Элоиза, дочь короля - Айлин Лин 3 стр.

Роберт не был плохим, он был просто воспитан в этой среде. И с этим я ничего не могла сделать. Повернув голову, посмотрела в просвет, образованный людским морем. По нему шли мужчина и женщина, в лохмотьях, босоногие, но смотрящие на всех вокруг с достоинством.

— Как церковники поняли, что они колдуют? — спросила я тихо Роберта и незамедлительно получила ответ.

— Донесли соседи, что видели, как кузнец руками трогает огонь и пользуется его силой, чтобы выковать меч ровнее. Он был одним из лучших кузнецов столицы.

А я подумала, что людская зависть не знает границ.

Как спасти этих двоих?

Покосившись на Епископа, сидевшего в соседней ложе, я чуть поморщилась. Худой, до скелетообразного состояния, главный церковник до икоты пугал меня. Было в нём что-то отталкивающее. Рядом с ним пристроился высокомерный главный клирик (не менее жуткий тип с прозрачными, почти белыми глазами, вот уж кто похож на злого колдуна так это точно он) и священник местного собора, который из всей этой благочестивой троицы оставлял наиболее приятное впечатление.

Оторвав взгляд от священников, снова посмотрела на «колдунов», которые уже взошли на эшафот.

И сразу заметила, что женщина сильно напугана, чрезмерно бледна и держится из последних сил. Мужчина был более собран, ему позволили взять жену за руку и крепко сжать, после чего их развели в разные стороны. Палач деловито откинул крышку бочки и кузнец по приставной лестнице поднялся наверх. Женщину подвели к висящей верёвке, и закрепили её на тонкой шее.

Вдруг супруга кузнеца вскинула голову и повела глазами, словно ища кого-то. А через мгновение наши взгляды встретились и не знаю, что на меня нашло, но я беззвучно прошептала:

"Простите".

И молодая женщина слабо мне улыбнулась. От этого стало так тошно, что выть захотелось.

Сглотнув подступившую к горлу тошноту, опустила голову вниз, делая вид, что поправляю рукав выходного платья.

— Лои, смотри, — азартно шепнул Роберт, — всё самое интересное пропустишь!

Я не послушала совета брата, и не поднимала глаза до самого конца казни.

Но я всё прекрасно слышала. И никогда не забуду тех звуков, что издавала умирающая женщина.

* * *

Ночью мне не спалось. Мучили кошмары и сильно болел низ живота. Приняв сидячее положение, посмотрела на тлеющие угли в жаровнях, кинула взгляд на топчан, где сладко похрапывая, спала нянька, откинула одеяло и опустила ноги на каменный пол. Натянув домашние мягкие туфли, вышла сначала в гардеробную, затем в гостиную. Хотелось посидеть у камина и посмотреть на пляшущие языки живого огня в очаге.

Шла я практически бесшумно. Двери открывались без единого скрипа. Стараясь не разбудить девочек-фрейлин, спавших в противоположном углу, я тихо пробралась к камину, обогнула кресло с высокой спинкой и так и застыла, чувствуя, как от изумления отваливается челюсть.

Дежурившая сегодня Анна Пайп самая младшая из моих фрейлин, и моя ровесница, засунув руку по локоть в огонь, увлечённо гладила оранжевые язычки, подкидывала их вверх, затем ловко формировала огненный шарик и прокатывала его от ладони до локтя и обратно.

Насмотревшись на это чудо, я не сдержалась и тихо спросила:

— Анна, как ты это делаешь? — девушка резко вздрогнула и, скинув пламя в камин, упала передо мной на колени.

— Ваше Высочество, только не казните! Я не специально!

Глава 4

— Леди Анна Пайп, — строго сказала я, — немедленно встаньте с колен. Сядьте и расскажите всё с самого начала.

Девушка, тихо всхлипнув, медленно, чуть пошатнувшись, поднялась с колен и села в одно из двух стоящих у камина кресел.

— В-ваше Высочество, не казните, — ну сколько можно! я демонстративно закатила глаза, давая понять, что уже устала слышать одно и тоже, и Анна открыла рот, чтобы продолжить, как рядом на колени плюхнулось ещё одно юное чудо в перьях — леди Катрин Денни, вторая дежурная на сегодняшнюю ночь фрейлина.

— Ваше Высочество! Анна безобидная, она никому не причинила вреда, Анна даже никогда насекомых не прихлопывала.

— Угу, — буркнула я, — как шустро вы ловили вшей, и давили их между ногтями, когда только пришли на отбор во дворец я прекрасно помню, — пробормотала я себе под нос, чуть поморщившись, воспоминания, надо сказать, были не самые приятные. И война с мелкими гадами была самая настоящая, — Кто ещё в курсе? — продолжила спрашивать я.

— Все девочки, — тускло ответила Анна и совсем печально свесила голову.

— Значит, так, — начала я и тут же захлопнула рот, вспомнив о спящей в моей опочивальне Жанетте, не хотелось бы, чтобы нас подслушали, — нет, не здесь. Ну-ка, ведите меня к себе.

И мы, подхватив подсвечник с двумя горящими свечами со стола, отправились в коридор. По бокам от двери стояли мои стражи, я величественно им кивнула и двое из них безмолвно последовали за нами.

Идти было недалеко: всего-то в конец коридора, где жили мои фрейлины. Их двери никто не сторожил, и Анна, спокойно постучала о створку.

— Кто там? — глухо и сонно раздалось с другой стороны.

— Её Высочество Элоиза, — ответила Катрин.

Не успела она договорить, как дверь распахнулась, впуская нас внутрь.

— Стойте здесь и никого не пропускайте, — распорядилась я, посмотрев на стражу, после чего вошла в комнату девочек.

— Ваше Высочество! — засуетились хозяйки, Катрин поставила стул в центр комнаты. Мои фрейлины дождались, когда я присяду на самый краешек жёсткого сидения, после чего позволили присесть и себе.

— Девочки, — посмотрев каждой в глаза и остановив свои очи на Анне, я требовательно сказала, — рассказывайте всё, без утайки. Иначе я не смогу придумать, как вам помочь, — видя недоумение, проступившее на лицах некоторых, пояснила, — я знаю про Анну.

На колени бухнулись уже все, с мольбой глядя на меня, а я устало, чуть раздражённо, потёрла виски.

Анна Пайп глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в глубокий омут, выпалила:

— Ваше Высочество, колдунство во мне очнулось, когда наступило первое женское недомогание. Оно пришло ко мне и позвало к огню, я сопротивлялась изо всех сил, — сипло прошептала она, чуть всхлипнув, — но мой дух оказался слаб, а вера недостаточно сильна, и я проиграла битву, и впустила эту чужеродную силу в душу. Все девочки в тот вечер стали свидетелями произошедшего.

— И никто тебя не сдал священникам, — констатировала я, — и даже мне не было сказано ни слова. Похвальная верность дружбе, должна заметить.

— Ваше Высочество, мы вам не сказали, потому что испугались…

— Перестаньте! — я прикрыла на мгновение глаза, — неужели за три года вы не узнали меня достаточно хорошо, чтобы прийти с этой проблемой ко мне?

— Нет, что вы, Ваше Высочество! — воскликнула Сильвия Роуз, хорошенькая шатенка с яркими веснушками на переносице и щёчках, — мы побоялись подставить под удар прежде всего именно вас.

Я посмотрела на Анну, и та словно стала меньше.

— А вот леди Анна первым делом попросила меня её не казнить, — хмыкнула я.

— Я.…я, Ваше Высочество, я испугалась…

Я посмотрела на совершенно потерянную девчонку и хмыкнула про себя, но сказала совсем другое.

— Значит так, продолжаете молчать о способностях леди Анны, как делали до этого. Завтра я поговорю с тобой наедине, — кинула взгляд на юную магиню, та понятливо кивнула, — среди вас есть ещё колдуньи?

Фрейлины синхронно затрясли головами — нет, нет.

— И то хлеб, не знаю, чтобы я делала с толпой магичек, — вздохнула я, — и ещё один вопрос. Мне нужны прокладки, девочки. Кажется, у меня начались эти самые дни.

Тут же все заметались по комнате, хаотично открывая шкафы и сундуки, я прикрыла на мгновение веки и тихо сказала, но меня услышали абсолютно все:

— Маргарет, как старшая, ты найдёшь требуемое и принесёшь мне, — девочки молча синхронно кивнули, — дежурные фрейлины, возвращаемся. Ночь на дворе, нам нужно выспаться.

И, встав со стула, направилась к двери.

До моих апартаментов вернулись в том же составе, стража заняла свои места у двери, я же прошла к креслу и, наплевав на приличия, развалилась в нём, растёкшись усталой лужицей по сиденью и спинке. Помощницы устроились на софе и замерли, напряжённо выпрямив спины.

А я задумалась. Первый год, после обновления состава фрейлин, я не позволяла себе сблизиться, сдружиться с девочками. Боялась, что меня в любой момент раскусят и поведут на костёр, как одержимую злобным духом. А тогда могут пострадать все, кто находился рядом со мной. Позволить девочкам погибнуть столь глупо я не могла. Наше общение ограничивалось совместным досугом, где я учила их чему-то новому, но никогда не позволяла ни себе, ни им перешагнуть определённую черту, после которой начинается дружба.

Прошло три года, меня никто ни в чём не обвинил, но я всё равно держалась ото всех особняком, скорее всего привыкла быть одна. Так я чувствовала себя увереннее. Но может стоит поменять привычки? Мне будет сложно… но и быть всегда одной не очень-то приятная перспектива.

В полной тишине мы дождались Маргарет, Анна забрала у неё затребованное, и я отпустила всех.

— Идите спать, — вяло махнула рукой, — дальше я сама, — и, подобрав тряпицы, заперлась в гардеробной.

"Как хорошо, что я вовремя пошила себе нормальное нижнее бельё" — подумала я, одёргивая подол ночного платья.

— Элоизочка, — в комнату вошла нянюшка, — ты чего здесь посреди ночи делаешь? Одна?

— Нянюшка, у меня, кажется, началось женское недомогание, точнее оно вот-вот наступит. Сильно тянет низ живота. Фрейлины в деталях описали ощущения, которые испытывает женщина, поэтому, думаю, ошибки нет, — предупреждая её вопросы, ответила я.

Няня всплеснула руками и запричитала:

— Нужно было меня разбудить, девочка моя, пойдём в кровать, тебе нужно лежать, и постараться не перенапрягаться, — и повела меня в спальню.

— Завтра расскажу радостную весть Его Величеству, — бормотала она, а я закатила глаза — вот кто явно шпионит за мной и докладывает куда нужно.

А утром я убедилась в своих ночных подозрениях, и Жаннета тут же умчалась куда-то по неожиданно возникшим срочным делам. Зато потом неотступно находилась рядом, и я знала подоплёку её навязчивости: она следила, не проявится ли у меня какое-нибудь "колдунство".

Первый день я лежала пластом, на третий стало гораздо легче, и я даже смогла встать. Внимание нянюшки ослабло, она стала улыбаться, как и прежде.

— Нянюшка, я чувствую себя гораздо лучше, хочу прогуляться с фрейлинами по саду.

— Конечно, деточка моя, иди, подыши свежим воздухом, — кивнула ласково Жанетта, — я пойду на кухню, распоряжусь ужин принести сюда.

Фрейлины окружили меня пёстрой стайкой, и мы отправились в сад. Дойдя до любимой беседки, окружённой кустами пышных роз, я вошла внутрь и присела на чистую скамейку.

— Девочки, — сказала я, обращаясь к помощницам, что мялись у входа и явно были растеряны не менее меня, — окружите беседку, делайте вид, что рассматриваете цветы, восхищаетесь их красотой, правда, не привлекая к себе излишнего внимания. Если кто-то захочет меня побеспокоить, предупредите меня громким смехом, — я посмотрела на девушек, те понятливо кивнули, — Анна, останься, — добавила я, и похлопала на место рядом со мной.

— Рассказывай всё с самого начала, — попросила я, когда Анна устроилась рядом со мной. — Я не нашла в книгах ничего о ведьмах и колдунах, поэтому не сильно верила в ваше существование. Мне казалось, что это всё выдумки.

Анна Пайп опустила голову и посмотрела на свои сцепленные в замок пальцы, потом смело взглянула мне в глаза и, набрав в грудь побольше воздуха, начала рассказ:

— Ваше Высочество, способности передаются по материнской линии. Моя мама не была колдуньей, но вот прапрабабушка ею являлась. Тайну хранили очень тщательно, она прожила всю жизнь боясь, что правда откроется и её предадут священному огню, а дед любил её больше церкви, и сделал всё, чтобы никто не узнал наш семейный секрет. Мой род древний, но не богатый. Отцу пришлось заняться торговлей, и однажды он не вернулся. Как мы потом узнали, на его судно напали пираты и.… в общем, никто не выжил. Мама не вынесла потери и сгорела через год, моему дяде пришлось продать родовое поместье, чтобы раздать долги, а меня удалось пристроить к Вам. И здесь проснулись мои способности, на второй день недомогания. От свечки ко мне потянулся огонь. Это видели все девочки, скрыть никак не получилось. А я не думала, что наследие прапрабабушки передастся мне. Предполагала, но молилась, чтобы этого не произошло.

Девушка помолчала немного, переводя дух и неожиданно взмолилась:

— Ваше Высочество, я буду служить вам верой и правдой и никогда, ни при каких обстоятельствах, не буду использовать свою силу. Хотите, поклянусь.

Я чуть поморщилась и покачала головой:

— Не нужно клятв. Но силу старайся сдерживать, если будет совсем невмоготу скажешь, я что-нибудь придумаю.

Анна благодарно закивала, я наклонилась, взяла её ладонь в свою и тепло сжала:

— Не переживай, всё будет хорошо. Про свои умения, как ты укрощаешь огонь, управляешь им, расскажешь в другой раз.

— Да, Ваше Высочество! Спасибо! — горячо поблагодарила она меня, и мы вышли из беседки, чтобы продолжить прогулку.

День обещал быть приятным, и я вдохнула грудью ставший привычным за эти годы воздух, наполненный ароматами роз и вонью навоза.

Фрейлины по обыкновению порхали вокруг меня, а я думала о церкви и её власти над умами людей.

Церкви, впрочем, как и королю, были невыгодны образованные, думающие люди, которые могли пошатнуть их власть, подвергнуть критике устоявшиеся догмы. Им были невыгодны маги, способные творить чудеса своей силой, которая также не вписывается в учения церковников. Необразованными управлять легче. А всех несогласных на костёр.

После той казни я каждое мгновение думаю, как помочь, что сделать. Захватить трон и ввязаться в кровопролитную войну с церковью? Ха, даже не смешно, гибель ни в чём неповинных людей — этого я не могу допустить. Но как? Как решить эту, казалось бы, нерешаемую задачку? Я придумаю, обязательно.

В конце недели, когда закончились месячные, меня срочно вызвали к отцу. И да, никаких сверхспособностей у меня не обнаружилось. Я была рада этому обстоятельству, но, тем не менее, в глубине души мне очень хотелось уметь делать необыкновенные, за гранью разумного, вещи.

Войдя в кабинет короля, я несколько удивилась: вся моя родня была в сборе. И наследники смотрели на меня с непонятными выражениями на лицах.

— Элоиза, — обратился ко мне король, величественно кивая на пустующий стул, — присядь.

Дождавшись, когда я устроюсь на самом краешке и чинно сложу ладони на коленях, заговорил вновь:

— Дети мои, Элоиза перешагнула из детства в юность. А это значит, что через пару дней проведём ритуал и вы отправитесь проходить положенное вам десятилетнее испытание, чтобы я мог выбрать будущего короля или королеву.

Глава 5

О том, что нам предстоит какое-то десятилетнее испытание маленькой Элоизе говорили преподаватели, но обтекаемо так, общими словами. Вынуть что-то конкретное из памяти девочки мне так и не удалось.

Сейчас же, сидя перед королём, я усиленно делала вид, что не испытываю никакого страха перед тем, что меня ждёт.

— Вы хотите унаследовать королевство? Первенец королевской семьи вовсе не обязательно будет королём, лишь тот, кто покажет себя, как самого выдающегося правителя, унаследует все земли. Завтра в полдень, чтобы были в тронном зале. А теперь можете идти, — добавил король и величественно взмахнул рукой, отпуская наследников, — Элоиза, — обратился он ко мне, — задержись.

И я осталась сидеть на месте. После того, как за Робертом закрылась дверь, Вильгельм Первый заговорил:

— Я никогда не рассказывал тебе о грядущем испытании. Это было преждевременно. Но с каждым наследником, в возрасте четырнадцати лет, кроме Элизабет, ей тогда, как и тебе, было тринадцать, я беседовал отдельно, объясняя, что ему предстоит. Настал твой черёд.

Вильгельм поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету, меря его шагами. За три года мы виделись очень редко, отец часто разъезжал по королевству, и во дворце проводил лишь несколько месяцев в году.

— Завтра пройдёт ритуал выбора, каждый из моих детей вытянет по камню, отличных по цвету, каждый цвет соотносится с тем городом, в котором вы будете жить. И править на своё усмотрение. Спустя десять лет я решу, кто же станет моим преемником, основываясь на уровне мастерства, который вы показали, управляя соответствующими землями. С каждым из вас отправятся мои доверенные лица, с тобой поедет лорд Клай Райт, ему можешь полностью доверять. Как мне. Он будет твоим заместителем, твоей правой рукой. Лорд Райт поможет тебе решить многие экономические и политические вопросы.