Завидев вдали рыбнадзор, который медленно двигался в нашу сторону, мы мгновенно подвинули нашу снасть к реке так, чтобы ее слегка накрыла вода. Инспекторы осматривали окрестности в бинокль и с небольшого расстояния вполне могли рассмотреть наши импровизированные рыболовные принадлежности. Сами же мы разлеглись на пляже, изображая из себя что-то типа загорающих туристов. Лодка близилась, а мы незаметно за ней наблюдали.
Неожиданно появились чайки. Много чаек. Откуда только они взялись! Чайки стали яростно пикировать на наших мальков, насаженных на крючки. Нас они не боялись абсолютно. Мальков было жалко. Нам они дались нелегко. Сначала выловить, потом насадить! Кроме того, какая-нибудь чайка сама могла попасться на крючок и выдала бы все наши браконьерские приготовления. Представляю, как бы она тут билась, запутавшись в крючках и лесках. Нет, лов чаек на перемет на глазах рыбнадзора вовсе не входил в наши планы.
В конце концов я изловчился и схватил ветку длиной метра в три, которая валялась неподалеку, и лежа на спине, стал со всей силы размахивать ею над собой, пытаясь отогнать чаек. Те уворачивались и все равно норовили в крутом пике схватить наших мальков. Вовка тоже подобрал какую-то палку и пытался отогнать наглых птиц.
Со стороны картина выглядела, надо полагать, совершенно дико. Несколько туристов безмятежно загорают на пляже. Но на них вдруг напала стая чаек. Туристы отгоняют птиц здоровенными дрынами, а те все равно кидаются и норовят тяпнуть. Прямо сцена из фильма Альфреда Хичкока.
Рыбные инспекторы, видимо, оценили всю прелесть ситуации. Краем глаза я видел, что они уставились из своей лодки на нас, просто разинув рты. Но подходить к нам все-таки не стали и на малой скорости в конце концов удалились восвояси. Испугались, что птички и их заодно с нами заклюют?
Когда рыбнадзор уплыл, мы выждали еще минут десять и наконец забросили злополучный перемет. До другого берега было далеко. И мы предпочли натянуть снасть иначе. Лешка взял с собой длинный кол и поплыл с ним подальше от берега. На расстоянии метров тридцати он с некоторым трудом, но смог воткнуть кол в дно. Потом еще раз сплавал назад к нам и потащил до кола конец перемета. После того как перемет был привязан к колу, мы сочли, что выполнили на сегодня свою программу по приключениям. И предпочли вернуться в лагерь.
На следующее утро опять притащился сторож. Как всегда, он болтал всякую чушь. Потом я отпускал линей, а из оставшихся варил уху. В конце концов мы закончили все эти дела и направились проверить наш перемет. А что, если на каждом крючке будет по судаку?
Перемет был на месте. Если бы попалось много судаков, они его, скорее всего, сорвали бы. Но леска была хоть и натянута, но в меру. И поначалу вообще показалось, что никакого улова у нас не будет. Однако для того, чтобы достать перемет, надо было опять плыть к колу. Лешка не очень-то хотел это делать, но тут мы с Власовым так на него насели, что он быстро сдался. Вскоре он вернулся, держа в одной руке шест. Пока он плыл назад, мы с Володькой быстро вытягивали перемет. И вскоре леска затрепетала. Это был явный признак удачи. Действительно, на одном из крючков извивалась довольно-таки большая продолговатая рыба, похожая на щуку. Это был самый настоящий судак. Однако кроме него, на перемет не попалось больше ничего.
И что мы будем теперь делать с этим судаком? Варить уху? Маловато, по нашим меркам. Жарить? Без сковороды? В конце концов решили почистить его и добавить в уху из линей. Для вкуса. Что и было сделано. Однако должен признать, что на вкус этот судак был ничем не примечательный. Не хуже и не лучше линей. И стоило так стараться, чтобы в этом убедиться!
Казалось, что после пойманного судака нас уже никакая рыбалка не должна была удивить. Однако это было не так. В тот же день, после поимки судака, где-то пополудни я приметил, как Леша довольно задумчиво прогуливается по краю нашего высокого берега и осматривает прилежащие воды. Вид у него было определенно профессорский, так решают только вселенские научные задачи.
— Не кажется ли вам, господа, что как раз напротив нашего лагеря дно Волги становится глубже? Что тут на дне яма? — спросил нас наконец Лешка.
Вопрос был сложный. Как можно тут определить глубину дна? Да и зачем это понадобилось нашему компаньону по приключениям? Лешка, однако, не ограничился своим вопросом и начал рассуждать вслух. Получалось, что в протоке между нашим островом и параллельно лежащим чуть дальше лесистым островком вода должна была течь быстрее. Русло ведь сжималось, значит, по законам физики там и скорость течения должна была возрастать. А там, где лесистый остров кончался, река резко расширялась и скорость течения должна была существенно упасть. Но тогда там получалась подводная отмель. Даже, как дальше рассуждал Лешка, не отмель, а своеобразный перекат. А что бывает за перекатом? Какая-то яма. И кто в такой яме сидит?
Последний вопрос поставил нас с Володькой в полный тупик. Мне на ум только пришло, что в тихом омуте черти водятся. Но эту свою мысль я воздержался высказывать вслух.
Лешка не стал нам дальше ничего объяснять, а просто полез в багажник своей машины. В начале путешествия там лежал ящик пива. Но к этому моменту мы даже его вкус забыли. Там же, в багажнике, находились и запасы спирта. Но зачем он сейчас нужен? Однако, как выяснилось, Леха искал вовсе не пиво и не спирт. Он какое-то время порылся и в конце концов выволок наружу довольно объемистый сверток. Торжественно взял его и потащил к костру. Я молча наблюдал за всеми этими манипуляциями. Неужели, в свертке лежит какая-то еда, какой-то деликатес, о котором мы все забыли?
Однако, как вскоре выяснилось, никакого деликатеса там не было. Там вообще не было еды. А был только моток толстой лески, скрученный довольно хаотично. Однако это только поначалу мне казалось, что там царит полный хаос. Леха придерживался иного мнения. И стал медленно и аккуратно разбирать моток. Вскоре тот разделился на три самостоятельных мотка поменьше размером, накрученных на какие-то подобия рогулек. Донки! Все стало ясно. Предстояла ловля рыбы на донки.
Этот вид ловли хорошо знаком почти любому рыболову. В общем, ничего особенно сложного. Длинная леска. На конце — тяжелое грузило, чтобы можно было подальше забросить. Поводок с крючком, на котором полагалось находиться наживке. В зависимости от рыбы это может быть либо размятая картошка, либо еще что-то подобное. Или живец. Вот раскручиваешь леску и забрасываешь подальше. И все, дальше надо только ждать. На леске у рогульки иногда вешают колокольчик. Если рыба схватила наживку, колокольчик зазвенит. Значит, пора вытаскивать улов.
Наконец Лешка снизошел до того, чтобы растолковать нам свой гениальный замысел. В общем, он считал, что в яме за перекатом мог находиться сом. Вот оно что — сом! Я представил себе здоровенную рыбину, которая между делом проглатывает уток и прочую живность, которая зазевалась на поверхности. Однако откуда взяться сому непосредственно в Волге? Сом любит не слишком большие речки, глубокие заводи. А тут — огромная река.
Впрочем, вступать в теоретический спор о нравах и повадках сомов было совсем ни к чему. Даже если я докажу, что сомов бесполезно ловить в Волге, мы что, откажемся от попытки забросить донки? Поэтому я помалкивал и наблюдал дальше за Лешкиными приготовлениями.
Собственно говоря, как мне кажется, в ловле на донку есть две тонкости. Если их освоил, то будет и улов. Во-первых, надо найти место, где водится искомая рыба. В нашем случае речь шла о яме и соме. В других случаях это может быть карп, сазан. Как-то я сам поймал на донку окуня. Так что искомая добыча может быть самая разная.
Во-вторых, нужно наладить снасть таким образом, чтобы рыба польстилась на наживку. То есть второй важнейший вопрос — что именно насадить на крючок. В нашем случае мы задумали поймать сома. Но это — хищная рыба. Она глотает других рыб. Сидит себе в темной глубокой яме и ждет, когда туда забредет что-то подходящее. Потом — ам! Разевает вовсю свою пасть и втягивает туда добычу. Вот и все, завтрак проглочен.
Получалось, что надо ловить сома на какую-то небольшую рыбку. Была рыбке и альтернатива. Считается, что сомы любят также лягушек. Значит, если мы хотели поймать сома, надо было предварительно поймать либо рыбку, либо лягушку. Именно такую задачу перед нами и поставил Лешка. Распутав свои донки, он взялся налаживать удочку, на которую планировал выловить будущую наживку. Нам же он довольно небрежным тоном предложил наловить лягушек.
Может быть, мы с Володькой действительно ни на что лучшее не годились, кроме как ловить жаб и лягушек. Хотя в любом случае ловить сома придумал все-таки Леха, а не мы. Значит, уже в силу только одного этого факта он становился руководителем проекта и имел право раздавать поручения менее инициативным членам нашей команды.
И где же нам этих лягушек ловить? И как? Вообще-то их было немало вокруг. К вечеру они оглашали все окрестности своим радостным кваканьем. Но одно дело — слушать кваканье. И другое — поймать исполнителя этого кваканья.
Если бы у нас имелся сачок с длинной ручкой, проблем было бы наверняка поменьше. Подкрадываешься к пруду, выбираешь жертву, накрываешь ее сачком. Потом переворачиваешь сачок, лягушка запутывается внутри. И она — вся твоя.
Но сачка у нас не было. Как быть? Мастерить для этого случая отдельную снасть? Это казалось и сложным, и излишним. И мы с Володькой решили попытать удачи иным образом: просто идти по берегу пруда, а когда лягушка будет выпрыгивать из-под ног — стараться ее тут же и накрыть.
Легко сказать. Да трудно выполнить. В общем, мы потратили на эту забаву хорошие полчаса, никак не меньше. Для начала оказалось, что лягушек на берегу вообще не было. Они все сидели в воде. А когда мы приближались, они довольно спокойно погружались с головой в воду. И уплывали в неизвестном направлении. Ну как тут ее выловишь?!
В конце концов ползание на четвереньках по берегу увенчалось поимкой двух подходящих особей. Я был менее удачлив, обеих поймал Володька. Но чтобы я не расстраивался, он разрешил мне тащить его добычу. Видимо, надо было быть признательным за такую честь. Но я не оценил доверия и с явной неохотой взялся за перевозку зеленых красавиц. Но отказаться не посмел — надо было быть порасторопнее на ловле будущей наживки.
Пока мы занимались выловом рептилий, Лешка как-то изловчился и выудил целых три рыбки. Все они были размеров с чайную ложку. То есть для приготовления еды не годились. А вот в качестве наживки — в самый раз. Тут завязалась небольшая дискуссия. Что все-таки лучше насаживать, рыбку или лягушку? В общем-то, решал, понятное дело, Лешка. Мы только демонстрировали эрудицию. В конце концов решили использовать две рыбки и одну лягушку.
Лешка по очереди раскрутил свои донки и забросил их довольно далеко. Рогульки же воткнул поглубже в песчаный берег. И поставил под леску палочки. Такие палочки называются сторожками, и они в чем-то заменяют колокольчик. Если рыба заглотила наживку и потянула леску, сторожок упадет. Если время от времени проверять донки, то можно будет с определенной долей уверенности утверждать, имела место поклевка или нет.
Донки были заброшены. А мы расселись вокруг костра. Время шло, никакая рыба на донки ловиться не желала. Дело кончилось тем, что мы все просто улеглись спать. Утром посмотрим, что попалось. Если попалось.
Утром нас, как всегда, разбудил картофельный сторож. Он явился точно по расписанию. И претендовал на свой стакан спиртного напитка. При себе, как всегда, он имел мешок линей. Однако, продрав глаза, мы первым делом бросились проверять донки.
Строжки упали под всеми тремя заброшенными нами снастями. Однако лески у всех трех донок безвольно лежали на песке. Так попалось что-то или нет? Леха стал одну за другой вытаскивать свои снасти. На первой донке не было ни рыбы, ни наживки. Однако когда Алексей стал вытягивать вторую донку, леска натянулась и затрепетала. Есть! Что-то попалось!
Однако я сразу заметил, что рыбина на крючке была не гигантского размера. Не было никакой титанической борьбы. Просто Леша вытягивал, хотя и с некоторым усилием, свою леску. Та ему руки не резала. А рыба просто слегка упрямилась, но не выделывала каких-то особых пируэтов.
Борьба продолжалась в лучшем случае минуты полторы. Наконец недалеко от берега вода запенилась. И мы увидели свою добычу. Это действительно был сом. А я похвалил себя за то, что накануне не стал настаивать на своей точке зрения, что тут сомы водиться не должны. Выходило, что очень даже водятся.
Рыбка, однако, была совсем небольшая. Чуть поменьше трех килограммов. Конечно, по московским меркам и это был крупный экземпляр. Но вовсе не гигант. Ведь сомы живут довольно долго и при благоприятных обстоятельствах вырастают чуть ли не до сотни килограммов. Нет, этот из-за Лешки не успел ни до каких таких килограммов дорасти.
Мы выбрались наверх, на свою площадку, где был оборудован лагерь. Сторож с интересом разглядывал нашу добычу. Впрочем, особой радости он не демонстрировал. Ведь в руках у него были лини. Которые должны были конвертироваться в устойчивую алкогольную валюту. А тут вроде как конкурент. Вдруг эти москвичи откажутся от линей, сославшись на уже пойманную рыбу?
Основания отказаться, конечно же, были. Даже очень. Одного этого сома нам троим за глаза хватило бы на день, а то и на два. Но мы были не столь бессердечны. В результате очередная порция линей перекочевала к нам. А сторож получил свое вознаграждение и потом битый час рассказывал нам что-то из своей непутевой жизни.
Однако что делать с этим сомом? Зажарить? Сковороды у нас как раз и не было. Оставались только казан и возможность разнообразить содержание ухи. Один раз мы уже добавили в нее судака. Теперь наступила очередь сома. Должен честно признаться, что в результате лини показались нам вкуснее. Хотя сома мы тоже поели. Все-таки свежая рыба. Но никаким особым рыбным вкусом он нас не поразил. Впрочем, я не сомневаюсь, что в руках умелого кулинара, к тому же имеющего все необходимые ингредиенты, сом превратился бы во что-то особо вкусное.
Наступил день, когда к нам присоединилась дама. Вот как это произошло. Она была приятельницей Лешки. И он как-то ухитрился уговорить ее подъехать к нам на Ахтубу. На самом деле, как мне показалось, она просто планировала выйти за Лешку замуж. И только с этой целью покинула комфортную жизнь и присоединилась к нашей сомнительной компании. Чтобы наладить контакт с Алексеем. По всем своим повадкам она явно не была любительницей экзотики, а тем более рыбалки и охоты.
В общем, за четыре дня до окончания нашего срока я и Володька съездили за Лешкиной девушкой в Волгоград. А сам он остался в лагере. Сторожить. Девушка приезжала в субботу. То есть мы должны были переехать на материк в пятницу. Но мы уже знали, что на выходные дни понтон убирают, и назад на остров в это время было не попасть. То есть мы оказались как бы в ловушке — если уедем с острова и встретим мадмуазель, то потом назад не попадем и будем ждать два дня на берегу. Ждать не хотелось, и мы придумали спецоперацию. Дело в том, что этот понтон убирал уже упомянутый мной сторож. Но при участии еще одного местного жителя. Все наши уговоры не трогать понтон на выходные не подействовали. Ребята уперлись намертво: «Начальство не велит!»
Тогда мы решили их «вырубить». Конечно, мы не собирались бить их по голове поленом или устраивать что-либо подобное. План был иной. Коварный. Затеять с ними дружескую беседу, при этом потихоньку подливать спиртное. Сделать так, как поступают опытные шпионы или дипломаты — за беседой льстить человеку, всячески ему поддакивать, не забывая подливать. И в результате создать такую психологическую атмосферу, когда человек пропускает свой физиологический край и напивается сверх меры.
Наверное, мы с Вовкой были особыми мастаками по части выпить и других напоить. Я — дипломат, хоть и молодой. Он — ответственный комсомольский работник. До сих пор помню, что беседа, которую мы затеяли с этими двумя местными жителями, была действительно интересной. Сторож рассказывал какие-то потрясающие истории с уголовным оттенком. Жаль, что я их не запомнил. Мы подливали собеседникам, но осторожно. Для прикрытия приходилось пить и самим.
Развязка наступила достаточно неожиданно. Оба товарища к этому моменту уже выпили дикое количество нашего пойла, но внешне еще держались. Первым сдал сторож. Он достаточно вежливо извинился, отошел в сторонку, остановился и вдруг стал отчаянно блевать. Его просто выворачивало наизнанку. Еще не окончив, он как бы пошатнулся и вдруг упал как подкошенный. Говоря простым языком, вырубился начисто.
На второго парня вся эта жуткая сценка не произвела особого впечатления. Глянув искоса на своего поверженного друга, он опять принял участие в нашей беседе. Был он телосложением покрепче, потому, видимо, еще и держался. Он давал нам понять, что слушает нас, и при этом не возражал, если мы еще подливали ему в чашку наш дьявольский продукт. Только стал немного молчаливее. Неужели не сдастся? Наконец прямо на полуслове он встал и ни слова не говоря зашагал в сторону. Казалось, он просто направлялся к себе домой. Мы только провожали его взглядами. Отойдя от нас метров на двадцать, он неожиданно остановился и на мгновение помедлил. Решил вернуться? Как оказалось, нет. Наш товарищ по попойке вдруг как столб упал на землю. Навзничь. И больше он не шевелился. Я никогда в своей жизни не видел, чтобы люди так падали. Он был прямой как палка и со всего маха ударился затылком о землю. Если бы там был камень, череп точно раскололся бы напополам. Но, по счастью, камня там не оказалось. Надо отметить, что этот случай серьезно на меня повлиял. С тех пор я пью спиртное намного более осторожно. Падающий навзничь человек до сих пор стоит у меня перед глазами.