«Ноты Римана» задумчиво проговорил мистер Шараф. Я что-то слышал про вас Скандальная группа.
Леон усмехнулся, изображая полное непонимание.
Я бы не сказал так, ответил он. Мы просто музыканты и эпатировать публику никогда не стремились.
Но это у вас получалось. В штатах о вас немногие знают, но даже туда долетали скандальные новости, связанные с вами.
И какие же?
Мне запомнились только две, уж очень темы острые. Первую я не стану озвучивать, потому что очень хочу верить, что это неправда.
Леон бесшумно сглотнул. Уточнять было не обязательно, чтобы понять, о каком именно скандале идёт речь.
Ясар продолжал:
А вторая новость, запомнившаяся мне, была связана с пропажей вашего солиста.
Это и есть мой брат, Дориан.
Надеюсь, это неправда и с ним всё в порядке?
В полном, голос всё-таки дрогнул, но, кажется, Ясар не обратил на это внимания. И он никуда не исчезал. Просто об известных людях всегда распускают множество самых нелепых слухов, и мы не стали исключением.
Да, быть всё время на виду, верно, очень непросто. Это создаёт множество проблем.
Но и про вас многие знают.
Знают. Но я бизнесмен, а не артист, и обо мне придумывать бредни неинтересно.
Леон сдержанно улыбнулся в ответ.
Далее разговор протекал в том же формате и Леон с достоинством выдерживал его. Но когда мистер Шараф попрощался и удалился, он всё же испытал облегчение. Слишком уж встреча с ним напоминала беседы с журналистами-пираньями, которые желали вытянуть на поверхность самую нелицеприятную правду.
Теперь я понимаю, в кого ты такая, произнёс Леон, когда они с Кариной вышли на улицу. У твоего отца тоже акулья хватка.
Ты его плохо знаешь, он очень мягкий человек.
Просто, в отличие от тебя он человек тактичный.
Я бы поспорила с тобой, но за обедом ты меня не разочаровал, так что не буду этого делать. А теперь скажи, любимый, что дальше?
А дальше я планирую поехать домой, отдохнуть и расслабиться.
А на вечер есть планы?
Нет. Буду не против, если ты приедешь и мы проведём его вместе. Только, Карина, Леон поморщился, давай обойдёмся без задушевных разговоров.
А я и не собиралась. Задушевные беседы я предпочитаю вести с друзьями, а ты в их число не входишь. Но, раз такой разговор пошёл, будь добр, не расслабься до состояния бревна. Не хочу снова приезжать к тебе зря.
Обычно определение «бревно» употребляется в отношении женщин, хмыкнул Леон.
Но ко мне оно не относится, и ты прекрасно это знаешь. А вот твоя хандра
Карина, чуть повысил голос Леон, что я сказал насчёт разговоров? Не лезь мне в душу.
Я и не думала, спокойно ответила девушка. Твоя душа меня совершенно не интересует, только тело.
Взаимно. Потому что не может интересовать то, чего нет.
Намекаешь на то, что я тварь бесчувственная?
Я этого не говорил. Но ты очень верно воспроизвела мои мысли.
У нас уже духовная связь устанавливается, мысли друг друга читаем Фу, какая мерзость.
Карина, а ты никогда не задумывалась об экспериментах в постели? Например о кляпе.
Не дождёшься, ухмыльнулась Карина. Не люблю тихий секс, ощущения не те.
Зато у соседей какие ощущения задумчиво протянул Леон.
А их спокойствие и мнение меня интересует в последнюю очередь. Если что-то не нравится, пусть купят затычки в уши.
Этот разговор может продолжаться долго, но, пожалуй, пора его заканчивать.
Не буду настаивать на продолжении, пожала плечами Карина. Увидимся вечером. Я приеду около десяти.
Договорились. Пока.
Леон махнул любовнице рукой и направился к машине. Ехать было недолго, и уже совсем скоро он был дома. Налив в бокал коньяка, Леон расположился на диване в гостиной. Закинув ноги на журнальный столик, он сделал глоток, смотря в чёрный матовый экран выключенного телевизора. Тишину разбавляло чириканье взволнованных, готовящихся к отлёту в дальние края, птиц и гудки машин, доносящиеся с улицы, потому сейчас в нём не было такой острой нужды.
Сделав ещё один маленький глоток, Леон повернул голову, смотря в окно, даже так, с приличного расстояния, искрящие солнечные лучи слепили и заставляли щуриться, а задорное птичье пение вытаскивало из закромов памяти обрывок песни, который они с Дорианом вместе написали ещё в пятнадцать лет, но так и не дописали.
Я буду свободен от волны обстоятельств, проговорил Леон её слова, наблюдая за маленькой чёрной птичкой, отливающей синим. А как же птицы? Они тоже боялись.
Они сочинили этот обрывок сумбурно, не сговариваясь. Вместе сидели на полу, Леон играл, а Дориан мешал ему, хватая за гриф гитары, смеясь и нарываясь на нелестные непечатные высказывания в свой адрес. А потом они хором орали эти слова: слишком громко, неровно, которые сначала казались смешными, потом пропитанными духом бунтарства, а вот серьёзными стать так и не успели, потому что они забыли про них.
Птицы тоже боялись с улыбкой повторил Леон, смотря в переполненное солнцем небо.
Да, даже птицы боятся, впервые отрываясь от земли. А вот они никогда не боялись взлетать. Потому что на двоих у них было аж четыре крыла, а значит, любой полёт был обречён на успех.
«Если бы я только знал, куда лететь», грустно подумал Леон.
Вздохнув, он допил коньяк и пошёл наверх.
Глава 8
Леон приехал в студию. Она была привычным местом встречи с Фишером и Тимом. Сейчас здесь были оба: Рональд расхаживал туда-сюда в ожидании коллеги и подопечного, а Тим сидел на диване и коротал время за игрой на планшете.
Всем привет, махнул рукой Леон, зайдя в комнату.
И тебе привет, ответил Рональд.
Тим кивнул в знак приветствия и вновь уткнулся взглядом в экран. Проиграв из-за секундного отвлечения, он выключил игрушку и переключил внимание на наставника.
Я так понимаю, вы хотели со мной что-то обсудить? поинтересовался Леон и, усевшись рядом с подопечным, бесцеремонно закурил.
Дымные змейки мгновенно поползли к носу Тима, и он замахал перед лицом рукой, пытаясь их развеять.
Леон, покачал головой Фишер, укоризненно смотря на парня.
Что? всплеснул руками Леон. Вы меня из ванной выдернули! Я покурить нормально не успел!
Сейчас половина шестого. Что ты делал целый день, чтобы до ванной только к этому часу дойти?
Я долго спал, пожал плечами Леон и вновь затянулся дымом.
Тим и так приболел, а едкий дым раздражал и без того воспалённое горло. Закашлявшись, он отсел от Леона.
Леон, твёрже произнёс Фишер, я всё понимаю, но имей совесть. Тим и так кашляет. Ты хочешь, чтобы он не смог выступать?
Закатив глаза, Леон сделал затяжку и встал. Рональд ожидал, что он выбросит сигарету, но вместо этого старший Ихтирам просто вышел из комнаты. Рок-звезда, мать его.
«Если Тим вырастет таким же, думал Фишер, смотря вслед вздорному подопечному-коллеге, я его самолично придушу. Хотя в моих силах сделать так, чтобы этого не случилось. Этих-то четверо, а я против них был один. А у Тима такой поддержки нет и выпендриваться ему не перед кем».
Но на радость Рональда Леон вернулся через минуту и без сигареты.
Всё, я готов вас слушать, известил Леон, вновь сев на диван и скрестив руки на груди.
Леон, можно тебя на минуточку? спросил Рональд.
Снова закатив глаза и выражая этим отношение к происходящему, Леон всё же встал, и они вместе вышли в коридор.
Ну? поинтересовался он.
Леон, ты можешь не вести себя так?
Как?
Не строй из себя рок-звезду, которой законы не писаны.
Леон усмехнулся.
Рональд, ты сам себе противоречишь. То ты сам говоришь, что мы звёзды и Тиму нужно ровняться на нас, то просишь забыть об успехе и статусе.
Я не прошу тебя об этом. Но я хочу напомнить о том, что сейчас ты выполняешь другую роль, ты продюсер, и вести себя должен соответственно. Побольше уважения и поменьше нахальства, ты подаёшь Тиму плохой пример.
Здорово, хмыкнул Леон, скрестив руки на груди. Вот я уже превратился в плохой пример. А ещё недавно мы были твоими любимыми подопечными.
Я и сейчас вас люблю. Но я хочу, чтобы ты вёл себя соответственно новому статусу и обязанностям.
А я не напрашивался на эту роль. Напомню, Рональд, это ты сам бегал за мной и уговаривал заняться Тимом.
Фишер глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы не схватить Леона за грудки и хорошенько не тряхануть. Он был просто невыносим, и никаких нервов не хватало, чтобы терпеть его.
А я помочь тебе хотел, напряжённо проговорил Рональд, смотря парню в глаза. Мы все за тебя волновались и волнуемся и мы хотели тебя отвлечь.
Здорово, отвлекли, развёл руками Леон. А теперь делаете виноватым. Хреновая такая помощь, тебе так не кажется?
Леон, никто не делает тебя виноватым, сквозь зубы процедил Рональд.
Он и так переживал, потому что Тим приболел и было неизвестно, выздоровеет ли он к началу тура, а он должен был стартовать совсем скоро. Потому что уже почти два года его главный проект был в подвешенном состоянии. Потому что тоже переживал из-за исчезновения Дориана. А тут ещё и Леон бессовестно трепал ему нервы.
И ты бы предпочёл сидеть дома и пить всё время? добавил Рональд. Не сдержался.
Предпочёл бы, чётко проговорил Леон и, поджав губы, развернулся, чтобы уйти, но Фишер схватил его за плечо, останавливая.
Стой, произнёс он. Извини, Леон. У меня просто нервы ни к чёрту и ты в этом не виноват. Но и я не виноват в том, что тебе плохо, пожалуйста, хватит на мне за это отыгрываться.
Я на тебе не отыгрываюсь, буркнул Леон, скинув с плеча руку продюсера, но уйти вновь не попытался. Просто
Он тяжело вздохнул и устало посмотрел на Рональда. Этот резкий переход от вздорной звезды, которой на всех плевать с высокой колокольни, к замученному и бесконечно несчастному человеку вызывал жалость и ещё больше опасений по поводу душевного состояния Леона.
Обняв его за плечи, Фишер ответил, не дожидаясь, когда он договорит:
Я понимаю, Леон.
Леон невесело и коротко улыбнулся. В голове всплыли слова сумасшедшей из парка о том, что близкие сочувствуют насчёт горя, но даже не чувствуют ничего при этом. От этих мыслей на душе становилось ещё гаже. Искренне хотелось верить в то, что его близкие совсем не такие и, пусть они не могут почувствовать даже сотой доли того, что чувствует он, они на самом деле понимают его боль.
Иногда мне кажется, проговорил Леон, смотря вперёд, что ничего не изменится и так будет вечно
Изменится, уверенно ответил Фишер.
«Время лечит всё» эта часть высказывания осталась не озвученной, потому что она автоматически означала, что только оно, время, и сможет помочь свыкнуться с потерей.
И Рональд всегда был реалистом и, пусть он запрещал себе так думать, но он не рассчитывал на то, что они когда-нибудь вновь увидят Дориана живым. Прошло слишком много времени. И он находился совсем не в том состоянии, чтобы суметь выжить в одиночестве. А в чудеса Рональд не верил никогда, потому что ни разу не сталкивался с ними. Удача, плоды трудов, стечение обстоятельств да. Но не чудеса. А в этой ситуации без чуда, увы, было уже не обойтись. Хоть вызывай добрую фею крестную, чтобы она мановением волшебной палочки вернула им Дориана. Вот только номера её никто не знал.
Ладно, вздохнул Леон, пошли обратно. Обещаю на Тиме не срываться.
Он натянуто улыбнулся и, похлопав Рональда по плечу, зашёл обратно. Тяжело вздохнув, Фишер тоже вернулся в комнату. Всё это было слишком сложно Где же ты, чудо?
Тим уже забрался с ногами на диван и едва не заснул, обнимая себя за плечи и ожидая возвращения продюсеров. У него была температура, болело горло и клонило в сон, но уйти он не мог, потому что на носу был первый полноценный тур и перед его началом нужно было обсудить ещё очень много вопросов.
Сев рядом с ним, Леон сказал:
Так, во-первых, не кашлять на меня. Во-вторых, давайте уже обсуждать дела, а то я не хочу просидеть здесь до ночи.
Я закашлялся от дыма, отозвался Тим, а так у меня только горло болит.
Отлично. Вернее, очень плохо, потому что тебе скоро предстоит петь: много и вживую, а с больным горлом это тяжело делать.
А как Дориан лечится в таких случаях? спросил Тим, развернувшись к Леону. Он же часто простужался Может быть, мне это тоже поможет.
Не поможет, отрезал Рональд, переключая внимание подопечного на себя. Лечиться надо по предписанию врача, а не по примеру другого человека. Ты, кстати, пьёшь лекарства, которые тебе выписали?
Пью. Но пока что слабо помогает. Потому я и спрашиваю про то, как с такими проблемами справляется Дориан.
Всё, оставь в покое Дориана и пей то, что сказал врач, отрезал Рональд.
Он настороженно взглянул на Леона.
Правильно, кивнул тот, слушай Рональда и принимай те лекарства, которые выписал доктор, а то от того, что насоветуют люди, может и хуже стать.
Фишер облегчённо выдохнул. Вроде бы напоминание Тима о Дориане не задело Леона.
Понурив голову, Тим кивнул. Ему уже начинало казаться, что солист «Нот Римана» имеет что-то лично против него, потому что каждый раз ему так категорично отказывали в любом контакте с ним.
Вернёмся к делам, сказал Фишер и достал папку с планом тура и прочими документами.
Взяв стул, он поставил его напротив дивана и сел.
И какие у нас вопросы на повестке дня? поинтересовался Леон, подперев кулаков голову.
Их у нас много, кивнул Рональд, пролистывая документы.
Достав один лист, он протянул его парням.
Это исправленный и итоговый распорядок концертов. Ознакомьтесь.
Мне казалось, что его уже давно утвердили. Разве нет? спросил Леон.
Утвердили, кивнул Рональд. Но пришлось поменять местами два выступления.
Это все изменения?
Да.
Кивнув, Леон опустил взгляд в документ. И правда, ничего не изменилось. И он даже не понял, какие именно выступления поменялись местами. Да это и не важно, их всё равно привезут, куда нужно, а уж с каким городом здороваться, Тим разберётся.
На этой ноте Леон передал график подопечному, даже не дочитав его, и вновь посмотрел на Рональда.
Что ещё? поинтересовался он.
Ещё есть куча вопросов с переездами, ответил Фишер, но их я решу сам, здесь опыт нужен.
Леон согласно кивнул. Не очень-то и хотелось.
Ещё?
Не обязательно каждый раз говорить это, поджал губы Рональд, я и сам всё скажу.
Тогда говори уже.
Фишер поджал губы, строго посмотрев на Леона, но решил не поучать его это было гиблым делом, а перейти к делу.
Один из главных вопросов кто поедет с Тимом в тур? произнёс он.
По-моему, я уже говорил, что я поеду, отозвался Леон, потянувшись.
Он достал пачку сигарет, но, собираясь подкурить, словил гневный взгляд Рональда.
Леон, учись контролировать себя, проговорил продюсер. Потерпи полчаса.
Леон развёл руками, закатив глаза, но сигареты всё-таки убрал.
Тим прикусил губу. Вот теперь на него будет злиться ещё и Леон, а им ещё работать вместе. И просто портить отношения с ним тоже не хотелось.
Можешь курить, Леон, произнёс он. Я отсяду.
Сидеть, приказал Фишер, едва парнишка привстал. А ты, Леон, слушай. Ты уверен, что справишься с этим?
Уверен.
Точно? Просто не хочется, чтобы ты слился посреди тура и бросил Тима.
Я не настолько безответственный, отозвался Леон, скрестив руки на груди. Сказал: «Сделаю», значит, сделаю. Я не один тур отыграл, смогу и проконтролировать его.
Это разные вещи, Леон.
Я с семнадцати лет наблюдал за тем, что делаешь ты, так что смогу разобраться, как присматривать за Тимом и решать рабочие вопросы.
«А кто же будет присматривать за тобой?», мелькнуло в голове Фишера, но он решил этого не говорить. Раз Леон сказал, что справится, значит, справится.
Может быть, он невыносимый, своенравный нахал, но по работе претензий к нему никогда не возникало.
Хорошо, вздохнул Рональд. Значит, до середины тура ты будешь вести его в одиночестве, а я потом к тебе присоединюсь. Или сменю тебя.
«Хоть с женой время проведу, подумал он. Вот только на сердце всё равно неспокойно Леон же сам ещё мальчишка, как он поведёт Тима? Но, кажется, он зажёгся этой идеей и я не могу отказать ему, потому что его наконец-то начало что-то интересовать. Главное, чтобы Тим не пострадал от этого. А то как-то не очень спасать одного подопечного в ущерб другого, даже если один из них намного роднее».