Вы говорите о любви, сэр? Я вас едва знаю. Тем не менее сердце у Кэтрин заколотилось.
Любовь, вожделение называйте, как вам нравится, я хочу вас. Как только увидел, сразу понял: да, я хочу вас.
Хватит! Она подняла вверх руку. Как сказала бы миледи Норфолк, я вам не пара.
Я ее кузен. Неужели это делает меня таким недостойным? Я из старинного рода. Мы ведем счет предкам на несколько столетий вглубь времен. Моя бабка была Тилни, как и ее. А моя матьта самая Изабель Пейнелл, которой поэт Скелтон посвятил несколько прекрасных стихотворений. Он называл ее «свежайший цветок мая». Она служила у покойной герцогини Норфолк и действительно была очень красивой. Но все это до того, как она вышла за моего отца, вы понимаете. Он умер семь лет назад.
Я слышала, вы джентльмен из бедной семьи, сказала Кэтрин.
Неправда! Дерем улыбнулся. Просто я младший сын, не имею состояния и не жду наследства в будущем, то есть должен сам зарабатывать себе на жизнь. До приезда сюда я служил в личной охране герцога Норфолка. Наше родовое гнездоэто Кримплшем-Холл в Норфолке. Мой брат, сэр Томас Дерем, заправляет там сейчас всеми делами. Вот наш герб. Он протянул Кэтрин руку, на одном из пальцев красовался перстень с оленьей головой. Это намек на нашу фамилию. Ну как, мои верительные грамоты будут одобрены вашей светлостью?
Кэтрин рассмеялась. Ей нравилось находиться в обществе этого остроумного мужчины.
Да вы, похоже, знатнее герцогини! И мы с вами тоже кузены, насколько я понимаю.
Но, надеюсь, не слишком близкие, пробормотал Дерем, и в его глазах сверкнули озорные искры.
Ну и состояния у меня нет. Кэтрин вздохнула. Я тоже живу милостями миледи. Так, может, мы не такая уж плохая пара! И герцогиня одобрит наш союз.
Нам не нужно ее одобрение, чтобы наслаждаться друг другом, сказал он, опорожнил свой стакан и шаловливо глянул на Кэтрин.
Не понимаю, о чем вы! со смехом произнесла она, разгоряченная вином. По-моему, вы для меня староваты. Мне всего семнадцать.
Дерем скривился и сказал:
А мне всего двадцать девять. Борода еще не поседела!
Он отнес их пустые тарелки на стол, а вернувшись, достал из своей сумки лютню и тетрадь с балладами. Начал тихо игратьи играл хорошо. Это была песня, сочиненная самим королем: «Если б правила любовь!», за ней последовала другая, под названием «Adieu mes amour». Как приятно было сидеть рядом с этим жизнерадостным человеком, который к тому же тебя развлекает! Музыка произвела свое действие и на остальных. Некоторые целовались, другие скрылись за занавесками или просто завалились на постели.
Дерем закончил играть и повернулся к Кэтрин:
Вы будете моей amour, мистресс Кэтрин? Его обаяние было столь велико, что она не колеблясь отдалась в его объятия, и он покрыл ее жаркими поцелуями.
Не успела Кэтрин опомниться, как они уже катались по кровати, не раздеваясь, в безумном порыве страсти.
Будьте моей! молил он.
Нет! Слишком быстро, возражала Кэтрин, противясь властному зову плоти. Это будет неправильно.
К чему ждать? Мы хотим друг друга? Он жарко дышал ей в ухо.
Я хочу узнать вас получше, шепнула она.
Вместо ответа он взял ее руку, засунул себе под гульфик и с усмешкой проговорил:
Теперь вы знаете меня лучше.
Вы негодник, проворчала Кэтрин, но руку не убрала, и вскоре ему уже не о чем больше было просить.
Что вы со мной делаете? стонал Дерем.
То, чего вы хотели, со смехом отвечала Кэтрин. Не засыпайте. Другие джентльмены скоро будут уходить. Утром никого из вас здесь быть не должно.
Вокруг них уже начали шуршать одеждой собиравшиеся на выход мужчины.
Дерем сел, потом нагнулся и поцеловал Кэтрин:
Можно мне прийти завтра?
Она кивнула:
Мне бы этого хотелось.
Он потянулся за сумкой.
Я буду здесь. О Кэтрин! Надеюсь, я могу вас так называть, раз мы теперь ближе познакомились?
Да, конечно. Она захихикала.
Прошу вас, зовите меня Фрэнсис.
«Девушке следует быть стыдливой», говорила себе Кэтрин, лежа в постели на следующее утро и вспоминая минувший вечер. Целомудрие похвально. Но что плохого в том, чтобы не упускать своего там, где его можно взять? Зачем отказывать себе в удовольствии, которое она может получить с Фрэнсисом Деремом? Нет, ей незачем сдерживать себя.
Была только одна проблема: Гарри. Нужно разорвать отношения с ним, и будь что будет. Нечестно и дальше держать беднягу в ложном убеждении, что она его любит.
Я вижу, у вас новый поклонник, сказала Мэри, когда они стояли рядом и умывались над тазами.
Кэтрин украдкой глянула на нее. Неужели она снова начнет мешаться не в свое дело?
Мистер Дерем из хорошей семьи. Это не так уж плохо, учитывая, что у вас нет приданого.
Он мне нравится, призналась Кэтрин, радуясь, что Мэри не собирается препятствовать ее увлечению.
И вы ему тоже нравитесь. Это всем видно.
Он хочет сегодня ночью прийти снова. Она помолчала. Гнев герцогини поутих, и Кэтрин не хотелось навлекать его на себя снова. Мэри, вы возьмете ключ из спальни герцогини и принесете его мне? Вас она ни за что не заподозрит. Я притащу кое-какой еды с кухни, и мы скажем остальным, что у нас маленький банкет.
Мэри заговорщицки улыбнулась:
Хорошо. Для меня это не внове.
О, благодарю вас! воскликнула Кэтрин и поцеловала ее.
Мэри слегка оторопела, но потом расплылась в улыбке.
Не позволяйте ему слишком многого, наставительно произнесла она.
И не подумаю!
Кэтрин отвернулась, щеки у нее пылали: она вспомнила, что Гарри сказал о ней Мэри.
Около часа Кэтрин потратила на составление записки, которую Мэри должна была отнести Гарри. Она пыталась быть как можно более мягкой, но нужные слова подбирались с трудом.
«Вы были мне добрым другом, написала Кэтрин, но я думаю, лучше нам более не встречаться. У нас нет будущего, и то, что было между нами, прошло с моей стороны, и я думаю, с вашей тоже. Прощайте. Всего хорошего».
Она сложила листок, отдала его Мэри и стала ждать, когда разразится буря.
Вечером Малин шепнула Кэтрин, что мистер Мэнокс у привратницкой и требует встречи с ней.
Привратник говорит, он в ужасном состоянии. О, Кэтрин, что ты наделала?
Сердце у Кэтрин упало.
Ничего! сердито бросила она и, собравшись с духом, быстро спустилась вниз. Гарри Кэтрин нашла рядом с домиком привратника, он взволнованно расхаживал взад-вперед.
Что это значит? Он сунул ей под нос скомканную записку.
То, что там написано. Мне жаль, Гарри, но я больше не могу с вами видеться.
Герцогиня узнала о наших встречах?
Нет. Кэтрин повесила голову. Это мое решение.
О Боже! простонал Гарри. Я люблю вас, Кэтрин! Пожалуйста, не делайте этого.
Потом вы будете благодарить меня! выпалила она и убежала обратно в дом, плача и ненавидя себя за то, что причинила ему боль. Но сказать правду было необходимо. Она больше не любит его, и он измучился бы еще больше, начни Кэтрин притворяться и длить эти обреченные на крах отношения.
В полночь пришли Фрэнсис и Эдвард Уолдгрейв. Они принесли фрукты и вино, которыми угостили всех камеристок. Джоан уехала к матери, и Эдвард вернул свое внимание Дотти Баскервиль, а Фрэнсис, сперва поцеловавшись со всеми девушками, которые были в комнате, присоединился к Кэтрин и заиграл на лютне. Хотя ее и рассердила такая вольность ухажера, он смягчил свою подругу несколькими шутками, а соприкосновение их плеч привело ее в возбуждение.
Я хочу вас, повторил вчерашнее признание Фрэнсис, когда они, устроившись на постели, попивали вино. Это не шутка. Скажите, что будете моей!
Кэтрин вновь задалась вопросом: почему бы ей не завести любовника? Некоторые из здешних девушек переходили от одного кавалера к другому. Ей надоело хранить целомудрие. Возможности замужества для нее не предвиделось; все так и останется, если герцогиня не вспомнит, что надо бы наконец этим озаботиться. Почему бы ей не насладиться радостями любви здесь и сейчас? Она никого другого не захочет так, как хотела Фрэнсиса.
Буду, выдохнула Кэтрин и скользнула в его объятия.
Не волнуйтесь, тихо проговорил он ей на ухо. Если я сотню раз делил ложе с женщиной и до сих пор не стал отцом, значит умею заводить детей, только когда мне этого хочется.
Я тоже знаю, как женщине обращаться с мужчиной и не заиметь ребенка, пока она сама не захочет. Мне рассказала одна камеристка, сообщила она Фрэнсису.
Тогда не заняться ли нам любовью? Его объятие стало крепче.
Кэтрин не колебалась:
Конечно! Когда остальные лягут спать.
Мы можем задвинуть занавески.
Дайте мне допить вино. Пусть не думает, что ей невтерпеж.
Фрэнсис покачал головой:
Такая жестокость! Он растянулся на постели. Знаете, некоторые считают, что женщина не должна достигнуть оргазма прежде, чем забеременеет.
Ерунда. Я никогда Кэтрин осеклась, поняв, что едва не призналась: да, она позволяла Гарри некоторые вольности.
Вы точно знаете, что это ерунда, сказал Фрэнсис со своей неизменной сардонической усмешкой. Значит, мистер Мэнокс был не таким уж плохим любовником! Не беспокойтесь, Кэтрин, я не ожидаю, что такая прекрасная молодая женщина, как вы, окажется девственницей.
Но я девственница. Я решила подождать, пока не появится достойный мужчина, прежде чем расставаться с девичеством. И вот я такого нашла!
Только что пробило три часа, и Кэтрин уже готова была нырнуть с ним под одеяло, но тут Мег показалось, что она слышала звуки шагов в галерее снаружи. Никто не смел отворить дверь, все затаили дыханиене раздадутся ли снова тревожные звуки, но их не было.
Это привидение! Фрэнсис осклабился.
Какое привидение? широко распахнув глаза, спросила Кэтрин.
О, я не знаю. Дерем захохотал. Но по этому дому обязательно должен блуждать какой-нибудь безголовый призрак или мертвенно-бледный упырь.
Прекратите! к радости Фрэнсиса, взвизгнула Кэтрин.
Думаю, нам лучше уйти, сказал Эдвард Дерему. На всякий случай, вдруг там кто-то был. Не стоит рисковать, что нашим милым пирушкам положат конец.
Я вернусь завтра, пообещал Фрэнсис и звонко поцеловал Кэтрин, возбудив в ней небывалое ощущение. Это будет отложенное удовольствие, хотя мне очень жаль покидать вас.
Кэтрин в досаде легла спать. Весь день она томилась по Фрэнсису и решила, что сегодня вечером отдастся ему, а теперь ей придется ждать следующего свидания еще целые сутки.
Часы тянулись бесконечно, но тем не менее прошли. Когда наконец наступил вечер, Мэри, которую Кэтрин теперь считала своей подругой, пусть и не близкой, согласилась снова взять в опочивальне герцогини ключ. Кэтрин побежала в девичью спальню впереди всех, сбросила с себя одежду, вставила внутрь комочек смоченной в уксусе ткани и задвинула занавески со стороны комнаты. Она лежала в лихорадочном ожидании и ждала прихода Фрэнсиса.
Он появился, как только колокол пробил полночь.
Кэтрин? Вы спите? послышался знакомый шепот.
Нет, я жду вас.
Фрэнсис отодвинул штору и уставился на нее в изумленном восторге: она лежала, обнажив груди, и ее волосы огненно-рыжим облаком разметались по подушке. Фрэнсис сбросил накидку и запрыгнул на постель в дублете и рейтузах, дергая за гульфик, чтобы обнажить интимные части тела.
Кэтрин! воскликнул он, откинув в сторону одеяло и увидев ее всю обнаженноймраморное тело, залитое падавшим из окна лунным светом и разрисованное тенями от ажурной решетки. Как вы прекрасны!
Он стал гладить ее тело пальцами, сперва мягко, потом более интенсивно, и водил и водил ими, пока она не возжелала его отчаянно. Стянув вниз рейтузы, он вошел в нее и скакал как жеребец, ахая и издавая стоны, а потом вдруг замер и начал содрогаться. Сперва ей было больно, но недолго, потому что внутри начало расти другое ощущение. Прижавшись к Фрэнсису всем телом, Кэтрин отдалась головокружительному восторгу. Никогда еще она не испытывала такого удовольствия!
Они были любовниками в продолжение всей этой волшебной зимы. Кэтрин позволяла Фрэнсису обращаться с собою так, как мужья обращаются с женами, и радовалась этому. Часы наедине летели незаметно, ночь превращалась почти уже в день, когда он, обычно последним, покидал спальню камеристок. Теперь Кэтрин часто таскала ключи из опочивальни герцогини сама и сама запирала дверь изнутри. Ею двигало не одно лишь вожделение. Она снова была влюблена, и на этот раз сильнее прежнего. Кэтрин знала, что чувства к ней Фрэнсиса так же глубоки и искренни, как его желание.
Камеристки знали, что происходит у них в спальне. Некоторые относились к этому с пониманием. Даже Мэри беззлобно подтрунивала над ней. Однажды, застав Кэтрин и Фрэнсиса страстно целующимися, она со смехом сказала:
Посмотрите на них, чирикают, как воробушки!
Ой, Дерем, бедняга, совсем запыхался! хихикали другие девушки, слыша, как возится под одеялом влюбленная парочка.
Иногда Кэтрин уводила Фрэнсиса в свою комнату для большей уединенности, но там дверь не закрывалась на ключ, и страх, что кто-нибудь услышит их и войдет, не давал ей расслабиться. В общей спальне, где можно запереться изнутри, было безопаснее.
Однажды Кэтрин попросила своего любовника раздеться догола. Ей хотелось быть как можно ближе к нему, ощущать кожей его кожу, однако Мег, услышав ее слова, предупредила, что так лучше не делать, это рискованно.
Вдруг герцогиня примется искать ключ и потребует, чтобы ее пустили внутрь?
Она хоть раз так делала? возразила Кэтрин, но все же велела Фрэнсису не обнажаться.
Несколько раз, когда она уже бросала ждать его, он появлялся под утро, в четыре или даже в пять часов, и заставал свою возлюбленную делящей постель с Кэт, Элис или еще кем-нибудь из камеристок, чью кровать заняла какая-нибудь любвеобильная парочка. Он расшнуровывал гульфик и бесстыдно покачивал своим напряженным пенисом или засовывал под одеяло руку и трогал Кэтрин за интимные места, отчего ее соседка по ложу переворачивалась на другой бок и отползала к противоположному краю кровати, пряча глаза и давая наглецу возможность залезть в постель и порезвиться с Кэтрин, которая при этом не переставала давиться от смеха.
Кэт жаловалась только на то, что они не дают ей спать.
Прошу, мистер Дерем, лежите спокойно! шипела она.
Элис же злилась, когда Фрэнсис заваливался на кровать, и мигом из нее выскакивала.
Такого пыхтения и сопения в жизни не слышала! восклицала она и сердито топала искать себе место под боком у кого-нибудь другого. Стыдоба!
На следующее утро она зажала Кэтрин в углу:
Я больше не буду спать с вами.
Маргарет Беннет тоже накинулась на нее:
И я тоже не буду. Вы не знаете, что такое супружество!
Кэтрин пожала плечами. Нашли чем испугать! Она предпочитала спать одна. И Фрэнсис, когда подруга рассказала ему о недовольстве девушек, отнесся к этому с пренебрежением. Иногда он не заботился даже о том, чтобы задвинуть занавески, и предавался страсти на виду у всех, кому была охота смотреть: несколько раз Кэтрин замечала, что кое-кто смотрит.
Иногда он вел себя более смирно, приносил еду и выпивку, чтобы повеселиться, правда, это не усмиряло таких, как Элис. Однажды вечером, подходя к спальне, Кэтрин услышала обрывок фразы Элис, сказанной кому-то, о забавах мистресс Кэтрин с Деремом. Потом раздался голос Мэри:
Оставьте ее в покое, если она будет продолжать в том же духе, то очень быстро превратится в ничто. Все говорят о ней, даже привратник и грумы в покоях миледи. Рано или поздно герцогиня все узнает.
Кэтрин вошла в комнату:
Зачем же вы тогда меня поощряли, Мэри? «О, мистер Дерем будет хорошей партией для меня» так вы сказали.
Щеки Мэри порозовели.
Я имела в виду брак, мистресс Кэтрин, а не блуд.
А чем, по-вашему, мы собирались заниматься, когда вы приносили нам ключ? возразила Кэтрин.
Я думала, вы будете флиртовать! резко ответила Мэри.
Как знать, может, мы и поженимся, сказала Кэтрин.
Не похоже, что он собирается жениться на вас, буркнула Элис. Он и так наслаждается всеми супружескими удовольствиями. Чего ему еще?
Он меня любит, ответила Кэтрин, и, полагаю, о моих личных делах мне известно больше, чем вам.