Все они не «гомо сапиес», а «гомо флайенс», а если быть совсем точным, то «гомо сапиес флайенс», то есть «человеки разумные и летающие». Самый верный признак отличить этот подвид от обычного человека, спросить у него: «А сколько времени ты сможет смотреть в небо?» Только у «гомо сапиес флайенса» глаза устроены таким образом, что он может бесконечно смотреть на небо, наблюдая за полетом облаков, птиц или крылатых машин.
Этот признак самый важный. Потому что есть «гомо сапиес флайенсы», которые могут смотреть на небо часами, причем стоя, высоко задрав голову и прикрыв глаза от солнечного света ладонью. А есть «гомо сапиес флайенсы», которые лишены таких мощных шейных мышц, но потребность смотреть в небо у них не меньшая. Если не большая. Таких сразу можно отличить по коврику под мышкой или в рюкзаке, а еще по бомжеватому и отрешенному виду. Они смотрят на небо, лежа на травке. Вот эти «гомо сапиес флайенсы» могут наблюдать за небом даже не часами, а сутками напролет. Говорят, что именно один из них и был первым конструктором летательного аппарата, а тот, кто в него сел был из тех, кто смотрит на небо стоя.
Интересно, а к какому виду я отнес бы себя? Смотреть в небо, я, конечно, умею и с недавнего времени даже начал любить, но…
Мои глаза неожиданно вместо бескрайнего неба встречают препятствие в виде спины впереди идущего человека. На рубашке с короткими рукавами здоровенное потное пятно. Чего стоим, кого ждем? Оказалось, что муравьиный ручеек как-то так незаметно превратился в очередь. Не такую гигантскую, как на первой проходной, но все же весьма ощутимую. Минут двадцать простоять придется. Звоню Гарику, сообщаю, что попал в пробку. Он говорит, что ничего страшного. У него процесс уже начался. То есть баннер он уже развернул и собирается даже в скором времени телепартировать его на центральную аллею, где, как известно, и народу побольше, и улов покрупнее. Ничего не имею против. Деньги еще никому не мешали. Договариваемся, что при помощи добровольных помощников, он сам перебазируется туда, а я, как только, проскочу пробку, приду и сменю его.
Отключаюсь, снова возвращаюсь к размышлениям, кто я есть на самом деле. Очень хочется причислить себя к этим «гомо сапиес флайенсам», но вот что-то баллов не добираю. Ни до «сапиенс», ни до «флайенсов». «Гомо» еще куда ни шло, с большой натяжкой. Все-таки хожу не на четвереньках. А остальное? Очередь движется медленно, поэтому я успеваю до ее окончания домыслить до конца.
Если судить по поговорке «если ты такой умный, то чего такой бедный», то явно не «Сапиенс». А если судить по, двум высшим образованиям, то может быть. Ладно. Уговорил себя. Я – «сапиенс». Теперь самое сложное «флайенс». Вспоминаю, что всю свое детство я любил смотреть себе под ноги и шагать так, чтобы не наступить на трещинки в асфальте. Явно не «флайенс». А зачем тогда я замутил этот проект с созданием «музея истории покорения неба» и вот уже второй год его, не смотря ни на какие трудности и лишения, реализовываю?
Приходится убедить себя, перешагивая через манию величия, что есть еще третий подвид «гомо сапиенс флайенсов». Они тоже любят, ну, может, не любят, а испытывают потребность смотреть на небо, но не глазами, а внутренним зрением. Они общаются с небом на другом уровне. У меня на макушке растет здоровенная родинка, и я всегда иногда в шутку, а иногда всерьез, называю ее своей антенкой для связи с космосом.
И вот, пожалуй, благодаря ей, я, наверное, и могу себя причислить к этой не самой многочисленной когорте «флайенсов». С большой натяжкой, конечно, как и ко всему остальному. О господи, слышал бы кто сейчас мои рассуждения! Мгновенно определили бы в дурдом. Та-да-да-да! Звучит в моей голове «допельдон» голосом медной трубы!
И под этот трубный глас я без задержек прохожу через металлоискатель. Он даже не пикнул.
Фемина флайенсы
Но все же, какое хорошее слово завелось в моей голове! Стимулирует мыслительный процесс, не дает расслабиться и информирует меня об его окончании. Успешном, между прочим! Нет, это надо! Только что, практически мимоходом, я открыл, что нашу землю населяет совершенно новые существа. Уже не люди, но еще не птицы. Ангелы? А что? «Гомо сапиес флайенс» – это по-латыни, а по-русски – ангелы.
Ну это я, пожалуй, слишком махнул. Аж в затылке зачесалось. Хотя… надо подумать об этом на досуге. И тут я снова слышу в своей башке слово «допельдон» и мгновенно понимаю, чем отличается «гомо сапиес флайенс» от «ангелов».
Потому что один из тех самых ангелов, только что, прямо на моих глазах, аккуратненько так придерживая голубую пилоточку, чтобы ее не сдул ветер, и коротенькую юбочку такого же небесного цвета, взошел по приставной лестнице на крыло боевого истребителя Су-27, стоящего на стоянке прямо возле второй проходной, и послал мне воздушный поцелуй.
Открыв от удивления рот, я остановился. К счастью, я был не одинок в своем порыве, иначе бы создался затор. Оказалось, что воздушный поцелуй на свой адрес приняла еще добрая сотня мужчин в радиусе ста метров вокруг меня. Хотя если подумать, что тут такого необычного! Красивая русская девушка посылает воздушный поцелуй всем мужчинам, стоя на крыле самого мощного в мире боевого истребителя.
Да, такое можно каждый…! Н-да. Пожалуй, нет, такое не каждый день увидишь. Это действительно красиво.
Попозировав для камер, девушка прошлась по крылу самолета, как по подиуму, а потом под дружные аплодисменты зрителей, также грациозно спустилась на землю. Уступая место другому ангелу.
Другой ангел бы одет в обтягивающие стройные ноги черные джинсы и белую майку с непонятным логотипом. Этот ангел решил использовать крыло истребителя как танцпол. И это тоже было красиво!
В тот момент не менее десятка теле- и видеокамер зафиксировали его отрыв от поверхности металла.
Так вот, оказывается, в чем дело-то. Ангелы – это «гомо флайенсы» – «люди летающие». Без всякого разумного объяснения. Они летают низко-низко, касаясь земли только формально. И больше всего среди них «фемина флайенс», то есть «женщин летающих». И летают они, как правило, на тонких-тонких каблуках. Поддерживают их в этом полете восторженные мужские взгляды. Не важно кто? «Гомо», «гомо сапиенсы» или «гомо сапиес флайенсы». Главное, чтобы они были! Эти восторженные взгляды. Чем больше их, тем быстрее обыкновенная девушка может превратиться в «фемина флайенс» и оторваться от земли. Иногда на пять, иногда на десять, а бывает и на пятнадцать сантиметров. Тут все от высоты каблука зависит.
Не успел подумать об этом – и сам будто на миллиметр от земли оторвался. Вот что значит, подвести под свои действия хорошую теоретическую основу. Ведь что получается! Помогая «фемина флайенсам» отрываться от земли, мы тем самым помогаем нашей планете с нужной ей скоростью вращаться вокруг своей оси, совершать круговорот в природе.
И ни одна, ни одна женщина, я имею в виду обычная женщина, пусть даже и очень любимая, не может воспрепятствовать нашему благородному делу. Тут же я вспоминаю последнюю причину нашего скандала с моей принцессой. Эх, какую она мне истерику закатила в тот раз на перекрестке, когда я минут пять не мог перейти дорогу, потому что постоянно крутил головой, провожая взглядами студенток, проходящих мимо.
«Почему ты на них смотришь? Когда ты идешь рядом со мной, ты должен смотреть только на меня. И только на меня!»
Эх, как бы я ей тогда ответил, если бы знал об «фемина флайенсах». А так пришлось согласиться, что «да» – кобель! Но это ведь не так!!!
Ведь сегодня, на автобусной остановке, я не удержался и поддержал ее летящую походку своим взглядом, и таксисты, которые курили, примостившись на капотах своих машин, тоже поддержали этот полет взглядом. И кажется даже свистом. И Марина не пошла, а полетела!
А что было бы, если бы мы все отвернулись? Страшно подумать. Земля бы точно остановилась, ну, или, как минимум, затормозила бы свой бег. Реки потекли бы вспять, и времена года поменялись бы местами. Ужас!
Рассуждая таким образом и находясь в постоянном напряжении, приходилось поддерживать всех пролетающих мимо «фемина флайенс», а их сегодня на летном поле было невероятно много, я, наконец-то, добрался до центральной аллеи авиасалона и неожиданно для себя обнаружил, что в самом центре разгула уличной торговли в рамках международного авиасалона мы не присутствуем.
И что особенно интересно, все мои попытки дозвониться до Игоря оказались безрезультатными в силу постоянной занятости его телефона.
Допельдон, промелькнувший в этот момент в моей голове, явно имеет уже не такие радужные оттенки. «Какого хрена! Сейчас самое время рубить капусту! А они там…» Хотя кто они? Чего я завожусь? Надо сначала разобраться, что случилось, а потом уж можно и поругаться…
Ошибка президента
Возле нашего павильона Игорь свет Владимирович, мой друг и приятель, будущий отец прекрасной дочки, носился в полном ауте, если не сказать хуже – «в мыле», с трубкой возле уха и, срываясь на сип, пытался кому-то что-то доказать. Увидев меня, он только смог махнуть рукой. Мол, потом, все потом!
«Н-да! – думаю, – дела». И нашего баннера замечательного с «Воздушным приветом из Жуковского», что-то не видно? Ясен пень, попали! Где? Когда? И самое главное, на сколько? Стою возле него, переминаюсь с ноги на ноги, как будто в туалет хочется, прислушиваюсь. Ну да, все понятно. Надо заплатить авиасалону шесть тысяч за день – и тогда все будет нормально. Двести баксов. Хм. Не хило. Откуда? Даже при самых крутых раскладах доход от нашей картинки не больше 5000 «деревянных». Несложный подсчет говорит, что нам легче забыть об этом деле.
И что самое интересное, тут же ловлю себя на мысли, что слово «забыть» в данном конкретном случае мне очень и очень нравится. Ненормальный такой пофигизм и умиротворение внутри меня образовалось. Типа, а ну и фиг с ним, с этим баннером. «Нет, денег и не надо!», «Не хлебом единым живет человек!» и прочая успокаивающая хрень так и крутятся в моей голове, как назойливые мухи. Интересно, с чем это связано? Может с сексом? У мужчин ведь всегда наступает период умственной пассивности после этого дела. Наверняка, так оно и есть. Ведь секса у меня было много, и секс был фантастический. Зачем мне теперь деньги?
А вот по Гарику этого не скажешь. Ну насчет, секса. Нервный он какой-то. Весь как на шарнирах. И, явно, злой. Надо будет поинтересоваться у него на эту тему, как он закончит общаться по телефону. Хотя странно, говорят, что у беременных в это время всегда есть охота до этого дела. Наконец, Гарик закончил свою болтологию. Отдышался.
– Ну, – говорит, – у меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
– Насчет плохой, я уже понял. Детали потом расскажешь. Давай, хорошую.
С хорошей, так с хорошей! Гарик не стал возражать и рассказал мне о том, что с утра звонила Людмила Андреевна, председатель комиссии, и сообщила, что не будет ничего иметь против, если мы в понедельник вместо документов фирмы «Копрес», у которой, как известно, все начальство: и бухгалтер, и генеральный директор в отпуске, принесем документы любой другой фирмы. Главное, чтобы они были в полном порядке.
Вау! Вот это новость. Практически «допельдон». Хотя нет, почему практически?! Это и есть он самый, «допельдон». Подарок судьбы. Решение всех проблем.
Если бы в этот момент меня снимала камера, то однозначно зафиксировала бы мой отрыв от земли. «Так это без проблем, – кричу я, – сейчас сделаю!»
И тут же, забыв о данном себе обещании, что не буду звонить принцессе до тех пор, пока она сама не позвонит, начинаю набирать ее номер. Занято. Набираю еще, сбрасывает номер. Хм, не понятно. Раньше она всегда находила возможность хотя бы просто сказать, что не может говорить. А тут просто сбрасывает звонок. Сказать, что я в этот момент ничего не испытал было бы неправдой. В одно мгновение через меня пронеслась как табун лошадей масса негативных эмоций. И самым болезненным из них был маленький булавочный укол в сердце. «Не может быть! Я ревную!»
Мое хорошее настроение спустилось как воздушный шарик, а вместе с ним меня так же потянуло к земле. Захотелось завалиться где-нибудь в дальнем углу аэродрома на травку и, задрав голову в небо, курить бамбук.
– Не отвечает, – говорю Гарику, – видимо, занята. Ладно, с ней я попозже эту тему утрясу. Давай рассказывай, что же произошло?
Как оказалось, Игорь благополучно перетащил баннер на центральную аллею и даже успел заработать пару сотен рублей. И в этот момент по аллее с ревизией промчался разгневанный директор авиасалона. Недовольство его было вызвано тем, что в субботу в ожидании хороших доходов на центральную аллею попытались выбраться все мелкие коробейники, образовав маленький и весьма непривлекательный с точки зрения внешнего вида шанхайчик.
Директору кто-то видать сверху, стуканул на эту тему. И ему ничего оставалось делать, как организовать карательный набег. Положение усугублялось еще и тем, что директора, скорее всего, вырвали прямо из-за праздничного стола, за которым отмечал свой день рождения. Представляю, в какой директор был ярости! Вместо того, чтобы сидеть где-то в холодке и выпивать вместе с дорогими гостями за свое здоровье ледяную водочку с икоркой, ему надо было выступать в роли цербера. Я бы точно расстроился.
Под горячую руку, как говориться, попали все. Причем Игорю еще повезло, он вовремя заметил какое-то движение в начале аллеи и успел свернуться. А когда опасность миновала, он решил не рисковать и убрал баннер подальше. Потом дозвонился коммерческому директору авиасалона и попытался пробить его на тему об официальном разрешение на торговлю. Вот за этим занятием я его и застал.
– Стоп, – остановил я обстоятельный рассказ своего приятеля, – так баннер у нас.
– У нас, конечно! – отвечает, – неужели ты думаешь, я его кому-то отдам. У меня такое предложение, давай сегодня не будем ничего делать, хотя бы до обеда. А потом потихоньку выставимся. Всех денег нам ведь все равно не заработать?
Как говорится, нет ничего лучше, когда наши желания совпадают с нашими возможностями.
Переместиться на полянку, поближе к взлетно-посадочной полосы было делом одной минуты. Ну, десяти! Пока место выбрали почище, пока газетку разложили. Не на земле же сырой лежат. Пока отдышались, пока позы приняли удобные к философской беседе располагающие! В общем, на все про все минут десять и ушло. Как раз в этот момент чувствую, у меня в заднем кармане кто-то зашевелился. Да не кто-то, а телефон мобильный. Марина звонит!
– Алло! Что хотел?! Я не могла ответить. Занята была!
Тюк. Еще один булавочный укольчик в сердце! «Кем занята? Что делала?» На языке так и вертятся эти вопросы, но вместо них рассказываю о возможности замены документов.
– Все! Не вопрос! Сделаем документы! Ну ладно, позже обсудим. Я побежала. Мне некогда.
И отключилась.
– Пока, – сказал я уже «мертвому» телефону и захлопнул раскладушку.
Смотрю на телефон и ловлю себя на том, что всего несколько секунд назад я снова будто услышал зов моря. Ну да, и в руке у меня не допотопный телефон фирмы LG, а перламутровая ракушка, у которой закрылись створки. Прямо перед глазами у меня голубая вода, в которой отражаются бегущие куда-то облака. И мне нестерпимо хочется туда! Куда-то туда! Это не море – это небо. А море было в ракушке! Так куда же я сейчас хочу? В море и в небо?
От мучительных раздумий меня освобождает голос Гарика.
– Нет, наш президент все же будет круглым дураком, если не обратит внимания на авиацию! И если не предпримет все возможное для ее возрождения!
Поворачиваюсь на бок, подкладываю под голову ладонь и спрашиваю:
– Почему ты так решил? Да и что он может сделать?
Про себя же решаю, нет с сексом у него явно все в порядке. Потому что только удовлетворенный мужчина может, находясь в здравом уме и рассудке, выбрать в качестве темы для философской беседы политику. Причем не просто политику, а обсуждать действия нашего дорого и уважаемого президента.
Ну что же, как не поддержать интересный разговор!
– А ему, собственно, и делать-то ничего не надо, – отвечает Игорь. – Надо просто взять и в качестве приоритетной задачи развития страны поставить развитие авиации.
– Не понял, объясни?
Игорь обводит рукой вокруг себя.
– А ты посмотри, сколько сейчас народу здесь сидит!
– Ну, если взять всех вместе, то около двухсот пятидесяти тысяч, наверное, будет!
– Вот! А ты видел у кого-нибудь из них несчастливое лицо?
Попытался вспомнить и был вынужден признать, что нет, не видел.
– И что это значит? – спрашиваю.
– А то, – отвечает Игорь, директор нашего музея истории покорения неба, – что все эти люди приехали сюда, в наш город, чтобы снова хоть чуть-чуть, хоть краешком глаза прикоснуться и стать сопричастным к главной мечте человечества, к мечте о самостоятельных полетах в небе. Глядя на небо, глядя на парящие в облаках самолеты, люди становятся счастливыми. Как в детстве! Они улыбаются, они радуются. А разве не это главная задача президента? Видеть своих сограждан счастливыми? Вот вспомни, при Сталине был лозунг «Все на самолеты!» И все в нашей стране мечтали стать летчиками, инженерами, авиаконструкторам. Да, не все ими становились. Но мечта оставалась и была у всех. И все знали, что они живут в самой замечательной стране в мире. И мы гордились своей страной. Потому что мы были лучшими. А сейчас что?