– Риго! Да ты профессиональный сказочник. Неужели не скатал ни строчки из скандинавских легенд?
– Вся сказка придумана мною, – начал обижаться автор.
– Ты меня с каждым часом всё больше удивляешь. Сейчас же звоню Валуа.
Я стала набирать номер балетмейстера.
– Доброе утро Борис Петрович! Тут у меня один молодой автор сидит по имени Риголето. Он написал сказку – идеально подходит для балета. Вы же недавно мне говорили, что ищете нечто подобное? Договорились. Тогда я подойду с ним через пару часов.
Всё это время Риго внимательно следил за нашим разговором.
– Ну Риго! Очень возможно, что ты сегодня сорвал своё бинго! Валуа заинтересовался. Ждёт нас.
– Отлично! – обрадовался молодой сказочник, – тогда я пулей еду домой за компом. Одна нога здесь, а другая там.
Он уже собирался уходить, но я его остановила.
– Постой. Другая нога тоже здесь. Захвати из дому свои вещички. Поживём вместе. Ну, типа творческого союза. Ты не против?
Сказав так, я подошла к нему и нежно обняла.
– А бабушка? Оставить её одну? Расстроится ведь.
– Не беспокойся, мой милый. Бабушку я беру на себя. Ты пообещай, что вечером мы её навестим. У меня сегодня представлений нету, я свободна. И вообще, ухожу в отпуск.
Лицо Риго вытянулось сперва от удивления, потом от восторга.
– Всё милый, поезжай и не задерживайся, а то заскучаю и завою, как одинокая волчица.
Когда Риго ушёл, начался второй тест – испытание на разлуку. Этот тест уже не моё ноу хау. Он практикуется многими влюблёнными мира, которые специально расстаются чтобы проверить взаимные чувства. Продолжительность теста самая различная, варьирует от нескольких часов, до многих лет. Как только захлопнулась за Риго дверь, я сразу заскучала.
«А вдруг он не вернётся? Мы познакомились только вчера и может у него уже есть зазноба, и эта ночь была его очередным мужским похождением? Потешил своё мужское достоинство на сей раз с оперной дивой? Нет не может быть, разве меня могла подвести интуиция? А ведь могла! Разве мало было у меня разочарований? Мы же такие с ним разные. Я певичка из деревни, а он супер начитанный москвич, языки знает. Но может именно такая разность контрастов нас и притягивает? Плюс работает поговорка – любовь зла -полюбишь и козла. Остаётся выяснить, кто из нас козёл, а кто коза? »
Чтобы от внушек окончательно не свихнуться, я решила переговорить с близким человеком.
– Мама, мамочка!
– Что доченька!
– Как поживаешь, не болеешь?
– Нет, слава Богу. Ты как доча?
– Тоже нормально. Вот соскучилась по тебе.
– Соскучилась приезжай.
– Приеду мамочка, но не одна.
– Господи! Да приезжай с кем угодно, только приезжай.
– Приеду с другом, наверное?
– Чудесно! Друг то видать старше тебя?
– Нет не старше, может даже чуток моложе будет.
– Вот здорово! Когда приедешь?
– Не знаю пока, но за день, два позвоню.
– Позвони уж пожалуйста, чтобы я кур успела нащипать.
– Не надо кур. Мы тебе сами всё привезём. Ну пока мамочка, до встречи.
У меня с души будто тяжесть свалилась. Мама – это святое. Переговорила и все страхи, как рукой сняло. Скоро и Риго появится. Куда ему деться. Он парень моей мечты, в этом нет никаких сомнений. А то что я психанула, то это даже к лучшему, значит дрожу я над ним. Значит влюбилась по уши. Что тут плохого?
С такими мыслями я кружилась по квартире и чтобы чем то отвлечься, разделась и полезла под горячий душ. Шум воды заглушил звонок в дверь, но я всё- таки смогла расслышать.
«Он вернулся, конец всем сомнениям и этот тест пройден успешно».
Быстренько накинув халат на мокрое тело, я отворила дверь. Риго вернулся, причём с вещами, значит надолго. От радости я бросилась в его объятия. Обнаружив под халатом обнажённое распаренное тело, он принялся жадно целовать.
– Какая ты вкусная, – только и смог произнести он и, сдёрнув халат, понёс на кровать.
Счастье не бывает коротким. Если оно настоящее, то должно длится всегда, и горе тому у кого оно прерывается даже ненадолго. Это я поняла после нашей короткой разлуки.
– Ну как бабушка?
– Ждать нас будет. Как узнала, что вечером нагрянем, сразу обрадовалась и засуетилась.
– Все бабки и мамки одинаковые. Моя мама тоже засуетилась, когда узнала, что мы к ней в гости собираемся.
– А далеко ехать?
– Не очень. Деревенька наша под Питером находится.
– Деревенька случайно не Комарово называется?
– Нет, Мартышкино.
Риго расхохотался.
– Я не шучу. Она правда так называется.
– Там что мартышки водятся?
– Была там одна, но сейчас в Большом театре поёт, – сострила я в унисон, – ладно, давай одевайся – Борис Петрович нас ждёт.
В кабинете главного балетмейстера находилась ещё его дочь Вера, которая стала сразу пожирать глазами Риго. Не спорю, может мне так показалось ведь я, как и все женщины мира, уж если кого полюбим, то перегрызём глотку любой кто позарится на предмет обожания.
Борис Петрович внимательно читал отпечатанный на бумаге сюжет, потом снял очки и многозначительно посмотрел сперва на висевший портрет Петипа, потом на Риго.
– Хорошая тема, – наконец то выдавил он из себя, – и главное жизнеутверждающая, вполне вписывающаяся в современные предпочтения. Думаю выйдет толк.
Мы с Риго облегчённо вздохнули. Вера взяла листочки и принялась сама читать.
– Но при условии, если к этому сюжету будет написана соответствующая музыка. Без неё, Тамила Георгиевна, как ты догадываешься, я постановку не осуществлю.
– Что вы имеете ввиду, Борис Петрович? Чайковских среди нас давно нет.
– Ну почему именно Чайковский? Можно и попроще, но так чтобы меня зацепило и вдохновило сделать хореографию, не хуже если бы это сделал великий Петипа. Ведь балет это в первую очередь танцы, движение.
– А музыка? Без хорошей музыки балет будет не зрелищным, – сказала я, – я уже не говорю, про сюжет с либретто.
– А вы знаете, мои дорогие, что «Лебединое озеро» сперва не имело никакого успеха. Его премьера буквально провалилась. Публика упорно не хотела идти на представление. А ведь Чайковский по заказу царя сочинил волшебную музыку. Это сейчас мы смотрим «Лебединое озеро» с замиранием сердца от начала и до конца, а тогда был полный провал. Чайковский был в отчаянии.
– Но почему? Музыка восхитительна. До сих пор будоражит души зрителей, – удивился Риго.
– А всё потому, мой дорогой Риголето, балетная постановка сперва была тусклой и бездарной. Балетмейстер из Праги, некто Вацлав Ройзингер, не смог вникнуть ни в сюжет, ни в гениальную музыку. Может таланта не хватило, а может вдохновения. Вероятно, мир бы никогда не восхитился этим великим произведением, и «Лебединое озеро» постигла бы участь тех невзрачных балетных постановок, которые пылятся на полках многих оперных театров, если не великий Петипа.
Борис Петрович благоговейно вознёс руки к портрету гениального балетмейстера.
– Именно он сумел наполнить произведение великолепными танцами, которые смотрятся на одном дыхании. Согласитесь, что один только «Танец маленьких лебедей» является всемирным хитом. Его постановки настолько совершены, а танцы настолько нетленны, что до сих пор остаются без изменений.
– Ну вообще то сюжет у «Лебединого озера» не жизнеутверждающий. Он кончается трагически.
– Такова была традиция тех времён. Это дань жестокому классицизму идущего от эпохи Шекспира. В его трагедиях в конце все должны были умереть. Будь то Ромео с Джульеттой или принц Гамлет с королевой Дании, – всех в конце должна постигнуть смерть.
– Значит ты считаешь наш сюжет подходящим?
– Да, несомненно. Никто не умирает, а добро побеждает зло. Это вполне подходит под современное мировоззрение. Сюжет настолько универсален, что годится даже для детского зрителя.
– Стало быть, если музыка тебя вдохновит, то ты берёшься поставить балет?
– Берусь. Дайте мне танцевальную музыку и я вам дам отличную балетную постановку.
– Остаётся одно – найти нужного композитора. Кого посоветуешь?
– К сожалению таких я не вижу.
– Я сочиню, – вдруг сказала Вера.
Все посмотрели на неё.
– Я знаю, как её написать, чтобы вдохновить отца.
– Девочка моя, как ты это сделаешь? Ты же никогда сочиняла танцевальные мелодии.
– Зато у меня есть новейшая компьютерная программа, которая если задать соответствующие параметры, то выдаст нужную мелодию.
– Откуда она у тебя?
– На Горбушке купила.
– И ты её уже успела апробировать?
– Нет ещё. Вот как раз и попробуем.
Борис Петрович безнадёжно махнул рукой.
– Отец пойми. Чайковского сейчас можно заменить компьютерными мозгами.
– Ладно! Давай пробуй. Посмотрим что получится?
– Но только мне придётся записывать музыку вместе с автором сказки.
– Это ещё зачем? – спросила я, почувствовав в сказанном подвох.
– Ну а как же без него? Только сам автор сможет тонко прочувствовать совместим ли сюжет с мелодией? В сказке я уже проглядываю как минимум четыре кордебалета, и он должен их органично вписать в либретто. Я так поняла, что это Риго его напишет?
– Совершенно верно и я ему в этом помогу.
– Ну вот и договорились, Тамила Георгиевна.
В это время в дверь постучались и в проёме появилось крысиное лицо Катьки. Её маленькие глазки стали буквально щупать всех присутствующих.
– Чего тебе Дурнова? – спросил Борис Петрович недовольным голосом.
– Тамилу Георгиевну директор ищет.
Я вспомнила, что должна написать заявление об отпуске и со словами – скоро вернусь – вышла из кабинета, толкнув, якобы случайно, торчащую в дверях Катьку.
«Оставила своего Риго на съедение этим хищницам. Одна из них уже приноровляется его зацапать, вторая только примеривается. Но ничего я быстренько вернусь, не успеют его охмурить».
Так и произошло, менее чем за полчаса я завершила дела в директорской и быстро вернулась назад. Как и предполагала, Катька никуда не ушла и продолжала торчать в кабинете рядом с Риго.
– Значит договорились. С завтрашнего дня начинаем совместно работать, – заявила Вера.
– Моё присутствие тут обязательно или сможем работать на расстоянии?
– Ни в коем случае. Музыка тогда хороша, когда рождается параллельно с либретто, и постоянное присутствие его автора необходимо, как воздух.
Увы, она была права. Творчество – это продукт вдохновения и не терпит бессмысленных пауз, будь то временных или дистанционных.
– Ну хорошо. Когда завтра прийти и куда?
– Приходите в этот кабинет прямо с утречка. Утро для творчества самое продуктивное время.
«Вот хитрюга! Знает, что отец приходит поздно и всё утро в кабинете они будут одни. Ну вот Тамила Георгиевна, думай, как тебе поступить. Эта сучка сожрёт Риго в два счёта. Ладно подумаем ещё. До завтра уйма времени есть. А пока пойдём навестим бабушку».
– Как зовут твою бабушку?
– София Львовна. Она из старинного дворянского рода Малиновских. Знает салонный французский. Её мать воспитывалась в институте благородных девиц. Так что – утончённая натура.
Я сразу поняла, что мне будет сложно сегодня. Уж салонному французскому я точно не обучена. Ну да ладно, будем говорить на музыкальные темы. Тут то я лицом в грязь не ударю.
– Семья бабушки после революции эмигрировала во Францию. Но когда мать её там умерла, она решила вернуться в Россию вместе с мужем – французом и моей мамой.
– Выходит у тебя есть дедушка француз?
– Был. Умер уже.
– Риго! Получается, что ты из дворянского рода и даже знаешь салонный французский?
– Французский знаю, но не салонный, а обычный. А вот и наше дворянское гнездо.
Мы подошли к обычной многоквартирной высотке спального района Ясенево и поднялись на лифте на 13 этаж. Дверь открыла ухоженная, со вкусом одетая, поджарая пожилая женщина.
– Добрый вечер Мария Львовна!
– Здравствуй милочка. А я тебя знаю. Ты солистка Большого театра Тамила Синявина. Я на твою Кармен дважды ходила. У тебя чистейшее сопрано.
– Вы меня только в Кармен видели?
– Нет конечно. Твоё сопрано и в Риголето звучит, в ариях Джильды. Давайте проходите, присаживайтесь.
Я услышала, исходящие из кухни, звуки готовки.
– Моя помощь не нужна?
– Не беспокойся, милочка. Я сегодня специально свою помощницу Ксюшу пригласила. Она отличная и стряпуха и прислужница.
Мы уселись за сервированный по правилам фешенебельного ресторана стол.
– Значит это ты вчера похитила у меня Риголето?
– Да, это я виновата.
– Не надо смущаться. Настоящая любовь, налетит как стихия, и тогда никакая бабка, пусть даже самых благородных кровей, не в силах ничего поделать. Так что не укоряй себя. Я тоже была молода и знаю, какова бывает любовная страсть.
Мы принялись ужинать разносолами приготовленными Ксюшей.
– Риго! Давай поухаживай за дамами. В отсутствие официанта разливать вино по бокалам чисто мужское занятие.
Риго подсуетился и мы выпили отличное французское вино.
– У вас остались родственники во Франции?
– Младшая сестра с мужем. Мой то умер, а после него оставаться в чужой стране не хотелось и решила переехать в Россию. Раньше нас много было, но катастрофа унесла дочку с зятем, и остались мы одни с Риго. Я одна его растила, уму разума научила, доброту привила, честность, преданность. Мне кажется удалось. Он мне сегодня про тебя все уши прожужжал. Видно, что влюбился. Ну и слава Богу.
– Мне более всего неловко, что вы остаётесь одни.
– Это всё предрассудки. Я не настолько стара, чтобы сходить с ума от одиночества.
– Ой, а вы знаете когда я одна, на меня иногда такие страхи находят. Пока не поделюсь с мамой, не успокаиваюсь.
– Бедная твоя мать! Мучается с тобой.
– А как тогда быть?
– А ты расскажи свои страхи в дырку унитаза и нажми на сливной рычаг.
– И всё?
– И всё. Надо побыстрее избавляться от дурных мыслей и эмоций, а то они улетят в космос и вернуться к тебе обратно уже сторицей. А за меня не волнуйся, одна не останусь. Ко мне подруги часто наведываются, Ксюша помогает. А Риго не вечно же со старой бабкой жить. Теперь у него свой интерес по жизни появился. Это я сразу почувствовала.
– Я как Риго увидела, то сразу поняла – он моя судьба и с этой поры уже не могу с ним расстаться.
– И правильно делаешь. Ты талантливая девушка, а талантам не свойственно ошибаться. Я воспитала его добрым и честным, без грязи в душе, дала гуманитарное образование. В этом смысле тебе бы стоило подтянуться.
– Что вы имеете ввиду? Прошу вас, говорите со мной откровенно.
– Ты из простой деревенской семьи. Силой врождённого таланта взлетела на вершину славы. Но этого недостаточно. По уровню интеллекта ты должна быть если не вровень, то хотя бы не сильно отставать от Риго. Сейчас это отставание выравнивается присущими для молодости страстями. Но с годами ваш любовный пыл спадет и отношения станут рутиной. Вот тогда ты начнёшь преувеличивать то, что раньше старалась не замечать, и у вас начнутся частые ссоры и неурядицы, разлагающую отношения.
– Вы знаете, я и сейчас очень ревнивая.
– Ну и отлично! Ревнуешь – значит любишь. Но ревность – это гордыня, а значит смертный грех. Но сейчас сила твоей гордыни направлена на тех, кто на него глаз положит. Ты охраняешь Риго от атак похотливых стерв и правильно делаешь. Мужчины не из камня, могут и дать слабину. Похоть типично мужской смертный грех. У мужчин, как у кобелей, заложена на генетическом уровне программа – оплодотворить как можно больше сучек. От этого никуда не денешься и потому бороться – напрасный мартышкин труд. Ты уж поверь мне избалованной мужиками опытной женщине.
– У вас было много мужчин? – осторожно спросила я, боясь задеть за живое.
– Они у меня и сейчас есть, – невозмутимо ответила Мария Львовна и на лице её блеснули следы былой красоты, – береги моего Риго. С ним ты не пропадёшь.
Сказав так, бабушка вышла из комнаты, но скоро вернулась.
– Ну ка оттопырь пальчики, – сказала она и надела овальной формы перстень инкрустированный мелкими бриллиантами в виде буквы М.
– Ну вот. С сегодняшнего дня ты принадлежишь к роду Малиновских. Я тебя окольцевала и теперь ты, милочка от нас никуда не денешься.
Подарок и напутствия пожилой женщины растрогали меня и на глазах невольно заблестели слёзы.
– Спасибо вам большое за перстень и мудрые советы. А приглашение на балет «Лебединого озера» я вам обещаю достать.
– Не волнуйся, милочка. Обойдусь как нибудь.
– Нет, нет, бабушка. Я знаю, именно на этот балет у нас жуткие цены. Хорошие места в партере по 20-30 тысяч стоят. Куда вам пенсионерке за ними угнаться. Будете сидеть в ложе администрации в качестве моей гостьи. Я оперная прима Большого театра, имею на это право.
Бабушка с гордостью посмотрела на меня и было ясно, что ей льстило общение со мною.