– А как же подруги из школы?
Я лишь молча пожала плечами. Трудно заводить подруг, когда вынуждена постоянно следить, как бы не ляпнуть лишнего.
– Ладно, ладно, – Рита закатила глаза. – По крайней мере, миссис Грэндалл показалась мне очень приветливой, и я надеюсь, что ты сумеешь добраться сама. Знакомство с новыми людьми – это всегда в радость, если сумеешь подобрать правильный подход.
Она явно не считала, что я справлюсь.
Об этом я размышляла всю дорогу, пока она везла меня на автовокзал.
…Джим и Джуди Стенджил были первыми приёмными родителями после того, как умерла мама. Может, к ним у меня ещё был правильный подход, ведь там я задержалась на целых три года. А потом, когда мне исполнилось десять, я поняла – прямо в один миг – что они намерены уехать и не брать меня с собой. И когда наконец Джим выдал, что они переезжают в Лондон, я даже не удивилась. Джуди обнимала меня и плакала, когда я сказала, что давно это знаю, но она всё равно не поверила.
– Ты наверняка подслушивала наши разговоры, вот и все дела.
Тогда-то я и догадалась, что не похожа на остальных детей. И дело было не только в том, что часто я заранее знала о том, что только должно было случиться – хотя эта способность была важной частью моих отличий от других. Я никогда не была достаточно хорошей, или достаточно милой, или достаточно какой-то ещё, чтобы стать частью семьи. Ведь если бы я стала частью семьи, Стенджилы нашли бы способ взять меня с собой в Лондон.
Некоторое время я так и кочевала из одной приёмной семьи в другую – иногда без проблем, иногда неудачно. Главное, чему я тогда научилась – старалась быть невидимкой. Я чувствовала себя более безопасно, когда люди забывали о моём присутствии.
А потом меня отправили жить к Вагнерам. Они были действительно хорошими людьми, как Стенджилы, и уверяли, что их дочке Линде нужна сестричка. И они мне понравились, хотя Линда с порога заявила, что ни в какой сестричке не нуждается. Но я верила в то, что найду способ её переубедить.
К тому времени я уже привыкла к тому, что знаю о предстоящих событиях. Иногда это приходило как странное чувство – как прозрение, – а иногда в виде ярких мысленных картинок. И ясное дело, я никогда не говорила об этом Вагнерам, если такое случалось. Я надеялась, что если перестану обращать на это внимание, то всё пройдёт само собой.
И всё было хорошо, пока Линду не застали за списыванием на контрольной по математике. Она заявила, что это я настучала миссис Холмгрен. Она так решила, потому что накануне я сказала, что тем, кто будет списывать, не поздоровится. Я-то хотела просто её предупредить – она ведь теперь моя сестра – но ошибалась.
А через пару недель, когда я стояла в коридоре перед своим шкафчиком, случилось кое-что пострашнее. У меня потемнело в глазах, и стены как будто обрушились. И хотя это длилось какую- то долю секунды, мне было достаточно. В тот день я забрала из шкафчика вещи, которыми дорожила: фотографию мамы с папой, мой старый синий свитер, папку с сочинениями по английскому. Ещё какую-то мелочь.
Вечером я сказала, что у меня болит голова, и осталась в своей комнате – Вагнеров это не удивило. Я очень надеялась, что хотя бы в этот раз ошибаюсь – но где-то после десяти завыли сирены. Машины сновали туда-сюда, а на улице кричали люди. Вагнеры тоже выскочили из дома – узнать, что случилось, но я не двинулась с места. Я и так знала.
Когда утром я спустилась завтракать, Линда буквально лопалась от возбуждения.
– Ты знала! – завопила она, ужасно довольная собой. – Папа, София всё знала! Даже если это не она подожгла, то всё равно знала, что что-то будет! Она вчера выгребла из шкафчика все вещи!
– Не болтай глупостей, Линда, – возразила миссис Вагнер. – Нельзя бросаться такими ужасными обвинениями, – и она так резко опустила кофейную чашку на блюдце, что кофе расплескался.
А мистер Вагнер подумал и наконец спросил:
– София, ты и правда забрала вчера все вещи?
Я сказала: да, мне просто показалось, что так будет правильно. Ничего особенного.
Однако это прозвучало откровенной ложью – даже для меня. Он переводил взгляд с меня на Линду и обратно, как будто уже предвидел нескончаемую череду проблем. Мало ему было дочери, списывавшей на экзамене, теперь к ней прибавилась потенциальная поджигательница. И кто знает, что ещё она выкинет в будущем? Я отлично видела, какой оборот принимают его мысли, и тут же поняла, что надолго я у Вагнеров не задержусь.
* * *
– Ну вот мы и приехали. – Рита зарулила на парковку возле автовокзала. – И кстати, как раз вовремя. Если не ошибаюсь, рейс до Мон Плизан отправляется через семь минут.
Я рывком вернулась в реальный мир. Автовокзал? Мон Плизан? Я не сразу сообразила, о чём она толкует. Наверное, у меня сделался довольно дурацкий вид, раз Рита потрепала меня по плечу.
– Кажется, твой автобус стоит вон там, – она показала на посадочную платформу. – Ты пока возьми чемоданы и встань в очередь, а я сбегаю в кассу за билетом.
Я постаралась улыбнуться и кивнула, хотя нисколько не успокоилась. Стоило мне начать вспоминать про Стенджилов, и Вагнеров, и остальные семьи, в которых я побывала, меня словно опять выбрасывало в открытый космос, без точек опоры и без связей. Кажется, я успела немного позабыть, каково это, пока жила у прапрабабушки, но сейчас то ощущение вернулось.
Я видела, как Рита вышла из кассового зала и проталкивается через толпу у платформ. Она выглядела усталой, и я понимала, что ей тут не нравится, – хоть и по другой причине. Кроме того, что она всё ещё не была уверена, правильно ли отсылать меня одну в Мон Плизан.
– Послушайте, – сказала я, когда Рита протянула мне билет, – если хотите, возвращайтесь домой. Я справлюсь сама. Спасибо за помощь.
Очередь двинулась вперёд, однако Рита по-прежнему стояла возле меня, в задумчивости прикусив губу.
– Спасибо вам за всё, – сказала я, и тут как кто-то меня за язык дёрнул: – Вы лучше идите, а то пропустите звонок.
Очередь снова двинулась, и я вошла в автобус. За спиной ахнула Рита, а я сунула билет водителю и стала проталкиваться внутрь, на самое дальнее сиденье. Пробираясь по проходу, я кляла себя последними словами. Тупица! Идиотка! А что, если ей хватит ума потащиться за мной в автобус и учинить допрос, откуда я знаю про звонок?
Придётся прикинуться совсем дурой. Я скажу, что сама не понимаю, что сболтнула. Рита, это была ошибка. Иногда на меня находит.
Кажется, прошла вечность, пока двери наконец с содроганием закрылись. Автобус взревел, дёрнулся и покатил от вокзала навстречу жаркому солнечному дню.
Я выпрямилась и выглянула в окно. Мы колесили по окраинам Мэдисона, понемногу набирая скорость по мере того, как приближались к скоростному шоссе. Ясное дело, я была измучена и напугана, но гораздо больше сердита на свою несдержанность. Ведь Рита в эту самую минуту может названивать Лили Грэндалл, чтобы предупредить, что у Софии Уэйер не все дома. Вряд ли она так поступит на самом деле, но я бы не винила её, в случае чего.
ДЕРЖИ РОТ НА ЗАМКЕ! Я повторяла это раз за разом. Это должно стать моим Правилом Номер Один, и если я не сумею его запомнить, то так и буду болтаться в открытом космосе до конца своих дней.
Глава 3Чарли
Когда торт был съеден, а бумажные тарелки собраны, Грэндаллы вернулись домой в сопровождении привычного шлейфа из шума и хохота. Рэй остался. Чарли пришлось напомнить себе, что так и должно быть – ведь теперь он здесь живёт. И всё равно ощущение было странное. Обычно к пяти часам мама возвращалась в ресторан и работала сверхурочно, но сегодня они с Рэем сидели на кухне и о чём-то говорили. Чарли подумала, что мамин голос звучит по-другому, с каким-то придыханием, даже по-девчоночьи. Так говорили чирлидеры у них в школе – как будто не могли сдержать восторг перед этим прекрасным миром.
Она обвела взглядом гостиную. Рэй уже не первую неделю постепенно переносил к ним свои вещи, так что стопка журналов Sports Illustrated на кофейном столике стала привычной – так же как потёртое кресло с откидывающейся спинкой, с которым, как сказал Рэй, он не в силах расстаться. Оно было старым, с вылинявшей обивкой и кофейными пятнами на подлокотниках, однако мама ни слова не сказала против.
Чарли плюхнулась в кресло и дёрнула поцарапанный деревянный рычаг, регулировавший наклон спинки. Вся конструкция заскрипела, и голоса на кухне притихли.
– Чарли, это ты, детка?
Чарли затаилась в ожидании, вдыхая густой запах старой кожи. Мама с Рэем показались на пороге кухни.
– Я думала, ты на той стороне улицы с Дэном, – сказала мама. – Почему ты сидишь здесь совсем одна?
– Просто так, – сказала Чарли. – Это кресло ужасно скрипит.
– Знаю, – виновато ответил Рэй. – Наверное, я привык, вот и не замечаю.
– И подлокотники все в пятнах.
– Чарли! – не выдержала мама. – Ради всего святого!
Кажется, она рассердилась, но Рэй засмеялся.
– Я и к этому привык, – сказал он. – Хорошо, что твоя мама уверена, что знает, как их вывести. Только не сегодня, конечно. Сейчас у нас другие планы – например, приготовиться к званому обеду.
Чарли подобрала ноги и поудобнее устроилась в кресле. Никто не удосужился предупредить её о званом обеде.
– Мы поедем на набережную Расина, – радостно сообщила мама. – Там есть ресторан с видом на озеро Мичиган. Правда, замечательно?
– Что, мы все вместе? – Чарли выпрямила ноги и поставила на пол.
– Да, конечно! Ты вместе с нами, – сказала мама.
– А тётя Лили знает? – спросила Чарли. – Она может решить, что близнецы и Микки слишком малы, чтобы обедать в ресторане.
– И будет совершенно права, – сказал Рэй. – Чарли, это только для нас. Для нас троих. Наш первый семейный обед.
Чарли так резко рванула рычаг, что старое кресло буквально катапультировало её на ноги. Мама с Рэем дружно расхохотались.
– Наш первый семейный обед… ей понравилось так же, как мне, – сказала мама. – Чарли, надень что-нибудь более нарядное, не шорты. Всё-таки это особенный вечер.
Чарли кивнула и побежала по коридору к себе в комнату. У неё горело лицо, а в животе тяжело ворочался праздничный торт, но ей было не до того. Из шкафа она вынула синие брюки и подходящий к ним топ. Потом кинулась в ванную, набрала в раковину холодной воды, опустила туда горящее лицо и замерла так, пока не стала задыхаться. Вытираясь полотенцем, она буквально слышала, как над ней смеётся Дэн.
«Подумаешь, событие! – сказал бы он. – Как будто раньше Рэй никогда не обедал с вами двумя».
И он был бы прав, но Чарли надела свои лучшие вещи, причесалась и наконец-то почувствовала облегчение. Ведь Рэй сказал именно так: «Наш первый семейный обед». Он нарочно напоминал, что теперь они семья. Она посмотрела на себя в зеркало и поправила очки.
Через распахнутое окно девочка слышала, как возится у машины Рэй, выгружая багаж и освобождая место для пассажиров. На цыпочках она пробралась по коридору мимо распахнутой двери в мамину спальню, назад в гостиную. На той стороне улицы в доме Грэндаллов царила тишина.
– Поехали! – окликнула она маму. – Поехали скорее.
– Ох, Чарли, – ответила мама. – Не волнуйся ты так. Ресторан от нас не убежит.
Пока Рэй подгонял машину к двери и мама забиралась в салон, Чарли не отрывала глаз от дома напротив. Этот момент могло испортить лишь одно событие – и оно не случилось. Никто из Грэндаллов не заметил их отъезда. Чарли это обрадовало. Она не хотела, чтобы дядя Уилл, тётя Лили или кто-то из кузенов узнали, что они не приглашены на семейный обед.
* * *
Тремя часами позже, как раз когда Чарли с родителями возвращались из ресторана, перед домом Грэндаллов затормозило такси.
– Ещё один ребёнок! – воскликнула Чарли.
В ошеломляющей обстановке ресторана с роскошным видом на озеро и скользившими по нему яхтами, с крахмальными салфетками размером со скатерть, с избытком вилок и жареных цыплят и вечной нехваткой креветок, и с бесподобным шоколадным тортом на десерт – она совершенно забыла про девочку, которая должна была приехать жить у Грэндаллов. И теперь Чарли с интересом разглядывала тёмную фигуру, вылезавшую из такси и тащившую за собой один большой чемодан и второй поменьше.
Девочка в нерешительности встала на дороге, а такси тем временем уехало. Наконец она направилась к дому, немного согнувшись под весом багажа.
– Бедный ребёнок, – заметила мама Чарли. – Лили не знала, когда она явится – сегодня или завтра. Она должна была позвонить, чтобы её забрали с автовокзала.
Рэй успел подрулить к дому, как раз когда входная дверь Грэндаллов распахнулась и на крыльцо вышла тётя Лили. Не успел Рэй заглушить мотор, как Чарли уже отстегнула ремень безопасности и выскочила наружу.
– Я на минутку, – в нетерпении сказала она. – Хочу на неё посмотреть.
– Ох, Чарли, – возразила её мама. – Уже совсем поздно. Неужели нельзя подождать до утра? Девочка наверняка устала, да и ты тоже устала …
– Нисколько я не устала, – выпалила Чарли.
Она уже была на полпути через улицу, когда её окликнул Рэй таким тоном, что Чарли замерла на месте.
– Эй! – Это было сказано таким тоном, что Чарли замерла на месте. – Чарли, попробуй представить себя на её месте: а что, если бы ты приехала одна в чужой дом, где никого не знаешь. Вряд ли её обрадует ещё одна незнакомка, которая пришла поглазеть, насколько она симпатичная и годится ли в подруги, – его голос смягчился. – Твоя мама права. Завтра будет вдоволь времени для знакомства.
У Чарли вспыхнули щёки. Он ею командует! И как, скажите на милость, ему удалось так точно угадать её мысли? Она неохотно поплелась назад, домой, следом за взрослыми. И сердито повторяла про себя, что просто хотела поздороваться. Что, для этого незнакомка тоже слишком устала?
Позже, уже лёжа в постели, она услышала в коридоре голоса Рэя и мамы.
– …не понимаю, почему Уилл и Лили взялись за это, – говорил Рэй. – Они и так не справляются с теми детьми, которые у них уже есть, без этой девочки.
– Ничего, справятся, – возразила мама. – Уилл иногда немного импульсивен, а Лили немного дезорганизована, но…
– Немного? – Рэй хмыкнул. – Ничего себе немного! Могу только пожалеть эту новенькую. Ей ко многому придётся привыкнуть.
Чарли взбила подушку и натянула простыню, стараясь закрыть уши. Всё было в точности, как она боялась: Рэй вообще не понимает Грэндаллов.
«А вот я ни капельки не жалею новую девочку!» – яростно думала она. Потому что все, кто живёт с дядей Уиллом и тётей Лили – счастливчики!
Глава 4Дневник Софии
Сегодня, когда я сошла с автобуса в Мон Плизан, у меня было такое чувство, будто я ступила на Луну. Ты не поверишь, но я бы хотела остаться в автобусе навсегда.
– Тебе туда, – показал мне водитель на другую сторону улицы. – Здесь всего один таксист, и лучше тебе его поймать. А то он уже собрался домой.
И хотя у меня был нужный номер телефона, вместо того чтобы им воспользоваться, я поволокла свои чемоданы в такси. Я хотела как можно дольше оттянуть встречу с Лили Грэндалл. Едва я назвала пожилому водителю адрес, он ответил:
– Ага, Грэндаллы, – и ухмыльнулся.
Интересно, он что, знает адреса всех жителей этого городка?
Грэндаллы жили в старом доме с просторной открытой террасой, на которой хватало места и креслу, и качелям. На первый же стук в дверь мне открыла рослая блондинка в шортах и мужской рубашке.
– Ох, София, ради бога! – воскликнула она с таким видом, будто знала меня всю жизнь. – Что же ты не позвонила с вокзала? Мы должны были тебя забрать. Ну ладно, главное – ты теперь здесь. Меня зовут Лили Грэндалл, а это наш сын Дэн.
– Привет! – сказал парень.
Он был длинный и тощий, и кое- как развернулся в мою сторону на диване, где лежал, сунув под голову плюшевую гориллу. Лили скинула с кресла игрушки, чтобы я могла сесть.
Никогда ещё я не видела такой захламлённой комнаты. Здесь не то чтобы было грязно – просто царил жуткий беспорядок. Повсюду валялись игрушечные машинки, вагончики, фрагменты пазлов, рваные яркие книжки. На ковре были рассыпаны обломки цветных мелков.
Я завела было вежливое:
– Спасибо, что разрешили мне приехать.
Но Лили затараторила, как пулемёт:
– Мы приготовили тебе кровать наверху, в мансарде, София. Там пока не очень уютно, но мы наведём порядок, а потом ты устроишь всё по своему вкусу. Там раньше спал наш малыш Микки, но я переселила его к близнецам. Завтра ты их увидишь – когда как следует выспишься, конечно. – И она хмыкнула так, будто как следует выспаться было совершенно необходимо, чтобы благополучно познакомиться с близнецами. Я поспешила ответить, пока она не затараторила опять: