Мне все равно. Своим любопытством ты подверг риску всех на этом корабле.
Все были в полнейшей безопасности.
Я думаю о том, как непристойно себя вела, как пыталась соблазнить его. Как же я ненавижу сирену внутри себя.
Знаешь, что бы произошло, сделай ты еще три шага? Позволь рассказать, раз уж ты осмелился недооценивать меня. Я бы дотянулась до тебя через решетку и, просунув твою руку через прутья, выдернула бы ее из сустава. Потом обстругала бы кости твоих пальцев, чтобы сделать из них отмычки. Хочешь знать, что бы с тобой случилось, если бы я вышла из камеры?
Лицо Райдена застывает. Он едва находит в себе силы покачать головой.
Я не могу управлять сиреной. Оначудовище, вот почему мы все соблюдаем осторожность.
Я не осознавал
Райден замолкает. Когда он снова начинает говорить, его голос звучит так твердо, будто он все еще может выйти сухим из воды:
Я бы не подошел ближе. Сущность сирены меня совсем не интересует.
Ниридия, практически кричу я, запри Райдена в карцере. Ему нужно время, чтобы подумать. И Вордана туда же. В отдельную камеру. Райден ненавидит Вордана так же сильно, как и я. Он запросто может попытаться его убить.
Да, капитан, отзывается Ниридия.
Я отворачиваюсь от них и направляюсь в свою каюту. Мне нужно переодеться.
* * *
Вернувшись на палубу, я все еще злюсь на Райдена.
«Этот корабль слишком мал, решаю я. Можно приказать отправить его обратно в лазарет, но это чересчур легкое наказание. Там Райдену будет удобно. Нет, этот самоуверенный дурак заслуживает посидеть в карцере».
Я направляюсь прямиком к люку, ведущему на нижнюю палубу, но мне приходится остановиться, чтобы позволить Энвену подняться. Он такой высокий, что ему с трудом удается вылезти. С маленькими глазами, впалыми щеками и идеальным носом этот мужчина напоминает ствол дерева.
Энвен, где ты был?
Помогал Тенири в казначействе, капитан. Вы привезли слишком много золота, чтобы пересчитать его в одиночку.
Я смотрю на него, прищурившись:
Выверни-ка карманы.
В этом нет необходимости. Тенири уже обыскала меня перед уходом. Можете сами ее спросить. Я бы не стал воровать у своей новой команды. В отличие от корабля Драксена, мне действительно нравится жить на «Авали».
Тогда почему ты оставался на службе у Драксена?
Кто еще присмотрит за Кираном?
Тебе следует лучше за ним следить. Почему бы не держать его подальше от склада? Мне надоело видеть, как его рвет на борту моего корабля.
Я имел в виду его эмоциональное благополучие, капитан.
Ты шутишь? У Кирана эмоциональный диапазон моллюска.
Ну, иногда стоит присмотреться получше. Я бы не стал дружить с Кираном, если бы не разглядел в нем что-то большее.
Сколько раз тебе повторять? кричит Киран с другого конца корабля. Мы не друзья!
Друзья, и еще какие! кричит Энвен в ответ.
Перестань кричать, говорю я Энвену. Сами решайте, друзья вы или враги. У меня других дел полно.
Подождите, капитан!
На этот раз кричит кто-то другой. Малышка Рослин. Она преграждает мне путь прежде, чем я успеваю шагнуть в люк.
Нам нужно обсудить празднование.
Какое празднование?
В честь того, что вы нашли последнюю часть карты и украли целую кучу сокровищ! Ниридия сказала, что прошлой ночью мы не стали праздновать, потому что вам пришлось запереться в камере и выпустить сирену.
Так и есть, а прямо сейчас мне нужно допросить заключенного. Что, если мы устроим праздник сегодня вечером?
Мне вполне подходит, отвечает девочка так, будто у нее могли быть и другие, более важные планы. Могу я помочь с заключенным?
Нет.
Она скрещивает руки на груди, готовая поспорить.
Ты сегодня упражнялась в письме?
Рослин откидывает голову назад и сердито вздыхает.
Никаких допросов заключенных, пока не выполнишь свои собственные обязанности.
Я бы все равно не позволила этой малышке помогать мне в таком деле. Ей незачем видеть, как я мучаю мужчину.
И никакого праздника, пока не позанимаешься.
Ох, ну хорошо, сдается Рослин, громко топая прочь.
Когда я спускаюсь на гауптвахту, Валлов и Дерос играют в карты. Вордана наконец выпустили из клетки, но только чтобы посадить в одну из тюремных камер. Он стоит спиной к нам, развязанный и без кляпа. Через две камеры от него Райден сидит на полу, положив руки на колени. Он даже не смотрит на меня.
Хорошо.
Твоя дочь становится все более дерзкой, Валлов, говорю я.
Понятия не имею, откуда в ней подобное, капитан, отвечает мужчина.
Надеюсь, ты не намекаешь, что она набралась этого от меня.
Даже думать о таком не смел, качает головой Валлов, но его тон слишком легок, чтобы быть искренним.
Я улыбаюсь:
Вы двое пока что свободны. Я присмотрю за пленниками.
Они оба вскакивают со своих стульев и направляются к лестнице.
И, Валлов, проследи, чтобы Рослин действительно практиковалась в письме, а не угрожала людям своим кинжалом.
Разве не красивое лезвие, капитан? Выиграл его у Дероса в одной из наших партий.
Дерос складывает руки на груди:
Я нарочно поддался, чтобы у девчушки был способ защитить себя.
Поднимайтесь наверх, ребята, говорю я.
Я жду несколько секунд, пока не слышу, как захлопывается люк. Вордан поднялся, стоя на одной ногетой, что уцелела во время его падения в гостинице, и уже повернулся ко мне лицом.
Он кивает в сторону заполненной плюшевыми подушками камеры на противоположной стороне карцера.
Я бы предпочел эту, но я так понимаю, она для тебя, улыбается он своей сообразительности. Каково этобыть запертой на собственном корабле? продолжает Вордан. Не могу себе представить
Я обрываю его глубокой, низкой нотой. Вордан сжимает в руке нож. Он со страхом смотрит на лезвие, прежде чем воткнуть его в собственную ногу, ту, что не сломана. Мужчина кричит. Постепенно его крики переходят в сердитое ворчание. Довольно жалкая попытка сохранить самообладание.
Я перестаю петь, и Вордан выходит из-под моего контроля.
Он смотрит на свою ногу, видит, что она цела, что в его руке нет ножа, и бросает на меня пристальный, вызывающий отвращение взгляд. Вордан быстро и часто дышит. Даже несмотря на то что его разум теперь знает, что он не ранен, требуется время, чтобы оправиться от воображаемой боли.
Твоя мечта сбылась, говорю я. Похоже, ты все-таки испытаешь на себе все мои способности.
Вордан бледнеет, и удовлетворение, которое я получаю от этого, успокаивает меня.
А теперь, начинаю я, хочу знать имена всех твоих шпионов во флоте моего отца. Не забудь упомянуть, на каких судах они плавают.
Я не
Еще одна нота срывается с моих губ. У ног Вордана появляется лужа. Я заставляю его сунуть лицо прямо в воду и продержаться без воздуха полминуты. Позволив поднять голову и отдышаться несколько секунд, я снова лишаю его воздуха на целую минуту. Хотя разум Вордана полностью осознает происходящее, его тело под моим контролем.
Когда он снова жадно глотает воздух, я освобождаю его от своих чар.
Вордан переворачивается на спину, чувствуя под собой сухую землю, а не воду. У него нет сил стоять, он пытается вдохнуть столько воздуха, сколько позволяют его легкие, но от этого долго кашляет.
Я украдкой бросаю взгляд в сторону Райдена. Он внимательно следит за нами, но его лицо не выражает никаких эмоций. Я не собираюсь нарушать условия нашей сделки. Хотя мне безумно хочется узнать, что он чувствует.
Конечно, я могла бы просто заставить тебя сказать правду, говорю я, возвращая свое внимание к Вордану, но я так сильно хочу, чтобы ты страдал перед смертью. Так что, во что бы то ни стало, Вордан, продолжай сопротивляться.
Как только ему становится немного легче дышать, он встает, стараясь удержаться на одной ноге.
На «Клинке мертвеца» плавает пират по имени Хонсеро. Он работает на меня. А также Клейн на «Черной ярости».
Он делает паузу, чтобы перевести дыхание, прежде чем перечислить еще несколько кораблей и пиратов. Вордан даже называет имена тех, кто остановился в крепости моего отца.
Когда он заканчивает говорить, я беру более высокую ноту, пронзительную и удушающую. И спрашиваю Вордана, правду ли он сказал, не утаил ли чьи-то имена. Находясь во власти моих чар, он подтверждает свои показания.
Чем дольше я пою, тем меньше сил у меня остается. Это похоже на то, как голод подкрадывается к человеку между приемами пищи, делая его пустым. Мимолетность моих способностей раздражает.
Снова придя в себя, Вордан говорит:
Ты убила всех моих людей, что были в гостинице. Насколько я знаю, ты даже расправилась с маленьким мальчиком, которому удалось тебя обмануть.
Я не делала ничего подобного. Я не убиваю детей. Особенно когда они просто выбрали не того человека, лишь бы получить кусок хлеба. Но я молчу, позволяя Вордану думать, что я настолько жестокая.
И теперь ты заставила меня говорить. Ты получила все, что хотела. Но вместе мы могли бы свернуть горы.
Нет, Вордан. Ты хотел, чтобы я свернула горы для тебя. Ты не из тех, кто любит делиться успехом. Сам по себе ты ни на что не способен.
Вордан проводит пальцами по волосам и смеется, тихо, скорее для себя самого, чем для других.
Ты права, говорит он наконец. Мне осталось разыграть последнюю карту, Алоса. Предлагаю информацию в обмен на мою жизнь.
Вряд ли осталось хоть что-то, что ты еще не рассказал.
А что, если речь идет о секрете, который скрывает от тебя отец?
Я сохраняю спокойствие, отказываясь реагировать на слова Вордана. У него нет другого выходатолько лгать.
На «Ночном путнике» я подслушал много разговоров, продолжает мужчина, глядя на Райдена. Помнишь ваш разговор о секретах? Ты так отчаянно пыталась узнать, где Джескор спрятал карту, что цеплялась за любую возможность вытянуть из Райдена информацию, которой он мог обладать. Ты даже солгала о тайнике в полу каюты отца, где он якобы хранил секретную информацию. Как будто, услышав что-то о твоем отце, он мог бы рассказать что-то о своем.
При этом воспоминании Вордан улыбается, а я не могу поверить, что не замечала, как он шпионит за мной.
Но мы оба знаем, продолжает Вордан, что у твоего отца в замке есть секретный кабинет.
Да, я действительно знаю. Личная комната отца, куда только ему позволено входить. Я провела большую часть своего детства, пытаясь туда пробраться. Любопытство брало надо мной верх, из-за чего каждый раз после меня ждало суровое наказание.
Вордан говорит:
Я послал своего лучшего шпиона в крепость короля пиратов. Хочешь знать, что он нашел, Алоса?
Я открываю рот, чтобы сказать ему «нет». Ложь ему не поможет. Он не может манипулировать мной. Уже нет. Я не его пленница. На этот раз он проиграл.
Но все это остается невысказанным. Вместо того чтобы сказать это, я спрашиваю:
Что же?
На лице Вордана появляется ухмылка, из-за которой мне хочется его ударить. Этой ухмылкой он показывает уверенность в том, что одержал надо мной верх.
Ты освободишь меня, если я скажу?
Я способна вытащить из тебя правду с помощью своих сил или даже без них, Вордан. Выбор за тобой.
Он стискивает зубы.
Хорошо, но не забывай, что именно я сообщил тебе об этом.
Я уже собираюсь начать петь, но Вордан обрывает меня:
Тебе никогда не казалось странным, что на твоего отца способности сирены не действуют? Знаешь почему?
Потому что его кровь течет в моих венах. Эта связь защищает короля пиратов.
Он тебе это сказал?
Это правда, выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
Ложь! Вордан, кажется, произносит это слово с особым удовольствием. Он нашел что-то на том острове, где встретил твою мать. Оружие. Эта вещь защищает его от сирен. Она позволит королю пиратов контролировать этих существ, если вдруг он встретит их снова. А значитона позволяет ему контролировать тебя. Отец манипулирует тобой со дня твоего рождения.
Слова Вордана смешны. Я бросаю вызов своему отцу с тех пор, как научилась ходить. Я редко подчиняюсь его воле. Вот почему все мое тело покрыто шрамами.
Словно почувствовав мои сомнения, Вордан добавляет:
Подумай хорошенько. Обо всем, что он с тобой сделал. То, как он избивал тебя. Пытал тебя. То, как он причинял тебе боль, просто чтобы доказать свою правоту. С тобой он обращался жестче, чем с любым другим человеком, и все же ты служишь ему. Ты всегда возвращаешься и в конечном счете выполняешь его приказы. Делаешь ли ты это добровольно? Конечно, ты можешь найти всему рациональное объяснение, Алоса. Он твой отец, который только пытался сделать тебя сильной, закалить твой дух. Но твои ли это мысли? Или король пиратов просто вложил это в твою голову, чтобы ты раз за разом возвращалась к нему?
У меня кровь стынет в жилах. Становится нечем дышать, а зрение затуманивается. Нет. Этого не может быть.
Ты лжешь! выкрикиваю я, как только обретаю дар речи.
Так ли это? Посмотри сама.
Так я и делаю. Я пою песню, настолько охваченную эмоциями, что мне едва удается выдыхать ноты. Но даже когда я слушаю правдивый ответ Вордана, его история не меняется. Он говорит правду. Или по крайней мере верит, что это правда.
Значит, солгал шпион Вордана.
Должно быть, он просто ошибся.
Я убегаю с гауптвахты, желая оказаться как можно дальше от двух мужчин, находящихся там.
* * *
Лучше бы я просто убила Вордана без каких-либо допросов. Его слова преследуют меня, куда бы я ни шла.
Отец манипулирует тобой со дня твоего рождения.
Я не могу сомневаться в собственном отце из-за одной фразы, сказанной его врагом. Я не буду сомневаться.
И все же я не могу забыть эти слова. Потому что они не изменились, даже когда я использовала силу своего голоса и потребовала от Вордана правды. Все внутри меня перевернулось, но я отказываюсь верить его словам. Потому что признай я это, вся моя жизнь, все, ради чего я работала, будет уничтожено.
Поэтому я молча страдаю, не смея выразить свои переживания и сомнения.
Путешествие обратно в крепость займет месяц. Этого должно хватить, чтобы все обдумать. Чтобы вспомнить, до какой степени я предана королю пиратов.
Всю оставшуюся часть дня я подавляю назойливые мысли. Я совсем забыла об обещании, которое дала Рослин, но, похоже, малышка взяла дело в свои руки, потому что веселье начинается без моего разрешения.
На главной палубе Хаэли, один из моих такелажников, достает лютню и начинает наигрывать веселую мелодию. Лотия и Дешель танцуют вместе, рука об руку. Другие хлопают в ладоши или присоединяются к танцам. Валлов и Дерос по очереди кружат девушек. Вскоре Энвен присоединяется к веселью, но Киран сидит один в углу со своим напитком.
Рослин, заметив это, отрывается от танцев и на цыпочках подходит к нему.
Что тебе надо? спрашивает Киран.
По тому, как девочка наклоняет голову, я могу сказатьона удивлена, что мужчина ее услышал.
Иногда я наблюдаю за тобой сверху. Ты часто вытаскиваешь эту фляжку. Неужели ром такой вкусный?
Киран поворачивается к ней со странно трезвыми глазами:
Ему необязательно быть вкусным. Только крепким.
Могу я попробовать немного?
Киран пожимает плечами и протягивает фляжку. Прежде чем я успеваю шагнуть вперед, появляется Соринда, вырывает фляжку из рук пирата и выливает содержимое на его голову.
Киран бормочет:
Черт возьми, женщина! У тебя есть какие-нибудь другие развлечения, кроме как делать меня мокрым?
Идиот, говорит наемница. Нельзя давать ребенку алкоголь.
Я и не собирался этого делать! Стоило бы ей только понюхать ром, она бы тут же вернула фляжку обратно.
Откуда ты знаешь?
Ты же не можешь подойти ко мне ближе чем на пять футов из-за запаха крепкого рома.
Я не могу находиться рядом с тобой по многим причинам.
Они продолжают препираться. Если бы Кирану было под силу угнаться за Сориндой, уверенадело дошло бы до драки. Рослин благоразумно отходит от них и возвращается к танцам.
Отличная парочка, говорит Ниридия, подходя ко мне.
Никогда не видела, чтобы кто-то так действовал ей на нервы, отвечаю я.
Для нее это, наверное, впервые. Интересно, как долго это будет продолжаться, прежде чем она поймет, что Киран ей нравится?
Я начинаю хохотать.
Соринде? Нравится Киран? Я так не думаю.
Ниридия пожимает плечами:
Он ничего, если помыть.
И отучить пить.
И побрить.
И заставить заниматься спортом.
И вправить нос.