Под страшные обстрелы попали Горловка, Макеевка, Кожевня, Луганск, Донецк и весь Донбасс. Для силовиков это было забавой и даже игрой. Рано утром двадцать второго числа ровно в четыре часа силовики напали на деревни, когда люди мирно спали в своих кроватях. Все действия проходили точно так же, как в июне сорок первого года. Я понимала одно – фашисты вернулись. Дьявол вернулся. Измученный народ Донбасса не опускал головы, чем больше власти Киева ставили нас на колени, тем быстрее мы вставали. У нас была вера в нормальное будущее, за которое готовы отдать свои жизни. Конечно, множество людей в ужасе покидали свои разрушенные дома и переправлялись в Россию подальше от крови, минометного огня и смерти, а кто воевал за свою родную землю.
Во время обстрелов села Кожевня Зощенко пуля прошила руку. Я тоже там была, и поверьте, зрелище не из лучших. Убитые люди, разрушенные дома, плач людей. Вокруг гарь и вонь горевших трупов.
Пока я вместе с другими докторами грузила пострадавших от обстрелов людей, силовики выстрелили снарядом в один старый деревянный дом. Я увидела, как строение разлетелось в щепки. Каким-то чудом маленький мальчик лет трех, в одних трусиках и маечке, выжил. Он толком не понимал, что произошло. Со страхом смотря на разрушенный дом, плакал. Его глаза я запомню на всю оставшуюся жизнь. Это чумазое заплаканное лицо одним только выражением говорило об ужасе войны. Не знаю как, но я бросилась со всех ног к маленькому ребенку. Над головой свистели пули, а вокруг разносились залпы минометного огня. Гарь и копоть от обломков дома разносились по всей улице. Я чудом проскочила к ангелочку и упала с ним на землю. Маленький мальчик прижимался ко мне все сильнее и сильнее, а я просила Бога помочь нам спастись. Шквал огня не стихал, а мы лежали, плотно прижавшись друг к другу. Спустя некоторое время все затихло, а мальчуган посмотрел на меня, а потом сказал:
– А где мои мама и бабушка?
Я не знала, что ему сказать и как объяснить ребенку, что его дом обстреляли. Как изложить правильно, что его близких, возможно, больше нет в живых? Увы, но я не знала! Прижимая малыша к себе, горько заплакала, проклиная эту войну еще раз. Почему наши дети должны терять своих близких из-за того, что мы просто хотим жить свободно, а не в киевской власти, как рабы?
Ближе к вечеру мы везли раненых в госпиталь, а я вспоминала Зощенко. Разве такие, как он, еще существуют? Истинные лидеры, и это заметно невооруженным глазом. Из новостей по радио мы узнали о том, что его ранили и присвоили майорские звездочки. Одновременно я радовалась и вспоминала тот день, когда его впервые увидела. Этот человек может возглавить нашу республику и довести ее до благополучного присоединения к России. Такая мечта была у многих жителей горевших деревень, хуторов, городов. Мы лишь хотели мира и жить, как мы этого хотим, а не новая власть Киева. Этот незаконный государственный переворот к добру не привел, весь юго-восток подвели под оружие. Заставили плакать матерей, жен и детей по погибшим.
Спустя некоторое время после получение звания майора Зощенко назначили замминистра республиканского МВД. Я прокралась к любимчику всего Донбасса в кабинет с поздравлениями.
Александр сидел за письменным столом и что-то записывал себе в документах. Я вошла без стука, чем вызвала недовольство с его стороны:
– Что ты тут делаешь? Разве тебя стучать не учили?
– Прошу прощения. Я поздравляю вас с получением нового звания.
Зощенко полез в стол и достал почетную грамоту с медалью за заслуги перед Донбассом, потом посмотрел на меня и сказал:
– Ну что, Жанна Михайловна? При всем моем недовольстве я хочу поздравить вас с этой наградой! Вы спасли ребенка Донбасса от неминуемой смерти! Примите мои поздравления и эту награду!
Я не могла поверить в то, что меня благодарят и тем более награждают. Минута полной тишины, как вдруг в городе раздались новые обстрелы. Александр завалил меня за пол и плотно накрыл собой. Мы даже не понимали до конца, что это за оружие. Ведь ночь кругом, а за окном было что-то похожее на химическую атаку. Стекла в здании вылетели, а едкий запах заполонял здание все сильнее. Не знаю как, но только через несколько дней я открыла свои глаза в больнице. Как оказалось, на города и деревни обрушился град из фосфорных бомб. Запрещенное оружие использовали для убийства во время ночи! Силовики только и умели заживо сжигать людей и нападать на спящие города и деревни. От фашизма нет вакцины, он, как холера, не истребляется!
Помимо реальной войны была еще и информационная. По телевидению утверждали, что русские напали на нас и обкидали запрещенным химическим оружием. Но мы-то знали, кто вел против своего народа войну. Многие забирали детей и покидали зоны обстрела, бросали Украину и мигрировали в Россию. На границе с Ростовом ждали наших граждан медики, психологи, спасатели и волонтеры. Все эти люди работали с каждым и старались помочь чем могли. А у нас военные действия вошли в полную силу. На носу были предстоящие выборы главы республики Донбасс. Один бог знал, чем они могли закончиться.
Ведь все те, кто проводил референдум, были убиты, а точнее, взорваны. Наша республика не сдавалась, шла только вперед к своей цели. Правда, теперь все жители Донбасса и даже дети являлись террористами. Это позволяло карателям убивать всех без исключения.
Настал день выборов. Как ни удивительно, по нам все так же стреляли из всех орудий, а явка была высокая. Я, как и многие другие, отдала свой голос герою Донбасса Александру Зощенко. В его победе не было сомнений. Вот только главы Евросоюза, Америки, Украины не признали выборы в республике легитимными, а российский МИД заявил об уважении волеизъявления граждан восточного региона. Сама же инаугурация, в которой Александр Зощенко принял участие, проходила в академическом драмтеатре Донецка.
Александр, положив руку на священную Библию, торжественно давал клятву на верную службу Донбассу. В тот день, хоть и с перебоями, все транслировалось по местному телевидению. Многие жители плакали, а я застыла на бархатном кресле драмтеатра, когда Зощенко давал клятву всем нам. За окном война, а мы пытаемся изменить все к лучшему. Все вместе верим в светлое будущее. Воюем за свою страну, веру, любовь, надежду!
Я пристально смотрела на лидера ДНР и понимала, что теперь будет ожесточенная бойня. Мы второй Нагорный Карабах! Они ведь тоже провозглашали себя республикой, но их не признали. По сей день умирают дети Армении и Азербайджана. Вместо того чтобы прекратить кровопролитие в этой непризнанной республике Нагорный Карабах, две республики – Азербайджан и Армения – рвут ее на части, одинаково уже по локоть в крови утонули. А могли бы совместными усилиями восстановить ее, построить заводы, развести сельское хозяйство и заставить два враждующих народа ради своих детей и будущего работать бок о бок! Но этого не происходит уже два десятилетия! Только кому от этого легче? Легче только тем, у кого скупают тоннами оружие и медикаменты, но не страдающему народу под обстрелами. Им легче убивать, истреблять и друг на друга перекладывать вину. У нас на Донбассе началось то же самое, как и у них. Мы тоже хотим жить так, как хотим, а не так, как нам навязывает Запад!
После выборов Зощенко совместно с главой ЛНР поставили свои росписи под документом, согласованным «нормандской четверкой» в Минске. Главы четверки наконец-то договорились о двухстороннем прекращении огня только с февраля следующего года. Только все эти меры не принимались, а огонь все пуще бил по деревням, а теперь и Дебальцево тонуло в крови и огне. Ожесточенные бои пополняли список убитых героев Донбасса. Длинный список ежедневно вырастал, а мужество возрастало. Я, как военный врач, сутками находилась в зоне обстрелов, борясь за жизни всех, кто попадался мне. В самый непредсказуемый момент ко мне занесли раненого в ногу Зощенко. Военный глава ДНР лежал на кушетке с окровавленной ногой и только переживал за своих бойцов, бурча себе под нос:
– Да оставите вы мою ногу! Я обязан быть с бойцами!
Я вколола ему обезболивающее со словами:
– Вы им ничем не поможете, если без ноги останетесь и, не дай бог, умрете! Поэтому лежите смирно! Лучше подумайте о своей жене и детях, к тому же у вас их четверо! Что будет с ними, если вы погибнете? Их убьют сразу! Пока вы живы, и ДНР живет, и ваша семья! Поэтому я сейчас извлеку пулю, а вы поправите свое здоровье! Знаете, Александр? Не думала я, что вы такой колготной! Всегда серьезный, а тут летите на фронт, даже забыв о своей ране!
– Это не рана, а царапина! – скрипя зубами, сказал глава.
Конечно, для вас, мужчин, любая рана будет сравнима с царапиной. Как же я не завидовала его жене, Лидии. С таким мужчиной нужны крепкие нервы, без них будет невозможно выдержать все это.
Лиду привезли в больницу к мужу, а мне лишь оставалось следить за ними со стороны. Как же ей повезло! Она могла быть рядом с любимым, плакать у его изголовья, а не над кровавой плитой гранитного обелиска. Какое это счастье – встречать живыми своих мужей с войны, но очень горько отправлять их обратно.
После небольшой операции по извлечению пули жена Александра влетела в палату. В слезах бросилась к нему в объятья со словами:
– Саша, тебя опять чуть не убили! Сколько раз будут еще совершаться на тебя покушения?
Лидер ДНР провел ладонью по кофейным волосам супруги, сказал:
– Милая, нужно потерпеть. Это долгий путь, опасный! Но мы обязаны пройти его до конца, а иначе нельзя! Мы должны довести Донбасс на место своих истоков, а по-другому не может быть!
Лида отпустила руку Александра, нахмурилась, а потом сказала:
– Один бог знает, когда закончится ваша война! Детям сейчас жить нужно, а не трястись от взрывов минометного огня и фосфорных бомб. Тысячи остаются без крова над головой, детские дома переполнены, воздух уже пропитался кровью! Господи, может, я несу чушь, но я уже устала от этой войны! Саша, тебя в Киеве провозгласили предателем родины и террористом!
Зощенко смотрел на свою жену, но не сказал ни единого слова в свое оправдание. Он знал, что прав, а за нее прощения не просят. Глава прижал свою жену к своей груди, тяжело вздохнул и сказал:
– Милая, тебе пора идти к детям!
Женщина без лишних слов и нежности покинула палату. Зощенко прикрыл глаза и о чем-то задумался.
Время шло, а на календаре строго застыл третий год войны за Донбасс. Ежедневно каратели убивали мирных жителей, а ополченцы смело давали отпор. ДНР и ЛНР жили, сквозь войну развивались. Постепенно восстанавливались поврежденные угольные заводы. Настраивался товарооборот внутри Новоруссии и за ее пределами. Республики жили даже сквозь боль и тяжелое бремя войны.
Многие жители пытались восстанавливать свои дома после обстрелов, налаживали быт. Люди жили, старались не просто выжить в это непростое время, а действительно прожить достойно. А я работала фельдшером на фронте, как обычно, спасала жизни нашим солдатам. Моя мама никогда бы не приняла мое решение стать военным врачом, только вот жизнь решила все за нас. Мой выбор был моим, а спасать жизни героям нашего времени было достойным занятием.
После тяжелого дня я завалилась спать. Мои ноги гудели, а я медленно провалилась в глубокий сон. Не знаю, сколько времени я пролежала в отключенном виде, но когда проснулась, увидела над собой мужчину в военной форме с очень знакомым лицом. Его знал весь мир, даже в предатели Украины вписали, санкции Запад на него наложил. Только вот его строгость и выдавала. Зощенко посмотрел на меня и сказал:
– Жанна, ты нужна нам в Донецке! Под новые обстрелы попали дети, срочно необходима твоя помощь!
– Как я смогу оперировать детей, я же простой фельдшер? – испуганно пробормотала я.
Только Зощенко мои слова не понравились, и он прогремел:
– Маркина, это приказ! Даю на сборы двадцать минут, и мы вылетаем! – Без лишних слов глава встал и покинул мою палатку.
Собравшись, вдруг я краем уха услышала сквозь щель в двери:
– Ну как я вам отдам лучшего специалиста с фронта? Жанночка лучшая даже среди академиков! Она врач от Бога! Может провести операцию даже в экстремальных условиях! Если бы она доучилась на хирурга, то смогла бы и Нобеля взять! – возмущался наш командир взвода.
Правда, он был не прав, а точнее, мне так казалось. Только вот Александр стоял на своем:
– Поэтому я тут! У нас три автобуса с детьми взорвано! Детей побили! Маркина поедет с нами, это приказ!
Разговор на высоких тонах прекратился, и я подошла к Зощенко со словами:
– Я готова!
– Ну и славно! – ответил он.
Полет оказался очень быстрым, как никогда. Мы уже были на месте трагедии. Валили черные клубы дыма, а груды искореженного металла валялись по округе. Пожарные тушили очаги возгорания, спасатели вырезали из металла детей и их останки. В жилах стыла кровь, а разум фокусировался только на раненых. Снег все гуще ложился на город, заметая следы войны всеми силами. Всех пострадавших и погибших отправляли в городскую больницу, а я поехала вместе с ними. Приказу Зощенко никто не стал перечить, а я впервые в жизни проводила операции не в палатке, как на линии фронта, а в настоящей реанимации.
К Александру подошел главный врач Донецкой районной больницы с вопросом:
– Александр Владимирович, почему именно она? Разве в Донецке уже совсем не осталось первоклассных хирургов? Неужели вы не боитесь доверять юной девушке жизни детей? У нее нет опыта!
Зощенко посмотрел на мужчину в белом халате и ответил:
– У меня тоже нет опыта в управлении страной, но почему-то мы идем правильным курсом! Как мне доверили граждане страну, так и я доверил жизни донецких детей Жанне! Таких, как она, и в целой Украине не сыскать! Она лучшая, хоть и молода! Не мы выбираем, а нас выбирает наша судьба!
Не знаю, сколько времени шла операция за операцией, но они все прошли успешно. По окончании я уже не чувствовала ног и рук, а счастье распирало меня. Все прошло как по маслу и не единой смерти. Просто чудо!
Весной пронеслась потрясающая весть о том, что с главы ДНР сняты все обвинения по статье, связанной с терроризмом. Генпрокурор заявил, что дело Зощенко не попало на рассмотрение судей, так как у ведомства нет достаточной массы улик для доказательств вины политика. Эта новость ободрила всех избирателей, и Донбасс смело отправился на подготовку к празднованиям 9 Мая. Хотя новая киевская власть запретила георгиевскую ленту и гвоздики, ветераны все равно шли, как и раньше. Киев сходил с ума, цепляя себе на грудь красный мак, заставляя людей поклониться нацистам и присягнуть на веру фашизму, а не настоящей истории. Ветеранов оскорбляли, а памятники сносили. Только Донбасс стоял на своем и готовился, как подобает. Уважение своих корней – самое важное в жизни любого народа.
Вдруг мой телефон зазвонил, и я подняла трубку рано утром восьмого мая.
– С добрым утром, Жанна! – знакомый мужской голос пронзил мой динамик.
– Александр Владимирович? С добрым утром! – громко сказала я.
– Сегодня поедешь со мной к мемориалу «Саур-Могила», чтобы проинспектировать подготовку к празднованиям. Сама понимаешь, что угодно может произойти. Вдруг обстреляют опять людей, или еще хуже, что-то заминировали. Не дай бог еще будут пострадавшие, твоя помощь незаменима! – спокойно ответил политик.
– Хорошо, через пять минут буду готова! – прошептала я, отключив телефон.
В первую очередь я проверила содержимое своего медицинского саквояжа, а потом только оделась. С самого утра день не задался. Я цеплялась за все краем плаща, и это нервировало.
Возле дома меня уже ждал черный автомобиль нашего главы. Когда я уселась на заднее сиденье, Александр сказал:
– А говорят, что девушки не могут быть героями нашего времени.
Видимо, он просто шутил и захотел разрядить обстановку. Я улыбнулась, а потом сказала:
– Эта война доказывает, что все герои живут среди нас и были тут всегда! А вы, Александр Владимирович, и есть герой нашего времени!
– Мы подъезжаем к мемориалу, – сказал один из охранников, как вдруг раздался взрыв, а за ним грянул второй.
Зощенко сразу же повалил меня на пол автомобиля. В машине вынесло стекла. Можно было подумать, что убивать нас не хотели, а предупреждали. Александр сразу же поднял голову и стал спрашивать своих людей, в том числе и меня:
– Все живы? Никто не пострадал?
На его счастье, все выжили и отделались только небольшими ушибами. Александр вместе с товарищами вышел из машины, а меня оставили в ней и попросили пригнуться на всякий случай:
– Это покушение было четко запланировано, чтобы запугать нас! Александр Николаевич, среди нас есть предатель, и он в одном строю! – выпалил один из охранников.
Зощенко присел на корточки, внимательно рассмотрел место взрыва и сказал:
– Взрывное устройство, вообще-то, высшего качества. Сразу видно, что заводское. Вызывай экспертов, необходимо узнать поподробнее о нем, а главное, какая страна-производитель.