По мере того как хозяйства налаживались, переселенцы начинали заводить слугнадобность в таких размерах помощи все уменьшалась и требовалась разве что при совместной охоте да при случаях массовых конокрадств и убийств, с которыми фермеру в одиночку тоже справиться не удавалось.
Теперь основным связующим звеном между фермами становились женщины, знания которых по домоводству и скотоводству частенько нуждались в подкреплении опытом со стороны соседок. Беспрестанно жены фермеров верхом преодолевали быстрым галопом, не хуже мужей и братьев, большие расстояния за какой-нибудь справкой. Был и еще один повод не разобщаться. В этих пустынных местах, где не только докторов, но и коновалов-то нельзя было сыскать ни за какие деньги, врачебная помощь и хоть кое-какие познания ценились на вес золота. Правда, взрослое население Запада редко нуждалось в медицинской помощи, но дети частенько страдали и от нечистоплотности, и недостаточного ухода. В таких-то случаях болезни ребенка и собирался целый консилиум соседок, являвшихся к матери больного дитяти каждая с каким-нибудь советом и рецептом.
Такой именно случай произошел в семье Аткинсов. Хотя миссис Аткинс за свой сварливый нрав и нелюдимость и не пользовалась особыми симпатиями, однако жены окрестных фермеров, узнав, что ее ребенок тяжко захворал, оставили личные счеты в стороне и явились с различными мазями, солями и порошками.
Было уже около полудня, маленький страдалец заливался криком, а дамский консилиум все совещался, не приходя ни к каким результатам. Кто советовал накладывать компрессы, ктопустить кровь, и так далее. Давали ребенку каломель, излюбленное их средство, и еще какие-то сиропы в таком количестве, что и взрослый бы не мог проглотить.
Как раз в это время по дороге от фермы Бариля к Аткинсу ехали три всадника, внимательно изучавшие каждую извилину дороги, каждый холмик, каждую тропинку.
Когда они поднялись на вершину холма, впереди на пригорке показался четвертый верховой и, размахивая шляпой, поскакал им навстречу.
Эй! закричал он еще издали. Чего вы тащитесь, как на похоронах? Я загнал свою лошадь, рассчитывал переменить ее на другую у Бариля и поехать с вами. Неужели не могли меня дождаться? Ведь переселенец не стал бы ждать меня на оседланной лошади на большой дороге, чтобы по первому знаку скакать за мной!
Конечно, он не ждал вас, но говорите скорее, догнали вы его? Соглашается ли он на ваше предложение?
Неужели вы думаете, что он мог бы отказаться? спросил Кук, равняясь с встретившимися товарищами. Это дало бы повод подумать о нем не слишком хорошо!
Так он едет за вами, что ли?
О, господа, сказал Вильсон, неужели вы сразу не видите по физиономии Кука, что ему удалось выполнить поручение как нельзя лучше?
Совершенно верно! отозвался тот с довольной улыбкой. Мистер Стефенсон со своим старшим сыном и тремя лошадьми скоро будет здесь!
С тремя? Надеюсь, не считая той, на которой сам сидит?
Конечно! Какой же конокрад поедет на краденой лошади? изумился Кук. Да вы, Браун, оказывается новичок в этом деле! Конокрад никогда не ездит на одной и той же лошади больше недели и в большинстве случаев предпочитает ходить пешком. Собственная лошадьслишком большая роскошь для конокрада! Однако что же мы предпримем дальше? Каков ваш план?
А разве Гарфильд ничего не рассказывал вам?
Нет, он, вероятно, предоставил вам сделать это. Лентяй попросту валялся под деревом и не проронил ни слова!
Но он сообщил по крайней мере, что Куртис и вы проведете сегодняшнюю ночь у Аткинса?
Это-то он сказал, а еще что?
А где переселенец?
Направился к Барилю. Сначала Стефенсон с восторгом принял наше предложение: ведь он, кстати, оказывается, и сам был регулятором у себя в Теннесси. Однако нам немало пришлось повоевать с его женщинами, пока те согласились его отпустить со мной. Раз в округе такая уйма грабителей, говорили они, то мужчины должны оставаться дома и стеречь имущество. Порешили на том, что мы оставим им двух младших мальчишек, вооруженных ножами и пистолетами. Затем мы во весь опор поскакали к Барилю. Ну, так каков же ваш план?
План самый простой! ответил Браун. Как зовут теннессийца?
Стефенсон.
Ну, так пусть Стефенсон останется у Бариля до ночи, а вы с Куртисом отправитесь к Аткинсу и под каким-нибудь предлогом останетесь у него до ночи. Я же с Вильсоном только проеду мимо.
Так какого рожна вы подались сюда? Сидели бы себе у Бариля!
Это мы сделали для отвлечения подозрения у Аткинса. Пусть он думает, что мы, вполне мирно настроенные, разъезжаемся по домам! сказал Вильсон. Увидя же Брауна в Фурш Лафаве, возвращающегося прямо домой, он подумает, что собрание кончилось ничем.
А потом куда вы денетесь?
Заедем к Вильсону, оставим там лошадей и вернемся сюда уже пешком.
Особенно остерегайтесь шпионов! наставительно сказал Кук. Я своим соседям, например, не поверил бы ни на грош. Смотрите, не возбудите подозрений.
О, для отвода глаз мы захватим карабины и отправимся к Соленой луже, которая находится недалеко от моего дома!
Так, так! Ну а что будут делать остальные?
Вильсон, прекрасно изучивший ферму Аткинсов, кажется, догадался, где находится тайник. Тростниковая заросль, тянущаяся от дома до Фурш Лафава, очевидно, служит прикрытием этого убежища, куда проникнуть прямо-таки невозможно. По крайней мере Геккер, охотившийся в этих местах, по его словам, не сумел достать убитую им утку, упавшую, как он сам видел, неподалеку. Там нагромождено множество выкорчеванных пней.
А сколько нас будет всего?
Восемнадцать человек. Вполне достаточно!
Что же мы скажем Аткинсу, когда он спросит нас о Джонсе?
Куртис уже придумал ответ. Не сбейтесь, смотрите! Вы скажете, что Джонс уехал с Гарфильдом на собрание регуляторов в Литл Джен.
И вы думаете, что он поверит этому?
Почему же нет? Он подумает, что Джонс сделал это нарочно, чтобы отвлечь подозрения от этих мест и увести подальше регуляторов нашего округа. Когда услышите резкий свист, знайтеэто наш сигнал. Тогда сразу же постарайтесь овладеть всем оружием Аткинса: нужно во что бы то ни стало избегнуть лишнего кровопролития!
А что нам делать с соседками, приехавшими к Аткинсу на ферму? Ведь они и теперь еще торчат там.
Конечно, онипорядочная помеха. Но не обращайте на них никакого внимания. Они, вероятно, расположились в левой пристройке дома, следовательно, особенно помешать нам не смогут.
Не лучше ли будет свисток заменить ружейным выстрелом?
Выстрел среди ночи? Да вы с ума сошли! Этим мы всех поднимем на ноги!
А вы не забыли о мулате Аткинса? Он кажется мне очень подозрительным и безусловно посвящен во все делишки своего хозяина. Если ему удастся бежать и если в окрестностях скрываются другие члены банды, то он как пить дать призовет их на помощь к своему хозяину!
О, об этом но беспокойтесь, мы расставим часовых на всех тропинках, заметил Куртис, так что ему вряд ли удастся проскользнуть незамеченным.
Ну а вдруг он побежит лесом? Что вы тогда с ним сделаете?
В таком случае нам, конечно, не удастся поймать его, хотя, я думаю, едва ли он изберет этот путь, да еще в глухую ночь, к тому же, раз главный виновник будет у нас в руках, мы сумеем заставить его назвать своих сообщников.
Итак, за дело! воскликнул Кук. Нам нет резона торчать здесь, на холме, на виду у всех, не то нас выследят, и все пойдет прахом. Как жаль, что Ассовума нет, он был бы в данное время просто незаменим. Вероятно, его задерживают какие-нибудь очень важные дела. Что за причина, что он исчез так неожиданно, не сказав никому ни слова?
Мулинс уверял, что видел его вчера вечером в лесу! сказал Куртис. Индеец тотчас же скрылся, и хотя Мулинс во все горло кричал и звал его, он не показался.
Я так и предполагал, сказал Браун, что Ассовум бродит где-нибудь поблизости. Он ведь взял с меня слово, что я не покину этих мест, пока Алапага не будет отомщена. Впрочем, я думаю, что он сам снимет с меня заботу о наказании ее убийцы.
Вскоре это все выяснится. Во всяком случае, мы не должны медлить из-за краснокожего. Он, если хочет, в любой момент может присоединиться к нам.
После этого всадники пришпорили своих отдохнувших лошадей и поскакали к ферме Аткинса. Хозяин стоял около забора, видимо, поджидая их. При приближении их он вышел навстречу и приветливо поздоровался.
Как здоровье сынишки, Аткинс? спросил Браун.
Очень плохо, печально отвечал тот, не пришлось бы мне его вовсе лишиться! А что, разве ваше собрание уже окончилось?
Да, мы его уже прекратили. Скажите, соседки все еще у вас?
Почти все остались! отвечал с неохотой Аткинс, заинтересованный скорее результатами собрания, чем судьбою сына. Расскажите-ка, к каким выводам пришли вы на собрании? Решили предпринять что-нибудь важное? Однако что же это я! спохватился он. Слезайте же с лошадей, джентльмены, и пожалуйте в дом! Быть может, у вас достаточно времени, и вы останетесь у меня ночевать?
Благодарю вас, мистер Аткинс! отозвался Браун. Так как мой дядя гостит у Робертсов, то мне необходимо взглянуть, что делается у него на ферме, и позаботиться о скоте и лошадях. Простите, что я вынужден отказаться от вашего радушного гостеприимства!
Ну, Браун как хочет, заметил Куртис, а я заночую здесь! Дома мне все равно нечего делать!
В таком случае я составлю вам компанию, подхватил Кук. Конечно, в том только случае, если любезный хозяин разрешит мне это. У него и так хватает гостей
У меня найдется места для всех, не беспокойтесь пожалуйста! любезно произнес хозяин. Заходите, джентльмены, я сгораю от нетерпения послушать ваши новости. А куда девался мой вчерашний гость?
Он с Гарфильдом поехал в Литл Джен. Ну, да об этом мы после расскажем вам, заметил Куртис, теперь самое лучшее, действительно, размять ноги!
С этими словами он расседлал свою лошадь, повесил седло на забор и распрощался с Брауном и Вильсоном, которые тотчас же поскакали дальше.
Войдя, по приглашению хозяина, в комнату, они увидели у камина какого-то молодого человека, которого хозяин представил им как своего двоюродного брата.
Его зовут Уэстон, сказал Аткинс. Этот молодой человек прибыл в Фурш Лафав с намерением поселиться здесь, но предварительно думает пожить у меня несколько деньков, чтобы хорошенько осмотреться и выбрать подходящее место.
Если я не ошибаюсь, заметил Кук, обращаясь к Уэстону, я уже имел удовольствие встречаться с вами!
Кажется так, смущенно отозвался тот. Мне помнится, мы встречались с вами где-то на охоте!
Да, да, я припоминаю! Возле хижины у верховьев реки.
Вы сказали, что мистер Джонс поехал в Литл Джен, сказал с тревогою в голосе Аткинс. Не знаете, случайно, долго он там пробудет?
Нет, отвечал Кук, он просил нас передать вам, если мы заедем сюда, что он приедет во всяком случае не позже послезавтрашнего утра.
А разве там также устраивается собрание регуляторов?
Да, на завтра там назначено собрание, и Гарфильд уговорил нескольких человек нашего округа отправиться туда вместе с ним.
Но ведь, насколько мне помнится, вы собирались захватить несколько подозрительных человек и представить их суду! сказал Аткинс. Разве вы изменили свой план?
Так, действительно, предполагалось раньше, заметил Кук, садясь около камина и ставя на его решетку ноги, чтобы обсушить сапоги, но среди нас возникли по этому поводу несогласия. Одни предлагали это, а другие не согласились, так что план наш, отвергнутый большинством голосов, пришлось отложить. На собрании было решено, что нельзя задерживать кого бы то ни было, не имея достаточно веских улик. Джонсу и Брауну очень не понравилось предложение некоторых членов, рекомендовавших подвергнуть строгому наказанию подозрительных личностей!
Как, и Браун выступил против этого? удивился Аткинс.
Да. Тем не менее на будущей неделе мы соберемся снова, и тогда уже будут выработаны окончательные планы, иначе воры поднимут нас на смех! простодушно заметил Кук.
Уэстон, будьте добры позаботиться о лошадях господ, сказал Аткинс, обращаясь к своему мнимому родственнику, да не забудьте снять с забора седло. Затем зайдите к моей жене, она хотела о чем-то поговорить с вами.
Уэстон молча кивнул головой и вышел из комнаты. Сняв седло, он внес его обратно, затем обошел вокруг дома, но вместо того чтобы войти в конюшню, где стояли лошади, тихонько перескочил через забор и скрылся в лесу.
Глава XIАссовум и Джонсон. Покушение
Почему Уэстон так долго не идет? Куда он запропал там? нетерпеливо говорил Коттон, большими шагами ходя по земляному полу хижины Джонсона. Еще сегодня утром он должен был придти и рассказать, что решили проклятые регуляторы. Нет сомнения, что собрание уже давно кончилось, так чего же он не идет, черт бы его побрал! Право, такая жизнь мне становится невыносимой. Каждый день, каждый час дрожать за собственную шкуру, быть готовым ежеминутно попасться в ловушку, а затем подвергнуться суду Линча с его приятными последствиями! Нет, пора кончать с такой жизнью!
Покончить с ней мы всегда успеем, нехотя отозвался Джонсон, развалившийся на соломе в углу хижины, : но меня дьявольски прельщает предприятие, предложенное Джонсом. Оно завершится не позже будущей недели. Подумайте, ведь это даст нам не менее семнадцати лошадей! Право, из-за такой знатной добычи стоит рискнуть кое-чем!
Но как же мы справимся с таким громадным количеством лошадей? спросил Коттон. Особенно, если к этому времени пригонит своих Уэстон. Нужно, чтобы все окрестные жители ослепли и оглохли, если вы хотите незаметно для них прогнать целый табун.
Мы их поведем, конечно, не лесом! отозвался Джонсон. Уэстон уже сговорился с капитаном одного парохода, тот согласен принять на борт лошадей недалеко от форта Джибсона.
Вот это великолепно! возмутился его собеседник. Да ведь этак мы сами отдадим себя в лапы регуляторов!
Вы говорите глупости, почтеннейший! захохотал Джонсон. Регуляторы не решатся напасть на пароход, а где они возьмут для преследования другой? Ведь мимо форта пароходы не пропускают. Если же им и удастся достать какой-нибудь пароходишко, то мы во всяком случае раньше них доберемся до болот Миссисипи, а следовательно, и до острова. А затем поминай как звали!
Хорошо, если все выйдет так, как вы говорите! неуверенно произнес Коттон. Но вот идет Уэстон. Послушаем, что он скажет?
В это время молодой человек перепрыгнул через забор и, войдя в хижину, плотно прикрыл дверь.
Что случилось, Уэстон? спросил тревожно Джонсон, приподнимаясь со своего ложа при виде бледности, покрывшей лицо авантюриста. Говорите скорее! Неужели регуляторы
Нет, нет, откликнулся тот, их-то пока нам нечего бояться.
Так в чем же дело? Чего вы перетрусили?
Ассовум вернулся! произнес Уэстон, в изнеможении опускаясь на стул.
И больше ничего? насмешливо спросил Джонсон, снова спокойно укладываясь на солому. Если у вас нет более важных сообщений, то лучше совсем молчите, чем пугать людей всякими глупостями. Право, можно подумать, что за вами гонится отряд регуляторов! Ну, что произошло у них на собрании? Где Джонс?
Джонс с Гарфильдом поехал в Литл Джен на собрание тамошних регуляторов. От приехавших к Аткинсу Кука и Куртиса я узнал, что регуляторы сегодня не приняли никаких решительных мер, так что в этом отношении все идет прекрасно. Что же касается краснокожего, то именно вам-то, Джонсон, и не следует относиться к этому столь легкомысленно. Вы прекрасно знаете, что между вами существуют личные счеты и что индеец с особенным старанием отыскивает вас.
Меня? с беспокойством спросил Джонсон. Каким образом он мог отыскать мои следы, когда Гарфильд, со всеми своими приятелями гнавшийся за мною, не мог ничего найти?
А вы проходили сегодня по тропинке, которая идет от хижины к ферме Аткинса? спросил Уэстон.
Да, и всего с полчаса назад. Но зачем же вам понадобилось это знать?
Сейчас я шел по той же тропинке. Огибая какое-то свалившееся дерево, я услыхал подозрительный шум. Сначала я подумал, что это медведь или какое-нибудь другое животное, но, к изумлению своему, увидал впереди себя индейца, нагнувшегося к земле и тщательно рассматривавшего дорогу. Избегнуть встречи было нельзя. Я пошел вперед, не думая скрываться от него. Тут я заметил, что индеец, находившийся всего шагах в пятнадцати от меня, прикладывал к ясным отпечаткам чьих-то ног рукоятку своего томагавка, очевидно, сверяя с чем-то. Наконец, он поднялся с колен, сделал угрожающий жест в направлении этой хижины и скрылся в лесу.