Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах - Анатолий Николаевич Вершинский

Анатолий ВершинскийРазговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах

Вместо предисловия

Две сестрыКаллиопа и Клио.

И старательный их ученик.

Вот такое немодное трио

поджидает любителей книг.

Не ищите ни жареных фактов,

ни заумных конструкций и схем,

ни крутых описаний терактов,

ни срамных измышлений, «кто с кем».

Обстоятельно и не крикливо

сёстры-музы беседу ведут.

Разговор с Каллиопой и Клио

выношу на читательский суд.

Посудачим, надеясь на милость

тех, кто истине предан по гроб,

лишь о том, что взаправду случилось

иль, по крайности, статься могло б

2022 апреля 2020

В Херсонесе Таврическом. Фото автора

Раздел IСтихотворения

Священный холм единения России близ Изборска.

Фото автора

Изборский холм

Где ледник проутюжил покровы Печорской земли,

из камней допотопных под выклики «с Богом!» и «любо!»

над безвестной могилой соборно курган возвели

православные людипредтечи Изборского клуба.

Посредине кургана поклонный поставили крест

из листвяжного бруса, вовек неподвластного гнили,

и живою землёй, принесённой из памятных мест,

валуны ледниковые кровно связалисроднили.

От полярного дна до безводного моря Луны

и от Гроба Господня до братских могил под Смоленском

нет числа приношеньям с путей-перепутий страны,

будь то звёздный большак иль тропа на лугу деревенском.

Каждой ноши, согретой у сердца, хватило на пядь

этой каменной кладкивоистину малая горстка.

Но Курилы и Крым у России уже не отнять:

их частицы лежат на Священном холме у Изборска!

У подножья кургана сегодня со мною друзья,

хоть не всех узнаю, ну а многим и сам я неведом,

но дорога сюдаэто общая наша стезя,

где оставленный след помогает идущему следом.

Вот на холм поднялся богатырского склада поэт,

на Словенское поле он прибыл с предгорий Урала.

Как библейский пророк, пышногрив, бородат он и сед:

самолично судьба для него серебро собирала.

Головой в небеса, он стоит у незримых ворот

и беззвучно поёт, созывая нетленные тени.

Он ссыпает с ладони крупицы уральских пород,

и ответно пустеют раскрытые длани видений.

И всё выше курган, и слышней седовласый рапсод.

Он уже стоязык и прославлен под ста именами

Нам отмерен предел для вещественных нужд и высот.

Для духовныхпределом лишь горнее Царство над нами.

110 августа 2018

«Схизматики»

Мы не живём текущим днём

мы прошло-будущим живём,

послушны зову

нравоучений старины,

предначертаний новизны

короче, слову.

Мы ценим западную прыть

и с Европейцем рады жить

как побратимы.

Но поклонение мощам

и поклонение вещам

несовместимы.

И не уплыть отселе нам

к чужим кисельным берегам

по млечным рекам.

Полжизни свеиваем снег.

Полжизни склеиваем век

с грядущим веком.

1993, 2020

Вкус

Не доблестями князя-самовластца,

но храмами на Клязьме и Нерли

прославлен и забвенью не предастся

Андрей, держатель Суздальской земли.

И царь Иван, переписавший дерзко

ордынское наследство на Москву,

отмечен в ней не бронзою имперской

цветным собором Покрова на рву.

Архитектуразеркало эпохи,

а зеркала шлифуют мастера.

Петровские реформы были плохи,

но чуден величавый град Петра.

Мы в отчимы зачли «отца народов»,

но в сталинских высоткахдух страны,

которую с лоскутных огородов

в открытый космос вывели сыны.

У тех, кто строил Русскую державу,

Российскую империю, Союз,

в придачу к необузданному нраву

был недурной художественный вкус.

2006, 2010

Держава

Открытости сильных учусь на земле

от Мсты до Эвксинского Понта

той самой земле, где на псковском столе

я вижу литовца Довмонта;

где стольный Владимир по праву родства

с князьями аланской землицы

их барса на щит помещает сперва,

потомзаменяет фигурою льва,

а барса во Псков отряжает Москва

по долгу верховной столицы;

где зоркая птица о двух головах,

наследье царевны ромейской,

гнездится на невских сырых островах,

грозя акватории свейской;

где чуть обрусевшая немкаодна

стоит у штурвала державы,

чей киль никогда не касается дна,

а скрытые скрепы не ржавы;

где в нежных объятьях лесных волостей

под благовест каменных звонниц

становится русским до мозга костей

и швед, и француз, и чухонец.

815 апреля 2017

Наследие державы островной

Артефакты

Меж трёх морей возвысившийся остров,

ты чем привлёк меня издалека?

Не тем же, что пополнил свору монстров

гибридом человека и быка.

Не пляжами, где даже и без кремов

сентябрьский ветер обгореть не даст.

Не тем, что чтил тебя Иван Ефремов,

любимый в пору юности фантаст.

Но тем, что люди, вечно занятые,

взрастили здесь плоды (им нет числа),

которые ЭлладаВизантии,

а та ужеРуси передала.

Но, через третьи руки принимая

наследие державы островной,

я чувствую, что есть и связь прямая

меж древностью чужою и родной.

Сличите артефакты на досуге:

от Кносса до Тобольского кремля

одно лицобогиня-Мать на Юге

и северная Мать Сыра Земля.

Секрет

Тысяча снимков из краткой поездки.

Лишь на одномдрагоценный кулон.

Вынесло золото древней подвески

то, что не выдержал камень колонн

Мастер из Малии сканью и зернью

выложил пчёл над цветком луговым,

чтобы гордилась пред знатью и чернью

царская дочь амулетом своим.

Символ слиянья природного дара

с бережным знанием тайн ремесла:

пчёлке-приёмщице каплю нектара

передаёт полевая пчела

Боги явили последнюю милость:

память о царстве Минойском жива.

Сто пятьдесят поколений сменилось,

лишь неизменна цена мастерства.

Вижу в музее земли закордонной,

залы которого редко пусты:

мастер из Малии ждёт за колонной.

 Брат, передай мне секрет красоты!

Зоркость

Развалины древней постройки

вросли в островной краснозём

Лишь оттиски времени стойки

на камне, на глине, на всём.

Руины у кромки лощины

сливаются с рыхлой скалой.

Скалу испещрили морщины,

как патина красочный слой.

А сверху на что же похожи

долины, предгорья, хребты?

На складки стареющей кожи

походят они с высоты.

Но, с юности помня о чуде

и в небо взлетая за ним,

любуются зоркие люди

морщинистым ликом земным.

К пещере Зевса

Замощённая камнем просека.

Крут подъём и не скоро кончится.

Кто ослаб, нанимает ослика:

стар ишак, но юна погонщица.

Только способ не слишком благостный:

на ослятив капище Диево.

Да и путь не такой уж тягостный,

чтоб проехать, а не пройти его.

Ну а что касается ослика,

в сувенирной лавчонкеэврика!

я купил себе малорослика

за четыре наличных еврика.

И дорога под ноги стелется,

будто лестница поднебесная,

с талисманом, что рукодельница

не заморская сшиламестная.

Наследие

Держава пала, по свету рассеяв

сокровища свои Гостей музеев

чаруют фрески Кносского дворца

и росписи покоев Санторини,

где их под слоем пепла сохранили

останки стен из кирпича-сырца.

Истлели рекордсмены долгожитья

дубовые столбы и перекрытья,

бетонные взамен обрёл фасад.

Фальшивы новодельные колонны,

но краски фресок подлинны, исконны,

свежи, как тридцать пять веков назад.

И, глядя на безоблачные лица

красавиц, чьё уменье веселиться

угодно их земному божеству,

на дружескую схватку двух мальчишек,

на рыболова, чувствую излишек

довольства жизнью жёсткой наяву.

Как будто то, что есть на свете войны

и рабский, человека не достойный,

удел, счастливцам этим невдомёк;

как будто униремы, что готовы

на пристани родной отдать швартовы,

домой вернулись без потерь и в срок;

а склонные играть с быком гимнасты,

которые по-птичьи голенасты,

ему не попадались на рога;

и миф о Минотавре-людоеде

придумали заморские соседи,

дабы демонизировать врага

В отравленной чернухою державе

за это «приукрашиванье» яви

художникам бы дали окорот,

но, мысленно сведя в одну картину

творения минойцев, я не кину

свой камешек в их чудный огород.

И разве я о древности толкую?

О вас, потомки, думаю: какую

мы память о себе оставим вам?

Наследие духовного банкротства?

с полотнами, плодящими уродства,

и книгами, смакующими срам?

Смена

Ценители минойского искусства

уверены, что образам его,

будь это человек иль божество,

предписано смягчать людские чувства.

От ужаса, от низменных страстей

избавлен созерцатель артефакта,

в котором откровенность чувством такта

уравновесил мастер-чудодей.

На фреске, на керамике, на глипте

в любом творенье критском не найти

брутальных сцен, которые в чести

и в Междуречье были, и в Египте.

Сюжеты «настоящих мужиков»,

ценимые в художническом цехе:

война, охота, плотские утехи

не трогали минойских мастаков.

Иль был на то запрет? И я представил

уклад, где волей Матери-Земли

закон и нравы женщины блюли,

мужчины лишь придерживались правил.

Ослушник оставался не у дел

Не думал, что секрет критян раскрою,

пока в Афинах, рядом с Агорóю,

художниц молодых не углядел.

Они вдвоём расписывали стену.

Ещё вчера стена была сера

Когда со сцены сходят мастера,

приходят мастерицы им на смену.

КритАфиныМосква

Сентябрьдекабрь 2019

Фанагóрия. Стела Дария Первого

В Милете, одержав победу над восстаньем,

успех отметил царь плитою с назиданьем,

но стелу город снёс, когда вернул свободу,

а камни уступил торговцу-мореходу.

И знак триумфа стал, как то бывает часто,

востребованным вновь лишь в качестве балласта.

Купеческий корабль исчез в морском тумане

и вёсла осушил у берега Тамани

За двадцать пять веков от многих государей

остался только прах. А что оставил Дарий?

На мраморной плите, раскопанной недавно,

хвала царю царей, ушедшему бесславно.

2021 марта 2018

Излука

I

Лесным туманом повита,

снизав озёра и болотца,

Двине их дарит Полота;

подарок морю достаётся.

Двиною встречь Днепрутуда,

где волок связывает реки,

плывут из Балтики суда:

днепровский путьдорога «в греки».

И весел вёсел переплеск,

и люб Смоленску и Плескову!

Над ПолотоюПолотескъ,

излукой выгнутый в подкову.

Сюда и двинулся, стремясь

найти друзей в борьбе за Киев,

мятежный новгородский князь

на лодьях с головами змиев.

Посватав здешнюю княжну,

он получил отказ, и с бою

взял Полоцк, и поял жену

И был наказанслепотою.

Слепца крестил епископ-грек,

и дал обет прозревший мститель:

над Полотой, на стрелке рек,

построить церковь и обитель.

II

Субботним Полоцком иду,

на свадьбы встречные глазею.

Воркуют парочки в саду,

туристы тянутся к музею.

Гощу в уездном городке,

чью древность обновленья скрыли.

Ищу, петляя в лад реке,

ещё языческие были.

Тысячелетние следы

ведут на дно речной долины.

Багровы отблески воды,

но это цвет не кровиглины.

Из плинфы, сиречь кирпича,

сложил умелец византийский

взамен сгоревшей как свеча

обетной церквихрам Софийский.

А кровьот Красного моста

до взлобка, где стоял детинец,

замыла речка Полота.

В версте от клубов и гостиниц

Не раз поверженный во прах,

но вросший в яр, как древо корнем,

стоит соборна всех ветрах,

во всех мирах: земном и горнем.

23 июня21 июля 2017

Альтернативная история(По списку летописи из параллельной вселенной)

Лета шесть тысяч какого-то (стёрто, какого)

князь (не читается имя за ветхостью списка)

люд податной и дружину созвал, чтобы слово

мудрое молвить о том, что спасение близко.

Надо лишь новую веру принять, а сначала

смыть благодатной водою грехи многобожья.

«Мыслите, мы собрались у речного причала?

Нет, перед горним престолом стоиму подножья.

Новая вера, единая с Южной страною,

наше княжение с нею подружит навеки.

В духе сливаясь, как в море сливаются реки,

вместе управиться сможем с ордою степною.

Вот омовения место!»  и, вытянув руку,

подданным князь указал на речную излуку.

«Нет,  возмутился вожак промысловой ватаги,

этак без рыбы останемся, босы и наги.

Именно там её ловим, ичуете запах?

вялим, и шлём с караваном гурманам на Запад».

«Любо»,  одобрил правитель, и княжья десница

вновь поднялась, выбирая для таинства место.

Лихо теперь корабелам от этого жеста:

«Рядом с военною верфью негоже тесниться».

Внял возражениям князь и сказал несогласным:

«Выбор, народ, за тобой!»  и движением властным

руки простёр над людьми, чьи несходственны цели

Спорили долго. Согласья достичь не сумели.

Ждать утомились посланники Южной державы

и удалились, ругая дикарские нравы

Лета шесть тысяч пятьсот (неразборчиво дале)

Южное царство кочевникам жители сдали.

Княжество славное вслед за державой соседней

пало, по устным преданиям, в год Крокодила

Так самовластие воля толпы победила

в первый, наверное, раз и уж точно в последний.

2223 мая 2019

Каменный чертёж

Былое уничтожить без следа

не в силах ни пожары, ни подрывы.

Лежащие в руинах города

фундаментами каменными живы.

Любые стены можно разломать,

сравнять с землёй и крепости, и зданья,

но бережно хранит природа-мать

их вросшие в планету основанья.

Раскопками раскроется чертёж,

где чётко прорисован мир вчерашний.

На карте циклопической прочтёшь:

тут были храмы, там стояли башни.