– Как?
– Моя хорошая знакомая-дизайнер полностью взяла все под контроль и восстановила все, что можно было восстановить, – Тони неспеша снимал с меня куртку, – а что не удалось отчистить, пришлось заменить – частично пол, мебель.
– Ничего себе, – я провела рукой по свежей краске на стенах. – Я так рада, что дом снова как новый.
– Ему, как и нам, пришлось нелегко, – он чмокнул меня в макушку. – Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Иди сюда.
Тони потянул меня за руку в спальню, я инстинктивно сжалась от внутренней боли, отчетливо вспомнив, что увидела за изящной высокой дверью в последний раз. Но на пороге меня снова ждал сюрприз: комната едва ли напоминала ту, в которой я застала Леона. Кровать была переставлена к противоположной стене и теперь не просматривалась от входа, а рабочий стол был расположен напротив нее – под окном с новыми приглушенно-желтыми портьерами. Я огляделась, спальня была наполнена разными выразительными цветными акцентами, даже постельное белье было не серым, как раньше, а кремовым. Казалось, пространство ожило и с нетерпением ждало, когда его заселят прежние жильцы.
Мы заказали две пиццы, и, устроившись на новом не менее удобном диване, включили легкомысленную комедию. Беспечный, не омраченный тягостными воспоминаниями вечер перешел в страстную ночь. Мы занимались любовью мучительно медленно, растворяя в долгих минутах близости бесконечные месяцы разлуки.
Я не заметила, как уснула, и не помнила, как Тони перенес меня на кровать. Я испугалась, когда открыла глаза. Утренний свет еще не наполнил комнату, и я полностью потерялась в пространстве, успокоившись, только когда увидела мирно спящего Тони на соседней подушке.
Я аккуратно вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Мне живо припомнился день нашей первой встречи, когда я точно так же бесшумно желала ускользнуть от Тони. Беззаботно улыбаясь неожиданной ностальгии, я достала из холодильника остатки пиццы. Высокая столешница из слэба бука выглядела как новая. Из памяти почти стерлись болезненные детали: была ли она изуродована черной краской или нет? Я провела ладонью по шершавой поверхности, и снова улыбнулась, припоминая, как толстый край дерева упирался мне в спину в мой первый визит сюда. Я положила несколько кусков пиццы, для себя и для Тони, на противень и наклонилась, чтобы поставить его в духовку и выставить программу.
– Ой! Ты меня напугал! – вскрикнула я, когда обернулась. Около дивана стоял растрепанный Тони. – Ты чего?
Я захихикала, потому что Тони был каким-то… удивленным и растерянным. И тогда я поняла, что передо мной не Тони. Вместе с этим осознанием до меня дошло и то, что я стою на кухне абсолютно голая. Голая незнакомка. «Черт! – я суматошно начала искать взглядом свою одежду. – Куда Тони ее убрал?»
– Прости, – я молнией пронеслась в спальню мимо… (кого?)
Платье было аккуратно сложено на рабочем кресле, я кое-как надела его и вернулась к молчаливому незнакомцу. Безусловно, передо мной был не Леон, уж он-то не упустил бы возможности подколоть меня.
– Привет, я – Мэй, – я протянула руку. Он неприлично долго рассматривал мою ладонь, словно не зная, что с ней делать, потом все-таки легконько пожал ее. – А ты?
– А, – будто выйдя из транса ответил не Тони, – Ян, я… не помню, как здесь оказался.
Он оглянулся вокруг, словно не узнавая пространство. Ян был похож на испуганного мальчика. Я наконец-то знала, что следует делать, и могла спокойно выполнять шаги своеобразной инструкции Евы.
– Сегодня третье января. Мы с Тони приехали в город вчера вечером. Я – его… мм, – я замялась. Я отметила, что Ян внимательно слушал меня, однако, не смотрел в глаза, уставившись на что-то за моим левым плечом, – наверное, я – девушка Тони. И я знаю о его… и твоем диагнозе. Ух.
Я выдохнула и ощутила странное облегчение, проговорив эти слова, как мантру. Ян кивнул.
– Я разогреваю пиццу, – продолжала я, стараясь показаться приветливой и дружелюбной. Ян же не был словоохотливым собеседником. – Ты будешь пиццу?
– Я бы хотел поработать, – он указал на спальню и небрежно добавил. – Ничего?
– Э-э, нет, конечно, нет, – растерянно пробормотала я. Когда Ян скрылся за дверью спальни, таймер на духовке призывно запищал, предвещая мой непредвиденно одинокий завтрак.
Доедая второй кусок пиццы, я никак не могла принять решение, что делать дальше – остаться здесь с Яном или уехать. Возвращаться домой мне пока не хотелось, одно дело врать папе по смс и совсем другое – в глаза. Рано или поздно ему придется рассказать, что я вернулась к Тони, но пока я сохраняла неприкосновенным крошечное личное пространство, больше даже для себя, на случай если что-то пойдет не так. Ситуацию с Яном осложняло то, что часть моей одежды находилась в спальне, которую он оккупировал, и я не знала, насколько будет уместно ворваться к нему. Поэтому я медленно пережевывала уже остывшую пиццу и тоскливо смотрела на серое пасмурное небо за окном.
– Мэй? – я встрепенулась даже не от очередного неожиданного появления тени Тони, сколько от своего имени: «Откуда он знает, что близкие так зовут меня? Или я сама так представилась?» Ян указал на тарелку, заметив мой блуждающий взгляд, – Я бы не отказался от пиццы.
– Она уже остыла, я сейчас подогрею, – я поднялась и улыбнулась. Если он не заберет свою еду в спальню, у меня появится шанс узнать Яна получше.
– Да не надо, – он спокойно подошел к столу и взял кусок с тарелки. – И так нормально.
– Ты писал книгу? – я села обратно и взглянула на Яна, но тут же отвела глаза, увидев, как он густо покраснел. – Извини… Это может быть личным, да и вообще, я не должна знать…
– Н-н-нет, – заикаясь пробурчал он, я вопросительно посмотрела на него, – не извиняйся.
– Ладно, – я снова смущенно опустила взгляд на свои руки. Пауза затягивалась. – Сегодня очень холодный день, обещают снегопад.
Ян кратко взглянул в окно и лишь кивнул. Идея узнать его получше потихоньку рассыпалась из-за моего чудовищного смущения и его молчаливости. Даже с гневливым Леоном было проще. Я задумчиво прикусила губу.
– Я могу дать тебе почитать… Что-нибудь из своего, – Ян, пожалуй, впервые посмотрел мне в глаза и добавил. – Если хочешь.
– Было бы здорово! О чем ты пишешь?
Вместо ответа он бросил недоеденный кусок пиццы на тарелку и почти бегом направился в спальню. Я лишь надеялась, что Ян не ушел таким экстравагантным способом от вопроса. Через полминуты Ян поставил на стол ноутбук и сосредоточенно уставился на экран.
– Например, вот, – он развернул ноутбук ко мне.
– Может быть, ты мне почитаешь? – мой вопрос поставил Яна в тупик, да и меня, если честно, тоже. На слух я воспринимала информацию лучше, но было в моей подсознательной просьбе нечто большее, чем желание комфорта. И когда Ян послушно приступил к чтению, я осознала что же: я хотела слышать именно его интонации, видеть его эмоции, сравнивать его манеру рассказа с удивительной манерой Тони. И не пожалела…
«Облако пара вырвалось изо рта, когда я свистнул, призывая Тинку вернуться. Осень отпустила свои цепкие когти, давая последний шанс насладиться теплыми днями, но сейчас было раннее утро, и иней покрывал уставшую траву и опавшие мокро-бурые листья. Тинка неслась ко мне неряшливым черно-белым комом, крепко держа в зубах резиновый мяч.
– Эх, балда, – я с досадой отметил, что она нацепляла репьев. Поборовшись за пищащую игрушку, я привычным движением забросил ее подальше от оврага, в который она угодила в прошлый раз. Тинка, радостно залаяв, с сумасшедшей прытью метнулась вперед по тропинке.
Я глубоко вдыхал морозный воздух и умиротворенно рассматривал окружающее золото: красновато-рыжие кроны коренастых дубов, желтые трепещущие листья редких берез, длинные темные тени на охристой земле».
Я положила голову на сложенные руки на столешнице, перед моим внутренним взором яркими кистями рисовалась картина, которую творил Ян. Его голос был спокойным и мало эмоциональным в отличие от манеры повествования Тони, но Ян тоже понизил голос, сделав его более грудным и наполненным.
– Надоело? – вдруг спросил он.
– Нет, – я покачала головой, не поднимая ее с рук, – очень красиво. Мне нравится.
Ян поджал губы, будто в попытке застенчиво улыбнуться.
– Мне кажется, что дальше тебе не понравится.
– Почему?
– Никто раньше не читал эту книгу, – он нахмурился.
– И Тони? – сказала я прежде, чем подумала. Ян пристально и серьезно посмотрел на меня.
– Он что-то тебе рассказывал?
– Вообще-то, нет, – я села по струнке и облизала вдруг пересохшие губы. – Он только как-то сказал, что ты – талантливый писатель.
– Понятно, – Ян закрыл ноутбук и встал.
– Ян, подожди, не уходи, – я поднялась следом.
– Мне не нравится все это.
– Что? – глупо спросила я.
– Все… это! – он неопределенно обвел руками пространство вокруг, в которое попала и я. Он пошел в сторону спальни.
– Может, мы сможем стать друзьями? Хоть немного узнать друг друга, – я поспешила за ним.
– У меня нет друзей, – отрезал он.
– Ну ладно, тогда просто общаться, – я остановилась на пороге спальни. Ян резко поставил ноутбук на стол и шумно выдохнул.
– Не знаю, – он склонил голову и оперся о рабочее кресло. Я сделала шаг внутрь комнаты.
– Я не стану вторгаться в твою жизнь без спроса. Просто я так хочу быть частью жизни Тони, он раскрыл мне свою тайну. Ева тоже рассказала некоторые детали.
– Ты… говорила с… Что она тебе сказала?
Я видела плохо скрываемое отчаяние Яна и четко понимала, что от моего ответа зависит, захочет ли он со мной говорить впредь, поэтому нужно было подобрать правильные слова.
– Я понимаю, что ты можешь быть зол и напуган тем, что я появилась из ниоткуда. Странная незнакомка что-то требующая от тебя без ясных причин, – я вздохнула и набрала воздуха, чтобы продолжить свою успокаивающую речь.
– Ты не незнакомка, – не поворачиваясь ко мне, вдруг проговорил Ян. Я округлила глаза, шокированная его словами, ведь мы не встречались прежде. «Ева рассказала ему», – быстро догадалась я, о чем сразу захотела спросить.
– Ева…
– Нет, – прервал Ян и повернулся ко мне, тихий и невозмутимый.
– Не понимаю, – прошептала я. Ян поднял глаза на вентиляционную решетку и надолго замер. Как в плохом детективе в моем мозгу в единую картинку сложились эти неприметные прорези и видео с камер, которое показывала мне Ева. – Ты хочешь… прогуляться?
Ян опустил глаза и медленно кивнул. Я облегченно сглотнула тугой ком: маленькая, но победа была за мной.
Глава 20
– Ты же все равно расскажешь ему, – не столько спросил, сколько убежденно сказал Ян, когда мы зашли в лифт.
– Если ты захочешь, то не буду.
– Что же, станешь врать ради меня?
– Я только учусь… понимать все, – уши закладывало от быстрого спуска, – пока, правда, плохо получается.
Ян опять поджал губы, что означало то ли улыбку, то ли досаду. Двери лифта открылись, мы вышли в просторный мраморный холл, вдруг напомнивший мне клинику, откуда я вчера увезла Тони.
– Тебе лучше застегнуться, – я остановилась, призывая Яна последовать моему совету. Дома он надел куртку, которую я не видела прежде у Тони, и небрежно накинул шарф. Как бы то ни было, Ян согласно кивнул, потуже замотал шарф и застегнул молнию. Мне так хотелось поправить ему длинную русую прядь, выбивающуюся на лоб из-под шапки, но я остановила свой порыв.
Погода не располагала к прогулкам, но наша цель была в другом.
– Что ты имел в виду про незнакомку? – перешла я к сути, пока мои ноги в тонких колготках совсем не окоченели. – И нужно ли сохранить разговор между нами?
– Не буду просить тебя об этом, но все равно расскажу, – Ян накинул капюшон. – Я видел тебя раньше. Много раз.
Я попыталась заглянуть за край глубокого капюшона, полностью скрывшего его лицо.
– Когда?
– Когда просыпался ночью. И ты спала рядом.
– Ого, – на миг я перестала чувствовать обжигающий холод из-за вспыхнувшего пламени внутри. – Но ты никогда не просыпался. Ну, то есть, как Ян.
– Я хотел, чтобы хоть кто-то из нас жил нормальной жизнью, – мы завернули за угол дома, здесь было не так ветрено. Я остановилась, стараясь переварить услышанное. Ян прошел еще несколько шагов и растерянно вернулся ко мне.
– То есть, ты был всегда? Просыпался ночами и потом засыпал, чтобы проснулся Тони?
– Интересная конструкция, – он сверкнул бесцветными глазами из темноты капюшона. – Но в целом да, так оно и было.
– Значит, сращения личности не произошло… – констатировала я.
– Ты слишком много знаешь, Мэй, – Ян цокнул языком. – Скажу за себя: я пытался.
– Да нет, я ни в коем случае не виню тебя, – я поправила съехавшую шапку. – В голове не укладывается.
– Когда я снова проснулся в клинике, то понял, что что-то случилось, и все мои старания оказались бесполезными.
Мне хотелось как-то приободрить Яна, но слова не находились. Я сочувствовала ему, ведь все его благородные намерения пошли прахом, но еще больше мне было жаль, что Тони так никогда и не излечивался, как считал, хотя бы временно.
– Я, наверное, никогда столько не говорил, – прервал мои тягостные размышления Ян. Я не смогла не улыбнуться.
– У тебя было не так много собеседников, разве что совы да летучие мыши с твоим-то графиком, – я засмеялась, но Ян не поддержал меня, видимо, сочтя мою шутку дурацкой и неуместной. Я смущенно прокашлялась, – Что ты хочешь поделать сегодня? Я могу поехать домой…
– Я давно не был в кино, точнее, я всего несколько раз там был. Вот, думаю, сходить, раз уж оказался в городе днем.
– Что тебе нравится больше? Какой жанр? – мы неспешно пошли.
– Ужасы и, пожалуй, детективы.
– Правда?
– Да, почему ты удивляешься?
– Твоя книга была такой светлой…
– Это психологический хоррор, Мэй.
– Что???
– Я же сказал, что она тебе не понравится. По сюжету дальше будет много пугающих событий, даже сцена расчленения.
– Фу! – я скривилась.
– Видишь, а еще там будет про…
– Не рассказывай! – перебила я. – Я бы все равно хотела прочитать.
– Хорошо.
– Пойдем пока в машину, я посмотрю какие есть ближайшие сеансы, – мы обошли дом и спустились на подземную парковку, мой Шевроле приветливо моргнул. – Если хочешь, поедем на твоей.
– Я не умею водить.
– Правда? – я тут же мысленно ударила себя по голове: «Это же не Тони!»
– Угу, – Ян снял капюшон, его лицо было абсолютно беззаботным и спокойным. – Когда бы мне было научиться с моим-то графиком.
Он на краткий миг по-философски заглянул мне в глаза и неспешно прошел к пассажирской двери. Я внутренне обрадовалась, что он верно воспринял мои слова и даже попытался пошутить. Ева предупреждала, что с Яном (даже не с Леоном) мне придется труднее всего: замкнутый и неразговорчивый, он может или бесконечно молчать, как на ее последних сеансах, или попытается поскорее «выйти» из сознания. Но ни того, ни другого пока, к счастью, не происходило, и, что самое приятное, Ян даже делился крупицами своей жизни со мной – знакомой незнакомкой.
Я моему счастью, все сеансы на фильмы ужасов оказались на более позднее время; мелодраму, на которую я сама мечтала сходить, и милые мультфильмы я даже не стала предлагать, выбрав проходной детектив. В кинотеатре было многолюдно: большие компании школьников с ведрами попкорна и газировки и вечные парочки-за-ручку. Мы тоже могли сойти за одну из романтичных пар, если бы Ян говорил хоть что-то и держался не чернее тучи. Только когда свет в зале погас, я заметила, как он расслабился. Я не давила на него беспечной болтовней, мне было комфортно и привычно с молчаливым собеседником, в целом, я чувствовала себя, как дома.
Во время сеанса я невзначай поглядывала на Яна, он безотрывно следил за фильмом, который, на удивление, оказался довольно захватывающим. Спокойная неподвижная поза, руки на коленях и внимательный взгляд. С Тони мы часто ходили летом в кино, беспрестанно шепча на ухо друг другу неуместные смешные комментарии и хихикая, как сумасшедшие, над любым эпизодом даже в жутком триллере. С Яном, казалось, мы не произнесли ни слова с момента входа в оживленный холл кинотеатра. Когда фильм закончился, я вскочила, желая поскорее вывести беднягу на улицу, но он потянул меня за руку с комментарием:
– Давай посидим пока?
– А-а, – я безропотно села обратно. – Хочешь подождать пока все выйдут?
– Ну… да, – Ян вжался в кресло и развернулся ко мне, чтобы другие зрители с нашего ряда могли пройти. – И еще хотел спросить, ты поняла концовку?