Вот как это началось.
В один из будних дней в начале июля, после того как Стюарт и Тедди уехали в школьный летний лагерь, Мэнди, как всегда, бесцельно переключала телевизионные каналы. Она посмотрела концовку передачи на испанском о каких-то джунглях в Колумбии, где змеи были такими скользкими и отвратительными, что она не могла оторвать от них взгляд. Потом Мэнди посмотрела передачу о странных пристрастиях. Одной из участниц была пожилая женщина, которая подсела на просмотр дешевых грустных фильмов об анорексии: «Cекрет Кейт», «Лучшая девочка на свете», «Моя тощая сестра». После этой передачи Мэнди была почти уверена, что она тоже пристрастится к фильмам про анорексию. Потом был выпуск со звездами из шоу «Худший повар Америки». Мэнди всегда хотела, чтобы туда кто-нибудь выдвинул ее кандидатуру. Когда передача закончилась, она выключила телевизор и растянулась на вечно неубранной кровати, не зная, чем себя занять.
Мэнди не всегда была такой. Поворотным моментом стали ее беременность и появление Тедди. Она себя запустила – считается, что такое часто происходит. Однако в Коббл-Хилл Мэнди оказалась скорее исключением. Большинство мам по соседству находились в отличной форме и хорошо смотрелись в обтягивающих джинсах, хотя бы им было и по пятьдесят лет. Мэнди ненавидела этих женщин, хотя и понимала, что в этом нет ничего хорошего. И все же она их терпеть не могла.
В тот июльский день Мэнди лежала на спине в старой желтой футболке Стюарта с изображением Blind Mice и в черном нижнем белье, которое носила уже два дня подряд, и пыталась думать о чем-то хорошем. Кофейное мороженое Häagen-Dazs было отличное. Ореховая булочка из пекарни Entenmann’s тоже. Впрочем, в ней самой тоже было что-то хорошее. Мэнди перевернулась на живот, и ее большая грудь расплющилась, растекаясь до подмышек и ключиц. Большие сиськи, белые зубы и блестящие волосы. И ей всего тридцать пять. Но почему-то от этого легче ей не стало.
Мысль о том, чтобы остаться в постели, появилась в первый теплый майский день, когда Мэнди надела старые шорты и обнаружила, что не может застегнуть их. Сначала она жаловалась на расстройство желудка, потом на головную боль, потом просто на усталость. Мэнди оставалась в таком состоянии до конца июня, а потом и вовсе слегла в постель, как женщина из старомодного романа. И что бы это ни было, казалось, становилось только хуже. В июле она все еще чувствовала усталость, еще более сильную, чем в июне.
В глубине души Мэнди знала, что на самом деле с ней все в порядке. Эта болезнь была лишь притворством, выдумкой, возникшей в ее голове. Тем не менее в тот июльский день она перевернулась на спину и сделала выдуманную болезнь настоящей.
Мэнди взяла с прикроватного столика iPad. Обычно так она заказывала еду с доставкой и смотрела фильмы. Мэнди положила его себе на грудь и начала гуглить: «Постоянно ощущаю себя уставшей, что со мной не так?»
На экране появилось тридцать семь страниц со ссылками на различные сайты. Первые несколько были полны банальных советов о диете, физических упражнениях и анемии. Дальше она нашла один заголовок, который ее заинтересовал: «Признаки того, что у вас рассеянный склероз».
Мэнди открыла страницу сайта.
Рассéянный склерóз (РС) – это неврологическое расстройство, проявляющееся множеством симптомов. Он чаще встречается у женщин в возрасте 20–50 лет, проживающих в умеренном климате (Соединенные Штаты, Австралия, Скандинавия и Северная Европа). Наиболее распространенные симптомы – это усталость, двоение в глазах, ощущение тяжести или покалывания в ногах, неуклюжесть или трудности при ходьбе, невнятная речь.
Руки Мэнди покрылись мурашками. Она часто чувствовала покалывание в ногах, особенно когда вставала, чтобы сходить в туалет. Иногда, когда Мэнди заказывала еду в компании Seamless, ей было трудно вовремя добраться до двери, чтобы встретить курьера: казалось, что ноги разваливаются, как замок из песка под дождем. Она продолжала читать, чувствуя себя точно так же, как в тот раз, когда впервые услышала, как Стюарт и Blind Mice исполняют песню My Girlfriend Wakes Up Pretty. Эти слова словно были написаны специально для нее. А может, все было действительно так.
Около полудня того же дня телефон Мэнди завибрировал, и на экране появилась фотография – они со Стюартом на уличном шоу одиннадцать лет назад, когда его группа еще не распалась. Мэнди и Стюарт тогда даже не были женаты. Они поженились только после рождения Тедди; он сидел на песке, пока его родители произносили свои клятвы. Мэнди никогда не задумывалась о детях или браке. Они даже никогда не обсуждали это. Но потом ее внутриматочная спираль выпала, когда они занимались (точнее, пытались заниматься) серфингом в Монтоке. Мэнди ничего не замечала до тех пор, пока два с лишним месяца спустя ей вдруг не захотелось клубничного торта-мороженого и она не начала валиться с ног к девяти вечера. Стюарт был очень мил, женился на ней и принял на себя все отцовские заботы, что должно было значительно облегчить ситуацию. Но ничто в их жизни уже не было таким, как прежде, и легче не становилось.
Все еще лежа в постели, Мэнди прочитала сообщение Стюарта.
Ты позвонила доктору Голдбергу?
Она нашла номер доктора в списке контактов в своем телефоне, некоторое время смотрела на него, а затем вернулась к сообщению Стюарта и напечатала ответ:
Ага, новости не очень хорошие!!!
Сейчас тебе позвоню!
Через несколько секунд раздался звонок, и на экране появилась та же фотография: они со Стюартом были загорелые, молодые, стройные и такие счастливые. Она наблюдала за тем, как телефон звонит, а потом переключается в режим голосовой почты. Через несколько секунд он заиграл снова.
Не могу говорить, я жду результатов обследования.
Мэнди отбросила телефон в сторону и скользнула под одеяло, подтягивая его к глазам. Врать было не так уж странно. Это совсем не походило на ложь. Вероятно, у нее действительно был рассеянный склероз. Все симптомы совпадали. Ей даже не нужно было идти к доктору.
Мэнди села, снова потянулась к айпаду и набрала в Google «Лечение рассеянного склероза». Там было много информации, в том числе всякая всячина о витаминах, инъекциях плаценты хомячка и изменениях в питании. Она щелкнула по некоторым ссылкам и заказала с Amazon несколько больших банок витаминов и порошок для зеленых коктейлей, заплатив дополнительные $6,99, чтобы покупки доставили на следующий день.
Но это было только начало. К сентябрю притворство стало для нее привычным делом. Холодильник оказался забит зелеными коктейлями, Стюарт поменял все лампочки на те, что имитировали лучи настоящего солнечного света, а прикроватный столик был завален книгами с советами по преодолению трудностей и воспитанию детей для родителей с РС. В кухне-гостиной с открытой планировкой, где Мэнди теперь проводила все свое время, они заменили диван на двуспальную кровать. Тедди теперь играл и читал на кровати, чтобы быть рядом с мамой. Стюарт покупал необычные органические замороженные блюда в магазинах натуральных продуктов Whole Foods или Trader Joe’s. Они втроем ужинали и смотрели кино в постели. Это было приятно. Но Стюарту показалось, что Мэнди чувствует себя хуже, и он, встревожившись, стал уговаривать ее позвонить врачу, чтобы повторно сдать анализы и, возможно, проконсультироваться у другого специалиста. Очень скоро Мэнди предстояло сделать выбор: продолжать притворяться или сделать вид, что она попробовала какие-то новые витамины или экспериментальный препарат и добилась чудесного выздоровления.
Однако Мэнди уже настолько привыкла разыгрывать болезнь, что выдумка стала реальностью. Любое действие – сходить в супермаркет за углом, купить туалетную бумагу, открыть почту, оплатить счета, заняться веб-сайтом Blind Mice, купить новую одежду для Тедди в онлайн-магазине – казалось слишком утомительным. Мэнди всегда была более ответственной, чем Стюарт. В их семье именно она следила за тем, чтобы счета и налоги были оплачены, Тедди ставили все необходимые прививки, а письма поклонников Стью не оставались без ответа. Теперь она пользовалась листочками для заметок, до тех пор пока Стью не приносил туалетную бумагу. Счета громоздились под кроватью – Мэнди их даже не открывала, – и у них накапливались просроченные платежи. Фанаты продолжали публиковать всякие глупости о том, как они обожают эту группу, независимо от того, отвечал кто-то на их сообщения или нет. А когда Стью повел Теда на обследование, даже доктор Голдберг сказал, что короткие штанишки мальчика прекрасно смотрятся с длинными носками.
И главное – ей это нравилось. Мэнди нравилось притворяться, что у нее рассеянный склероз, и оставаться в постели. Не было ощущения, что она бездельничает. Мэнди чувствовала, что занимается тем, что заработала и заслужила. Она отдыхала.
Пичес вернулась из Key Food, тяжело дыша.
– У них не было Pantene, но Suave тоже подойдет.
Она поставила на стол пластиковый пакет с тремя бутылочками кондиционера, порцию сырных палочек внушительных размеров и две баночки газировки Dr Pepper.
– Боюсь, какое-то время от вас будет пахнуть кокосами, но это был единственный белый кондиционер, который я смогла найти! – Пичес открыла одну из банок и протянула ему. – Я еще взяла нам перекусить. Не смогла удержаться.
Стюарт поставил банку с содовой на стол. Ожидая возвращения Пичес, он сидел неподвижно в ее офисном кресле: Стюарт понимал, что кишит вшами, и из-за этого не мог двинуться. Он смотрел, как медсестра открывает коробку с сырными палочками.
– Обожаю такие штучки. – Она сунула горсть палочек в рот и протянула ему коробку. – Пожалуйста, заберите их у меня.
– Извините, – Стюарт приподнял руку, – не хочу показаться полным засранцем, но сегодня у меня по плану зелень и фруктовые соки. Мы с Мэнди стараемся питаться более здоровой пищей.
Именно он предложил очистить организм при помощи овощей и фруктовых соков, после того как прочитал какую-то статью на медицинском сайте WebMD о том, что организм лучше усваивает витамины после детоксикации. Стюарт не думал, что сможет продержаться весь день, и был почти уверен, что Мэнди даже и пытаться не станет, но прямо сейчас внутри него, казалось, образовалась пустота.
«Морю себя диетой из фруктов, овощей,
На мне уже висят штаны, не бей меня, не бей!»
– Ведете правильный образ жизни, не то что я… – Пичес съела еще одну пригоршню сырных палочек и отбросила коробку в сторону. – Ладно, – она заправила за уши волосы, надеясь, что прилипший к зубам ярко-оранжевый кусочек сыра не слишком заметен, – будет немного грязно.
Пичес открыла дверь в кладовку. Там были швабра, ведро, одноразовые термометры, медицинские шпатели, пакеты со льдом и бумажные полотенца.
– Жаль только, что у меня нет настоящих полотенец.
Стюарт посмотрел на свою футболку. Он не беспокоился о том, что может испачкать ее, но подумал, что медсестре будет спокойнее, если она останется чистой. Он стянул футболку через голову.
– Это поможет?
«О да». Пичес старалась не пялиться, но это было бесполезно. Для человека с таким мальчишеским лицом и тощими руками у Стюарта Литтла оказалась очень мужественная грудь, меньше волос на ней, чем она ожидала, и никакого брюшка, которое часто появляется у мужчин средних лет. Живот у него был впалый.
– Отличная идея. Так будет удобнее. Спасибо, все великолепно. Что ж, давайте начнем.
Стюарт развернулся в кресле. Пичес взяла бутылку кондиционера Suave с тропическим кокосом и стопку белых бумажных полотенец. Она бросила полотенца на стол и встала над Стюартом, поднимая бутылку с кондиционером.
– Я собираюсь вылить вам на голову целую бутылку этой штуки и вычесать волосы. Излишки я вытру бумажным полотенцем. Посмотрим, что из этого выйдет. Надеюсь, у нас все получится и мы достанем их всех.
Стюарт глубоко и прерывисто вздохнул:
– Сделайте это.
Пичес открыла крышку, перевернула бутылочку с кондиционером вверх дном и выдавила его, не обращая внимания на неприличные звуки, которые издавала бутылка, когда густая белая жидкость растекалась по голове Стюарта Литтла. Она поставила флакон и начала кончиками пальцев втирать кондиционер в кожу.
– Убегайте, маленькие ублюдки, – сказала она, взяв в руки расческу от вшей. – Приготовьтесь умереть.
Стюарт снова закрыл глаза и вздрогнул:
– Как же я хочу избавиться от них.
Пичес провела расческой по пряди волос. Кондиционер скапливался и сочился с гребня, падая на плечи хлопьями, как мокрый снег. Она вытерла их бумажным полотенцем.
– Извините. Я предупреждала, что придется испачкаться.
– Наверное, надо было мне пойти к профессионалу, – пошутил Стюарт.
Пичес фыркнула. Осмелев, она провела расческой по другой пряди волос, позволяя излишкам кондиционера стекать по шее Стюарта и по его обнаженным лопаткам, а потом падать на пол.
Пичес нахмурилась, прочесывая очередную прядь.
– Я ничего не нахожу. Может быть, они все прячутся в одном месте, а может, была только одна вошь. Или, возможно, мне просто показалось, и их вообще не было.
– Продолжайте, – пробормотал Стюарт. – На самом деле это очень приятно.
Пичес улыбнулась и покачала головой. Почему ей не пришло в голову поставить свой айфон в угол и заснять все это на видео? Не то чтобы она собиралась разместить его в социальных сетях или где-то еще, – ей просто хотелось получить его для личного пользования.
– Сейчас обязательно явится какой-нибудь ребенок с температурой, чтобы отпроситься домой, а я стою тут по локоть в кондиционере. «А еще ты без рубашки», – чуть было не добавила она, но промолчала: ей только что пришло в голову, что, возможно, то, чем они занимаются, противоречит школьной политике. Вполне возможно, что она нарушила какое-то из правил поведения для персонала. Они были в буклете, который ей дали в первый же день работы. Она его так и не прочитала.
– Пахнет замечательно… – Стюарт мягко покачивался из стороны в сторону на вращающемся кресле. Он чувствовал себя так, словно был в отпуске.
Первые признаки болезни Мэнди появились еще в конце июня. Они смотрели музыкально-юмористическое шоу «Субботним вечером в прямом эфире», и она сказала: «Весь день у меня было странное ощущение, как будто ноги неправильно подсоединены. Я их совсем не чувствую». Стюарт забыл обо всем этом до следующих выходных. В выходные они с Тедди планировали прокатиться по Говернорс-Айланд на его новом велосипеде BMX. Мэнди сказала, что не поедет с ними, потому что устала. В понедельник она заявила, что не может проводить Тедди в его первый день в школьном летнем лагере. Она вернулась в постель и осталась там. Через неделю Мэнди пошла к врачу, и после этого у нее как будто появилась новая работа. На работе надо было спать и принимать витамины. Даже когда она не спала, то редко вставала с постели.
Но на самом деле не так уж многое изменилось в ее жизни. Мэнди всегда была красивой, но ленивой. Обычно она предпочитала смотреть телевизор в спортивных штанах, нежели одеваться и выбираться из дома. Теперь у нее был прекрасный предлог никуда не ходить и ничего не делать: она была больна.
Во время учебы в средней школе Мэнди Марзулли начала взрослеть одной из первых. В десятом классе ей сняли брекеты и она стала работать моделью. В шестнадцать лет Мэнди появилась на обложке журнала Seventeen в белом бикини на пляже в Монтоке. Мэнди была в средней школе, а Стюарт – в старшей. То, что они сошлись, казалось очень логичным. Мэнди просто задержалась после одного из его концертов и предложила ему пива. Стюарт взял пиво и поцеловал ее, и с этого момента они стали парой. Каждый день Мэнди и Стюарт выходили из школы, держась за руки. Она бросила школу и отправилась в поездку вместе с Blind Mice, которые повсюду путешествовали, много пили и мало спали, посещали экзотические места. Это было бурное время. В двадцать пять лет Мэнди забеременела. Родился Тедди, через год они поженились, а группа распалась. Они оба родились в Бруклине: он – в районе Виндзор-Террас, а она – в Бэй-Ридж, но дом они купили в Коббл-Хилл. Считалось, что начальная школа здесь должна быть хорошей, и само местечко выглядело тихим и спокойным. Стюарт устроился на свою нынешнюю работу, а Мэнди проводила время с Тедди и смотрела телевизор.
К стене возле стола сестры Пичес была небрежно приклеена фотография. На этом снимке она играла на барабанах; ее рыжевато-светлые волосы были зачесаны в прическу «улей» 1960-х годов, а на губах, накрашенных красной помадой, сияла широкая улыбка. Она выглядела потрясающе.
– Вы играете на барабанах? – спросил Стюарт.
– Играю ли я на барабанах? – повторила Пичес. Она провела расческой по его волосам быстрыми, отрывистыми движениями. – Да, бывает иногда. В этот бар никто не заходит, а я включаю музыку и играю. Получается полный отстой, зато очень весело.