Да оставьте вы его, барон Остелецкий схватил Греве за рукав, не давая тому перейти от слов к действию. эти оборванцы тоже, своего рода, парижская достопримечательность. Сочинения Виктуара Гюго помните? Не исключено, что вы сейчас едва не вытянули по плечам какого-нибудь Гавроша. И, не забывайте: мы с вами не в Охотном Ряду. Если так уж хочется обложить кого-то по матушкеиспользуйте тевтонскую речь, она в плане сквернословия весьма богата и занимательна.
Говорили они по-немецки, которым оба владели в совершенстве.
Греве проводил юного парижанина недовольным взглядом, пожал плечами и двинулся вслед за приятелем. Тот прав, конечно: имея в кармане шведский паспорт, по которому он и приехал во Францию, Остелецкий не желал рисковать тем, что в них опознают подданных Российской Империиблаго соотечественников в Париже хватало во всякое время года.
Кстати, как ты прибыл сюда? поинтересовался Греве, когда бульвар Сен-Жермен остался позади.
А по чугунке дружище, сиречь, по железной дороге. Из Петербурга до Варшавы, потом до станции Вержболово. Там вагоны переставили на узкую колеюи привет Восточно-Прусская Восточная железная дорога! Лучше расскажи, как сумел уговорить на эдакую авантюру супругу?
Да уж пришлось постараться. Спасибо, попалась в журнале статейка одного французского учёного насчёт сокровищ местных индейских царьковинками их называли, кажется. Камилла, как услышаласразу загорелась. Сейчас строит планы экспедиции в отроги Анд и даже выписала из Швейцарии какие-то особые башмаки для горных восходителей.
Остелецкий ухмыльнулся.
Смотри, Карлуша, как бы и правда, не пришлось в горы лезть! Там, как я прочитал, сплошь лёд, снег да королевские кондоры.
А, вздор легкомысленно отмахнулся барон. Прибудем в Чили, придумаю что-нибудь убедительное. А пока, давай-ка поищем, где бы поужинать? У меня, признаться, кишки сводит.
Может, в «Фоли-Бержер»? предложил Остелецкий. Тамошняя кухня вполне даже комильфо, и барышни танцуют весьма пикантные
Ты, видать, погибели моей хочешь? Греве сделал испуганные глаза. Если баронесса узнает, что я посещаю подобные заведения, да ещё и без неёсо свету меня сживёт. Нет уж, поехали назад в отель, там и поужинаем. Заодно представлю тебя супругераз уж нам предстоит провести целый месяц на одном пароходе, лучше познакомиться заранее.
Так она с тобой в Париже? удивился Остелецкий.
А ты чего хотел, братец? У нас медовый месяц, иначе никак.
И махнул тростью, подзывая фиакр.
Париж, набережная Сены.
Несколькими часами позже.
а потом пришла жена того, длинного. Они перед ней расшаркались, велели подать ещё бутылку вина и посидели полчасика. Потом парочка поднялась наверх, в номер, а второй вышел из отеля, взял фиакр и велел ехать к «Фоли-Бержер». Я за ним прицепился и видел, как он вошёл в двери. Наверное, до сих пор там сидитв этом заведении самое увлекательное программа начинается после полуночи, раньше оттуда никто не уходит, и уж тем более, одинокий мужчина.
Они беседовали на набережной Турнель, возле парапетамассивной чугунной цепи, протянутой на чугунных столбиках. За парапетом несла мутные воды Сена, а вдоль тротуара тянулись знаменитые на весь Париж развалы букинистов. Там толпились студенты, чисто одетые мальчики в сопровождении гувернёров рассматривали тома приключений мсье Жюля Верна и тонкие сборники детективных повестей. Юный собеседник Бёртона (это был, конечно, он, но только без своей известной всем газетчикам Лондона бороды) презрительно посмотрел на них и пустил сквозь зубы длинный плевокзнак высшего презрения парижских гаменов.
А тебе-то почём знать? с усмешкой осведомился англичанин. Или скажешь, что и сам бывал внутри?
А то, как же, мсье! ухмыльнулся сорванец. Мой родственник по матери моет там посуду, он и провёл. Я спрятался за сценой, в какой-то кладовке, и всё виделдаже как девчонки перед выходом чулки подтягивают! Точно говорю, там он сидит!
Ладно, держи, заработал. англичанин протянул мальчишке горсть мелких монет. В каком, говоришь, номере он остановился?
В шестьдесят пятом, на третьем этаже. Так себе номер, не для Ротшильда. Кстати, другой, который с мамзельюон однорукий.
Бёртон нахмурился.
Уверен?
А то, как же, мсьё! Левой кисти нет. Он руку держит так осторожно, и пальцы не шевелятся. Неживая у него рука, чтоб моя башка досталась Дрейблеру!
Хорошо, буду иметь в виду. Так значит, они оба немцы?
Говорили они, точно, как пруссаки, будто собаки гавкали. Что я, их собачьего языка не узнаю? Но сами не немцы, это уж наверняка. Я, мсье, попросил мальчишку-чистильщика при отеле справиться у портье, откуда они. Оказалось, один приехал из Бельгии, а второй вообще из какой-то Швеции. Это где такая страна, мсье?
На самом севере Европы, далеко отсюда. ответил Бёртон, пряча портмоне. Гамен проводил его жадным взглядом.
Хорошо бы прибавить, мсье Целый день носился за вашей парочкой, все ноги сбил. Опять же, чистильщику пять су пришлось дать, задаром он и пальцем не шевельнул бы!
Англичанин подумал, затем хмыкнул и одобрительно кивнул.
А что, и прибавлюесли прямо сейчас найдёшь мне ловкого молодца, который сможет справиться с гостиничным сейфом.
Запросто, мсье! физиономия «агента» расплылась в щербатой улыбке. Есть у меня знакомец, он в два счёта всё обтяпает. Он уже работал в этом отеле, тамошние замки знает, как родные. Если желаетесбегаю, приведу. Только надо будет сунуть франков пять коридорному, Жилю. Этот мошенник, проведёт вас наверх так, что никто не заметит, и потом обратно выведет!
Теперь мальчишка не сомневался, что нанимателькрупный преступник, охотящийся за солидной добычей. Или даже сыскной агент, вылавливающий прусских шпионов? Недаром о них столько пишут авторы детективных книжонок, которыми полны книжные развалы
Веди своего знакомого, получишь три франка. И приходи завтра утром на это место, будет ещё задание.
Непременно, мсье! гамен довольно подмигнул англичанину. Что не сделаешь, чтобы угодить солидному клиенту?
И припустился по набережной, сжимая в кулаке честно заработанные медяки.
Бёртон долго смотрел ему вслед, потом огляделся, выбрал скамейку и уселся, развернув газету. Пока дела складывались удачно: агенты русского военно-морской разведки обнаружены, взяты под наблюдениеи, если повезёт, сегодня вечером он не торопясь покопается в бумагах того, что прибыл из Санкт-Петербурга. А там можно будет подумать и как добраться до второго.
Париж, отель «Le Meurice».
Вечер того же дня.
Не рискованно ли, мон шер ами, сейчас, когда между Чили, Боливией и Перу идёт война, делать такие серьёзные вложения? Ты хоть знаешь, что они там не поделили?
Баронесса была в лёгкой шали поверх пеньюаратого самого, прозрачного до неприличия, почти не скрывающего соблазнительных форм. Очень хотелось схватить её в охапку и уволочь в спальню, бесцеремонно, даже грубокак она любит. Но нет, нельзя. Разговор назрел, а если он уступит желанию, то им обоим будет не до рассуждений, как минимум, до утра.
Хотя, это ещё бабушка надвое сказала. Не раз Камилла, едва отдышавшись после очередного тура постельных забав, поправляла тонкий шёлк, прикрывающий грудь с тёмными, словно перезрелые вишни, сосками, и принималась рассуждать о коммерции, а то и политикесухо, деловито, будто не стонала, не рычала только что тигрицей, впиваясь ногтями ему в спину, будто не изгибалась в порыве страсти, разметав волосы по подушкам
Не поделили они, ты не поверишь, дорогая, обыкновенный птичий помёт. ответил Греве, старательно отводя глаза. Вернее, его залежи, которые копились там в течение десятков тысяч лет. Местные называют его «гуано», и оно, как оказалось, не только ценнейшее удобрение, но ещё и сырьё для производства натриевой селитрыа это уже серьёзно, это взрывчатые вещества и порох.
Порох? баронесса удивлённо подняла брови. Из птичьего де хм фекалий? Воистину, Господь любит пошутить!
Так и есть, любимая. Так вот, основные залежи этого, с позволения сказать, добра находятся на территории Боливии, в пустынной, почти необитаемой местности близ границы с Чили. Сами боливийцы то ли слишком ленивы, то ли слишком нерасторопны, чтобы развернуть добычуа потому занимаются этим чилийские дельцы, а соседи лишь получают навар с гуанового экспорта.
А при чём тут англичане?
Они всегда «при чём». Британия вложила серьёзные капиталы в чилийские предприятия, а когда боливийцы, опираясь на поддержку северного соседа, решили переделить источники «гуановых» доходов и резко повысили налоги на добычу и вывоз известной субстанцииЛондон спровоцировал войну, рассчитывая при любом её результате остаться в выигрыше.
А Чили, кроме того, контролирует и Магелланов пролив медленно произнесла баронесса. Кажется, я начинаю понимать.
Барон расплылся в довольной улыбке. Сам он не сильно-то разбирался в политике, тем более, творящейся на краю света, но Остелецкий давеча всё подробно ему растолковали вот, пришла пора блеснуть эрудицией перед супругой.
Ну, ты же сама говорила, что сейчас пойдёт драка за передел морских путей. Недаром французы копошатся на Мадагаскаре, турки спешно укрепляются в Адене
а подданные кайзера присматриваются к острову Занзибар. усмехнулась женщина. Если, конечно, твои соотечественники им это позволят. Газеты пишут, что султан души не чает в русских. Я всё понимаю, мон шер, но, может, стоит всё же повременить? Я не собираюсь тебя учить, в конце концов, коммерция, особенно такаядело мужское, но это, в конце концов, и мои деньги тоже!
Барон насупился. Дражайшая супруга в своём репертуаре: погладит мягкой бархатной лапкой, но и о втянутых до времени в подушечки острых коготках как бы невзначай напомнит
Поверь, сейчас самое время. К тому времени, когда ситуация определится, все самые вкусные куски будут уже поделены теми, кто не побоялся вовремя поставить последний рубль ребром.
Прости, что?
Это такое русское присловье. Смысл в том, чтобы правильно выбрать время для рискованных ставок.
А ты уверен, что сможешь выбрать правильно?
Умные люди посоветовали. Сказали: «есть пароходная компания, британская. Она и вдоль западного побережья латинской Америки суда гоняет, и на линии через Магелланов пролив, в Аргентину и дальше, до самой Британской Гвианы. Из-за войны компания едва концы с концами сводит, тут ты, дорогая, права, но вскорости процветёт небывало. И самое время сейчас войти в долю с её владельцами, пока кто другой не додумался.
О том, что упомянутые «умные люди» служат под шпицем и носят погоны офицеров Российского Императорского Флота, он решил пока промолчать. Успеется.
А название у этой компании есть? осведомилась Камилла. Она как бы невзначай подобрала край пеньюара и принялась поправлять подвязку. Барон представил, как закинет эти ножки в шёлковых паутинках себе на плечи, как делали это японские самураи с гейшами на непристойных акварельных рисунках, которые он приобрёл во время стоянки в японском Сасебо. Как нависнет над разгорячённым, изнемогающим от желания телом, как
Женщина, поймав его взгляд, улыбнулась и поддёрнула край пеньюара ещё выше.
«Пасифик Стим Навигейшн Компани», дорогая. барон нашёл в себе силы отвернуться. Я имел предварительную беседу с их агентом в Брюсселе, так они предлагают купить тридцать пять процентов акций, плюс перевести два наших парохода с Ост-Индских линий на их маршруты, под гарантии контрактов чилийской армии. Я пока думаю.
Вот и думай. Камилла, наконец, справилась с подвязкой и выпрямилась. Кстати, у меня есть для тебя небольшой подарок.
Она подошла к шкапу, открыла дверку и вытащила коробку.
Открывай, мон шер! Ой, извини, тебе трудно, наверное. Сейчас я помогу
Греве поморщилсяон не любил, когда Камилла напоминала о его увечье. Перехватил увесистую коробку, поставил на стол, и привычно действуя одной рукой, распустил бечёвку. Крышка полетела на пол, за ним последовала смятая упаковочная бумага. Увидев, что было скрыто под ней, барон помрачнел ещё больше.
Баронесса положила руку на плечо мужу.
Я помню, любовь моя, что ты не любишь об этом вспоминать, но поверь, тут случай особый. Вот, смотри
И достала из коробки обтянутый кожей протез левой руки. Нажала на неприметный рычажок на запястье, и половина кисти вместе со звоном откинулась вниз. Глаза у барона полезли на лобиз оставшейся половины смотрели четыре ствола, на глаз, калибром примерно четыре линии.
Работа известного льежского мастера. улыбнулась Камилла. Он прославился образцами потайного оружияпортсигары, трости, даже перстни с пистолетами.
Она перевернула протез и продемонстрировала изогнутый рычажок, появившийся из узкой щели.
Это спуск. Можно стрелять по одному, а можно нажать посильнее, и тогда получится залп. Правда, мастер не рекомендовал так делатьговорит, отдача сразу четырёх стволов будет весьма болезненна. А эти ремничтобы крепить к руке
К культе. жёстко оборвал барон. К культе, дорогая. Давай называть вещи своими именами.
Физиономия его оживиласьвидно было, что подарок его заинтересовал.
Как тебе будет угодно. Камилла ласково провела рукой по щеке мужа. При этом шаль соскользнула на пол, являя взору всё, что было скрыто. Но, может, ты разберёшься со своей новой игрушкой попозже? Скажем, завтра утром? А сейчас она взглянула прямо и вызывающе провела языком по полным губам, отчего Греве разом забыл и о протезах, и пароходных компаниях, и вообще, обо всём на свете. Сейчас не хочешь ли продемонстрировать мне, как ты владеешь своей правой рукойи не только ею?
И настойчиво, не слушая сумбурных возражений барона, потянула его к двери спальни.
VII
Июль 1879 г.
Где-то у берегов Южной Америки.
Торговая посудина, сеньор адмирал. «Императрица Бразилии», полторы тысячи регистровых тонн согласно регистру Ллойда. Идёт под британским флагом, но, готов поставить сотню серебряных солей против гнилого батата, груз предназначен для чилийской армии.
Мигель Грау опустил подзорную трубу. Вахтенный офицер прав: низкий, вытянутый силуэт, единственная труба, лениво дымящая угольной копотью, две сильно разнесённые мачты выдавали в добыче один из пароходов «Пасифик Стим». Эта компания была хорошо известна адмиралу: её суда, совершавшие в мирное время рейсы вдоль тихоокеанского побережья континента, теперь сплошь зафрахтованы чилийским военным ведомством. Тянущаяся уже полгода война носила своеобразный характер: спорные территории с залежами селитры, из-за которых и начался сыр-бор, располагаются в мёртвой, безводной пустыне Атакама, и единственным способом для обеих сторон доставлять снабжение и материалы войскам оставалось море.
«Уаскар» вышел из порта Кальяо шестого июля с целью прощупать на прочность блокаду порта Икике, установленную чилийским флотом. Но военных кораблей неприятеля перуанцы не обнаружилизато, покинув порт, почти сразу наткнулись на этого вот англичанина.
Угольщик, надо полагать. буркнул контр-адмирал, складывая длинную подзорную трубу. Поднимите сигнал: «Предлагаем команде покинуть судно. После этого оно будет потоплено».
Старшина-сигнальщик вытащил из деревянных лотков туго свёрнутые сигнальные флажки и прицепил их к фалам. Пёстрая лента толчками поползла вверх, к стеньге монитора. Вахтенный офицер не отрывал линз бинокля от торгашане прошло и пяти минут, как там заплескались флажки ответного сигнала.
«Следуем под британским флагом, ваше распоряжение исполнять отказываемся».
Каков наглец! с удовольствием произнёс Грау. Дайте предупредительный выстрел по курсу, глядишь, и одумаются
И покосился на молодого человека в штатском, устроившегося на крыле мостика рядом с сигнальщиком. Репортёр столичной газеты, взятый на борт во время захода в порт Арика для угольной погрузки. Адмирал на дух не переносил газетчиков и, если бы не письмо президента Республики, который тот предъявил, поднявшись на борт, черта с два он потерпел бы его на своём корабле! Как его там зовутАнтонио Кукалон? Грау едва удержался от того, чтобы сплюнуть за бортрепортёр раздражал его несказанно. В особенности бесил его белый пробковый шлем, вроде тех, какие носили офицеры британских колониальных войск. Адмирал даже подумывал приказать стащить с головы щелкопёра его дурацкий головной убор и выбросить за борт. Шлем, разумеется, не его владельца. От этого вполне простительного душевного порыва адмирала удерживало всё то же письмо президента.