверила. Смешно, но Санька никому и никогда не призналась бы в том, что боится, и собаку ради ощущения безопасности уж точно бы просить не стала.
– Бедная Саша! – покачала головой мама. – Молодец, что помогла ей.
– Я не могла не помочь, – Настя открыла дверь. – Сейчас, я мигом. Заберу Блинчика и вернусь назад…
***
Он открыл на этот раз быстро, словно специально дожидался Настю под дверью.
– Здравствуйте! – она улыбнулась максимально дружелюбно и даже помахала рукой в знак приветствия.
Черные вороньи волосы на этот раз были собраны в хвост. Есть в его внешности нечто даже… привлекательное, что ли. Необычное.
Он был не как все. Он был оригинален.
Витольд задумчиво прищурился, затем медленно кивнул и посторонился.
Не успела Настя и опомниться, как прямо на нее бросился Блинчик – живой и здоровый. Едва ли не сбив ее с ног, он в невероятном собачьем восторге принялся радостно облизывать ладони Насти, весело лаять и с удивительной быстротой махать хвостом.
На его лапах не было следов ранения. Вообще никаких.
– Как вам это удалось?! – пораженно воскликнула Настя и взъерошила серую шерстку пса. Пахло от собаки чем-то металлическим, чуть горьковатым, природным. Шампунем? Витольд что, еще и вымыл Блинчика?
Все лапы были абсолютно здоровы! Уж не привиделось ли Насте ранение? Может, Блинчик просто наступил в красную краску? Но ведь это же бред!
– Сколько я должна вам? – Настя подняла глаза на Витольда.
Он стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. На вопрос Витольд молча покачал головой.
– Простите? – настойчиво переспросила Настя, выпрямившись.
Его загадочность и неразговорчивость одновременно и отталкивала, привлекала. Художник же, человек творческий. Стало быть, и молчание ему простительно.
– Я не возьму с вас денег, – тихо сказал Витольд.
Настя изумленно уставилась на него.
– В каком смысле?! Вы шутите?!
– А похоже? Нет, я действительно не возьму с вас ничего.
Настя склонила набок голову.
– Вы лечите зверей даром? – неуверенно спросила она и нахмурилась.
Витольд запустил руку в волосы, и снова ладонь словно потонула в океане тьмы.
– А кто вам сказал, что я лечу зверей даром? – справедливо поинтересовался он. – Я не возьму денег именно с вас.
– Почему?
– У вашего пса было тяжелое ранение. Брать из этого выгоду, я считаю, бесчеловечно по отношению к нему. К тому же… он оказался довольно приятным, – он хищно улыбнулся, – собеседником. Я многое узнал о нем.
Настя поперхнулась.
Он издевается?!
– Вы это о чем? – Она вздернула брови.
Блинчик затих.
Витольд вдруг широко улыбнулся (его улыбка оказалась весьма красивой) и махнул рукой:
– Глупый юмор. Не берите в голову, я иногда, – поколебался, – говорю странные вещи. Пытаюсь шутить, да, как видите, у меня не выходит.
Настя сбросила со лба челку.
– Скажите, как вам удалось за два дня вылечить такую глубокую рану – так, что от нее не осталось и следов?
Витольд прищурился.
Его глаза сверкнули.
– Я же ветеринар, – тихо промолвил он.
– Ветеринар, но ведь не волшебник! Как? Это чудо какое-то!
Витольд поджал губы.
На Настю он смотрел с такой внимательностью, как еще никто другой за всю ее жизнь. Будто он был режиссером, который решал, подходит ли ему актриса на важную роль. Обегал ее взглядом с головы до ног, долго и внимательно смотрел в глаза, останавливал взор на ладонях.
– Хотите чаю? – вдруг неожиданно спросил Витольд и изобразил гостеприимную улыбку.
Настя замешкалась.
Животные Витольда любят, даже Блинчик буквально растаял после двух дней. А звери всегда с легкостью отличают доброго человека от злого.
Витольд явно парень добрый, просто странный и немного нелюдимый. Но ведь художник? Ему простительно.
– Не откажусь, – в ответ улыбнулась Настя.
Витольд кивнул и жестом пригласил ее в одну из комнат.
Как ни странно, но огромное количество питомцев ровно никак не сказывалось на состоянии жилища. Здесь не несло ни шерстью, ни продуктами жизнедеятельности, ни чем-либо еще, что характерно для квартир ярых животнолюбов. Ото всех зверей пахло лишь приятными шампунями, мылом и слегка веяло кормами.
Кухня не была в безупречном состоянии, но и беспорядка в ней не имелось. В раковине лежали две тарелки и кружка, на стенах виднелись несколько капель пролитого борща. Но в целом внешний вид квартиры не отталкивал. Может, на это приятное впечатление влияли домашние цветастые полотенца (такие же были у бабушки Насти), круглые коврики на полу, растения в горшочках или милые желтые занавески?
Витольд был достаточно хозяйственным человеком. Или же порядок в квартире наводила жена?..
Витольд умело поставил две кружки, ловко бросил в них пакетики и залил их кипятком. Настя бросила быстрый взгляд на его ладони. Красивые белые ладони. Обручального кольца не наблюдалось.
– Какие у вас отношения с соседями? – поинтересовалась Настя, хлебнув из кружки. Удивительно, насколько вкусным может быть обычный зеленый чай! Витольд явно знает толк в напитках.
Он уселся за стол напротив Насти и слегка нахмурился:
– В каком смысле?
– В том смысле, что обычно люди не любят тех, кто содержит много животных. Как же вы нашли общий язык?
Витольд пододвинул Насте блюдце с сушками и хмыкнул:
– У них самих кошки и собаки. Соседи имеют солидарность – это во-первых. А, во-вторых, ко мне они благосклонны, так как я часто оказываю им безвозмездные услуги. Правда, жил один мужчина, он был ярым любителем выпить.
– Был?
– Потом он пропал. Скорее всего, напился где-нибудь и домой не дошел. Его и не искали особо. Кому нужен этот пьяница?
Настя обняла ладонями кружку. Горячий чай приятно согрел руки.
Витольд задумчиво смотрел ей в глаза.
– И как много у вас животных? – с любопытством спросила Настя.
Не то что бы ей так уж было интересно. Но с Витольдом очень приятно разговаривать…
Он вздохнул и забросил в рот сушку.
– Достаточно. Собаки, кошки. Совы, попугай. Кролики. Они все чистоплотные, послушные. Я умею находить с ними общий язык. Даже с такими, как змеи, пауки.
Настя содрогнулась.
Витольда ее реакция рассмешила. Он поднялся и вышел из кухни.
Настя уже выпила весь чай.
Приятный человек. Не навязчивый, не болтливый. Интересный собеседник. Любит животных. Ветеринар.
Витольд вернулся, бережно держа в руках черного большого паука с красными точками на спине.
Настя взвизгнула и вскочила со стула.
Витольд широко улыбнулся.
– Не бойтесь, – доброжелательно сказал он. – Этот паук не укусит.
– Я не люблю их, – откровенно сказала Настя, невольно отступив на шаг. – Нет, я, конечно, понимаю, что он не кусается, но…
Витольд усмехнулся и трепетно погладил указательным пальцем паука по спинке.