Другая старушка (не знаю её имени и слава Богу) постоянно со мной ругается. Без причины. Я иду в подъезд по своим делам, а она начинает на меня кричать и угрожать веником.
Кем я только не был в её глазах: пьяницей, наркоманом, блудником. Но самое забавное заключается в том, что и ей мне довелось однажды помочь.
В один из дней её сознание было кристально чисто. Она вежливо обратилась ко мне и попросила включить её сотовый телефон. Телефон-раскладушка. Реликт! Я таких не видел с самого детства.
Симки переставил, телефон включил, а потом и вручил в её потные ладошки. Она довольно посмотрела на экран и поблагодарила меня. Больше я её в таком состоянии не видел. Один раз я чуть не получил веником по голове, вот как…
Два самых страшных примера я оставил напоследок. С первым дело было так.
В храме Иоанна Воина работают/работали хорошие люди.
Отец Николай смотрится бодро и весело, всегда поможет, выслушает, похвалит. Раньше я любил и сам в храме помогать: стараясь подсобить Николаю и дяде Саше (с ним мы неплохо сдружились).
Стоит сказать, что, к сожалению, дядя Саша умер. Мир его праху. Достойный был человек, смерть забрала его во сне.
И вот мы протёрли в храме окна, а потом разошлись по своим делам. Я решил посидеть на лавочке и посмотреть на облака – так я давал глазам отдохнуть. Да и ясное небо не всегда дано увидеть.
Подходит ко мне старушка с печальным лицом. Маска скорби была самая настоящая, я сразу понял, что у женщины траур.
Она обратилась ко мне и поведала свою историю: у неё умер сын, оставил её и внучку без крепкой мужской руки, а мать внучки бросила их давно, живёт теперь в другом городе. Вот такая вышла история…
Меня попросили помочь и разобраться с техникой. Сын был моряком и много всего накупил. Мне же предстояла задача всё разблокировать и настроить: телефон, камеру, телевизор.
Такого обилия техники я давненько не видел, но честно помог Надежде со всем разобраться.
В их семье случилось самое настоящее горе. Сын умер при невыясненных обстоятельствах. Следователи склонялись к версии самоубийства, но всё это было писано вилами на воде.
Я успел заметить приятные семейные фотографии, общался с маленькой дочкой усопшего, видел, что дома у них царит покой и уют. Зачем? Зачем ему было оставлять всё это? Да ещё и душить себя с помощью кожаного ремня. Задачка-загадка.
История эта оставила глубокую борозду на моём сердце. Меня удивила позиция Церкви. Сына Надежды не хотели хоронить, хотя было сказано, что самоубийство – примерная версия. Точных данных нет, так что и конечного вывода не может быть сделано.
Но нет – «не будем мы его отпевать и хоронить, он же самоубийца». Если ваш Бог способен сказать такое, то грош ему цена…
Женщина была убита горем, женщина осталась без сына, теперь ей предстояло поставить внучку на ноги, а ведь Надежде было без малого 62 года. И веру она после этого не потеряла. Старикам тут не место. Даже верующим людям тут не место.
Тут нет места ни для кого. И мы сами своего рода изгои.
Вторая история тоже не имеет счастливого конца.
Я повидал замученных стариков в хосписе. Кого-то бросили, кого-то оставили, у кого-то не было семьи. Итог всё равно был один – разложение в обшарпанных больничных стенах. Боль, слёзы, крики. В этом месте я проходил практику, так что мне довелось познакомиться со старушкой по имени Антонина.
Она тоже повидала много страстей за свою жизнь: раньше времени ушёл муж, за ним ушёл и сын. Сердце перестало её слушаться, ноги тоже. Так она и упала у своего подъезда, повредив себе руку. Дети сына отправили её сюда, сказав, что в хосписе у неё ничего болеть не будет.
Отправили и забыли её в этом месте. А сердце у Тони продолжало болеть. Болела и душа скорбящей Тони.
Я появился в хосписе спустя 2 месяца после нашего последнего разговора с ней. И тогда же я узнал, что больше у неё ничего не болит, теперь её сопровождают покой и лёгкость. Ей теперь не нужно волноваться и переживать.
Она умерла.
(а очередь у Сбербанка всё ещё топчется на одном месте)
Виа Долороза
1.
Что есть Истина? Вопрос риторический. Сегодня я бы хотел показать вам её в уникальном свете. Через призму астраханских улиц. Первым делом нужно ступить на выжженную землю.
Спускаемся по коцаным ступеням вниз. Не обращайте внимания на: строительный мусор, беспорядок, окурки, засохшие лужи, матерные граффити – это следы людей. Следы разумной жизни.
Домофонная дверь работает? Удивительно. Стоит её открыть и нам откроются удивительные виды. Вот мы вышли на каменный помост перед подъездом. А может пандус. А может лифостротон. Суть одна – хочется встать и осудить окружающих людей. За грязь, за мусор, за разруху. В этом ведь и наш вина есть. Разве нет?
Вдалеке стоит мусоровоз. Его работники небрежно раскидывают мусор лопатой. Часть мусора летит в сторону, из-за этого чертыхаются дворники. Ну, хоть что-то их мозолистые руки уберут долой с наших глаз.
А всё остальное: шины, балки, палки, мешки со строительным мусором – будет гнить и разлагаться. Каждый раз отравляя окружающие виды, каждый раз отравляя почву и наше настроение.
Мы сами себя осудили на казнь.
2.
Я люблю Советский район, не подумайте. Можно сказать, что я лишь сижу и сотрясаю воздух. В вашем случае стою, я же персонаж этой истории. Что я сам для мира этого сделал?
Одним летним днём я взял несколько больших мусорных мешков, ещё я взял строительные перчатки, а потом пошёл по району, складывая мусор в эти самые мешки. Я осторожно сгребал всё, стараясь набивать их доверху. Уплотнял, трамбовал, закидывал ещё мусор внутрь. И всё это была лишь капля чистой росы в мусорное море.
Меня позабавил один мужичок, если не ошибаюсь, то это был прыткий армянин. Он посмотрел на меня, а я как раз активно закидывал мусор в мешки, повернулся к друзьям и сказал: «вот человек!».
3.
Сейчас мы идём мимо школы №33. Здесь я учился долгих 11 лет. Ну и время было. Бодрое! Место тоже интересное.
Каждый день тут проходят дети, рядом плетутся их родители. Огромный поток людей, снуют учителя, идут молится в храм люди (он тут под рукой).
И, конечно, нельзя без дороги для автомобилей. А она проходит впритык к территории школы и детского сада. Иногда водители теряют последние остатки совести и заезжают на грунтованную землю.
У нас в классе училась девочка Рита, она очень любила бегать, но не очень любила учиться. Периодически она сбегала из школы, а потом делала на улице различные пируэты и кульбиты. Йога (или что там ещё) была у неё в крови.
Рита была навеселе, какой-то водитель был навеселе. Зачем ему снижать скорость, смотреть на знаки, думать о чём-то? Он просто едет себе, сбивает Риту, разворачивается и скрывается с места происшествия.
Рите в тот день хорошенько досталось. Но, слава Богу, Рита выжила.
4.
Один раз я прошёл мимо школы, ступая по улице Космонавтов. Ко мне тогда подошла старушка, вся в слезах и в каких-то лохмотьях. Она попросила меня за 100 рублей вынести из её дома старую тумбочку.
Я согласился.
В этом мероприятии мне помогал дядя Витя, странный мужичок. Он работал в школе, собирал мусор, полол грядки. Но почти никогда не разговаривал, да и выглядел он чудесно. Но не суть.
Умели же раньше вещи делать. Всего одна тумбочка, а весила ого-го! Вместе мы её вынесли на мусорник и оставили там. Вечером уже её не было.
А деньги у старушки я не взял.
5.
Улица Космонавтов оставила на душе не самые приятные впечатления. Там много собак, там приютилась какая-то грязь, там алкаши приватизировали детскую беседку. Ночью в этом месте делать нечего. Хотя, история эта произошла не ночью.
Один раз там рухнул мужчина; внешний вид у него был ужасный. Дёргалась рука, не открывался один глаз, с речью начались проблемы. Рухнул он прямо на дороге, а грязно в Астрахани почти всегда. Его жена (он звал её Сима) попросила меня перенести его в сторону и вызвать скорую, «если у меня есть такая возможность».
Если есть возможность!
У человека инсульт намечается, а она со мной сюсюкает. Но я о другом. Да, человек лежал на земле. Да, он был грязный и неопрятный. Ему было плохо (ключевое слово), но никто не захотел протянуть руку помощи.
Это пример того, как куча людей прошла мимо Симы, ссылаясь на то, что её муж пьян. Им было всё равно, что он мог прямо на той грязной дороге откинуться. Жену, конечно, смысла винить нет.
Но мне кажется, что иногда нужно быть решительнее. Особенно, если обстоятельства носят столь экстремальный характер.
6.
Как-то раз я шёл с Вероникой из Ленты. Вероника купила себе красивый платок и теперь жужжала, что она очень счастлива.
Смуглый цыган вырвал платок у неё из рук и убежал в сторону дворов. Вероника заплакала, а я попробовал догнать воришку.
История кончилась ничем. Я, конечно, не ксенофоб, но мне кажется диким тот факт, что у гипермаркета постоянно кружатся сомнительные личности. Денег просят, еды просят, а иногда и стащить что-то могут.
И не забывайте про собак (собаки-собаки-собаки), их тут тоже полно. Бывают моменты, что я кидаю им булочку. Собакам, а не цыганам.
7.
У Ленты тоже есть несколько пешеходных переходов. Один из них смотрит в сторону спорткомплекса «Звёздный». Горел зелёный цвет, большая часть машин стояла и гудела, но ждала.
Женщина с коляской начала переходить дорогу. По всем правилам.
Её сбили.
Мне было грустно, но я был не удивлён.
Днём и ночью. Одно и то же.
8.
Мне нужно было пройти дворами и выйти на проезд Воробьёва. Меня удивила плачущая процессия. Куча людей стояла и плакала вокруг какого-то синего мешка на земле.
Оказалось, что выбросился из окна чей-то сын, племянник, друг. Опять непонимание в семье. Опять невозможность решить всё мирным путём.
Каждый день вокруг нас плещется целое море, оно состоит из желчи и горя. Иногда мы добавляем в него что-то от себя.
9.
Проезд Воробьёва – удивительное место. Вечером машина ППС приметила подозрительную личность. Это был какой-то безобидный алкаш. Он шёл и качался на качелях из алкоголя. Влево, вправо – так, будто он заведённый чёртик из табакерки.
ППС решили его принять.
ППС каким-то образом умудрились его сбить. Удар был не очень сильным, так что не волнуйтесь.
Сначала меня взяла какая-то оторопь. А потом вышел сотрудник ППС и сказал во весь голос: «Я, конечно, не гинеколог, но мне кажется, что это п*зда».
Я засмеялся, уж не смог удержаться.
10.
На улице Кирова есть многофункциональная лаборатория «Гемотест». Мне там было нужно сдать кровь, желательно побыстрее.
Оказалось, что я не один торопился. В лабораторию зашёл мужчина в одних шортах, он был очень возбуждён. Ему казалось, что у него вирус герпеса. А потому он взял деньги, вскочил с дивана и прибежала сюда.
Медсестра сказала: «Хорошо, что хоть не голый».
А другая парировала: «Жаль».
Я ждал результаты и слушал презабавный диалог. Женщина предлагала своему знакомому посетить соленые ванны, а он ей отвечал, что для здоровья лучше всего мешать бетон.
«Мешай бетон, ничего болеть не будет. Никогда».
***
И снова я взираю на улицы Астрахани. Грязные, серые, мокрые, замусоренные, покрытые плешивыми собаками, ямами, грустными людьми.
В чём же Истина? Может в том, что Родина давно умерла, а мы едим её засохший труп? У трупа привкус мумии из мавзолея. И нам не остаётся ничего другого.
Лишь смотреть вперёд, туда, где ждёт дорога в бесконечное никуда.
Подъезд
Как-то я решил заработать денег. А работать мне особо не хотелось. Мешки таскать, грядки полоть, собирать мусор – всё осталось в прошлом. Хотелось чего-то простенького и непринуждённого. И есть, есть такой вариант. Редко его встретишь, но всё же. Настоящая благодать.
Я пришёл на собрание ВЦИОМа, где получил возможность проводить перепись в Советском районе. Находился их штаб на улице Свердлова. Это так, чтобы вы поверили. Всё было чин по чину: белые стулья, ручки с логотипом ВЦИОМа, бесплатное растворимое кофе. Как говорится – мечты сбываются.
«Ищите и обрящете, просите и дано будет вам, стучите и отворят вам». Вот так люди в древности описывали работу социолога. Весьма точно.
День сменяется ночью. Луна мигает в последний раз и исчезает за горизонтом. Я стою на Рыбацкой и оцениваю взглядом обстановку. Моему взгляду открывается пасторальная сцена.
Заборы школа мусор палки грязь мёртвая кошка ржавые контейнеры понурые дворники алкаши сухая трава.
А во главе всего стоит он. Подъезд. Пункт моего назначения. Меня ждёт 9 этажей. И целая кипа анкет, которые я должен заполнить. Пора начинать подъём. Подъём или спуск?
***
Пауки свили себе не одно гнездо, окурки вместо мух висят на паутине. Воздух гудит и искрится, это, наверное, проблемы с проводкой. Лифт выглядит так, будто в нём убили сразу несколько человек. На ступеньке сидит одноглазый кот (кошка?) и смотрит на меня.
«Мяу».
Но не это привлекло моё внимание. Она. Фотография. На стене в рамочке висит фотография лестничного пролёта. Ничего не происходит на фотографии: мёртвый кадр, изображающий мёртвый подъезд.
Кто автор этого душераздирающего фото? Всего одним снимком ему удалось показать всю бессмысленность нашей жизни. Пауза, смерть, отсутствие чего-либо.
Этаж 1.
Первая же квартира стала для меня откровением. Мне открыл дед с большой и седой бородой. Да и сам он был седой. Из кухни вкусно пахло едой, но меня больше интересовали деньги. Я хотел разобраться с вопросами анкеты и раствориться в окружающем пространстве. Будто меня здесь никогда и не было.
– Как ты смотришь на проблему добра и зла? – спросил меня дед.
Левой рукой я почесал правую щёку. Этот жест символизировал удивление.
– Если честно, то я здесь не для этого – мне хотелось вежливо отшить старичка. С чего бы мне тут рассуждать о добре и зле? Когда, пардон, всё вокруг в грязи и дерьме.
Мне не удалось. Дед был философом на пенсии. И это не самое страшное. Дед возомнил себя Сократом. На мои биологические и редукционистские аргументы он говорил так: «Эх, Аристотель, материалист зашоренный!».
С большим трудом я выведал нужную информацию. Всё время меня не покидало ощущение, что я вновь сдаю экзамен по философии. Деду (Сократу) в тот раз очень понравилось со мной общаться.
– Молодец, 2, жду тебя на пересдачу. С этими словами он закрыл перед моим носом дверь.
Этаж 2.
Я не сексист. Не ксенофоб. И мне всё равно до того, что и как делают другие люди.
Но я был не готов к тому, что обрюзгшая и тучная женщина начнёт мне рассказывать про свои любовные похождения. Больше всего меня удивило то, что у неё в прошлом был жених. Жениху она любила изменять, называя его рохлей и рогоносцем.
Меня же всё это совершенно не вдохновляло. Как и её прокуренный флирт. Она предлагала мне что-то выпить из тёмной бутылки. Возможно, что это был клофелин. Я отказался.
Этаж 3.
Толстяк с третьего этажа был помешан на еде. И на работе в Макдональдсе. Это были его любимые темя для обсуждения. Так я понял. Он только и делал, что заманивал меня в их кафешку, рассказывая о вкусных булочках и жареных котлетах.
«Погодите, ну что Вы. У нас всё вкусно и питательно. А ещё у нас особый подход к каждому клиенту. А ещё у нас стандарты качества. А ещё у нас есть ЧПХР – чисти по ходу работы».
Что со мной не так? Почему люди решили вылить на меня столько ненужной информации? Мне казалось, что я священник, который пришёл на исповедь к умирающему. Но вместо грехов мне рассказывали правила игры в домино. И я попросту терял время.
Вадим (толстяк) во время нашей односторонней беседы вертел в руках пуговицу. Подносил к носу, нюхал, пробовал языком. В итоге он ей и подавился. Мне пришлось стучать его по спине и всеми силами помогать пуговице спастись. В противном случае её бы ждала страшная участь.
Этаж 4.
«Как хорошо без женщин и без фраз». Прав был Вертинский.
Теперь я слушал историю женщины (на ней была тонна косметики) про то, как она тратила деньги своих мужчин на разную ерунду. Заказывала себе всё, что плохо лежало на страницах интернет-магазинов.
Вот и ответ на беззвучный вопрос – зачем ей в доме столько коробок? Это и есть тот хлам, который она скопила за свою жизнь. Мужиков же своих она растеряла.
Интересно, а кому эта мишура достанется после её смерти? Обществу борьбы с потреблением?
Этаж 5.
Тут вообще всё было плохо. Вышел мужик в тельняшке, трениках, с эспандером в руках. «За ВДВ драться будешь?». Казалось, что его объяла бессмысленная злоба. Уж и не знаю, что с ним произошло, но он очень сильно хотел подраться.
«Суки, всё разворовали, а теперь вопросы задают!». На этих словах он развернулся и захлопнул дверь. И слава Богу.
Этаж 6.
На шестом этаже я обсуждал с Иеговистами искусство. Не ожидали? Они считали, что великие картины и прочие шедевры – печать Иеговы. «Раз есть искусство, значит, есть и Иегова». Это была странная беседа и мне вовсе не понятно, зачем я в неё ввязался. Видимо заразился праведным гневом от жителя пятого этажа.