Присутствующие в хижине рисковали оглохнуть или сойти с ума от дикой музыки, однако, относились, к ней гораздо хладнокровнее, вернее, совершенно не обращали на нее внимания, разговаривали между собой, шутили, смеялись, продолжая третировать музыканта, несмотря на все его старания обратить на себя внимание такой чудной игрой на не менее чудном инструменте.
Однако, как и всегда, из общего правила нашлось исключение. Один из находившихся в хижине, растянувшись на полу во весь рост на звериных шкурах, видимо, с наслаждением насвистывал довольно верно, хотя и в другой тональности, мотив, который играл верзила на скрипке. Скрипач невозмутимо, по меньшей мере в пятьдесят первый раз начал ту же песенку сначала. Тогда даже самый терпеливый поклонник его таланта почувствовал, вероятно, скуку. Дав виртуозу легкий толчок ногой в локоть, дабы обратить на себя его внимание, он громко закричал:
Послушайте, дружище, вот уже целых полчаса я вынужден насвистывать одну и ту же песню, неужели вы, черт вас подери, не знаете ничего другого? Хотя, признаться, и я всему предпочитаю «Янки Дулл»!
Окончив свое увещевание, любитель «Янки Дулла» снова улегся на полу, начав опять чуть не с остервенением, гораздо громче прежнего насвистывать тот же мотив.
Не узнали ли, господа, чего-нибудь нового об убийстве Гитзкота? спросил фермер, живший неподалеку от Фурш Лафава. Я, по крайней мере, не слыхал никаких подробностей.
Да и я ничего не слыхал, ответил тот, к кому он обратился. Наши товарищи, разыскав тело и прикрыв его ветвями, отправились по следам, чтобы разыскать, если возможно, или, по крайней мере, узнать, кто был соучастником убийства. К несчастью, полил проливной дождь, уничтоживший следы и лишивший наших друзей возможности что-либо установить.
Как бы то там ни было, это, несомненно, дело рук Брауна.
В этом нельзя даже и сомневаться, вмешался подоспевший к беседовавшим местный судья. Все доказывает вину этого молодого человека. Не может быть, чтобы он забыл или простил смертельные угрозы, сделанные ему Гитзкотом. Но меня занимает вопрос, кто помог ему совершить убийство? Ведь оскорбленным был один Браун, а больше, кажется, никто не мог пожаловаться на грубость регулятора.
Вот кому я поистине удивляюсь, так это индейцу, вытащившему труп Гитзкота! Давайте мне какую угодно сумму, а я не стану нырять за мертвецом!
Да, краснокожиймолодец! Не будь его, мы так и не узнали бы, кто стал жертвой убийства. Разве мы могли бы подозревать, что кому-то понадобится убивать Гитзкота?
Не соверши своего геройского поступка Ассовум, сказал судья, я был бы в состоянии заподозрить его в сообществе с Брауном, так как они закадычные друзья, их и водой не разольешь. Теперь же ясно, что Ассовум ни при чем в этом деле. Если бы он был соучастником в деле убийства, то, конечно, не стал бы нырять и вытаскивать трупа. Таким образом, ведь он оказал бы медвежью услугу своему другу, вытаскивая тело Гитзкота и тем прямо обличая его и себя.
А вы не знаете, выбрали ли регуляторы себе другого командира?
Они хотели собраться для этого еще на прошлой неделе у фермера Бурта, но отложили собрание еще на несколько дней, так как поговаривают, что найдены какие-то новые доказательства.
Теперь с достоверностью утверждают, что будто убийцы ограбили несчастного Гитзкота.
Мне действительно рассказывали, подтвердил Кук, как звали человека, лежавшего у постели, что у Гитзкота была при себе изрядная сумма денег.
Я сам видел и знаю, что он носил свои деньги всегда при себе в красном сафьяновом бумажнике, который прятал в карман своей охотничьей кожаной блузы. Этого бумажника на теле не нашли, следовательно, его украли убийцы.
Я поклянусь, джентльмены, чем угодно, возразил судья, что Браун не являлся участником грабежа и не мог участвовать в подобном воровском деле, так как он честный и вполне порядочный малый. Удивляюсь только, зачем это ему, такому храброму и ловкому человеку, понадобился помощник, чтобы отделаться от этого хвастуна Гитзкота?
Теперь, джентльмены, сказал, помолчав, судья, пора перейти к нашим текущим делам. Два часа уже пробило. Начнем с выборов секретаря. Я подаю голос за Кука. Согласны, господа? Так по рукам. Кук, ведь вы умеете писать?
Да, конечно, имя-то свое подписать сумею, но дело в том, что я не записан кандидатом, следовательно, о выборе меня и речи быть не может.
В таком случае я предлагаю Гукера, Смита или Мура Что? Вы отказываетесь? Неужели, черт вас подери, ни один из вас не умеет писать?
Вон у входа немец Геккер, он страсть какой ученый! сказал Робин, указывая кончиком своего смычка на дверь.
Геккер, подите сюда! закричал судья. Располагаете ли вы свободным часом, чтобы составить список избирателей?
О, конечно! Даже двумя или тремя, если вам это требуется. Мне только к сумеркам необходимо освободиться, чтобы быть у соленых болот, на склоне горы. Мне достаточно уйти отсюда в пять часов, чтобы вовремя придти на место
Так ставьте свое оружие в угол и принимайтесь за дело. Ваша винтовка заряжена, Геккер?
Конечно! Неужели вы думаете, что я стал бы таскать на плече ненужную пустую камышовку?
Я этого не думаю, но осторожность в обращении с заряженным огнестрельным оружием не бывает излишней.
Геккер, молодой блондин, подобно большинству своих соотечественников, с открытой румяной физиономией, жил на средства, доставляемые ему охотой. Вынув из-за пояса широкий нож, мешавший ему усесться поудобнее, он положил его на стол возле себя.
Теперь, господа, обратился он к окружающим, нельзя ли уговорить Робина и Кука прекратить их дьявольский концерт? Он, как видите, даже собак выводит из себя.
Думаю, что это нам едва ли удастся, рассмеялся Смит, они убеждены, что оба прекрасные музыканты и доставляют нам несравненное удовольствие своей чудной игрой. А, вот и Вельс! Зачем только он притащился сюда в день выборов? Мне всегда казалось, что его они нисколько не интересуют.
Всем известно, что он предпочитает им более практичное занятиеубивать волков, возразил судья. Мы должны быть вам за это очень благодарны, Вельс, тем более что эти проклятые звери приносят нашей стране немало вреда.
Доброго здоровья всей почтенной компании! приветствовал находившихся в хижине охотников вошедший Вельс, подходя к столу и бросая на него волчьи головы. Здравствуйте, господин судья! Вот плоды моей недавней охоты! Пожалуйте-ка мне за это обычную награду.
Вновь прибывший, несмотря на некоторую худощавость, казался прекрасно сложенным мужчиной. С виду он скорее походил на одного из диких сынов прерий, чем на белого охотника, да и многие из знавших его уверяли, что в его жилах течет больше индейской крови, чем крови белого. Одеждою он также скорее походил на краснокожих обитателей прерий. Подобно им, Вельс ходил всегда с непокрытой головою, а его густые вьющиеся волосы красиво рассыпались по плечам. По Арканзасу среди его знакомых фермеров и охотников ходило немало самых разноречивых слухов об образе его теперешней жизни, а еще больше фантастичного рассказывали о его прежней жизни в Техасе. Теперь он жил на собственной ферме, стоявшей среди прекрасно обработанных им самим и его двумя сыновьями полей. Сыновья Вельса, несмотря на молодость, немало помогали отцу по хозяйству.
Однако земледелием Вельс занимался только летом во время жатв и посевов, а весь остальной досуг посвящал охоте, главным образом на волков. Несмотря на кажущуюся грубость внешности и манер, он пользовался всеобщим уважением и любовью за свой мирный и веселый нрав и безграничную любезность и гостеприимство, с какими он встречал всякого, кому случалось посетить его ферму.
Послушайте, дорогой Вельс, сказал Геккер, старательно вытирая рукавом с бумаги кровавые брызги от брошенных охотником на стол волчьих голов. Вы сделали бы мне громадное одолжение, если бы отправили трофеи вашей охоты прямо под стол, а то они окончательно перепачкают мне бумагу!
Ну, ну, не сердитесь, дружище! добродушно отозвался охотник, отодвигая головы. Ваша бумага еще годится для писания, она запачкана только в одном углу. Итак, господин судья, мне причитается получить с вас в виде премии за убитых волков по три доллара за штуку. Здесь три головы, следовательно, трижды тридевять!
Совершенно верно. За три головы по три доллара за каждуювсего девять долларов. Недурной гешефт. Однако прежде вы должны присягнуть, что эти животные были убиты лично вами и непременно в нашем округе.
Ну, такой клятвы я вам дать не могу, потому что этих бестий убил не собственноручно, а они,' попавшись в расставленные мною капканы, были загрызены моими собаками.
Все равно! возразил судья. Вы только подтвердите, что и ловушки были ваши, и собаки тоже ваши, а до остального мне дела нет: не все ли равно, ружьем, собакой или капканом вы истребляете опасных для наших окрестностей зверей.
А, в таком случае, клянусь, и пусть меня повесят, если я лгу!
Вот, Робин, услыхав клятву Вельса, вскричал Кук, толкая ногой скрипача, теперь самое время сыграть «Янки Дулл!»
Такая клятва не соответствует требуемой правилами, дорогой Вельс, сказал судья, мы-то вам верим, но нужно соблюсти известные формальности. Мой секретарь расскажет вам, как это нужно сделать, а теперь нам пора перейти к более важным делам, для которых мы и собрались сегодня сюда. Геккер, приступайте к исполнению своих обязанностей. Теперь, джентльмены, кого вы желаете выбрать в члены комитета?.. Так, Смита и Гова! Прекрасно. Садитесь, господа, и приступим.
Какое сегодня число? осведомился Геккер.
Двадцать седьмое!
А какой день?
Да неужели же вы не знаете, Геккер? Как не стыдно. Сегодня пятница!
Не нахожу ничего удивительногоне знать какой нынче день. Живя среди лесов легко и сбиться со счета. Мне, например, казалось, что сегодня воскресенье! сказал Геккер.
Вслед за ним один из находившихся здесь фермеров подошел к столу, и Геккер занес его имя в список.
Здравствуйте, Гэсло, обратился он к подошедшему. Господа, я полагаю, вам не нужно требовать от этого господина каких-либо удостоверений в верности его показаний, ведь мы все его прекрасно знаем.
Ну конечно! отозвалось несколько голосов.
За кого вы желаете подать свой голос? Кто, по-вашему, достоин занять почетную должность шерифа нашего округа?
Ватель!
А должность его помощника?
Гопер!
Робин! закричал наконец выведенный из терпения невозможной какофонией судья. Ради Бога, прекратите вы вашу игру, она положительно мешает нам заниматься делом! Вы нам просто уши раздираете такой визготней.
А это все оттого, что у меня нет под рукой канифоли, спокойно отозвался скрипач, ни на секунду не прерывая своего пиликанья. Смит, будьте добры, загляните-ка под стол. Там лежит кожаный мешок, в котором должен найтись хоть маленький кусочек канифоли.
Нет, уж лучше вы вовсе прекратите игру и спрячьте под стол поближе к канифоли и скрипку!
Черт знает, что такое! возмутился Робин. Затыкайте уши, если они такие нежные и не могут переносить моей музыки! С этими словами недовольный своими неблагодарными слушателями Робин вышел из помещения.
Подача голосов пошла затем опять обычным порядком.
Ваше имя? спросил Геккер у подошедшего к столу вслед за Гэсло фермера, чтобы подать свой голос.
Катлин.
Сколько времени живете вы в нашем штате?
Семь месяцев.
А в нашем округе?
Восемь недель.
Так как вы почти никому неизвестны, то должны принять присягу в верности ваших сведений. Согласны?
Конечно!
Секретарь! сказал судья. Примите его присягу тотчас же.
Секретарь судьи быстро пробормотал установленную форму присяги и поднес фермеру, назвавшему себя Катлином, Библию, чтобы тот в подтверждение своих слов поцеловал се. Затем вся эта процедура закончилась словами принявшему присягу: «Да поможет мне Бог!»
Это ему дьявольски необходимо! сострил Кук, зевая и потягиваясь на кровати.
Таким образом выборы продолжались еще два часа. Наконец, все пришедшие избиратели подали свои голоса. Оба секретаря уже собирались закончить список и закрепить его своими подписями, как несколько голосов, находившихся в это время на дворе, закричали, чтобы они подождали, так как приехал еще старый Баренс.
Как я рад, что поспел как раз вовремя, господа! радостно воскликнул он, входя в хижину. Все-таки один лишний голос в пользу Вателя не помешает. Правда, он иногда перехватывает лишнее, но это не особенно большой недостаток, если пить с умом. Ватель скоро справляется с хмелем, и тогда он именно такой человек, какой нам нужен. Пишите, Геккер, что я подаю голос за Вателя.
Готово, дружище! Хорошо, что вы поторопились, а то мне сейчас нужно уже отправляться. Иначе я не успею попасть к назначенному часу в одно место.
Это что еще за место?
Мне нужно отправиться в ближайшее соленое болото, не хотите ли составить мне компанию?
Ну уж это дудки! Вы сегодня никуда не пойдете, а останетесь вместе с нами. Мы будем пить, есть, веселиться, а завтра все отправимся по делам. Сегодняшний день должен быть отпразднован надлежащим образом, а то не стоит стольким почтенным людям тащиться за несколько миль только для того, чтобы записать свое имя на бумаге. Ведь мы спрыснем наши выборы, ребята, не так ли?
Что дело, то дело, Баренс! весело отозвался Кук, подходя к столу. Уж таков у нас обычай, чтобы изрядно промочить горло на выборах. Я принес с собой две оленьих шкуры и променяю их на вино. Вот вам и начало! А какова у вас охота, Баренс? Убили сегодня что-нибудь?
К сожалениюничего, но зато я был свидетелем такой охоты, что, право, про нее следует послушать. Погодите же, Геккер, вы всегда успеете отправиться на свои соленые болота. Торопиться вам некуда, все равно вы сегодня ничего не убьете!
Ну, ну, рассказывайте, в чем дело!
О, это было что-то невероятное. Слушайте. С час тому назад я ехал из Фурш Лафава. Недалеко от больших утесов, которые всем вам, друзья мои, прекрасно известны, я заметил громадного орла, который, распустив крылья, большими кругами парил над водой. Я как вкопанный остановился, готовясь тотчас же спустить курок, лишь только он приблизится ко мне на расстояние выстрела. Вы, конечно, знаете, что нет более удобной цели, как парящий в воздухе орел. В тот момент, когда я совершенно спокойно выжидал, орел как камень ринулся в реку и почти тотчас же поднялся, унося в клюве большого угря.
Только и всего? Да что ж тут удивительного? Мне не однажды приходилось наблюдать подобную охоту орлов за рыбой!
Э, почтенный джентльмен, хладнокровно наблюдавший охоту орла за рыбой, будьте потерпеливее. Дайте мне время сначала рассказать по порядку все как было, а затем уже беритесь решать вопрос о том, удивительна моя история или нет. Совершенно с вами согласен, что в такой охоте нет ничего необычного, и что всякий охотник, хоть немного постранствовавший по обширным полям, рекам и скалам нашей благодатной родины, мог наблюдать подобное зрелище, но дело вовсе не в том. Слушайте. Орел, поднимаясь все выше и выше, продолжал держать в клюве угря, которого наконец и проглотил. Теперь, подумал я, орел утолил голод, и ему больше незачем спускаться на землю, и следовательно, нечего и мне торчать здесь с наведенным ружьем. После этого решения я опустил курки, взбросил ружье на плечо и собрался было идти далее, как вдруг увидел, клянусь, что все рассказываемое мною чистейшая правда, что угорь стал выползать из глотки орла. Орел сначала не обратил было внимания на это обстоятельство, но когда заметил, что его добыча целиком выскользнула из клюва, бросился в погоню и, да не будьте так недоверчивы к старому Баренсу, видавшему на своем веку вещи и поудивительнее, настигнув ее в воздухе, проглотил снова, прежде чем хитрый угорь успел коснуться поверхности воды.
Баренс, Баренс, укоризненно произнес судья, если у вас хватает духа рассказывать нам подобные небывальщины
Да вы, быть может, думаете, что дело тем и кончилось? Как бы не так! продолжал старик, не смущаясь перерывом своего рассказа. Орел и угорь вовсе не собирались уступать друг другу. Едва птица успела вторично проглотить рыбу, как последняя опять стала вылезать у нее из глотки и
Да чем же это все кончилось? нетерпеливо перебил неутомимого рассказчика Геккер.
Чем кончилось? Неужели вы думаете, что у меня только и дела было, что смотреть за состязанием хитрости и изобретательности птицы и рыбы? Почем я знаю, кто из них перехитрил другого? Я оставил их воевать между собою, а сам отправился своей дорогой.