Да, я хотела сказать своими словами, что вы, Дориан и Леон, ведь начали переезжать практически с самого рождения. Можно сказать, что уже тогда вы отправились в свой первый тур?
Братья улыбнулись, но Леон сдержанно, не обнажая зубов, а Дориан широко. Он ответил:
Если в этом смысле, то ты права. Мы действительно немало переезжали. Родились мы в Германии, в Гамбурге. Когда нам было три месяца, наши родители, конечно же, вместе с нами переехали в Будапешт. А когда нам было шесть лет, то мы все вместе переехали в Веспрем. Но и там мы не задержались. И когда нам было восемь лет, мы перебрались в деревню близ Веспрема. Она была маленькой, от неё до города было сорок минут езды и это было ужасно! он рассмеялся. Там было ужасно скучно, а ещё нас просто убивала школа и наш новый класс! Они нас буквально возненавидели, особенно меня!
Это правда, кивнул Леон.
За что же вас так не любили, если не секрет?
Дориан пожал плечами.
Даже не знаю. Поводов, как говорили наши одноклассники, было много, но я думаю, что мы просто не нравились им. Уже тогда мы занимались музыкой и посвящали ей всё своё свободное время, у нас была мечта. Мы были городскими детьми и, наверное, у нас не особо получалось скрывать то, что в деревне нам не очень-то нравилось. Мы никогда не любили притворяться и никогда ни к кому не подлизывались, за это нас невзлюбили. И мы всегда были вместе, мы были маленькой группкой из двух человек, маленьким миром внутри всего окружающего макропространства.
Наши одноклассники и другие ученики даже умудрялись придираться к нашей смешанной национальности, вставил своё слово Леон.
О, да! воскликнул Дориан. Если честно, это была ужасно неприятно и несправедливо. Нас называли полукровками, всячески обзывали по этому поводу. А потом один особенно умный одноклассник вспомнил сагу о Гарри Потере и нарёк нас грязнокровками. Увы, это прижилось.
Это ужасно, покачала головой репортёр. Дети бывают очень жестоки.
Да, кивнул Леон и расплылся в улыбке, но зато посмотрите теперь, где мы, а где они.
Даже удивительно, что тебе тоже попадало, Леон, улыбнулась репортёр. По всему видно, что за словом в карман ты никогда не лезешь.
Увы, иногда слов недостаточно, вздохнул парень. Нам нередко приходилось ввязываться в драку. Но на самом деле чаще объектом нападок был Дориан.
Да, это так, согласился младший. У меня всегда был свой стиль, как и у Леона, чего нельзя было сказать про наших одноклассников, но в школьные годы я искал себя особо усердно. Я красил волосы во все цвета радуги: зелёный, синий, жёлтый Какой там ещё? он взглянул на брата.
Чёрный и белый, подсказал Леон.
Да, точно, вставила своё слово репортёр. Помню, что в самом начале карьеры у тебя были чёрные волосы и все ваши поклонники были, мягко говоря, шокированы, когда ты предстал перед публикой с рыжими волосами и химией.
Может быть, рассмеялся Дориан. Но чёрный цвет волос очень недолго отвечал моему внутреннему состоянию. А вот с рыжим, как видите, я сроднился. Уже почти четыре года так хожу. Но что будет дальше загадка даже для меня самого!
Такими темпами, может быть, однажды мы увидим тебя лысым, улыбнулась репортёр.
Нет, это вряд ли, поморщился Дориан.
Ой, не зарекайся, Дориан, протянул Эван.
Я не зарекаюсь, Дориан скрестил руки на груди, я просто очень надеюсь на то, что до этого никогда не дойдёт.
Мы уже касались в разговоре вашего тура, снова заговорила репортёр. Так скажите, какие же у вас планы после его окончания? Рабочие? Личные?
Ну, в личном плане мы все планируем отлично отдохнуть, ответил за всех Дориан. Нам это действительно необходимо, потому что настоящий тур это ух, как сложно!
И долго продлится ваш отпуск?
Недели три
Если уговорим Фишера, то дольше, подметил Леон, и они с Дорианом дружно рассмеялись, друзья ограничились улыбками и покачали головой.
Близнецы, что с них взять? Они совершенно неугомонные и, если они говорят, то вставить слово кому-то третьему абсолютно невозможно.
Да, согласился Дориан, если уговорим, то, может быть, погуляем и месяц.
Уговорите на полтора, лениво потянувшись, произнёс Эван, так я успею и к родителям съездить, и на море.
Так ты с нами иди уговаривать, улыбнулся ему Дориан.
А смысл? Лучше тебе сделать это, Дориан, потому что, если ты присядешь ему на уши, то у нашего дорогого Рональда просто не останется иных вариантов, кроме как согласиться, чтобы спастись от тебя.
Ты не слушай его, с улыбкой обратился Дориан к репортёру. Все знают, что я совершенно не страшный, а Рональда просто так не пронять.
Репортёр сдержанно улыбнулась ему в ответ и, глянув в свои записи и поправив диктофон, спросила:
Так, с личными планами мы разобрались. А что с планами рабочими? Готовите что-нибудь для поклонников?
О, да! воодушевлённо протянул Дориан. Мы готовим
Он взглянул на брата и, недолго подумав, вновь посмотрел на репортёра и продолжил:
А не скажу я, что мы готовим, пусть будет сюрприз, он заговорщически улыбнулся. Но сюрприз этот, поверь мне, будет потрясающим! И очень значимым и для нас, и для наших поклонников!
Заинтриговал, улыбнулась репортёр. Фанаты же ваши теперь просто умрут от любопытства
Ожидание чего-то хорошего считается одной из высших форм наслаждения, вставил своё слово Леонард.
То есть, это загадочное «что-то» наверняка будет хорошим? сощурилась репортёр.
Безусловно, хором ответили Дориан, Леон и Эван, Леонард ограничился кивком.
Репортёр вновь заглянула в свои записи и, пробежавшись по ним глазами, подняла взгляд к парням.
В таком случае, произнесла она, мы можем закончить. Как раз окончание на интриге очень удачно.
Мы согласны.
Репортёр остановила запись, ещё недолго поболтала с «Нотами Римана» и сделала с ними парочку совместных фото. Собрав свои вещи, она обнялась на прощание со всеми парнями и покинула комнату.
Шутя по поводу того, что Леонарда можно было оставить там досыпать, музыканты вывалились на улицу. Норват пытался оправдаться, что он не спал, но быстро бросил это дело.
Выйдя на крыльцо, все затормозили, потому что шёл дождь, а промокнуть никому не хотелось. Из ожидающего их автомобиля вышел глава охраны, который уже давно стал им другом, и передал парням зонты.
Поблагодарив его и раскрыв зонтики, все двинулись к машине и скрылись в её уютном и тёплом салоне. На улице остался только Дориан и, быстро выудив из кармана сигареты и зажигалку, закурил, делая отрывистые затяжки и пытаясь как можно глубже вдохнуть такой вкусный сладковатый дым.
Прошло около полуминуты, стекло на одной из дверей автомобиля опустилось, открывая лицо Рональда Фишера. Он неодобрительно смотрел на подопечного, но пока что молчал.
Не нужно на меня так смотреть, произнёс Дориан.
Что ты мне обещал? вздохнул Фишер.
Эти парни уже давно перестали быть для него просто работой, он относился к ним, как к сыновьям. И с этими «детками» были постоянные проблемы.
Я бросаю, с самым честным видом соврал Дориан. И это всего четвёртая за день.
Проще бросить сразу. Так ты можешь бесконечно оттягивать этот момент.
Не буду.
Рональд, а чем тебе так мешает курение Дориана? спросил Леон.
Мне оно не мешает, оно мешает ему, отрезал продюсер. Он, между прочим, певец. И курить ему крайне нежелательно.
Господи, Рональд, закатил глаза Леон, даже я не пытаюсь заставить его бросить, хоть я и помню, как он задыхался, когда у него были астматические приступы.
Лучше не напоминай мне про его астму, вздохнул Рональд и глянул на Дориана, а то я ему не только курить запрещу, но и заставлю бежать следом за автомобилем, лёгкие развивать.
Не имеешь права, ответил Дориан, плюхнувшись на заднее сиденье рядом с братом.
Полностью согласен, поддакнул Леон. И, Рональд, раз уж берёшься учить, то научись сначала сам. Для астматиков бег немногим безопаснее курения.
Я не астматик! возмутился Дориан.
Так протянул Фишер и обернулся с переднего сиденья. С каких это пор яйца курицу вздумали учить?
Глава 3
Как дела? Привет, я добрый Микки-Маус
У моей свободной кассы нету пауз
Я не знаю про усталость.
Как вы там, я вас люблю, где ваши руки?
Я могу вам спеть или раздеться, чтобы
Вы не умерли от скуки.
Винтаж, Микки-Маус©
До начала концерта оставались каких-то десять минут. До гримёрной доносились крики возбуждённой толпы, которая так желала узреть вживую своих кумиров.
Леонард сидел в углу, разминая пальцы и готовя их к сложным ударным партиям, Эван расхаживал взад-вперёд, думая о чём-то и в сосредоточенности потирая подбородок. Леон и Дориан сидели около трельяжа, протянувшегося вдоль одной из стен, развернувшись к друзьям. Только Леон сидел спокойно, расслабленно раскинувшись в кресле, а Дориан нервно притопывал ногой. Когда брат, щёлкнув зажигалкой, закурил, он повернулся к нему.
Мы сейчас уже выходим, напомнил Дориан, внимательно наблюдая за тем, как Леон подносит сигарету ко рту и затягивается вкусным сладковатым дымом.
Вчера он вновь решил, что бросать курить нужно по-настоящему, а не только для Рональда, и действия Леона были очень некстати, они пошатывали его уверенность в правильности своего решения.
У нас есть ещё несколько минут, отозвался старший, выдыхая дым, я успею.
Леонард покачал головой и взглянул на Эвана. Он понимал, что Дориан не просто так придирается к брату, а вот Леон, кажется, этого не понимал или не хотел понимать.
Леон не смотрел на Дориана, но прекрасно чувствовал его пристальный взгляд.
Не смотри на меня так, произнёс он. Хочешь курить покури и расслабься. А то смотришь на меня волком Так и дымом подавиться недолго.
Ага, фыркнул Дориан, скрещивая руки на груди. Покурить прямо перед выходом на сцену гениальная мысль, которая могла прийти только тебе в голову! Хочешь, чтобы я хрипел в микрофон и впечатлял всех одышкой?
С каких это пор у тебя от сигарет появляется одышка?
Редко, но она бывает у меня от курения.
Тогда бросай и не ной. Ди, ей Богу, ни себе, ни людям! И бросать ты не хочешь, потому что сложно, и курить спокойно тоже не можешь! Да ещё и другим не даёшь!
Почему не даю? возмутился младший. Даю!
Эван прыснул смехом, но на его радость братья не обратили на это внимания, будучи увлечёнными выяснением отношений.
Я просто не понимаю зачем нужно делать это прямо здесь и сейчас? продолжал Дориан. Между прочим, от того, что ты постоянно куришь рядом со мной, мне сложнее бросить!
Он фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к друзьям, ища у них поддержки.
Вон, Эван и Леонард же не ведут себя так?
Леонард вообще не курит, напомнил брату Леон.
И что? Дориан вновь развернулся к нему. Если бы ты не курил, я уверен, что ты бы обязательно начал делать это только для того, чтобы действовать мне на нервы!
Всё брейк! вмешался Эван, вставая между близнецами и смотря сначала на одного, потом на другого. Чего вы собачитесь?
Согласен, кивнул Леонард и тоже подошёл к ним. Если так пойдёт, то концерт обернётся дракой. Конечно, фанаты и это воспримут на ура, но я не думаю, что это то, что мы должны им показать.
Ага, согласился Эван. Представляю себе эту картину: Дориан бегает за Леоном по всей сцене, пытаясь задушить его проводом от микрофона
У меня беспроводной микрофон, поправил его Дориан.
Значит, пытаешься ударить его им, затолкать его куда-нибудь Не знаю, на что у тебя может фантазии хватить.
А ты ему не подсказывай, вставил своё слово Леон. Он же у нас любит удивлять.
Дориан показал брату язык. Эван продолжил:
А потом Леон в отместку огревает Дориана гитарой по крашеной башке и всё обморок, амнезия, «Здравствуйте, кто вы? Я вас не помню».
А ещё сотрясение мозга, авторитетно подметил Леонард, и всё то, что из этого вытекает. А кто знает, куда мозг у него повернётся после удара?
Так всё, что-то фантазия у вас далеко зашла, произнёс Леон и обнял брата, который заметно напрягся от слов друзей. Я его, он щёлкнул Дориана по носу, ни в жизни не ударю. Максимум гитарой по заднице у меня получит за вредность.
Он рассмеялся и получил толчок в плечо от Дориана, а после объятия. Ссора, как обычно, сошла на нет сама собой.
Потянув брата на себя, Леон усадил его к себе на колени. Дориан состроил недовольное выражение лица, но быстро расслабился и, устроившись удобнее на нём, снова обнял, болтая ногами.
Леонард направился в туалет, за ним увязался и Эван.
И так всегда, вздохнул бас-гитарист, единственный действенный способ быстро помирить их дать им общего врага.
Да, согласился Леонард. Достаточно задеть одного и второй, забыв обо всех ссорах и обидах, встанет грудью на его защиту. Это здорово, конечно, но лучше бы они ссорились поменьше, потому что иногда их крики просто добивают.
Эван развёл руками.
Будем считать, что это всё горячая южная кровь.
Не знаю, не знаю, покачал головой Леонард. У меня одноклассник был родом из Ирака, тоже горячая кровь, как ты говоришь. Так он был ещё спокойнее меня.
А он, вообще, живой был? рассмеялся Эван.
Леонард только покачал головой на это и скрылся за дверью кабинки.
Когда они вернулись в гримёрную, близнецы так и не отлипли друг от друга. И пусть они молчали, но было похоже на то, что они разговаривают без слов.
«Мирятся», подумал Леонард и вернулся к прерванному упражнению.
Через две минуты в комнату зашёл Рональд.
Пора на сцену, сказал он и обвёл взглядом подопечных.
Дориан поднял голову с плеча брата, а после встал с его колен, пытаясь разгладить немного помявшиеся штаны. Леон снова потянулся к сигаретам, но передумал курить, решив, что лучше не провоцировать Дориана непосредственно перед выходом на сцену. Пусть спокойно отыграет концерт.
Готов? тихо спросил Леон, тронув брата за руку.
Как иначе? улыбнулся Дориан. Не в первый раз уже.
Пошлите, махнул рукой Фишер и покинул гримёрную, парни последовали за ним.
Остановившись перед перегородкой, отделяющей сцену от рабочих помещений, Дориан выглянул наружу. Толпа бушевала и волновалась, как обычно.
Я пошёл, кивнул Леонард и вышел на сцену он всегда выходил первым, ему нужно было больше всего времени, чтобы устроиться за своей ударной установкой. Толпа зашумела сильнее.
Вторым пошёл Эван, а следом за перегородкой скрылся и Леон. Толпа фанатов уже бушевала так, что закладывало уши, и даже защита не спасала.
Дориан глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь, настраиваясь на работу. В такие моменты, стоя за сценой в последние секунды перед началом концерта, его неизменно посещал страх того, что у него вдруг начнётся астматический приступ, и он не сможет петь, а будет только открывать и закрывать рот перед огромной толпой, пытаясь нормально дышать.
И хоть приступов у него действительно не было уже очень много лет, но от страха этого было никуда не деться. Он слишком любил сцену, слишком любил своё дело и музыку, чтобы не бояться потерять всё это.
Там, на сцене, Леон что-то сказал в свой микрофон Дориан не расслышал, что именно, толпа оживилась ещё сильнее.
«Всё, пора», подумал Дориан и шагнул на сцену, мгновенно расплываясь в широкой улыбке, маша многотысячной толпе тех, кто собрались здесь сегодня только ради них, тех, кто так любил их.
Забрав свой микрофон со стойки, он подошёл к краю сцены, где за ограждением кричали и даже рыдали от счастья их поклонницы и поклонники.
Добрый вечер, Копенгаген! прокричал он в микрофон.
Из-за количества посещенных городов их названия уже давно перепутались в голове, но судя по тому, как забились в истерике фанаты, он не ошибся.
Как ваши дела?
Дориан выдержал короткую паузу и продолжил:
Надеюсь, что отлично! И будет только лучше! Мы постараемся сделать для этого всё!