– Да! Все нормально! Нет, сказала передать тебе лишь список.
– Так диктуй! Я в аптеку по пути.
– А я не разберу, тут какой-то странный почерк. В общем, приезжай и сам читай и купи еще водки.
– Черт, – Стас прошипел сквозь зубы. Мотаться сначала в Раздориху, потом ехать назад несколько км… Все потому, что в Раздорихе аптеки нет, и в Михайловском она не круглосуточно открыта.
В доме Антон нашелся в своей комнате.
Стас так устал, что не стал задавать ему вопросы. Глянул только на листок, целый список лекарств. Еще под ним один. На втором листке крупными буквами было написано: «Ребенок болен!!! Температура 38,5. Завтра до четырех я приду. Будьте дома».
– Класс! – присвистнул. – А кто работать будет?
Посмотрел на сына.
– Ну ты как?
Антон сидел на кровати с одеялом на голове. Простынь смята. У стенки почему-то без наволочки подушка. В глаза опять не смотрит серенький волчок. Кудрявая головка, глазик волчий… Волчонок, как есть, волчонок, а не сынок. Молчит, как дышит, даже слышно. Простужен.
– Где у нас градусник? – спросил.
Антон промолчал.
Стаса это игнорирование отчего-то так взбесило… он резко дернул одеяло на себя. Сын на него свалился и заплакал. Попытался отползти.
– Да что с тобой! – Стас заорал. – Я спрашиваю тебя! Где градусник? Ты слышишь?!
Антон заплакал громче и начал вырываться из рук отца.
За борьбой их и застали гости.
– Э! Ты чего на ребенка так орешь? Иди на кухню, батя грозный. У парня жар. Ты хоть лекарств купил?
Литвак вытащил из рук Стаса сына. Вернул ребенка на кровать. Отдал и одеяло, подтолкнул подушку.
– Нет, не купил! Я только список рассмотрел и мало понял. Это кто писал? – показал листки.
– Врач! – авторитетно заявили гости – два здоровенных, крепких мужика. Небритых дня три, как минимум, пропахших сигаретным дымом, а еще с большого бодуна. – Она, врачиха. Очень возмущалась, что не застала дома мать или отца. Мы как могли, ей улыбались, но честно, тетя недовольная ушла. Но секса точно не хотела. – Литвак заржал как конь. Стас покосился на ребенка, пальцем покрутил у своего виска.
– Вы ему хоть чай делали? – понизив голос, задал вопрос.
– Чай делали. Он пил, но мало. Спит весь день…
Стас тяжело вздохнул. Кому же позвонить? Время восемь вечера. Где искать аптеку? У него нет даже валидола под язык, сердце ноет.
– Черт! Антон! Ответить мне, наконец, есть у нас градусник?
– Есть, – ребенок, отвернувшись в угол, буркнул. Указал рукой на стол. Там рядом с кружкой и лежал градусник. Стас сразу не заметил, ну а потом начал орать и вышло то, что вышло: он сам не рад. Но делать что?!
– Так! Меряй температуру. Я посмотрю, потом уеду. Вы, – глянул на двух мужиков. Друзьями их назвать можно с большой натяжкой. Стас бы не хотел в мирной жизни иметь таких друзей, но адресами они с Литваком на зоне обменялись. И Литваку он обещал, что встретит, поможет, если надо будет, даст взаймы…
Вот Литвак и явился, и не один, дружка-уголовника махрового с собой привел. Стас рассмотрел татухи на груди, спине, ногах и даже попе. Литвак художественной росписью по телу тоже был не обделен. И Стаса «осчастливили» на зоне, но не очень сильно.
И вот к нему нагрянули братки. Физиономии у обоих выглядят ужасно. Но мужики Стасу помогли. С Антоном посидели, иначе пришлось бы просить Елену. Стас скривился тут же, вспомнив о серьезной подоплеке. Ему предстоит разговор с мужиком ее, теперь он не смолчит. Елена просто нагло наседает…
Сел на кровать, ожидая пока градусник стоит.
– Я же просил… придет врачиха, дать мне трубку, – тихо начал. – Не свою, Антона дать! Я должен был с ней поговорить. Список уточнить! Я как сейчас, куда поеду?!
– Да мы ей говорили, она отказалась. Сказала, что ей некогда, машина ждет… Она приехала на Скорой и слилась максимально быстро. А у тебя соседей нету?
– Нету! Соседей мы не станем звать, верно сын?
Антон не повернулся.
– А, вот! Деваха тут одна звонила. Аленой назвалась, – заявил Литвак.
Стас усмехнулся, косо глянул на ребенка. Тот сразу голову повернул, и Стас поймал настороженный взгляд ребенка.
– Ты почему смолчал? Опять какие-то тайны от меня? А, сына? Когда ты с ней успел поделиться номером своим, а?
– Да странная подруга у ребенка, – рассмеялся Литвак. – Голос строгий, я думал – это школа. Начала отчитывать меня…
– Тебя?!
Приятель снова рассмеялся.
– Я трубку отобрал, она вообще хотела сына. А про тебя спросил, сказала, что не знает кто ты. Вот дела! Так вы с ней незнакомы?
Литвак косо посмотрел на Стаса. Стас отвернулся, и ладони сжал.
– О чем вы говорили?
– Ни о чем! Она спросила, почему не в школе. Волновалась и обещала перезвонить.
– Так! – Стас вытянул градусник, вгляделся. Тридцать девять. Тронул лоб – горячий. Посмотрел внимательно в глаза. Глаза больные у ребенка, а еще злые. Сын губы плотно сжал. – Я в аптеку, вернее, на поиски аптеки. Вы, – глянул на стоящих мужиков: – Вы жрать хоть приготовили?
– Не а! Мы не умеем готовить, мы умеем жрать…, – оскалились довольно оба. – Все Стас! Не кипятись, – заметив, как у мужика взгляд потемнел, произнес Литвак.
Второй вообще молчал, еще от него за это время Стас не услышал слова.
– А сделаем мы так… Есть служба по доставке лекарств до места. Сейчас мы позвоним, они все привезут и в супермаркете есть доставка. Парню нужно соку купить и еще что-нибудь из еды, вот! Морс можно, он при температуре хорошо и апельсины, и бананы.
С доставкой из аптеки вышла незадача. Не было такой услуги в их глуши, а вот из ближайшего супермаркета была доставка. Литвак взял все разговоры на себя. Положив трубку, передал Стасу клочок бумаги.
– Круглосуточная аптека есть в Никольском. Ближе нет. Мотай туда и накупи лекарств побольше. Тетка говорила, что если это грипп, то все мы заболеем. Всенепременно.
– То есть, вы надолго?
– Как выйдет, золотой ты наш! Выпустить то выпустили нас, но вот забыли обеспечить нас жильем, работой и деньгой. Ты же у нас мальчик не бедный, в тюрьме вел себя смирно. А Игорь вообще должен был улететь на Сахалин, но пропил деньги на билет и хорошо, что я ему ответил.
– И вы решили меня нагрузить?
– Ну а как?! – Литвак довольно оскалился. – Я помог тебе на зоне – ты в долгу, долг надо отдавать. В карты не играешь, жить хочешь не по понятиям, с такими сложно, но я умею приоритеты расставлять.
Стас молча поглядел опять на сына.
– Долг говоришь… Мне с вами, что ли жить теперь?
– Нет, зачем? Мы отдохнем, поездим по округе, найдем, где жить и съедем от тебя.
– То есть, Сахалин и откуда ты сам родом?
– Из Тамбова. Отпадает.
Литвак подошел к окну, поглядел на темный, заметенный снегом задний двор.
– Рядом Москва. Тут легче затеряться…
– На учет не думаешь вставать?
Литвак не ответил, ну а дружок его, кстати, Стасу неизвестный, он был не из их отряда, все также молчал.
– Хорошо. Не выгоняю, но баб в хату не водить. Пить умеренно. Поможете мне с сыном. Я работать должен и хочу.
Литвак не оборачиваясь, снова рассмеялся:
– Ты и в зоне слишком правильным был, Стас. Жизнь таких не любит и ломает. Не успеешь оглянуться, уже мотаешь новый срок…
– Все! Кончаем при ребенке разговоры. Разбрелись по комнатам. Я уезжаю.
Часть 10
Наш большой недостаток в том,
что мы слишком быстро опускаем руки.
Наиболее верный путь к успеху –
все время пробовать еще один раз.
Томас Эдисон
Стас
Снова он был за рулем. Ехать до Никольского минут сорок по такой дороге. И тут в кармане затренькал телефон. Стас поднял трубку.
– Здравствуйте, это Алена.
Стас глубоко вздохнул, потом и вовсе дыхание придержал. Иначе бы засопел как недовольный ежик. Хотя… Он, отчего-то, честно, рад звонку. В душе как лепестки раскрылись, затрепетали словно пламя свечи на ветру, зарделись ярко… Как странно все! Голос у нее сердит, он это сразу понял. И время на часах…
Стас покосился на приборную панель. Скоро десять.
– Я сегодня позвонила днем Антону. Он сказал, что заболел.
Она замолкла, ожидая от него ответа, но Стас молчал. Он даже не сказал ей «здрасьте», молчал, дышал, вернее уже сопел сильнее в нос, губы плотно сжав от напряжения.
– Я еще в Москве, но…, – она снова замолчала. – Трубку у Антона отобрал мужик, и я не поняла….
Она снова замолчала.
Стас не выдержал и резко задал свой вопрос:
– Что ты не поняла?
– Зачем вы так со мною грубо? Мы разве перешли на «ты»?
Стаса сразу затрясло, а в глазах всё помутнело. Он дернул руль, машину тут же повело на скользкой трассе. Она его бесит, проще говоря! Опять отчитывает своим строгим голосом и этот невозможно вычурный, высокомерный тон…
– Послушай, дева, – осторожно перевел дыхание, вцепившись крепче в руль. – Какое твое собачье дело с кем мой сын живет? Какое твое дело? – повторил он мрачно. – Я не сказал тебе спасибо! И не скажу. Сын попросил забрать тебя. Я и забрал, а что к себе привез, так захотелось очень. Держись от нас подальше. Слышишь? Иначе будет очень больно и как это… бобо…
Он думал, она после этих слов бросит трубку.
В телефонной трубке раздался вздох.
– Я все равно позвоню Антону и пожалуйста, не меняйте сыну номер. Он тяжело переживает ваш с женой разрыв.
– И об этом успели переговорить? Интересно когда? – Стаса уже понесло, он и дорогу уже плохо видел… – Когда кашу ели или когда вместе пили чай?
– Я догадалась по горе посуды, – спокойно молвила она. – Антону выздоравливать, и вам, здоровья. До свидания, Стас. Я позвоню ребенку завтра утром.
Девчонка отключилась.
Стас взвыл, заскрипел зубами. Ехать дальше стало невозможно – он не видел путь. В глазах темно и это напряжение… Его трясло от слов спокойных, от интонации упрека в каждой букве, в общем, от голоса ее. Да что б ее! И как он стерпел то все?!
Стас притормозил и съехал на обочину дороги. Потом небыстро тронулся, помня, что вставать вот так нельзя – пурга и видимость почти что нулевая. Минут пять ехал на аварийке и увидел пятачок. Свернул в тупик. Открыл окошко. Хлебнул морозного ветра вперемешку с колким снегом. Чуток пришел в себя.
«И почему она меня вот так легко заводит?! – думалось сейчас. – Уже не в первый раз. И ведь тут ни причем глаза, и ни, причем коса, и взгляд тут не причем. Теперь причем лишь голос. Строгий. Учительский, серьезный тон».
– Да бесит все! – Стас сжал кулак и врезал по коленке. Вытащил пачку сигарет и закурил.
Нет, правы мужики. От женщин нужно брать лишь самое простое, не грузя дополнительной нагрузкой мозг – разрядку. Скорей всего виной всему злосчастный как его… недотрах. Вот переспал бы с ней, и стало б легче. Однозначно.
Стас усмехнулся, выпуская дым. Прикрыл глаза. Представил и ее улыбку, и взгляд далеко не томный. Она смотрела прямо, смело на него и с ожиданием таким серьезным.
– Хватит рефлексировать, ехать надо.
Еще подумал, что она другая, не такая. К ребенку первой подошла, стояла рядом, отдала свой телефон, не пожалела время…
– Ага, – промолвил. – Ты еще ей дифирамбы спой, больной!
Конечно, не бросила на остановке. А ты хорош – сравнил ее с гулящей девкой, намеки, недомолвки, а еще смешки. Зачем-то в дом свой притащил, а это уже преступление. Удержание, киднеппинг, новая статья? Ну ты хорош! А она не заявила. Вот, волнуется, звонит и не тебе. Она о ребенке переживает…
Стас вздохнул, поехал дальше.
В Никольском был в половине одиннадцатого. В аптеке все по списку накупил, взял больше, с условием, что гости заболеют тоже. Купил еще бутиллированной воды, соков накупил в круглосуточном супермаркете и снова водки.
На обратном пути Стас чуть опять не повернул в сторону Михайловского, но проехал мимо… Остановился перед воротами и снова закурил. Взгляд задержался на огнях дома напротив. Горели все четыре окна. Елена не спала…
Полез в карман, пролистал телефонную книжку, выбрал номер.
– Алло! Я не поздно? Это Стас.
– Привет, сосед, – Егор Ильич поздоровался. – Что? Не спится?
– У меня гости. Егор Ильич, нам нужно встретиться и поговорить. Вы дома?
– Нет, Стас. Я в командировке. И про Елену знаю…
Стас вздохнул и промолчал.
– Я знаю про свою жену все. И знаю, что ты ее не тронул.. Приедем и поговорим…
– Вы что… Следили?
Егор Ильич рассмеялся.
– Зачем следить. Я знал твоего отца и мать. И знаю, по какой статье, вернее за что ты, Стас, сидел.
Помолчали.
Егор Ильич первым попрощался:
– Ложись спать, Стас. Приеду и поговорим.
– До свидания. – Стас и отключился. Повертел в пальцах телефон.
Выкурив подряд две сигареты, Стас набрал номер сына.
В трубке раздалось печальное: «Да, папа?»
– Антон! Мне звонила сейчас Алена.
Мальчишка сразу нервно задышал. Стас уже заметил, когда Антон волнуется, то громко дышит.
– Не нервничай! Я только ей сказал, что ты заболел. Она поэтому еще звонила. Хотела узнать, как ты и почему дома, – Стас врал. Ну не рассказывать же сыну, что он кричал на нее и обзывал?! Все глупо, но вот сейчас, рассказав ребенку, он чувствовал, что верно поступил.
– Папа, а ты скоро будешь дома?
– Скоро сын, я почти приехал. А ты почему не спишь?
Сын посопел, а потом чуть слышно:
– Мне холодно и… страшно.
– Гости?
– Они на кухне что-то делают и… пьют.
– Я сейчас подъеду и прогоню их с кухни.
Хотелось соврать, что выгонит совсем, но Стас понимал, что это не случится.
Алена
Алена выскочила из электрички и быстро пошагала к автобусу. Вошла в салон и встала в проходе. Вгляделась в окна. Есть две машины, но его машины нет.
Легкая улыбка тронула губы и тут же растаяла. Представила, как сейчас выглядит со стороны и опять усмехнулась.