– Что ты знаешь об этом месте, Милана? Давно прибыла?– Поинтересовалась девушка, прерывая мое изучение.
– Я здесь второй день и абсолютно ничего не понимаю! Может, вы объясните, какого черта происходит, потому что никто не удосужился это сделать?! – Хотелось уже разобраться, какая роль мне тут уготована. Я рассказала историю, как попала сюда, как Кирилл сделал какой-то странный укол. Девочки как-то весело захихикали, от чего дрожь неприятной волной прошлась по телу.
– Она не протянет даже недели, – вставила свое слово грудастая темноволосая фурия, ядовито ухмыляясь.
Сидящая рядом Карина закатила глаза и повернулась в мою сторону.
– Мне жаль тебя расстраивать, дорогая, но ты оказалась в самом настоящем аду, а правит им сам Кирилл Соколовский и он ни за что тебя не отпустит. Просто попрощайся со своей жизнью заранее, ведь он может забрать ее в любой момент…
Глава 6.
– Мы до конца не знаем, что здесь происходит, но постепенно привыкаешь ко всему, – продолжала повествование Карина.
Другие девушки уже давно потеряли к нам всякое любопытство и занимались своими делами, либо обсуждали какие-то бренды одежды.
– Это бордель? – Я боялась этого больше всего на свете, до последнего мне не хотелось верить, что попала в секс-рабство. Уж лучше пусть на органы сдадут.
– Тут не только бордель, моя дорогая, здесь еще и специфичное развлечение для богатеньких извращенцев и фетишистов. Наверно, ты заметила камеры в наших комнатах. За нами наблюдают в прямом эфире, заказчик выбирает понравившуюся особу и покупает на определенный срок доступ к камере. Если человеку нравится, как девушка себя ведёт, а мы обязаны выполнять все требования, то за дополнительную плату он может потребовать удовлетворения и в реальности, – Она замолчала, ожидая мою реакцию.
– Господи… Нет, нет, нет, это все какой-то бред, я не буду в этом участвовать, они не заставят меня!– мой взгляд метался из стороны в сторону.
– Заставят, поверь, ты даже сама будешь желать угодить хозяину. Это далеко не самое отстойное, что в этом месте происходит. Некоторые девочки спустя какое-то время становятся…кхм, другими. Потом их забирают куда-то и они не возвращаются, – Карина отпила из своего бокала вино, заедая сочной клубникой.
– Что значит: становятся другими?! И как они могут заставить, если человек не хочет! – ярость, словно лава, растекалась внутри. Никто и никогда не посмеет дотронуться до меня и владеть мной!
Моя новая знакомая открыла рот, чтобы ответить на вопросы, но в это время сзади нас раздался грохот чего-то, и за этим последовала нецензурная брань ввалившегося в проход Кирилла.
Он был пьян. В одной руке мужчина держал бутылку коньяка, а другой опирался о стену. Его черные, как обсидиан волосы торчали во все стороны, темная рубашка была расстёгнута почти наполовину, а рукава закатаны по локоть так, что можно рассмотреть на сильных руках выпирающие вены. Этот человек выглядел безупречно красиво даже в таком состоянии.
– Кто сегодня готов развлечь меня, куколки? – Он обвел затуманенным взором всех присутствующих.
Отовсюду посыпались восхищенные возгласы.
«– Боже, я от одного вида этого Аполлона теку»
«– Возьми меня!»
Кто-то уже вовсю тёрся около своего предмета воздыхания, пытаясь залезть в его ширинку. Дамы окружили Кирилла со всех сторон.
Мне стало дурно. Недавняя еда от этого непотребного зрелища просилась наружу. Щеки жгло, хотелось умыться ледяной водой. Убедившись, что все заняты соблазнением Соколовского, кроме меня и Карины, которая продолжала бесстрастно потягивать свой напиток, я встала, собираясь покинуть этот кошмар. Кивнув напоследок новой знакомой, направилась к выходу. Вот только отпускать меня сегодня явно не желали.
***
– А куда намылилась наша новенькая? – Его немного спутанная речь донеслась до моего слуха. Я инстинктивно остановилась, боясь повернуться, чтобы ответить.
– Кирилл, оставь эту лохушку! Где ты откопал такую мышь? На свалке?– Говорила та самая рыжеволосая стерва.
– Рот закрой, я разрешал тебе говорить? Разве тут ценится твое паршивое мнение?! – Он сжал ее горло и оттолкнул в сторону.
– Прости, – покорно опустив голову, прошептала рыжая бестия.
Соколовский быстро потерял к ней интерес.
– Подойди, – короткий приказ, обращенный мне.
Продолжаю упрямо стоять на месте, стиснув зубы и сжав кулаки с такой силой, что ногти больно впились в ладони. Он не смеет приказывать, я – свободный человек.
– Ты не поняла, Милана Архипова? Вроде медицинский осмотр не выявил у тебя проблем со слухом,– Молодой человек оттолкнул от себя остальных «фанаток», делая большой глоток из бутылки и продолжая осматривать меня с ног до головы.
– Не пойду, – тихо прорезался мой голос. Вздернув голову, повторила уже громче сказанную фразу.
– Хм, вот как. Тогда я подойду сам, маленькая девочка, и тебе будет вдвойне плохо. – От него исходили волны негатива, казалось, что вот-вот из глубин черных глаз посыплются искры.
Больше ждать было нельзя, развернувшись, рванула прочь, стараясь не запнуться обо что-нибудь на пути. Добежав до своей камеры, заперлась в ванной. Спустя минуту, Кирилл стоял около нее. Я буквально ощущала его горячее дыхания с нотками алкоголя по ту сторону.
– А ты оказывается с характером. Думаешь, не найду применение твоему острому язычку? Открывай дверь быстро, иначе придется выбить эту бесполезную деревяшку. Считаешь, что там под защитой? Этот замок не спасет тебя. Ничто не спасет, – Он продолжал говорить, а я боялась даже дышать, забившись в угол под раковиной. Страх сковал все тело, разум отказывался воспринимать происходящее. Остался только защитный рефлекс и адреналин, бурлящий в крови.
– Значит, ты всё-таки любишь по-плохому. Что ж, так даже интереснее.
В следующее мгновение дверь с ужасным грохотом отлетела в сторону. Безумно злой Кирилл стоял в проеме, выискивая меня взглядом. Он был похож на настоящего маньяка.
– Ты решила поиграть? – смеется, приближаясь звериной походкой.
В этот момент, я вспомнила все молитвы, которые знала. Закрыв глаза, продолжала сидеть, вжавшись в холодную плитку спиной. Мужчина подошел совсем близко и опустился на корточки передо мной. Его рука коснулась моей щеки, и я вздрогнула, как от пощечины, сильнее зажмурившись.
– Ты так сильно боишься сейчас. Что же случилось с той смелой девочкой, которая пять минут назад храбрилась при всех в комнате отдыха? – Он почти шептал, поглаживая мое лицо подушечками пальцев. Его рука спустилась на мои губы, проводя по ним большим пальцем, очерчивая контур.
– Я не боюсь, – бессовестно лгу, прекрасно понимая, что врать абсолютно не умею.
– Как интересно. Тогда поцелуй меня, Милана. Покажи, на что способна. Твой друг уверял, что я не разочаруюсь,– Соколовский приблизился так близко, что наши губы почти соприкоснулись.
– Лучше умереть, чем стать чьей-то подстилкой. Я прекрасно понимаю, ради чего здесь все эти девушки, но если они смогли смириться со своей судьбой, то вам меня такой сделать не удастся, – моя пламенная речь вызвала на устах мужчины улыбку.
– Все сказала? Ты даже не представляешь, что это за место, маленькая. Все, что поведали твои новые подружки – лишь крохотная частичка того, что им разрешено знать. И если будешь умной девочкой, то еще долго не узнаешь правду, которая тебе точно не придется по душе.
Глава 7.
– Что-то мы заболтались с тобой. Пора бы переходить к делу, – слова Соколовского заставили мое сердце пропустить удар.
Он вытащил меня из-под раковины, закинув, словно мешок к себе на плечо. Я била его по спине кулаками, царапалась, пиналась ногами, но все было тщетно. Такую груду мышц щуплой девочке ни за что в жизни не одолеть.
– Пусти меня, чудовище! – Я кричала так сильно, но ему было плевать на мои жалкие попытки сопротивления.
Пошатываясь, мужчина донес меня до кровати и небрежно бросил, забираясь следом. Он навис сверху, уткнувшись носом в мою шею, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. Его зубы прикусили пульсирующую венку и я вскрикнула. Кирилл втиснулся между моих ног, раздвинув их коленом. В голове крутились шестеренки, я не оставляла попыток отбиться ни на секунду. Соколовский ловко заломил мои руки у меня над головой, спускаясь своими губами все ниже и ниже. Я дергалась, словно в судорожном припадке, пытаясь увернуться от настойчивых уст этого ужасного человека.
– Кирилл, пожалуйста, не надо… Умоляю, не делай этого, – Я чувствовала влагу на своих щеках, хотя обещала себе больше не плакать. Вот только силы начали покидать. Мне никто не поможет, сейчас этот монстр изнасилует меня, получит мою девственность, как трофей, а потом выкинет другим ублюдкам, чтобы и они могли пользоваться моим телом.
– Тш-ш, зачем сопротивляешься? – Рывком рвет на мне сорочку, отбрасывая куда-то в сторону, – Блядь, какая же ты тощая. Твои родители-бизнесмены плохо кормили тебя, девочка?
– Мне плевать, что не подхожу под твои идеалы, больной извращенец! – выкрикиваю в сердцах.
Хрипло смеется, пробираясь рукой к застежке моего простенького бюстгальтера.
– Больше не носи его, все равно в нем нечего прятать. Лишняя трата времени, – его губы коснулись моей груди, посасывая то один сосок, то другой.
Я ревела во весь голос, понимая, что не смогу жить после такого. Мне противно. Лучше смерть, чем вся эта грязь, в которую меня погрузили с головой всего за несколько дней.
– Строишь из себя недотрогу? Скольким ты давала, маленькая шлюха? Как сильно они тебя трахали? – В его интонации сквозила ненависть. Ненависть ко всем женщинам. Соколовский отодвинул ткань моих трусиков и вошел одним пальцем, вызывая отвращение и болезненные ощущения.
– У меня никого не было. Никого, – мой ослабленный шепот был еле слышен.
Господи, пусть меня заберет темнота. Я не смогу вытерпеть это. Не смогу…
Мои руки вдруг оказались свободными. Кирилл замер, любопытно вглядываясь в заплаканные глаза своей жертвы. Он пытался найти в них ложь. Мужчина приблизился своими сухими губами к моим, искусанным в кровь и поцеловал так, словно выпивал до последней капли. Я пыталась увернуться, но он лишь обхватил мое лицо ладонями, продолжая терзать, вторгаясь в мой рот своим языком, прикусывая его зубами и посасывая. Мои ногти царапали его спину, мне хотелось сделать этому монстру больно, оставить после себя кровавые следы.
Телефон Кирилла неожиданно зазвонил, разрушая оглушающую тишину. Он зло рыкнул, сбрасывая входящий номер.
– Ты можешь распускать свои коготки сколько угодно, меня еще больше заводит это. Ты такая сладкая малышка, первый раз в моей практике девственницы. Сегодня удача на твоей стороне, можешь спать спокойно. Но совсем скоро придется посетить мой дом снова. Хочу лишить тебя невинности в своей спальне, в своей кровати. Я буду ловить каждый твой крик и стон. Теперь ты только моя, запомни это, девочка.
В тот вечер мне действительно повезло. Кирилл оставил меня. Вот только надолго ли? Когда это чудовище вернется и возьмет то, что ему нужно?
***
Следующие дни помнила смутно. После того, как Соколовский ушел, я постоянно проваливалась в беспокойный сон и просыпалась в холодном поту. Меня лихорадило, горло нестерпимо болело, постоянно хотелось пить, но встать с постели не могла. Никто не трогал и не беспокоил меня, иногда через пелену звона в ушах, слышала, как кто-то приносил еду и быстро покидал камеру. Я не знаю, сколько пролежала в таком полубессознательном состоянии, может день, а может два. Когда они опомнились, что со мной что-то не так, позвали Артема. Он кричал на кого-то, злился. Мне стало хуже, я начала задыхаться, жар был такой сильный, будто тело положили на раскаленные угли. Потом вдруг почувствовала невесомость, меня куда-то нес на руках Артем Александрович. Почему-то точно знала, что это его сильные руки так нежно обхватывают мою талию, его прохладное мятное дыхание окутывает и успокаивает. Он что-то шептал мне на ухо, убаюкивая. Остатки сознания стремительно покидали, утягивая в царство Морфея.
Я чувствовала, что в объятьях этого человека нахожусь в полной безопасности, а все остальное не имело никакого смысла.
***
– Как же тебя угораздило оказаться здесь, – тихо бормотал Артем, поправляя мою подушку.
– Я тоже не понимаю, как меня сюда занесло, – просипела севшим голосом, застав доктора врасплох. Он удивленно моргнул, когда я разлепила глаза и уставилась на него.
– Наконец-то ты очнулась, Милана, – мужчина слегка улыбнулся, трогая своей ладонью мой лоб.
– Сколько я здесь нахожусь? – Начинаю осматривать помещение.
Это была небольшая палата в белом цвете. Здесь сильно пахло лекарствами. Вокруг не было ничего, кроме кровати, на которой я лежала, стула и капельницы, поддерживающей мою жизнь. Но тут намного уютнее, чем в той ужасной комнате с камерами. Хотя, может и здесь они есть, просто хорошо спрятаны.
– В палате нет видеонаблюдения, Милана, – словно прочитав мои мысли, сообщил мужчина, – Ты была без сознания два дня.
– А что со мной, Артем Александрович? – Мое состояние мало волновало, все равно тут долго не живут. Я просто хотела поговорить с этим человеком, чтобы он подольше остался здесь, со мной.
– Обычная простуда на фоне стрессовой ситуации, – констатировал доктор, протягивая градусник. Вымученно ухмыляюсь, вспоминая истинную причину этой «стрессовой ситуации». Правда, весь ужас мне еще предстоит узнать. Соколовский обязательно вернется и тогда молитвы уже не помогут.
– Мне пора идти, я позже проведаю тебя еще раз. Отдыхай. – Спустя пару минут он забрал термометр, и, убедившись, что моя температура в норме, одобрительно кивнул.
От этих слов внутри что-то оборвалось. Я невольно схватила мужчину за рукав халата.
– Пожалуйста, не уходите. Мне страшно, – глаза защипало, но на этот раз сдержала эмоции в себе.
Доктор удивился такому порыву с моей стороны и осторожно убрал мою руку.
– Извини, но у меня много дел, – его манера общения вдруг изменилась. Он стал каким-то отстраненным и сухим.
На что ты надеялась, Архипова?! Что он поможет тебе? Артем тоже в сговоре с Соколовским. Вернись с небес на землю и просто прими тот факт, что ты – лишь временная игрушка для извращенцев.
Глава 8.
Вы когда-нибудь задумывались о том, каково это жить, зная, что в скором времени вас ждет казнь? Что палач вот-вот взмахнет острым топором и ваша жизнь покинет тело, ускользнет, словно золотистый песок между пальцев…
Я тоже никогда не думала об этом, но теперь в полной мере осознаю, что такое безысходность, когда сидя в темнице с ужасом встречаешь рассвет, понимая, что он для тебя станет последним. Ожидание и неизвестность – вот то, что страшнее самой смерти.
Мои дни в бункере тянулись ужасно медленно. Я не понимала, ночь сейчас или утро и сколько вообще дней прошло с того момента, как сюда попала. Мое физическое самочувствие начало улучшаться, но вот морально я была измотана. Это ужасное замкнутое пространство пугало, но всем было плевать на твои страхи. Казалось, что это место питалось кошмарами.
Артем Александрович приходил ко мне в палату лишь один раз в день, чтобы измерить температуру и дать лекарства. Мои попытки как-то разговорить доктора увенчались неудачей. Он списывал все на занятость и быстро покидал меня.
Эти стены душили. Хотелось выйти наружу и вдохнуть свежего осеннего воздуха, с терпкими нотками опавших листьев и влажной земли после дождя, подставить бледное лицо к солнышку и просто наслаждаться моментом. Я мечтала вновь увидеть родителей, обнять и сказать, как сильно их люблю. Наши отношения хоть и далеки от понятия «идеальная семья», но без них мне безумно плохо. Мои родные слишком загружены работой, но в глубине души я знаю, что они стараются ради меня и моего безоблачного будущего. Вот только вряд ли меня ждет это будущее.
На следующий день ко мне вновь пришел Артем. В этот раз его лицо было непривычно бледным. На руке я увидела наспех забинтованную повязку, сквозь которую просачивалась кровь.
– Доброе утро, Милана. Моя помощь больше тебе не требуется. Твое самочувствие в норме, сейчас за тобой придут. Я назначил курс витаминов, которые будут приносить вместе с едой. Пожалуйста, не забывай их принимать. У тебя слабый иммунитет, нужно его подкреплять, – слова давались ему с трудом, мужчина поморщился, пытаясь скрыть раненую руку.
Я вскочила со стула, подойдя к нему. Его нравоучения о каких-то таблетках пропустила мимо ушей.
– Что с вашей рукой? – понимаю, что лезу не в свое дело, но ничего не могу поделать со своим любопытством.
– Пустяки, пару швов и заживет, – отмахнулся доктор, слегка улыбнувшись. На его лбу появилась испарина.
– Я могу наложить швы и обработать рану.