В зале за длинным столом друг напротив друга сидели Горх и Зруюк. Младший из ханов, собрав к переносице и без того косившие черные глаза, рвал зубами внушительный кусок жареной оленины, слизывая фиолетовым языком текущий по рукам жир. Мазлус, брезгливо наблюдая за косматым и вонючим морком, жестом показал вошедшему на свой кубок и опустошенную чашу хана размером с небольшое ведро. Уклист молча взял черпак и направился к деревянной бочке с вином. Вино, похоже, нравилось Зруюку. Делая чудовищные гулкие глотки, он отдувался и смачно порыгивал.
Завтра выступаем, наконец сказал хан, и глухой лающий голос отразился эхом под сводом залы. Ты обещал новое оружие. Много.
Я дам столько, сколько воинов сможет его носить, в тон ему ответил Горх. Сколько туда ходу?
Два дня по воде. Плыть быстро. Потом земля и хапос.
Хапосом морки обычно называют заключительную часть набегазахват добычи. Но Горху не нужен был переводчик, он понимал любую речь.
Мы договорились, что все маломерки мои. Твоиостальные. А до хапоса надо еще крепость взять.
Зруюк заржал, вывернув губы и обнажив жуткие кривые клыки.
Это Гарденхалл был крепостью!
Морк, наконец, захмелел. Похлопав себя по отвратительно раздувшемуся животу, слегка покачиваясь и косолапя, хан направился к выходу.
Горх что-то тихо приказал уклисту. Тот, взяв фонарь, последовал за Зруюком.
Загробный Брю, улучив момент, вытек из фонаря и змеей скользнул в высокую траву, слившись с ночным туманом.
Глава 3. Возвращение блудных чародеев
Ну вот и Родина! медленно, почти по слогам произнес Болто, вглядываясь в очертания береговой линии, над которой нависли свинцовые облака. Тучи плотно цеплялись за зубья удаленных пиков, скрывая их от глаз. "Мечта кашалота" держала курс на скалистую бухту, немного южнее выхода к Долине ветров.
Тина взглянула на тучи и вздохнула:
Когда только они перестанут душить наши края? Как отменить колдовство проклятого Горха?
Я над этим сейчас работаю, с чрезвычайно важным видом ответил Олли. Чужие заклинания, да еще такие мощныеэто проблема.
Ура! А вон и Брюгай возвращается! указав на точку под облаками, вдруг воскликнула девочка. Славно как!
И главноевовремя, поддакнул Хрюкл и подтолкнул к борту возбужденно перебирающую лапами крылатую собаку. А ну-ка, лети, встречай!
Хрюря радостно тявкнула и устремилась в небо.
Брюгай летел тяжело. Видимо, этот последний перелет дался ему с трудом. Он сразу же уселся на подставленную собакой спину и сложил крылья.
Х-хе! Лихо мы присобачились! крякнул призрак паромщика, выглянув из попугайского клюва. Я уж думал: не ровен час, в воду свалимся, замути ее карась.
Эй, детишки! гаркнул он, приземлившись. А вот и ваш дядюшка Брю, три венка ему на шею. Теперь дело пойдет! Со всем разберемся!
Он, наверное, имеет в виду заход в бухту, заулыбался Болто. Тут кругом подводные скалы. Эй, призрачный капитан, не подскажете, куда править?
Держи курс вон на то одинокое дерево, матрос Хрюкл. Право руля!
Ориентируясь на одинокий, раскроенный молнией дуб, "Мечта кашалота" осторожно вошла в бухту.
***
Пограничники, посланные Рыжим Эрлом навстречу путешественникам, прибыли только через день после высадки экипажа на земную твердь. Их было четверо. Следопыты во все глаза глядели на "Мечту кашалота" и ее команду.
Так ты и есть тот самый Олли Виндибур, который знаком с волшебством? улыбаясь, протянул руку старший. Ну и устроил ты переполох! В Черед-Бегасе о тебе наслышаны. Даже те, кому и вовсе не нужно было. Но об этом после. Собирайтесь потихоньку.
Минутку, Олли поднял ладонь, я должен прибраться за собой. Мы ведь не можем бросить корабль. Его придется "свернуть".
Он очертил рукою круг, забормотал, а затем словно выдернул что-то из воздуха. Вмиг от "Мечты кашалота" остался только старый хойбилонский паром.
Стражники немного постояли молча. Затем старший, которого звали Ройни, спросил:
Интересно, а волшебники едят? У нас с собой хлеб, лук, сыр, ветчина Пастухи снабдили.
Настоящий лук! Вот здорово! глотая слюнки, засуетился Болто. А то у нас, кроме рыбы, все усмариловое.
Чего? не поняли пограничники.
Тина строго посмотрела на Хрюкла.
Да я это Хотел сказать, что рыбу уже видеть не могу, чтоб ей в кружке утонуть. Правда, рыжуха?
Крылатая собачка утвердительно тявкнула и сказала:
Я ее тоже ненавижу.
Ратники так и открыли рты. Собачьи крылья их, конечно, тоже впечатлили, но не до такой степени, как произнесенная фраза.
А твоя обезьянка тоже умеет говорить? спросил один из пограничников у Нури.
Гном хитро прищурился. Ему очень нравилось, когда обращали внимание на его подопечную.
Звери-помощники все-все говорящие-переговорящие, охотно затараторила Сапфира, и очень полезные. Только один у нас умом недопрыгнутый. Эй, Проглот, рыбу любишь?
Ка-га-га! услышав заветное слово, откликнулся пеликан.
Суровые воины смеялись как дети. А общение с загробным Брю вызвало у них просто бурю восторга. Однако лица их потемнели, когда речь зашла о морках.
Спешить нам надо. Видимо, штурма не миновать, заторопил старший. Так вы сможете нам помочь?
Для того мы и здесь, веско заявил Олли. Без нас вам Горха не одолеть.
Вот уж чистая правда, подавись ею скат! кивнул паромщик с таким видом, будто ему было известно то, чего другие не знали.
***
Удивительно, как быстро обживаются на новом месте пострадавшие от каких-нибудь катаклизмов. Слово двойная сила питает их души, заставляя вопреки всему налаживать свой быт и стремительно пускать корни в непривычной для себя обстановке.
Несмотря на то, что пограничники по пути довольно подробно и образно рассказывали друзьям о Норном поселке и Черед-Бегасской крепости, путешественники от неожиданности охнули, увидев мощные укрепления в долине.
Все переселенцы сбежались смотреть на чудесное прибытие Олли Виндибура и компании. Любопытства было, хоть отбавляй, но вот открытой радостинет. Как-то уж очень нехорошо все совпало. И возвращение блудных чародеев, и угроза со стороны морков, и слухи о потусторонних связях папаши Уткинса, которого, кстати говоря, к великому огорчению Тины, нигде не было.
Только Годо и Мэд Виндибуры искренне радовались чудесному обретению непутевого племяша, не переставая хлопать его и приговаривать: "Ну, ты и вымахал! Поздравляем!" Да еще детвора, вездесущая и легкомысленная, шумно восторгалась героическим облачением Олли и Болто.
То, что не состоялось принародного обретения папашей Уткинсом своих чад, расстроило многих обитателей поселка, кроме, может быть, бывших Тининых подружек, умиравших от желания оказаться на ее месте. Они шептались, что у нее, дескать, было хоть и настоящее, но очень "подозрительное" приключение, а, мол, ее сестра Пина "даже не соизволила появиться". Но мнение толпы есть мнение толпы, а с праздных зевак что возьмешьони ведь не обязаны докапываться до истины.
Объединенный Совет решили не откладывать ни на час, и усталые путники, в сопровождении сразу посуровевших и ставших молчаливыми пограничников, проследовали в пастушью пещеру-святилище.
***
Все-таки правильно, что загробный Брю и папаша Уткинс обратились к Рыжему Эрлу. Старый ратник, а ныне еще и главный наставник по военному делу, вместе с командиром пограничников Бьоргом обошли членов Совета, предварительно рассказав каждому неправдоподобную историю о призраке-шпионебывшем хойбилонском паромщике и его друзьях, спешащих на помощь переселенцам. Зная характер Эрла и его послужной список, трудно было предположить, что он на старости лет взял да и сбрендил, ни с того ни с сего, а уж Бьоргу подобного не решился бы сказать ни один властитель. К тому же сведений о передвижении морков уже накопилось достаточно. Аргумент Бьорга был настолько весом, насколько и прост: "Если у нас всего два дня до войны, то лучше поверить в доброго призрака, нежели пренебречь собственными жизнями".