Мы едем в эту кофейню. И я такой думаю, ну вот баба нужна. И вспоминаю, что девчонка в инсте писала, что не знает, кто мы такие. Кто ты, типа, и Морген вообще, кто? Я такой – во отлично, 22 года. Морги туда не поехал, он поехал спать. Он не долбил типа. Я ей пишу “йо привет, приезжай”. Она приезжает с нами бухать. Я ей говорю, ты не против, если я долбить буду. Типа, сижу с амфетосом в руках и глядя на нее, говорю: “Можно, типа? Как ты к этому относишься?” Она говорит: “Ну да, ебашь, мне похуй, я не буду.” Я говорю, окей. Вот. Тогда уже никто не ебашил. Я бухал еще, потому что в один момент так пиздануло, что я думаю – хуево, надо бухать, короче. Отпустило. Мы посидели, поболтали. Тут выясняется первая особенность женщины, которая ко мне приехала. Она говорит: “Ну у меня вообще рак”. Типа, онкология злокачественная развивалась, но сейчас все нормально стало. Не двигается больше. Я думаю, ну хоть так. Мы, короче, бухаем еще часа два. Слава богу, я был под амфитосом, мне было похуй, на какие темы разговаривать. Потом я говорю ну че, поехали к тебе, она сама, кстати, предложила. Она говорит, че потом. Я говорю не знаю, можно ко мне поехать, если тебе негде спать. А у меня ключей не было от хаты. Я должен был к Матуру ехать просто. И мы уходим к ней. У нее комната. Мы приходим, располагаемся. С нами увязался кореш Славы Мэрлоу. И, блять, увалился спать на второй кровати. Однушка, однокомнатый номер в отеле. Я думаю, ладно. А хуле, спать не могу… Мы болтаем, она ко мне чуть-чуть приставать начинает. Вот, я говорю:“Ну нет, нахуй”! А я, типа, на отъебись к ней. Этот встает уже, утро. Светло, и он говорит я поехал. Я говорю: “О, заебись, пиздуй”. 7 утра. Мы остаемся, она говорит: “Ты либо не хочешь, либо у тебя сила воли хуярит”. А мне трахаться хотелось, но хуево, я же долбил. Ну, я потом думал, нажрусь и усну, как обычно, это же просто амфетос. Нет, я ваще ниче не мог. И у меня хуй фиником. А, забыл сказать, перед этим мы с пацанами в аптеку зашли. Типа я заранее решил, что она приедет и купили виагры. Ну, потому что увидел, ну это пиздец. А трахаться вдруг захочется. Ненормальная жизнь ненормальных людей.
Я закидываю табку Виагры, иду пока в душик, чтобы там все ну подействовало. Возвращаюсь к ней. Мы, короче, ебемся с горем пополам, потому что периодически на пол шестого из-за этой хуйни. Ну, потом лежим. А я ей сразу сказал: “Ну ты понимаешь, ты сейчас хочешь трахаться до последнего, ну а я же съебусь”. Она говорит, я понимаю, типа ладно. Сидим разговариваем. И тут начинается пиздец. Она говорит: “Слушай, а почему ты не можешь быть моим?” Я такой: “Что? Что, прости?” Она говорит: “Я хочу… ну, чтобы ты был со мной”. Я такой: “Что?” Она говорит: “Почему ты не хочешь отношений?”. Я говорю: “Ну, типа, потому что я хочу трахать других баб. Нахуй меня обременять сейчас себя кем-то?” И она говорит: “Ты просто еще не понял, между нами связь”. Я говорю: “Не понял! Я ваще ниче не понял”. Она говорит: “Ты можешь трахать других баб, просто будь моим. Потом все равно натрахаешься, будешь только со мной”. А я думаю, тебе 22 года, блять, ты че видела в жизни нахуй? Ну тебе говорят прямо “я съебусь” – нахуй ты продолжаешь? И, оказывается, это пиздешь был, что она про нас не знала, что не видела. А я все, лежу и думаю: “Ну что мне щас делать?”. Я начал собираться, хочу уйти, а она стоит в коридоре и говорит: “Ты не понял еще, связь, ты поймешь это чуть позже”. Говорит “давай, будь моим” и все такое, будем встречаться, сосаться, трахаться, будет классно. А я боюсь ее трогать, потому что я вижу, что она ебнутая. И еще то, что я с ней ебался, если я ей не дай бог как-нибудь двину, синяк оставлю, она скажет, он меня изнасиловал. Ну мало ли, вот у нее хватит мозгов – она ебнутая. Я в итоге сидел слушал ее часа четыре. Потом я ей говорю: “Ну все, пока”. Хоп, выбежал, быстро съебался. А я уебаный, пиздец. Мне кажется, что одна нога короче другой.
А время уже день, солнечно. Но самое хуевое, что мы все жили в центре, и там было много народу, мне ехать на метро. У меня ни связи, нихуя. Я доезжаю до дома. Рита открывает дверь, пацаны меня видят и говорят, что пиздец. Я встречаю Артура. Вижу его и понимаю, что я выгляжу также, как он, и это пиздец. Он такой: “Бля, ну я еще не спал, типа”. Но я думаю: “Щас протяну, спать не буду и под вечер усну”. Думал, буду засыпать – ебану еще, просто чтобы дотянуть до вечера. В итоге мы ходим по квартире, жрать не можем, естественно. Если будешь жрать – будешь блевать. Ты просто не можешь в себя запихнуть. Я всем рассказываю, какая ебанутая баба попалась, ахаха.
Потом приходит в гости мальчик-инвалид со своей мамой и отчимом к нам в гости. А они очень продвинутые, знают, что мы долбим. Что мы курим. А мальчик-инвалид он с дредами, с татухой уже. Его маман вообще пиздатая женщина, она на меня смотрит и говорит: “Оооо, все понятно!”. Я говорю: “Я ваще объебался, пиздец”, она говорит: “Ну, бывает!”. И мы, такие, думаем: “Бля, надо как-то протянуть”. Начинаем с ними общаться и так охуенно пообщались, понимаем, что спать не хотим. Гостей проводили и Турик говорит – ВСЕ, ко мне в комнату не заходить, я спать нахуй. Мы с ним еще пива набухались, пиздец. Я, говорит, под пивом ща усну за 10 минут без проблем, ложится спать. Я тоже ложусь, и у меня мурашки каждые 2 минуты. Я такой лежу и понимаю, бляяя точно не усну. Я всю ночь не спал. Встаю, меня ебашит. Вижу с утра Артура Матура, спрашиваю Ты хоть чуть-чуть спал? Он говорит – нихуя. Мы такие, че за дела? Это уже третий день, грубо говоря, как мы мет долбим. Я подхожу к зеркалу, и у меня вот такие же пешки, синяки, и Турик такой же. Мы в себя запихнули через силу бульончик. Думали, ну седня точно уснем, всего же грамм снюхали.
И мы, короче, опять ходим, не можем уснуть, но надеемся, что сегодня вырубимся, потому что тело уже не может, ваще сил нет. Вот, играем на гитаре, как-то выживаем этот день. Спать вообще не хочется. Мы опять ложимся, у меня мурашки. Я корешу Игоряну говорю: “Дай мне афобазол. У тебя же было. Хоть какой-то “транки”. Он мне дает, я выпиваю 8 штук. Потому что я прочитал – максимум что будет от передоза это типа тебе двигаться не захочется. И надо просто кофеина выпить. Я сожрал 8, и от этого у меня опять мурашки начали ебашить. Я ложусь спать, пытаюсь уснуть. Меня выключает на 10 минут. Я просыпаюсь, как будто спал 10 часов. Я такой, блять, как мне быть. В телефоне позалипал, выхожу. Турик то же в ахуе, говорит я ваще не хочу спать. Мы уже сами угораем, пацаны угорают. Пацаны говорят: “Вы, блять, ПОДОХНЕТЕ! Ну, вы не спите и от того, что не спите и не жрете – подохнете! Вы себя видели нет? Мы смотрим на вас каждый день, мы в ахуе просто”. И самый прикол, все эти дни хуй – вот такой, и ссать больно. И мы вот ходили, блять, че делать. Артур говорит, а вдруг мы такими останемся? Я говорю, не может такого быть. Прошла ночь и приехала травка. Слава богу. Мы тогда до этого ее не вырубали. Ее не было у барыги. Приехала травка, и мы вечером в жопу просто накурились, вот прям пиздец и только тогда, короче, уснули. Просыпаемся на утро, ну как на утро, мы проспали – ебнешься. В ахуе просто. Декабрь. Я говорю, давай узнаем. С нами долбила девочка, которая все привезла. У нее та же самая проблема была. Я говорю давай узнаем, что это, она стопудово знает. Мы звоним ей, и она говорит, типа, это оказался не амфетамин, а основа, которую надо бадяжить, чтобы получился амфетамин. Там, по идее, одной дороги должно было хватить чтоб ты сутки ебашил, как проклятый. А мы ебашили, как обычный амфетос. А он еще сильно жесткий был, пиздец. Каждый раз слезы хуярят. И это был пиздец. Когда мы это переживали, мы сами угорали над этим. Типа, садимся и я говорю: “Матур, мы че, сдохнем?” А он: “Да, походу”.
Часть 4. Ultimate Love
Знание есть любовь. Не имея любви к предмету, можно иметь о нём сведения, но нельзя иметь знания. Только любящий взор проникает в сущность, в сердце вещей. Кто мало любит, мало знает. Нелюбовь – незнание, невежество, и учёное невежество – злейшее. Иметь о предмете сведения, осязать, ощупывать и видеть его извне – значит ничего ещё не знать о нём как следует. Знать о предмете можно только увидев его изнутри. Таким внутренним видением, ясновидением обладает сочувственный опыт, опыт любви. Сердце сердцу весть подаёт: сердце познаваемого сердцу познающего. Истинное знание есть дело не одного ума, но и воли, чувства, всех духовных сил человека. Совершенное знание – совершенная любовь.
Придется рассказать о ней, иначе все это теряет смысл. Не стану описывать подробности восьми лет отношений, но кое-что важно для понимания… ситуации с фестивалем.
Девять лет назад она была студенткой второго курса факультета филологии в Государственном Университете Новой Атланты. Подрабатывала официанткой в китайском ресторанчике на центральном проспекте города. Администратором заведения был мой знакомый, рассказавший что она “свободна”, по национальности, вроде как, хохлушка украинка.
Оседлав мотоцикл, я приехал к ней на следующий день после обеда, чтобы не застать посторонних.
Она сидела за баром, в душном платье из расшитой золотом ткани красного цвета, в традиционном китайском стиле. Я с грохотом облокотился на деревянную стойку, после чего она вскочила со словами “Какой у вас красивый шлем!”, и я понял, что она – моя.
Ей только исполнилось восемнадцать. Невинная, упитанная до милоты бабушкиными пирожками, с золотыми кудряшками, чистым сердцем и личиком ангела. Джек пот…
Несколько месяцев мы гуляли, целовались, дурачились, готовили еду, ходили в кино, купались голышом под луной. И не было в этом и капли плотского, мы даже не занимались сексом. Мне была важна душа, а не тело. Она была стремительной рекой, глубокой и необузданной. Я бы пошел за ней в глубокое синее море. В небытие, детка, я бы пошел за тобой.
Тогда я считал первый акт любви каждой девушки, во многом определяющим ее судьбу и характер. В здоровых семьях их воспитывают как маленьких принцесс, с детства внушая, что однажды появится принц на белом коне и превратит ее жизнь в сказку. К сожалению, в большинстве случаев, принцем оказывается переполненный гормонами подросток, который вряд ли оценит важность дефлорации для будущей женщины. В лучшем случае она получит “Girl, you will be woman, soon”.
Я пообещал, что “это” произойдет в другой стране, потому что хотел для нее особенный день, который запомнится на всю жизнь. Будто зная о моих намерениях, судьба подкинула небольшую работенку, доход с который составил нужную сумму для поездки к морю на двоих. Сейчас мне кажется, будто тех прекрасных дней и не было вовсе, отпечатки памяти слишком нереальны. Все эти пленочные фотографии, что я удалил, слова, что говорил, чувства, которые испытал… будто обрывки снов, которые не хочется покидать перед пробуждением.
На третий день отдыха после ужина мы отправились гулять по душным улицам прибрежного захолустья. На ней был легкий белый сарафан, а волосы сильно кудрявились от влажного морского воздуха. Погруженные в собственные мысли, мы шли по парку с круглым фонтаном и чувствовали приближение неизбежного, естественного поступка. Такое невозможно стереть из памяти… и да, это имеет отношение к фестивалю.
Восемь лет рядом с любовью всей жизни, я был помолвлен! Без этих отношений, не было бы самого фестиваля. Сначала в качестве хобби, затем на полную катушку я формировал её образ, выбирал одежду, управлял соцсетями, копирайтил, фотографировал, фотошопил, монтировал, вел переговоры с рекламодателями, удалял дикпики… Я делал все для единственной музы, которая вдохновляла меня своей красотой и верностью.
Это непередаваемо прекрасно чувство – видеть, как любовь меняет возлюбленную и окружающую реальность к лучшему. Моя голова плюс её обаяние породили секс-символ целого города и хоккейной спортивной лиги. Всего за несколько лет она стала знаменитостью, которую обожали и узнавали на улице. Наша магия притягивала болельщиков, спортсменов, знаменитостей, чиновников, блогеров, журналистов, спонсоров, политиков, извращенцев, завистников, хейтеров, эсэмэмщиков, бизнесменов и всех остальных, до кого можно было дотянуться.
Одной внешности было недостаточно, красота лишь инструмент, который можно использовать по-разному. Для кого-то это заработок, для кого-то смысл жизни, для кого-то способ самовыражения, для кого-то предмет восхищения, созданный самой природой, а для кого-то все сразу.
К сожалению, мужчины Этой страны не осознают и не ценят в полной мере изобилие женской красоты вокруг себя. С потребительским отношением не стоит надеяться на нечто большее “позади голубых глаз”. Общество по умолчанию выдает авансы внешне одаренным, зачастую игнорируя прочие важные качества. Победа в генетической рулетке способна атрофировать стремление к личностному росту, ведь если вы хороши собой, вам простят паршивый характер, а глупость сочтут милым дополнением. Во времена особо эффективной манипуляции общественным сознанием, животные импульсы первостепенны, и красота отличный проводник для пиарщика или маркетолога. Но я видел в ней нечто большее. Это была настоящая любовь.
Я транслировал через нее популярные в регионе образы и темы, ориентируясь на максимально широкую аудиторию. Национализм, политика, спорт, культура, юмор, “фотошоп”, “премьер” и “афтер эффект” сформировали достойного лидера общественного мнения Новой Атланты. Уже тогда я понимал, что при дальнейшем развитии, её слова будут иметь вес.
Следующей вехой стал хоккей. Я часто водил ее на игры местной команды и прививал любовь к этому виду спорта. Хоккей на льду был и остаётся предметом гордости жителей Новой Атланты. Игроков до сих пор боготворят, атрибутику покупают и с гордостью носят, а плей-офф официально приравнен к священному посту.
Узнав из соцсетей о наборе в группу поддержки на льду, я отправил её участвовать в кастинге. Она хорошо каталась на коньках и прекрасно выглядела – идеальный кандидат. Не без уговоров и приключений, ей удалось пробиться в первый состав “ice girls”, став любимицей болельщиков и фотографов. Подсобил рабочий топик с огромным декольте, в котором ее буфера казались на два размера больше. Через несколько месяцев ее фото красовалось на официальном сайте хоккейной лиги с заголовком “Исторический разрез сезона”.
Тысячи болельщиков Новой Атланты были в восторге от нового украшения. Во время проката вдоль бортов, публика восторженно ахала, когда она махала ручкой и пускала воздушные поцелуи. Она радовалась вниманию и была счастлива.
Профессиональные спортивные фотографы с большим удовольствием ловили в объектив красотку, бесплатно создавая качественный контент за отметку в инсте. В описаниях под фото я поддерживал команду и описывал реальные проблемы лиги, о которых журналисты и СМИ не могли говорить вслух.
Активность в её соцсетях на тему спорта стала соперничать с официальным аккаунтом хоккейного клуба, меня заметили. Оформив резюме в виде коллекционной спортивной карточки, я заявил на собеседовании что курирую аккаунт звездочки из группы поддержки. С таким кейсом, без связей я устроился на должность специалиста по связям с общественностью, начав пиарить любимую команду и девушку одновременно. Впоследствии, я не раз огребал от руководства за то, что ставил в приоритет её продвижение за счёт клуба, а не наоборот…
Количество поклонников в соцсетях становилось все больше, только органический рост без накруток. Она входила в тройку лучших аккаунтов региона за счет активной и живой аудитории. Следуя ранее обозначенным принципам, ее образ оставался независимым и веселым, актуальные инфоповоды любых масштабов обыгрывались фото/видеомонтажем и цепляющим описанием. Ее цитировали, публиковали и репостили. Лучшие фотографии мгновенно разлетались по тематическим каналам.
Аудитория ее аккаунта отличалась от прочих со схожим содержанием и числом поклонников. Спермотоксикозных грубиянов и обиженных на жизнь завистников мы жестко фильтровали, но преданных и адекватных всегда было большинство. Они наслаждались образом, которым я играл и манипулировал в их головах.
И все-таки ее подписчики – отдельный предмет для гордости. Учитывая высокий уровень медиаконтента и качественный копирайтинг, ее поклонниками становились не только болельщики. Я пристально следил за качеством аудитории. В реакциях под постами то и дело мелькали знаменитости, топ-менеджеры, политики, маркетологи, блогеры и прочие непростые, влиятельные и платежеспособные люди.
С многотысячной поддержкой мы без труда попали на конкурс “Топ-100 самых красивых девушек по версии журнала Sаша”. Десять претенденток на обложку выбирали онлайн голосованием, что для нас приравнивалось к официальному приглашению в финал. Отправив заявку на участие, мы бросили клич в соцсетях и ожидаемо попали в следующий раунд благодаря активности подписчиков. Купив билет на самолет, я с напутствиями отправил ее в столицу, где она чудно провела время. Попасть на обложку не удалось, но порцию заслуженного хайпа мы получили. По возвращению в Новую Атланту, кто-то из подписчиков скинул на почту видео теребонькающей на веб-камеру победительницы, и досада от упущенного глянца испарилась.