Первый серьезный разлад с отцом случился, когда Адольфо, блестяще выдержав экзамен в Болонский университет, получил от графа ди Бароцци отказ в материальной поддержке без объяснения каких-либо причин. Тогда молодому человеку пришлось перевестись в университет Неаполя, но с той поры в Адольфо как будто вселился бес. Он стал жить, следуя принципу: “Незаслуженно обидели? Сделай все, чтобы это заслужить!”
Молодой ди Бароцци стал постоянным участником бурных студенческих пирушек. В изучении науки винопотребления от теории быстро перешел к практике и очень в этом преуспел. Увлекся азартными играми, начал знаться с легкодоступными девицами. Казалось, что своим разгульным и бесшабашным поведением он хотел доказать что-то отцу, добиться, пусть и не лучшим образом, его внимания. Но тот продолжал игнорировать сына. А вот друзья и преподаватели искренне удивлялись тому, что все “художества” молодого виконта не мешали ему оставаться одним из самых успевающих студентов.
Когда Адольфо исполнилось двадцать, он впервые всерьез влюбился. Объектом его обожания стала премиленькая дочка профессора права Лаура Строцци. Как только ей исполнилось восемнадцать, Адольфо решил жениться и сообщил о своем намерении в письме отцу. Отец ответил категоричным запретом, при этом использовал очень жесткие и нелицеприятные формулировки.
Обидевшись на отца, но не став ему перечить, Адольфо уговорил невесту подождать один год. К тому времени он должен был получить наследство, оставленное бабушкой, графиней ди Бароцци. Это наследство позволило бы им пожениться и наладить самостоятельную семейную жизнь. Однако уже через месяц Лаура сбежала с сыном бакалейщика. Оказалось, что эта симпатичная и предприимчивая синьорина пыталась усидеть на двух стульях, и “стул” юного бакалейщика показался ей в какой-то момент более привлекательным.
Первая любовь, как правило, всегда несчастна, она оставляет глубокие шрамы в душе того, кто отдается ей без остатка. Лаура, которую юный Адольфо боготворил не меньше, чем Петрарка, вдребезги разбила его пылко влюбленное сердце. Именно тогда юный виконт уяснил: любовь – это больно, любовь – это всегда трагично, хочешь жить легко и весело – не дай любви пробраться в твою душу.
С той поры Адольфо оградил сердечные руины ото всех дочерей Евы, не перестав при этом пользовать их для плотских утех. Благо, что у него никогда не было нужды в куртизанках из-за легкой досягаемости так называемых порядочных женщин.
Виконт ди Бароцци стал заядлым игроком и завсегдатаем светских салонов. Бабушкино наследство и крупные выигрыши в карты позволяли безбедно существовать. Впечатляющая внешность, вкупе с блестящим ироничным умом и хорошим чувством юмора, сделали Адольфо предметом обожания первых светских красавиц и главным врагом их мужей.
Роман с одной из таких прелестниц закончился громким скандалом и дуэлью, во время которой виконт ди Бароцци серьезно ранил своего соперника, старшего брата обесчещенной им девицы. По правде говоря, та юная особа сама инициировала свое бесчестие в надежде заполучить в мужья популярного в свете красавца виконта.
Именно эта история и стала причиной той злополучной ссоры с отцом, во время которой Адольфо впервые узнал об отсутствии между ними кровного родства. Позже от своей старой кормилицы он услышал печальную историю отношений своих родителей.
Исабелла Консуэлла, урожденная де Монтьель, была племянницей испанского гранда и военачальника Хосе Франсиско Каррильо де Альборноса, ставшего впоследствии герцогом де Монтемаром. Молодой граф Массимо ди Бароцци встретился с этой юной красавицей во время военной миссии в Испанское королевство. Между молодыми людьми возникли пылкие чувства. Они тайно обручились. Но далеко не всегда ветер удачи дует в паруса влюбленных.
Из-за участия на стороне испанских войск в осаде Гибралтара, а затем в подготовке Севильского мирного договора Массимо Адалберто был вынужден на время расстаться со своей возлюбленной. Когда обстоятельства позволили им вновь встретиться, молодой граф ди Бароцци, к ужасу своему, узнал, что возлюбленную родня насильно выдала замуж за племянника Кристобаля-де-Москосо и Монтемайора, также известного как граф де-лас-Торрес. По иронии судьбы именно с этим человеком Массимо пять месяцев штурмовал Гибралтар.
Молодой человек оказался замешан в какой-то неприятной истории, и родственникам нужно было срочно подправить его репутацию. И хотя этот брак нельзя было назвать браком по любви, плоды свои он имел. Исабелла Консуэло забеременела, а через два месяца молодой супруг крайне нелепо погиб, неудачно упав с лошади.
Граф ди Бароцци не преминул воспользоваться расположением своего военачальника, будущего герцога де Монтемара, приходящегося дядей Исабелле, чтобы вернуть себе утраченную было любовь. Выдержав траур, Исабелла Консуэло через год стала графиней ди Бароцци. Было решено также, что Массимо Адэлберто усыновит младенца, а родня погибшего супруга Исабеллы не будет заявлять на него никаких прав.
Но, как говорится, человек велик в намерениях, но часто жалок в их исполнении. Массимо Адалберто ди Бароцци, этот храбрый и отважный воин, так и не сумел полюбить чужое дитя, подарить ему хотя бы толику тепла и сердца. Не смог он и супруге простить ее невольную измену. Маленький Адольфито был болезненным напоминанием этого пренеприятного факта. Все это уязвляло самолюбие честолюбца графа и разжигало огонь беспричинной ревности.
Проблемы в отношениях между супругами усугубились, когда у Исабеллы на шестом месяце беременности случился выкидыш с последующим осложнением, и доктора объявили, что она не сможет больше иметь детей.
Вначале это обстоятельство не очень беспокоило графа ди Бароцци (все его помыслы были заняты военной и государственной карьерой), но чем больше подрастал неродной и нелюбимый сын, тем острее вызревало жгучее желание иметь кровного наследника. Оно-то и стало причиной частых ссор между графом и графиней, которые вылились в некрасивую сцену, когда Массимо Адалберто объявил супруге о своем решении обратиться с прошением к Папе Клименту XII о разводе по причине ее бесплодия. Этот скандал между родителями и застал пятилетний Адольфито, поплатившись за свое вмешательство болезненными рубцами на спине от розг.
В течение двух лет Ватикан рассматривал это прошение. В течение двух лет вдали от родины и своей родни угасала красавица-испанка, пока, к несчастью, не скончалась на руках у свекрови. Хоть Исабелла Консуэло и не стала по-настоящему утешением сыну, гордому и властному графу ди Бароцци, старая графиня Лучия Росальба искренно полюбила невестку и очень привязалась к ней. В память о красавице испанке графиня ди Бароцци возвела на свои собственные средства в родовом замке капеллу. В ней и были захоронены останки матери ее единственного внука, пусть не родного, но любимого.
Глава 6
Все эти думы, блуждавшие в голове Адольфо мрачными тучами, развеялись, когда из окна кареты он увидел знакомый и любимый с детства пейзаж.
Впереди на вершине холма, превращенного в подобие плато, возвышался величественный замок Кватро Торри ди Бароцци (“Четыре башни Бароцци”) – немой свидетель могущества рода. Он был построен в XII веке основателем династии – славным рыцарем Стефано Бароцци для возлюбленной супруги Матильды.
Как и большинство сооружений той эпохи, эту неприступную крепость по периметру окружали два кольца крепостных стен, соединяющих четыре квадратные башни. Но оберегали эти стены, главным образом, покой и взаимную любовь первых владельцев этого замка. Потомки украсили каменную кладку мощных укреплений остроконечными гибеллиновскими мерлонами.
Еще позже с восточной стороны крепостной стены была сооружена пристройка, где расположился шестиугольный бельведер, с которого открывался изумительный вид на окрестности.
Каждая из четырех башен замка имела свое название. Северная башня в честь герба ди Бароцци именовалась Торре дель Леоне (“Башня Льва”), западная и южная в честь Матильды – Джильо Бьянко (“Белая Лилия”) и Санта-Матильда (“Святая Матильда”). Роскошно декорированная восточная башня – Торре д’Оро (“Золотая башня”) – служила любовным гнездышком, где семейная пара наслаждалась обществом друг друга. Балки, поддерживающие потолок в этой башне, покрывала позолота. Они были скреплены орнаментальными коронами и сердцами. Здесь же художник, создавший убранство башни, запечатлел клятву двух сердец: «Simul in aeternum» (“Вместе навсегда”).
Адольфо с юных лет знал семейное предание, связывающее его род со славной династией нормандского барона Танкреда де Готвиля.
У Танкреда было двенадцать сыновей от двух жён. Поскольку отцовские владения были невелики, делить их между таким количеством отпрысков не имело смысла. Сыновья Готвиля разбрелись по белу свету в поисках собственных земель.
Младший Рожер оставался в Нормандии, приглядывая за болеющей матерью, и только в двадцать с небольшим лет, после ее кончины, прибыл в город Мельфи, столицу южно-итальянского норманнского государства, расположенную у подножия потухшего вулкана Монте-Вультуре. Здесь он встретил старшего брата Роберта по прозвищу Гвискар, только что ставшего четвертым графом Апулии. Рожер оказал Гвискару помощь в завоевании Калабрии и захвате у арабов Сицилии.
После смерти старшего брата младший получил титул Рожера I, Великого графа Сицилии.
Несмотря на два своих брака и высокую плодовитость, к шестидесяти годам Рожер так и не обзавелся наследником мужского пола. После смерти второй жены он без памяти влюбился в пятнадцатилетнюю красавицу лигурийку Аделазию дель Васто, дочь савонского маркграфа Манфредо, известную как Аделаида Савонская.
Аделаида все-таки родила Рожеру двух законных наследников-сыновей, а за три года до смерти мужа подарила ему еще одну дочку – малышку с золотистыми, как колосья пшеницы, волосами и голубыми, как сицилийское небо, глазами. Норманнская кровь все же дала о себе знать в знойной и смуглой Сицилии!
Девочку назвали Матильдой, что в переводе означало “опасная красота”. Несмотря на то, что у Рожера к тому времени уже было восемь дочерей, малышка с первых дней жизни пленила сердце стареющего воина и стала его любимицей.
Когда золотоволосой прелестнице с глазами цвета аквамарина исполнилось шестнадцать, овдовевшая мать вышла замуж за короля Иерусалима Балдуина I. В его свите состоял молодой красавец, рыцарь-крестоносец Стефано Бароцци, прославившийся подвигами во время Первого крестового похода, возглавляемого Балдуином. Король ценил мужество и отвагу молодого Стефано и всячески покровительствовал ему.
Между юной Матильдой и храбрым рыцарем вспыхнули нежные чувства. Балдуин, вопреки возражениям Аделаиды Савонской, не желавшей в женихи дочери безродного, хоть и доблестного воина, поспособствовал их браку, наградив Стефано графским титулом. С этого времени и стал вести свой отсчет славный род ди Бароцци.
Спустя несколько столетий потомок Стефано, женившийся на Елизавете делла Ровере, дочери четвертого герцога Урбино, воспользовался услугами известного художника Аньоло Бронзино, бывшего придворным живописцем тестя, чтобы увековечить семейную легенду.
На полотне Бронзино красовались зачинатели рода ди Бароцци – жгучий брюнет, красавец рыцарь Стефано, и его юная жена, золотоволосая прелестница Матильда. Разумеется, это не был портрет в классическом понимании этого слова. Художник призвал на службу воображение и, дабы потрафить вкусам заказчика, изобразил эту пару во всей мыслимой им красе.
Этот парный портрет с детских лет был одной из самых любимых картин Адольфо. До краха первой любви романтик, живущий в душе юного виконта, именно таким представлял свой собственный брак: он, храбрый и мужественный, а рядом она, нежная и красивая, и их взгляды полны любовью.
Когда же незнакомый прислужник провожал Адольфо с молодой женой сквозь портретную галерею замка в кабинет старого графа ди Бароцци, виконт заметил знакомое полотно и иронично усмехнулся. До вчерашнего дня он был уверен, что браки бывают либо по любви, либо по расчету. Оказывается, существует еще третий вид брака – брак по недоразумению!
В жизни Адольфо было много помешательств, которые иногда он принимал за любовь. Сегодняшний безрассудный брак положил предел множеству этих кратковременных безумств одним большим и, по всей видимости, пожизненным сумасшествием!
Глава 7
Адольфо отвернулся от окна, возле которого стоял в полном молчании последние минут двадцать, и вновь перевел взгляд на девушку. На бедняжку было жалко смотреть. Уже без малого два часа они торчали в малой гостиной, находясь в томительном ожидании аудиенции графа ди Бароцци.
По приезде в замок Кватро Торри виконту было сообщено, что его сиятельство серьезно хворает, поэтому доктора в данный момент ставят ему табачную клизму от ревматизма. Так что гостям придется какое-то время подождать. Однако Адольфо был более чем уверен, что все это лишь пустые отговорки. Просто старик в очередной раз хочет продемонстрировать, что сыну в этом замке совершенно не рады. Он здесь чужой!
Взглянув на жену, Адольфо отметил, как на ее уставшем лице нарастает тревога. Когда виконт сообщил о предстоящем знакомстве со свекром, щеки девушки вспыхнули от волнения яркими пятнами. Теперь же ее лицо практически потеряло краску, сделавшись мертвенно-бледным.
Во всем облике молодой супруги сквозило сильнейшее напряжение. Девушка то беспокойно потирала кончики пальцев, то нервно теребила подол скромного платья, то шептала что-то побелевшими губами, верно, читала молитвы.
Волнение жены отчасти передалось и Адольфо. Как старик примет их? Сын не видел отца около десяти лет. Конечно, до него долетали слухи, что граф ди Бароцци давно живет отшельником в родовом замке. Слышал он и о слабом здоровье некогда сильного и отважного воина. Однако виконт был уверен: ни время, ни болезни не смогли бы повлиять на характер этого человека. Измениться может что угодно: погода, времена года, мода. Но такая скала, как граф ди Бароцци, останется незыблем. Подобные люди не меняются никогда.
Массимо Адалберто ди Бароцци всегда был бескомпромиссным и непоколебимым. Для него существовали лишь две точки зрения: его и неправильная. Что скажет и как поступит он сейчас, когда узнает о состоявшемся венчании сына?
Граф давно требовал от Адольфо женитьбы на представительнице какой-либо славной династии. Семейство Сартори, конечно, не могло похвастаться такими выдающимися предками, как славный род ди Бароцци, тем не менее фамилия эта была во всех отношениях знатная и достойная.
Правда, граф Сартори, воспользовавшись пикантностью обстоятельств замужества младшей дочери, дал за нее довольно скромное приданое. Однако, словно в утешение, добавил, что отныне в распоряжение супруга перейдет и наследство, полученное синьориной Бьянкой от бабушки по материнской линии.
Впрочем, мысли о приданом жены занимали Адольфо меньше всего. К собственному удивлению, мужчина испытал неожиданное беспокойство об этой девушке. Виконт прекрасно знал, каким невыносимым может быть старый граф ди Бароцци. Как больно могут ранить брошенные им в гневе слова. Что будет, если злость и раздражение на сына перекинутся на это ни в чем не повинное хрупкое создание?! Нет, Адольфо не может, не должен этого допустить!
Внезапно дверь кабинета распахнулась, и в комнату тяжелой, шаркающей походкой в сопровождении пары слуг вошел сам Массимо Адалберто ди Бароцци.
“Да, отец, действительно, серьезно сдал”, – отметил Адольфо, завидев графа. Вместо высокого, крепкого, сильного мужчины перед ним был согбенный старик со скрюченными от болезни пальцами рук. Столь разительная перемена иглой жалости кольнула сердце. Все-таки в глубине души Адольфо любил этого человека.
Завидев входящего в комнату графа, Бьянка, как сжатая пружина, распрямилась и вскочила со своего кресла. Застыла в нерешительности и непонимании, что делать дальше. Адольфо поспешил на помощь:
– Отец, позвольте поприветствовать Вас и представить мою супругу, виконтессу Бьянколеллу Маргариту ди Бароцци, урожденную графиню Сартори.
Бьянка присела в приветственном поклоне. Переведя взгляд с нее на отца, Адольфо заметил, каким цепким и внимательно-пристрастным взором уставился тот на девушку.
Рассмотрев в молчании юную графиню, старик медленно устроился в приготовленном для него кресле и, проигнорировав присутствие Адольфо, скрипучим голосом обратился к Бьянке:
– Скажите, дитя, как зовут ваших родителей?
Девушка, заметно сдерживая волнение, начала отвечать:
– Отца зовут Алессандро Луиджи Сартори. А матушка, к сожалению, скончалась.