– Да, – сказала она, когда вокруг стало достаточно тихо, чтобы говорить.
– Куда пропала?
Яна закусила губу. Снова накрыло то чувство, которое она испытала у Яра в кабинете несколько недель назад – хотелось ударить, всё равно кого, только бы бить, бить и бить до кровавых костяшек кого-нибудь.
– Я заграницей, Яр.
Тишина. Кажется, долгая – как вечность.
– Почему не сказала?
Яна пожала плечами и закрыла глаза. Привалилась боком к раскалённой каменной стене.
– Ты не спрашивал, Яр.
– Я сказал, что ты должна быть рядом со мной.
Снова молчание. Оглушительное, как грохот барабанной установки.
– Прилетай. В какой мне приехать аэропорт?
Яна мысленно взвыла.
– Домодедово, – сказала она вслух. И почти просительно: – Я в Тунисе, Ярик, мне лететь четыре часа… И я не знаю, когда ближайший рейс.
Она почти увидела, как Яр смотрит на часы.
– Аня забронирует билет. В одиннадцать жду тебя в Москве.
Короткие гудки.
***
Рик дулся всю дорогу. Слова «Я не просил улетать со мной» не действовали на него никак. Он молча смотрел в окно, позволяя Яне додумывать самой, но у неё все эти четыре часа хватало своих проблем. Голова к середине пути разнылась так, что она попросила у стюардессы аспирин и отключилась на весь остаток пути.
Когда открыла глаза, оказалось, что симпатичная девушка трясёт её за плечо – Рик уже ушёл за багажом.
Яну в тот момент его отсутствие могло только порадовать. Она и сама вышла и отправилась получать чемодан. Мельком поймала своё отражение в витрине киоска Duty Free – растрёпанное, заспанное, с огромными синичищами под глазами.
Поймала чемодан, катившийся по полотну, и двинулась к стоянке машин.
Мерседес Яра она узнала сразу, хоть он и не отличался от десятка других, стоявших на стоянке вразброс. Открыла дверь, закинула на переднее сиденье сумку с вещами и сама упала рядом с Яром.
Не глядя на него произнесла:
– Говори.
Яр говорить не стал. Молча протянул ей чёрную матовую папку, открыв которую Яна увидела стопку договоров.
– И что мне делать с ними?
– Посмотри.
Яна уткнулась глазами в строчки условий, но голова варила с трудом.
– Слушай, на кой чёрт тебе Катя? – она протянула папку назад. – Пусть не только задницей отрабатывает свои серёжки.
Яр надавил на папку, заставляя Яну забрать её назад.
– Я тебе сказал, – он особенно выделил слово «тебе», – посмотри.
Яна открыла папку и снова закрыла:
– Да что происходит-то, объясни?
Яр отодвинул боковое стекло и закурил.
– Я торчу твоему отцу шесть миллионов. Он угрожает подать в суд. Вот только хоть убей не помню, чтобы я заключал с ним контракт.
Яна замерла на несколько секунд, снова уставившись в бумаги. Моргнула дважды, а потом тихо попросила:
– Ярик, домой меня отвези. Башка болит и не соображаю ничего. Я к утру всё посмотрю. И всё-таки, где Катя?
– Без понятия, – Яр снова затянулся, – мы отследили её только до Канберры, – он сделал ещё одну затяжку. – Но если выясню, то обязательно спрошу, какого чёрта тут происходит.
***
Яна закончила смотреть документы к семи утра.
Всё это время Яр сидел у неё на кухне, глотая одну чашку кофе за другой.
Яна перевернула последнюю страницу, встала из кресла и пошатывающейся походкой направилась к нему.
– Кофе? – спросил Яр, приподнимая кофейник.
Яна кивнула.
Густая жидкость тут же полилась в чашку.
– Тесно у тебя тут, – сказал Яр, наблюдая, как Яна делает первый глоток и морщит нос.
Яна не ответила ничего. В тот момент, когда Яр покупал ей эту квартиру, ей было настолько всё равно, что она согласилась бы жить и в гараже.
– Я нашла, – сказала она, когда допила кофе и немного пришла в себя. – Это подставная фирма «Елисей». Надо бы проверить, конечно, но она у бати была ещё тогда, в 89-м. Ты им продаёшь никель. И в случае опоздания с поставками обязуешься выплатить неустойку в размере, эквивалентном стоимости поставки.
– Я что, идиот? – спросил Яр.
Яна сухо усмехнулась.
– Похоже, что да, – подумала и добавила. – Не парься, это было мелкими буковками внизу. Надо смотреть накладные – насколько ты опоздал и что должен был продать… но если ты меня спросишь, то всё это фигня.
– Думаешь, придётся платить?
Яна покачала головой, и на губах её заиграла злая улыбка.
– Думаю, он подставился сам. Если пойдут разговоры, что Журавлёв владеет этой маленькой фирмочкой, делающей большие деньги, он из Думы вылетит как пробка из бутылки. Ему надо было тихо сидеть и все счета тебе предъявлять через посредников. Но он, видимо, решил отомстить. Не знаешь, за что?
Яр промолчал. Ясно, в общем-то, было и так. Он встал и подошёл к окну. Прислонился лбом к стеклу и приложил рядом ладонь, будто пытался коснуться капель дождя, скользивших по другой стороне.
Яна скрючилась, обнимая себя обеими руками. Внезапно накатила такая усталость, что казалось, она и не ездила ни в какой Тунис, а все эти десять дней сидела у Яра под дверью как дрессированная собачка и ждала, когда же появится хозяин и бросит ей кость.
«Я так больше не могу», – пронеслось в голове.
А потом она подняла глаза и увидела Яра. Увидела бесконечное одиночество на лице и первые седые пряди, которых, кажется, не было ещё в середине весны.
– Ярик, ты что? – спросила она и, поднявшись, остановилась у него за спиной.
Яр молчал, только продолжал бесшумно двигать пальцами по стеклу.
Яна опустила лоб ему на лопатку и замерла так, наслаждаясь давно забытым теплом.
– Ты ей доверял… – сказала она тихо.
Яр даже не кивнул. Он так мало говорил, что всё чаще Яна ловила себя на мысли, что научилась понимать его без слов – по одним только движениям бровей и лёгким подрагиваниям губ.
– Ясно же было, что она была просто дерьмом, – сказала Яна с досадой, не зная, что прибавить ещё. И на сей раз Яр ответил ей – тихо, на грани слышимости.
– Никого, – сказал он.
Яна молчала, ожидая продолжения, и Яр всё-таки добавил:
– Не осталось никого.
Облизнул губы.
– Все – кто были, предали или убиты.
Яна зажмурилась, силясь унять рвущийся из горла крик.
– У тебя есть Мира, – сказала она наконец, когда немного справилась с собой. Голос всё равно звучал сдавленно, но Яр не заметил ничего.
– А она? – Яр чуть повернул голову, пытаясь разглядеть Яны у себя за плечом. И Яна поняла, что каким-то непонятным, иррациональным образом Яр в самом деле решил, что только она и может судить. Что этими вопросами, от которых грудь пронзают сотни раскалённых игл, Яр не желает причинить новую боль. Что Яр в самом деле не знает, что от неё – и от всех, кто был до неё – можно ждать.
– Она хорошая… вроде, – сказала Яна сдавленно. – Я бы ей поверила. Если бы… так стоял вопрос.
Она поняла, что дыхание снова перехватывает, а кровь начинает стучать в виски с новой силой, и замолкла.
– Мне тридцать… тридцать восемь лет, – проговорил Яр медленно. – У меня нет ни семьи, ни друзей. Это, наверное, очень смешно для тебя, Яна, но я уже в том возрасте, когда хочется знать, что впереди. Когда предпочитаешь синицу в руках журавлю в небе. И когда… хочется иметь детей.
Яна стиснула зубы. Злость раскаленными когтями царапала изнутри, силясь прорваться наружу – и гасла, когда она видела перед собой усталые глаза Ярослава.
– Я тебе не советчица, – сказала она сухо.
– А если бы была?
Яна отвернулась. Тоже подошла к окну и опустила на стекло ладонь, рядом с рукой Яра.
– Тебе не дети нужны, – сказала она наконец. – Тебе нужен тот, кто будет рядом с тобой. Что бы ни случилось. И что бы ты не натворил. Тот, кто всегда будет думать о тебе. Кто будет тебя любить. Для кого ты будешь центром вселенной, Яр. Кто всё-всё сможет простить и никогда не предаст.
Яр молчал. Так они и стояли какое-то время в тишине, а потом Яр развернулся и пошёл к двери.
– Работать надо, – сообщил он на ходу.
С минуту Яна не двигалась, не желая ни видеть, ни слышать его, а потом тоже развернулась и пошла за ним. Она нагнала Яра в прихожей, когда тот надевал ботинки.
– Что ты будешь делать? – спросила Яна.
– То, что ты сказала, – Яр накинул на плечи пальто и посмотрел на неё. Он хотел, кажется, что-то сказать, но когда заговорил наконец, с его губ сорвалось совсем не то, что ожидала услышать Яна: – Янчик, квартиру нормальную подбери. Я же тебе говорил – любую куплю.
Яна отвернулась.
– Уйди, – сказала она тихо.
Потом хлопнула дверь, и наступила тишина.
Глава 5
Со времени поездки в Тунис прошло две недели.
Яр Яне не звонил. Первые несколько дней та и сама не хотела высовываться, а потом не выдержала и позвонила – сначала самому Яру, но номер его так и не ответил, а затем секретарше.
Трубку взяла не Даша, а незнакомая девушка. Тут только Яна вспомнила вскользь брошенное: «Аня закажет билеты».
– Аня? – спросила она.
– Добрый день, я вас слушаю.
На секунду в душе всколыхнулась волна тёмных чувств – страха, злости, застарелой ноющей боли – а затем Яна загнала их обратно и спросила:
– Могу я поговорить с Ярославом?
– Сожалею, он просил не соединять. Что ему передать?
Яна помолчала.
– В общем, это Яна.
– Яна?
– Да, из охраны. Я хотела узнать, когда буду нужна?
Аня помолчала.
– Обычно вопросы решает Роман. Вы уверены, что…
– Да! Да, чёрт бы тебя побрал, я уверена! Просто спроси у Яра, когда мне приезжать и… И просто скажи, чтобы он мне позвонил.
Снова секунда тишины, а затем равнодушное:
– Хорошо. Я всё передам.
Яна не выдержала и первой бросила трубку. Воздух теснился в груди, мешая дышать. Такой ярости, смешанной со стыдом, она не испытывала ещё никогда.
За два последующих дня Яна мысленно приготовилась к тому, что ей больше не позвонят.
В этой мысли было что-то успокаивающее. Что-то сродни тому чувству, которое испытывает человек, которому вырвали наконец мучительно гнивший зуб.
Она вместе с Риком заказала новую аппаратуру. Пересмотрела меню в преддверии летнего сезона. Прослушала пару новеньких групп и назначила дату фестиваля.
А на третий день раздался звонок.
– Привет, – услышала Яна в трубке.
Яна вышла из зала, где гремела музыка и, прислонившись плечом к стене, закрыла глаза.
– Привет.
Долгая, мучительно долгая тишина.
– Яна, ты мне нужна с пятницы по понедельник, – пауза, – свободна?
Яна облизнула губы. В субботу были назначены генеральные репетиции.
– Да.
– Хорошо. В пятницу я заеду к тебе домой. В одиннадцать.
Яна повесила трубку и застонала.
***
В пятницу у её дома в самом деле стоял знакомый Мерседес – Яна отметила про себя, что если Яр пытается маскироваться, то выходит у него это отвратно.
Яна подошла к машине и осмотрела сначала переднее сиденье, затем заднее. В обычных ситуациях за рулём сидела она сама, но сейчас там был один из охранников – незнакомый ей.
В груди болезненно кольнуло нехорошее подозрение.
Яна помешкала секунду и забралась на заднее сиденье рядом с Яром.
– Мне нужно что-нибудь знать? – спросила она.
Яр качнул головой. Подал знак водителю, и машина тронулась с места.
Всё так же в молчании они миновали центральные улицы и свернули к МКАДу. Затем пересекли и МКАД, и Яна повела плечами, преодолевая непрошенную дрожь.
– Куда мы едем? – спросила она.
– В аэропорт.
Яна вскинула на Яра недоумённый взгляд.
– В аэро… порт? Я ничего с собой не взяла. Впрочем… – она вздохнула и махнула рукой, – Какая разница, во что я одета. Мира уже там?
– Яна, не тупи, – говоря это, Яр так и не обернулся, но ладонь его будто невзначай скользнула по лежащей на подлокотнике Яниной руке, будто желая успокоить, но лишь принося новую боль.
– Не надо, Яр, – тихо сказала Яна и убрала руку. Снова наступила тишина.
Всё так же в молчании они преодолели зелёный коридор и направились к малому взлётному полю, предназначенному для частных самолётов. Поднялись на борт, и пока Яр обговаривал детали вылета с пилотом, Яна устроилась в центральном отсеке и задремала.
Проснулась она обнаружив, что грудь её накрывает колючее тепло. Приподняла веки и увидела совсем рядом Яра, придерживающего клетчатый плед.
– Спи, – коротко сказал Яр.
Яна закрыла глаза, но как ни старалась, уснуть после увиденного не могла.
Яр устроился рядом с газетой в руках и стал что-то читать. В те времена, когда они жили вместе, Яр не читал газет и потому Яна спросила:
– Что там?
Яр покосился на неё и, повернув газету, продемонстрировал заголовок: «Коммерсантъ».
– Статусная фишка?
– Типа того, – Яр усмехнулся и отложил газету в сторону. Повернулся лицом к Яне и какое-то время просто наблюдал за её заспанным лицом. Потом обнял за плечо и попытался притянуть к себе.
– Ярик, нет, – повторила Яна тихо.
– Почему? – спросил Яр, всё ещё не выпуская её из рук.
Яна зажмурилась и сглотнула подступивший к горлу ком.
– Яр, не надо так со мной. Я больше не выдержу твоих сюрпризов, понимаешь ты это?
Яр отвернулся.
– Извини.
Рука его исчезла, но Яна всё ещё не чувствовала облегчения и потому продолжила.
– Я не шлюха, Яр. Что бы ты не говорил. Нельзя просто попользоваться мной и отложить в сторону, чтобы поиграть с другими куклами. А потом взять и снова оттрахать до визга. Мне больно, Яр. Я могу смириться с тем, что не нужна тебе. По крайней мере… Могу попробовать привыкнуть. Но не надо больше со мной играть.
Яр молчал какое-то время, а затем повторил:
– Извини, – и снова взяв в руки газету, попытался сделать вид, что погрузился в чтение. Яна, впрочем, видела, как гуляют по его щекам желваки. И поскольку уснуть всё равно не могла, спросила:
– Куда мы летим?
– В Церматт, – ответил Яр, уже не оборачиваясь к ней.
– Что там? Какая-то сделка?
Яр покачал головой.
– Просто лыжный курорт.
Яна продолжала недоумённо смотреть на него, пока Яр не отложил газету и не посмотрел на неё в ответ.
– Я не играю, Яна. Я просто хочу, чтобы эти два дня тебе было хорошо.
Яна закрыла глаза.
– Это что, какие-то извинения? Если да, то я не понимаю за что.
– Нет. Или не совсем.
Яр вздохнул. Теперь Яна поняла, что он был странным весь этот вечер, не похожим на самого себя.
– Ты как будто… под дулом пистолета меня туда везёшь, Яр.
Яр покачал головой и слабо улыбнулся – и улыбка эта тоже была непохожа на улыбку того Яра, которого она знала.
Яр протянул руку и провёл кончиками пальцев по её щеке.
– Спи, Яна. Мы сейчас ничего хорошего друг другу не скажем.
Яна покачала головой.
– Я так не могу. Я не верю тебе.
Яр закрыл глаза.
– А я не готов, Ян, – медленно произнёс он. – Не готов всё объяснить.
Яна едва сдержала истеричный смешок.
– А когда будешь готов, а, Яр? Когда мне будет сорок?
– Не знаю. Может, в конце выходных?
Яна прикрыла глаза.
– Хорошо, – сказала она наконец. – Я поверю тебе. Ещё раз.
Впрочем, как она ни старалась, верить не получалось. Даже когда они приземлились, и она увидела Яра – не в обычном его костюме, а как раньше, в простой спортивной куртке и линялых джинсах. Яр улыбался и не отрываясь смотрел на неё – всю дорогу и потом, когда они медленно бродили по сугробам. Когда пили шоколад и когда выбирали лыжи, на которых Яр привык кататься в русском лесу, а Яна не каталась кроме уроков физкультуры никогда. И когда потом сидели уставшие в маленькой кафешке около спуска и пили горячий шоколад из больших кружек. Яр продолжал смотреть. Но поверить Яна всё равно не могла.
– Это сон, – сказала она и закрыла глаза. – Я не хочу просыпаться, Яр.
Она не видела грустной улыбки, мелькнувшей на губах Яра.
И снова Яр коснулся её щеки с непривычной нежностью, а Яна не выдержала и подалась щекой вслед его руке. Потом вскинулась и зло качнула головой, пытаясь избавиться от наважденья.
– Что бы ты хотела, Ян? – спросил Яр.
Яна улыбнулась также грустно.
– То, чего нельзя. Тебя.
– Зачем?
Яна пожала плечами.
– Я не знаю, Яр. Я думала об этом много раз. Может, это просто упрямство, или я слишком привыкла получать своё. Может, ты прав, и я просто ш…
Яр быстро накрыл пальцами её губы, не давая последнему слову слететь с языка.
Потом наклонился и заменил пальцы своими губами. Сердце Яны застучало бешено от осознания того, что это на самом деле происходит. От того, что это происходило не в полумраке спальни, где они прятались бы как прокажённые от чужих глаз, а в кафе, на глазах у десятков людей. Она сама не заметила, как сдалась, поддалась на поцелуй и раскрыла губы, впуская Яра в себя.