Теперь я знаю, что Во-Ло-Дя сказал мне правду. Но тогда все сказанное им показалось мне настолько странным, что я подумал, было, что я ещё не очень хорошо знаю язык васичу, и потому понял его неправильно.
Тем временем апрельмесяц, первой травы, подошел к концу, а за ним и июньмесяц, когда звери нагуливают жир. Теперь я уже полностью поправился, хорошо понимал, о чем говорят на языке васичу, и даже благодаря Во-Ло-Де научился стрелять из его скорострельного ружья. Но мне хотелось поскорее вернуться домой к отцу и матери, по которым я сильно тосковал. Однако оказалось, что сделать это совсем нелегко. Во-первых, выяснилось, что форт, возле которого была наша зимняя стоянка, находится от дома моих спасителей на расстоянии в несколько дней пути, так далеко унесла меня тогда реки Миссури. Путь туда был труден ещё и потому, что последовавшее за ледоходом половодье, вызванное таянием обильных снегов, почти на месяц залило водой и грязью все её берега, сделало непроходимыми овраги, а ехать напрямик через прерию Во-Ло-Дя опасался, так как не знал дороги. Среди жителей близлежащего городка сухопутной дороги туда тоже никто не знал, и пришлось дожидаться начала июля, когда в ту сторону отправился первый пароход. Однако, когда мы приехали к форту, то оказалось, что стоянки нашего клана там уже нет, зато возле форта устроили свой лагерь наши врагипауни.
Во-Ло-Дя пошел к начальнику форта и попросил его помочь найти мне своих родителей, однако тот то ли не захотел, то ли и вправду не мог этого сделать. Он сказал, что сейчас вообще не знает, что делать. Потому, что в Вашингтоне решено подписать мир с индейцами и для этого приехала комиссия, но что находится она в форту Ларами и там же сейчас верховные вожди дакота Красное Облако и Пятнистый Хвост. Вот только договор, может быть, будет, а может быть, и нет, и тогда может сразу же начаться война. Поэтому он не может отправить со мной даже одного солдата, а тут ведь одного будет явно мало и что же этоиз-за одного потерявшегося мальчишки посылать в эдакую даль не меньше десяти солдат?!
Вот так, сказал мне тогда Во-Ло-Дя, хотел я тебе, брат, помочь, да что-то никак не получается, так что какое-то время тебе придется пожить у нас.
Я не очень хорошо понял, что же мешало им отправить меня к моему племени, но было очевидно, что спорить с начальником белых людей бесполезно и что я на какое-то время должен буду остаться с Во-Ло-Дей и Ко.
ГЛАВА ШЕСТАЯВ которой Солнечный Гром совершает свой первый ку и продолжает свое знакомство с жизнью белых, а поручик Владимир Бахметьев получает индейское имя
Несмотря на то, что комендант форта сказал, что присутствие здесь пауни его юному спутнику ничем не угрожает, Володя видел, как тот насторожен и какие взгляды бросают на него индейцы, которые им встречались.
Как они узнали, что ты дакота? спросил он мальчика, когда они шли по двору. Ведь на тебе самая обычная одежда, купленная в сеттльменте.
Кроме мокасин! объяснил Солнечный Гром. На них у меня вышивка моего племени и по ней они меня и узнали. И потом у меня волосы заплетены в косы и у каждой обмотка из сукна. Так носят дакота, а у мужчин-пауни головы обычно выбриты и только на макушке оставлен небольшой гребень. И ещё у них одна или две косы на самом затылке. Так что ты дакота с пауни не спутаешь никогда!
Они прошли к лавке для торговли с индейцами, которая помещалась здесь же на форту. Возле самой двери Солнечный Гром почти столкнулся с девушкой-пауни, которая выходила из неё им навстречу, и, проходя мимо, негромко сказала ему на языке дакота: «Смотри на меня в окно». Он тут же встал у окна и начал наблюдать за этой девушкой, которая как ни в чем ни бывало, прошла через весь двор не оглядываясь, но потом вдруг неожиданно зашла за угол казармы и встала за ним так, что увидеть, что она делает можно было только из этого окна.
«Ядакота, много зим назад меня похитили пауни, а теперь они хотят похитить и тебя, потому что один из них подслушал ваш разговор с начальником белых людей и теперь они знают, что ты сын воина по имени Большая Нога, а он убил многих воинов из этого племени. Они будут следить за вами всю ночь, так что вам не удастся уйти из форта незамеченными. Скажи своему спутнику о том, что ты узнал и если найдешь своих, то передай им». Договорить она не успела, так как во дворе появились два пауни, явно кого-то искавших, и девушка тут же сделала вид, что зашла туда, чтобы никто не видел, как она поправляет свои легины, а Солнечных Гром отошел от окна.
Поскольку в лавке никого кроме них не было, он тут же рассказал про то, что он узнал Володе и даже объяснил, каким образом он все это узнал.
Ну и что ты на это скажешь, Солнечный Гром?
В ответ тот гордо вскинул голову:Лучше я умру, чем стану пленником пауни!
Ну что ж, попробуем этого избежать, сказал Володя и сразу направился к начальнику форта.
Опять вы? встретил он его вопросом с явным неудовольствием в голосе. Я же объяснил, что ничем не могу вам помочь! Чего же вам ещё надо?
Теперь мне надо чтобы вы его защитили, потому что пауни хотят его похитить и этим отомстить его отцу.
Это как вы узнали? удивился комендант. Вы что, знаете язык индейцев?
Янет, но онзнает, и вот откуда он это узнал, и Володя рассказал о переданном ему разговоре. Дело, как вы сами видите, очень серьезное и вам нужно что-то предпринять.
Ну, уж нет, ничего я предпринимать не буду, ответил комендант. Это, знаете ли, дело индейцев, а в дела индейцев нам с вами лучше не влезать! Что я охрану, должен к нему приставить или посадить мальчишку на гауптвахту и там запереть?! Так ему же самому будет хуже или мне и вас запереть вместе с ним? Вряд ли вам это понравится, а солдат вас сопровождать я не дам. Индейцы дьявольски хитры. Может быть, все это задумано специально, чтобы заманить моих людей подальше от форта и там окружить и убить. Такое они уже проделывали и не раз!
Да, но
Никаких, но, оборвал его офицер. Понимаю, что мальчишка вам симпатичен, но долг прежде всего. И потом чего это вы так беспокоитесь из-за этого краснокожего? У пауни ему хуже, чем у дакота не будет. Они же постоянно захватывают друг друга в плен и похищают, так что для них это в порядке вещей.
Ну, знаете
Что, ну знаете? Это их жизнь и нам в неё лучше не вмешиваться.
Это похоже на трусость!
Скажите лучше, что я просто разумно осторожен, и вы будете гораздо ближе к истине. Я просто не намерен понапрасну рисковать жизнями моих солдат.
Да знаете ли мы, сказал Володя, что я и один бы его защитил и доставил домой, будь со мной моя винтовка Генри. Дело в том, что я сам в прошлом кавалерийский офицер и неплохой стрелок, во всяком случае, брал призы на императорских смотрах и потом ещё пару раз участвовал в боях на Кавказе. Так что пятнадцать человек я положил бы только так! Но я не ожидал, что она мне понадобится, и взял с собой только охотничью двустволку.
А револьвера, что у вас разве нет?
Револьвер у меня такой громоздкий, что на этот раз я его решил оставить дома
Ну, а деньги у вас с собой есть?
Деньги есть!
И много?
А чем дело?
Да только в том, что к нам тут к нам недавно прибыл один торговец, у которого есть винтовка Генри-Винчестера улучшенного образца, модель позапрошлого года. Очень похожа на старую, наверное, ту, что у вас, но только сделана под кавалерийский карабин и вот тут сбоку на ствольной коробке есть специальное окно для зарядки. У нас были ребята, которые хотели её купить, но уж очень он дорого за неё проситцелых пятьдесят два доллара и ещё десять за тысячу патронов. А у нас разведчик получает всего только тридцатку и потом ведь надо же на что-то ещё жить!
Как его зовут и где он?
Зовут его мистер Стюарт, а где он сидит? Да в лавке, конечно, где же ему ещё быть, как не там!
Володя откланялся и прямиком направился в лавку, где, не тратя ни минуты даром, сначала попросил показать ему новое ружье, а затем и тут же продать.
Торопитесь куда-нибудь мистер? спросил довольный торговец. Может быть, вам что-нибудь ещё показать?!
Спасибо, теперь у нас есть все, что надо, ответил Володя и, не отпуская от себя мальчика, направился к лошадям.
Сейчас мы сядем на лошадей и поедем из форта, сказал он и взял в руку только что купленный короткий карабин. Мы поедем так быстро, как только сможем и постараемся уехать как можно дальше, прежде чем эти пауни поскачут за нами. Но теперь мы хорошо вооружены и сколько бы их ни было, мы можем их не бояться. Ты будешь стрелять из моего охотничьего ружья, а я из своего нового карабина.
После этого они вскочили на лошадей и поскакали прочь из форта.
* * *
Сначала их никто не преследовал. Но когда они отъехали от форта довольно далеко, то, оглянувшись назад, заметили скакавших следом индейских всадников. Потом они приблизились и начали громко кричать.
Их всего пятеро! крикнул Володя, и они остановились и повернули коней. Володя взял карабин на изготовку, передернул скобу и щелкнул затвором.
Что вам от нас нужно? Поворачивайте коней назад!
Ты отдашь нам мальчишку, крикнул ему старший из индейцев, и сможешь продолжать свой путь, а мы вернемся к нашим палаткам, где он станет нашим сыном!
Он не хочет!
Он ещё мальчик и не может решать сам! Это будет честь для него, если он станет воином племени пауни. Он скоро забудет своих дакота, а ты забудешь, что когда-то его встречал!
Нет! громко крикнул Володя, а Солнечный Гром при помощи знаков показал: «Дакота смелые воины, а паунитрусы, койоты, и пожиратели падали!»
Тогда вы оба умрете!
Не хвались шкурой бизона, если он ещё в стаде! крикнул ему в ответ Володя, придумавший эту поговорку прямо на ходу. Ещё один шаг с вашей стороны, и я убью вас всех, и хищные птицы растерзают ваши тела!
Ха! воскликнул индеец. У нас тоже есть гром-железо и мы тоже умеем им пользоваться!
С этими словами он поднял ружье и, приподнявшись на стременах, прицелился в Володю, но Солнечный Гром оказался проворнее. Увидев, что происходит, он выстрелил, почти не целясь и опередил пауни, который от этого дернулся и промахнулся.
Ах, так! крикнул Володя и, раз за разом передергивая затвор, начал стрелять по индейцам с такой же скоростью, как он в прошлый раз стрелял по волкам. Бах-бах-бах! раздался грохот выстрелов, и лежащими на земле оказались все пятеро, а потерявшие своих седоков кони сиротливо заметались по прерии. Один из упавших, раненный в бедро воин попытался было встать и выстрелить из лука, но в это время на него сбоку налетел Солнечный Гром и ударил прикладом по голове, да так, что тот опять упал на землю. «Ун-хии!»«Я убил его!»закричал мальчик и тут же спрыгнул с коня и дотронулся до него рукой:Ку!
Потом он вскочил на лошадь, и они, не оглядываясь, поскакали дальше. Затем они переправились через два ручья и одну небольшую речушку, и только после этого поехали медленнее. «Странный какой-то все-таки этот мальчик-индеец, подумал Володя о своем юном спутнике, уверенно скакавшем рядом с ним. Ведь в их обычае коснуться поверженного врага считается даже большим подвигом, чем убить его. Да если бы мне такое удалось, я бы всю дорогу только этим и хвастался. А этот скачет себе, как ни в чем, ни бывало и молчит. Таково, конечно, их воспитание. Но все равно, ведь он в принципе совсем ещё мальчик Надо мне его похвалить!»
Ты хорошо помог мне с тем пауни, сказал он, немного подумав. Теперь эта двустволка твоя, считай это этой мой тебе подарок в связи с твоим первым ку.
Ты бледнолицый, васичу, но рука твоя щедра, и ты поступаешь так, как поступил бы мой отец, последовал ответ. Поэтому я буду называть тебя Белый ОтецСка Нияха.
Приятно слышать, воскликнул Володя и стиснул зубы, чтобы не рассмеяться и как-нибудь невзначай не обидеть мальчика. Но, как мне кажется, теперь тебе тоже нужно дать ещё одно имя. Или я не прав?
Ты прав, Белый Отец Во-Ло-Дя, ответил Солнечный Гром и очень серьезно посмотрел на Володю. И какое же имя ты хочешь мне дать?
Я думаю, что Меткий Стрелок будет как раз то, что надо. Ведь ты первый раз стрелял из этого ружья и, тем не менее, почти попал в того пауни. Во всяком случае, твоя пуля пролетела от него так близко, что рука его дрогнула, и когда он стал стрелять в меня, то промахнулся.
А что, ты разве можешь услышать полет пули? Удивился Солнечный Гром.
Да, если она пролетает рядом с тобой, то ты слышишь её свист. Но только та, которая пролетела мимо. Пуля, что попадает в тебя, не свистит. Ты её просто не слышишь!
Ах, вот как, сказал мальчик, немного подумав. Тогда все действительно так и было, как ты говоришь. И тогда кроме тех имен, что дала мне мать, мне можно будет взять и это имяМеткий СтрелокОта Кте. А потом ты научишь мне стрелять так же хорошо, как стреляешь ты сам, и тогда уже никто не усомнится в том, что я ношу его заслуженно.
«Какой честный, однако, попался мне мальчишка! подумал Володя. Чувствует, что что-то здесь не то, но отказаться от имени не может, да и не хочет. Однако и не хочет носить его незаслуженно. Удивительный народ эти индейцы, ей-богу!»
Послушай меня, Ота Кте, спросил его немного погодя Володя. А что у вас делают с пленными? Видишь ли, я читал в одной книге, что их ставят к столбу пыток и жутко мучают, а после этого убивают.
Книгаэто много-много говорящих бумаг, сложенных одна к одной?
Да, именно так!
Тогда твоя говорящая бумага сказала тебе неправду!
Почему?
Потому, что это сказано не о дакота. У нашего племени существует обычай: тот, кто захватил пленных, должен дать им свою одежду и лошадь. Пленныеэто всегда дорого.
Ну, надо же! Какой странный у вас обычай, удивился Володя. А что же потом?
Потом? в свою очередь удивился мальчик. Потом, после того как пленники отпущены, наши воины начинают готовиться к танцу победы. Ведь если были пленные, то было и сражение, и все воины, которые в нем участвовали, должны тоже в нем участвовать, и каждый должен быть одет именно так, как он был одет в это время. Те, кто были ранены, раскрашивают раненные места красной краской. Если лошадь была ранена, то она тоже принимает участие в танце, и место её раны тоже окрашивается в цвет крови. Воины украшают себя орлиными перьями, причем если воин убил врага, то на нем рисуется красное пятно, на пере раненого воина проводится красная полоса и с каждым новым ранением таких полос на перьях становится все больше. А вот если он сделал ку, то перо украшается пучком конского волоса красного цвета. Все очень просто и понятно. У нас все по заслугам и очень легко определить заслуги каждого. Вожди и самые храбрые из воинов надевают Солнечные головные уборы и тоже танцуют вместе со всеми. Иногда на подготовку к танцу победы уходит несколько дней, но потом все опять идет так, как раньше.
Ты очень хорошо рассказал! похвалил его Володя. А теперь, может быть ты и сам хочешь о чем-нибудь меня спросить?
Я хочу узнать, как ты сражался у себя в России и был ли ты за это награжден?
Ну, начал Володя, сражаться-то я сражался, но не очень долго, потому, что мы заключили мир. А воевать мне пришлось в горах с горцами. Горцыэто такие люди, в чем-то похожие на вас. Тоже живут разными племенами. И у каждого своего названия: убыхи, черкесы, кабардинцы, чеченцы, шапсугикого только мы там не встречали. Одеты они, конечно, совсем иначе, чем вы, но наездники такие же отчаянные. Живут в каменных домах, похожих на наш, которые строят в самых диких и труднодоступных местах. Что до меня, то я служил там в коннице, а должность моя была такаяполковой адъютант, (это что-то вроде помощника вождя, которого он обычно посылает с приказаниями) и это, между прочим, только говорят, что синекура, а на самом-то деле сплошная каторга. Как в деле, так и спал, не раздеваясь, и коня по два месяца не расседлывал. По утру всякий день тебе приказ из штаба ехать с эстафетой в дивизионную квартиру, а то нередко и в корпусную. А ты, поди, туда доберись, по жаре, да по горным дорогам. А после этого ещё там, на месте сиди и жди. А чуть приказы в карманевезешь их поскорее начальствуи бригадному и полковому, а после ещё нужно собрать фельдфебелей, отдать им приказы, а там уж гляди и в поход. Я даже спал верхом, а сбоку солдаты придерживали. Опять же, как бой, то кому через огонь приходится ехать? Адъютанту! А один раз так было, что меня послали в ночь и тут-то меня горцы и подстерегли. Ну, я от них, а они за мной. Коня подо мной убили и хотели меня живого взять. Да только я за конем спрятался и начал в них стрелять из того самого двуствольного ружья, что ты видел у меня дома. Двоих убил, двоих ещё ранил, а остальные решили больше со мной не рисковать и убрались подобру-поздорову. А мне за это дали Владимира с бантомэто крест такой, ну, награда за храбрость, которую у нас принято носить на груди и у которой наверху бант.