Рядом с женщинами крутились вездесущие чумазые ребятишки. Они подхватывали готовые свертки войлока и бежали в степь. Для того, чтобы войлок хорошо свалялся, детям было наказано таскать его по траве, катать и пинать ногами. Мирина и Томира остановились возле седой костлявой старухи, которая дрожащими узловатыми пальцами раздергивала и перебирала шерсть. Старуха подняла морщинистое лицо и, мигая близорукими глазами, строго спросила:
Ну, а вы, стрекозы, что без толку глазеете? Собираетесь помогать?
Подруги быстро переглянулись и в один голос воскликнули:
Ну конечно, бабушка! Как не помочь!
То-то! Сразу бы так! шамкая беззубым ртом, укоризненно пробурчала старуха.
Ухватив по свертку войлока, пристыженные девчонки потащили их в степь. Вместе с другими детьми они долго толкали свои войлочные свертки ногами, прыгали на них и мяли. Выросшие в нелегких условиях дети кочевников были выносливы и неприхотливы. Ослепительно яркое алтайское солнце нещадно жгло им плечи, спину, руки и коленки. Земля горячо дышала, было даже видно, как над ней, словно над раскаленной жаровней, дрожит воздух. Несмотря на это, детвора без устали носилась по степи и шумела, не умолкая.
Солнце перевалило за полдень, когда ребятня вернулась в стойбище. Их встретили нестройным лаем разморенные жарой собаки. Большие, похожие на волков, псы разлеглись в тени повозок и, высунув длинные красные языки, прерывисто дышали. Дети отдали готовый войлок женщинам, и те принялись заботливо разминать его локтями. От этого войлок становился мягче.
Томирочка, пойдем к реке! Искупаемся! предложила Мирина. Ты меня слышишь? громко повторила она, стараясь поймать ускользающий взгляд подруги.
Немного поколебавшись, Томира облизнула пересохшие губы, шумно вздохнула и обреченно кивнула головой. Девочка боялась воды и не любила реку, так как Мирина настойчиво заставляла ее учиться плавать. Но Томира не решалась отказать близкой подруге, опасаясь вызвать ее недовольство и колкий упрек.
Выйдя за пределы стойбища, девочки, прежде всего, направились к кристально чистому роднику, струившемуся в густых зарослях арчи. Припав к земле, они долго с наслаждением пили вкусную студеную воду. Утолив жажду, Мирина поднялась с колен и, вытерев ладошкой мокрый подбородок, огляделась по сторонам. Величественная цепь синеющих гор с вздымавшимися ввысь заснеженными вершинами, обрамляла изумрудно-зеленые пастбища с табунами породистых скифских лошадей. По ярко голубому небу степенно плыли белоснежные перистые облака, отражавшиеся в блистающих водах Катуни.
Томира, Томирочка! Посмотри, как прекрасен наш Алтай!!! восторженно закричала Мирина, в порыве чувств крепко сжав руку подруги. Недаром всемогущая скифская богиня Апи избрала его своим домом!
Да, очень красиво! окинув взором окрестности, согласилась девочка и, немного подумав, добавила. Я не перестаю удивляться тебе, Миринка, ведь эту чудную картину ты видишь изо дня в день. Как же ты можешь каждый раз находить в ней что-то новое?
Томира перевела взгляд на сияющее лицо подруги и, тихонько ахнув, растерянно замолкла. Необычайно яркие, пронзительно черные глаза Мирины излучали свет невиданной красоты и, казалось, видели все и всято, что было надежно скрыто от взоров простых смертных.
Почему ты на меня так странно смотришь, Томира?! прервала затянувшееся молчание озадаченная Мирина.
Знаешь, Мириночка, мне на миг показалось, что вместо тебя я вижу саму богиню Апи, с благоговением прошептала девочка и смущенно потупилась.
Вот еще! Что выдумала-то!!! расхохоталась Мирина и, крепко чмокнув подругу в нос, напомнила. Нас ждет Катунь!
Не теряя времени, девочки наперегонки помчались к блиставшей на солнце реке. По дороге они повстречали пожилых рыбаков, возвращавшихся в стойбище с богатой добычей. Их улов состоял из двух огромных, покрытых тиной, сомов, нескольких сазанов и крупных щук.
Фу-у, какое страшилище! проговорила Томира, опасливо разглядывая большую зубастую щуку.
Подумаешь, страшная! Зато жаренаятак просто объедение, пальчики оближешь! озорно подмигнув подруге, хихикнула Мирина.
У провидицы Аргимпасы есть рыба? добродушно улыбнувшись девочке, поинтересовался один из рыбаков.
Нет! У нас сегодня на ужин только овечий сыр, да сладкий пирог, пожав плечами, отозвалась Мирина.
Рыбак обхватил рукой щучью голову и, ткнув грязным пальцем в зубастую пасть рыбины, важно заявил:
Так вот именно эту увесистую хищницу я и намерен отнести в дар почтенной Аргимпасе.
Мы с бабушкой будем очень благодарны вам за столь щедрый подарок, вежливо произнесла Мирина и поклонилась довольному рыбаку.
Тепло попрощавшись с детьми, рыбаки, сгибаясь под тяжестью добычи, неспешно продолжили путь.
Оказавшись, наконец, на берегу Катуни, Мирина быстро сбросила одежду и вприпрыжку побежала к тому месту, где береговой утес был особенно крут и высок. Взобравшись на самый верх, она помахала рукой Томире и, сильно оттолкнувшись от скалы, прыгнула вниз головой в воду. Видя, что подруга долгое время не показывается на поверхности, Томира в смятении заметалась по берегу. Через некоторое время Мирина вынырнула ниже по течению недалеко от перепуганной девочки. У Томиры вырвался шумный вздох облегчения.
Мириночка, ну зачем ты так делаешь? Я же чуть не умерла от страха! запричитала она, размазывая струившиеся по щекам слезы. Мне ведь казалось, что я больше никогда не увижу тебя! А что бы я сказала провидице Аргимпасе?!
Ах ты, глупышка! стоя по колено в воде, разразилась смехом Мирина. Я вовсе и не собиралась тонуть. Ты даже не представляешь себе, какое блаженство плыть, разрезая плечом пенистые волны, чувствовать могучую силу воды!
Громко шмыгнув носом, Томира нерешительно подошла ближе и исподлобья взглянула на подругу.
Ну, что ты медлишь? Идем ко мне, иначе ты так никогда и не научишься плавать! требовательным голосом проговорила Мирина, протягивая руку к съежившейся от страха девочке.
Судорожно глотнув воздух, Томира с бешено бьющимся сердцем осторожно вошла в реку. Зажмурившись, она плюхнулась в воду и, несколько раз взмахнув руками, попыталась плыть. Но тщетно, река захлестнула ее и стала затягивать на глубину. Томира пронзительно вскрикнула, захлебнулась и пошла ко дну. Мирина немедля бросилась на помощь. Нырнув, она ухватила тонущую подругу за косы и рванула вверх.
Когда перепуганная Томира оказалась на берегу, она, кашляя и громко лязгая зубами от пережитого, решительно заявила:
Никогда больше я не поддамся твоим уговорам, Миринка, и не полезу в воду!
Мирина пристально и строго посмотрела в глаза трясущейся от холода девочки и с возмущением воскликнула:
Нет, ты уж выслушай меня, Томира!!! Ты что, хочешь навсегда прослыть трусихой? Ни в одном скифском кочевье нет более позорного прозвища!
Ох, будет тебе! пытаясь оправдаться, заверещала Томира, с непередаваемым ужасом вглядываясь в лицо подруги. Дай мне чуть-чуть отдышаться, и я вновь пойду в реку. Мириночка, ты ведь никому не скажешь, что я сильно напугалась?! Ладно?
Ну, уж так и быть, не скажу! примирительно улыбнувшись, заверила ее Мирина.
Ткнувшись холодным носом в плечо подруги, Томира благодарно всхлипнула. Затем она резво вскочила на ноги и, пытаясь согреться, прижалась спиной к накалившемуся за день большому каменному валуну. Через некоторое время, крепко стиснув зубы, Томира с разбегу бесстрашно бросилась в обжигающе-холодную Катунь. Борясь с течением и отчаянно барахтаясь в реке, она вдруг почувствовала, что вода держит ее, мягко выталкивая на поверхность. Ликованию девочки не было предела. Подбадривая подругу, Мирина все время держалась рядом, готовая прийти на помощь в любой момент.
Здорово! Я смогла! У меня получилось!!! захлебываясь от переполнявшего ее восторга, громко закричала Томира.
Ты самая отважная девочка на свете! радостно засмеялась в ответ Мирина и с чувством добавила. Я ни на миг не сомневалась в тебе!
Потеряв счет времени, Томира раз за разом бросалась в реку и в итоге научилась довольно сносно держаться на воде. Она уже посинела от холода, но Катунь властно манила к себе девочку, даруя непередаваемое чувство единения с животворной силой воды. Вволю наплескавшись, продрогшие дети наперегонки побежали домой. По дороге к кочевью они согрелись.
Я голодна, как волк! сообщила подруге Томира.
Так пойдем к нам! Бабушка накормит сладким пирогом с ягодами, предложила Мирина.
Томира согласно кивнула головой и в предвкушении лакомства облизнула губы.
Увидев разгоряченные лица девочек, их мокрые волосы и искрящиеся счастьем глаза Томиры, Аргимпаса всплеснула руками и воскликнула:
Ай да, Томирочка! Похвально, что ты смогла преодолеть свой страх и научилась-таки плавать!
Это меня Мирина научила! с нескрываемой гордостью заявила девочка и вдруг затараторила. Я ее так люблю! Так люблю! Это было просто замечательно! Сначала я захлебнулась и чуть не утонула, но Мириночка меня спасла! Она крепко ухватила меня за косы и вытащила из воды.
А как же иначе? недоуменно пожав плечами, отозвалась Мирина. Мы же скифы и должны во всем помогать друг другу!
Жрица ласково взглянула на подруг и, обняв их за плечи, завела в свой шатер. Аргимпаса накормила детей только что сваренной вкусной ухой из щуки и пирогом с ягодной начинкой. Присев рядом с девочками, жрица налила себе кумыса в расписную чашу и стала неторопливо отпивать его мелкими глотками. С наслаждением поедая увесистый кусок сладкого пирога, Томира в который раз принялась разглядывать великолепный ковер, украшающий стенку шатра. На нем была изображена сидящая на троне богиня-мать Апи, облаченная в длинные пестрые одеяния. В правой руке она держала большую ветку с отростками, заканчивающимися пятью парами раздвоенных лепестков, символизирующих целебные растения Алтая. Трон великой богини Апи был основан на корне могучего дерева, а само Древо жизни росло прямо из колен скифского Божества. Жрица Аргимпаса собственноручно выткала этот замечательный ковер незадолго до рождения Мирины.
Скифские женщины слыли искусными рукодельницами, прекрасными знатоками природы и тонкими наблюдателями. Они с любовью украшали свои шатры и юрты ткаными коврами, кошмами, узорчатыми войлочными изделиями, изображая на них радостное многоцветие окружающего мира. А мужчины славились далеко за пределами Скифии уникальной резьбой по дереву. С необыкновенной фантазией вырезая всяких причудливых зверей, они украшали ими не только свои жилища, но и седла породистых лошадей.
Взгляд Томиры остановился на деревянном кувшине, покрытом изящной резьбой. Позолоченные ручки сосуда были сделаны в виде летящих фигурок горных барановархаров с повернутой назад головой. А рядом с постелью провидицы Аргимпасы на подставке возвышались две позолоченные фигурки оленей с великолепными ветвистыми рогами. У кочевых скифов могучий царственно-гордый олень был самым почитаемым животнымолицетворением света и солнечного Божества. Томира глубоко вздохнула, в скромной юрте ее родителей не было таких прекрасных вещей.
Покончив с трапезой, Аргимпаса убрала остатки еды и принесла вместительную каменную чашу. Ловко орудуя тяжелым пестиком, жрица стала растирать в чаше заранее заготовленные и высушенные целебные травы.
А мне можно помочь? умоляюще глядя в сосредоточенное лицо Аргимпасы, робко попросила Томира.
Конечно, детка! отозвалась провидица и, пододвигая ей свою чашу, добавила. Только не торопись, лекарство надо готовить с душой и любовью!
Прижав к верхней губе высунутый кончик языка, Томира принялась старательно растирать сушеную траву каменным пестиком. Мудрое лицо Аргимпасы озарила теплая улыбка. Старая жрица поощряла интерес этой милой любознательной девчушки к целебным травам, лечению больных и раненых соплеменников.
Тем временем Мирина занималась приготовлением целебного настоя из собранных утром растений. Она тщательно разминала руками чашечки цветов и заливала их чистой ключевой водой. Этот настой применялся для лечения внутренних недугов и расстройств.
Некоторое время понаблюдав за работой детей, Аргимпаса вскипятила воду для приготовления отвара из целебных плодов и листьев.
Лекарства изготавливаются из множества растительных материалов: листьев, стеблей, корней и коры, а также из цветов, плодов, веток и семян, неспешно поясняла жрица. Чаще всего для лечения больных используются дикая гречиха, липа, ромашка, зверобой, одуванчик, крапива, красный клевер, валериана, полынь, подорожник. На недужного человека действует целительная сила, присущая этим растениям. Опытный жрец или шаманзнающий толк в лечебных травах, сможет даже приготовить чудодейственный состав, с целью развить в боязливом человеке смелость и способность взглянуть в лицо своему страху.
Немного помолчав, Аргимпаса серьезно и строго взглянула на притихших девочек и назидательно проговорила:
Запомните! Многие болезни проистекают не от заразы, а от несоблюдения в нашей жизни заветов всемогущей богини Апипокровительнице скифов!
Мирина и Томира сосредоточенно слушали наставления мудрой и опытной провидицы, стараясь не пропустить ни единого сказанного ею слова. Негромкие уверенно произнесенные слова Аргимпасы крепко оседали в сознании детей, пробуждая чувство ответственности не только за свои поступки, но и за праведную жизнь всего племени.
Почуяв чужаков, залились лаем сторожевые псы. Аргимпаса поспешно поднялась и вышла из шатра. Следом за ней метнулись девочки. Жрица громко цыкнула на собак и они, поджав хвосты, бросились в рассыпную.
У шатра остановилась крытая войлоком повозка на высоких деревянных колесах, из которой раздавался надрывный детский плач. Повозкой управлял высокий широкоплечий кочевник с суровым мужественным лицом. Судя по богатой одежде, это был знатный воин. На нем была вышитая рубаха, короткий подбитый алым шелком шерстяной кафтан, перетянутый в талии позолоченным поясом, и узкие коричневые штаны. Высокую обувь незнакомца стягивали бронзовые браслеты, а за украшенным золотой бляхой поясом сверкал скифский боевой топориксагарк.
Воин ловко спрыгнул с повозки и, сняв с головы остроконечную войлочную шапку, почтительно обратился к пожилой жрице:
Идет молва, провидица Аргимпаса, что ты самая мудрая и многоопытная целительница всей Скифии. Прошу тебя, окажи милость, помоги моему маленькому сыну! Он кричит, не смолкая, вот уже несколько дней. Шаман моего кочевья не смог помочь ребенку. Мы с женой в отчаянии, ведь это наш первенец!
Загорелое скуластое лицо незнакомца хранило спокойствие, но было очевидно, что ему стоило больших усилий подавить волнение в голосе.
Я постараюсь помочь твоему сыну, кивнув головой, с достоинством проговорила Аргимпаса.
Облегченно вздохнув, воин бросился к повозке и помог выйти из нее молодой грузной женщине в цветастом шелковом платье. Она бережно прижимала к себе годовалого ребенка. Малыш пронзительно кричал и корчился от сильной боли. На красивом округлом лице женщины застыла маска страдания, а полные слез карие глаза умоляюще смотрели на жрицу. Пока мужчина поспешно складывал у ног Аргимпасы дары: двух связанных барашков, глиняный горшок с диким медом и великолепную шкуру черно-бурой лисицы, простодушная Томира, приоткрыв от восхищения рот, разглядывала украшения незнакомки. Поверх отороченного горностаем нагрудника женщины сверкали бусы из драгоценных камней, на руках блестели изящные золотые браслеты, в ушахсерьги с подвесками, а высокая замысловатая прическа из кос крепилась костяными и серебряными шпильками. Внимательно рассмотрев женщину, Томира перевела взгляд на роскошную упряжь породистых лошадей. Бронзовые удила коней были украшены позолоченными головами барсов, а золотые налобные бляшки инкрустированы цветными камешками.
Приняв подношение, Аргимпаса пригласила приезжих в свой шатер. Мирина проворно развязала барашков и поместила их под навес в небольшой загон. После чего она обхватила руками тяжелый горшок с медом и, прижав его к животу, потащила в шатер. Томира погладила ладошкой пушистый лисий мех и, кокетливо дернув плечиком, закуталась в чернобурку. Гордо выпрямившись и величаво ступая, будто царица, она двинулась вслед за подругой. Мирина обернулась и, передразнивая Томиру, сильно раздула щеки и скосила глаза к переносице. Глядя друг на друга, девочки прыснули от смеха.
Тем временем Аргимпаса уже осмотрела больного ребенка. Мельком глянув на вошедшую Мирину, она велела ей принести гостям прохладного кумыса. Затем жрица подошла к резному сундуку и достала из него ожерелье, составленное из просверленных камушков, рыбьих позвонков, резцов сурка и медвежьих когтей. Жреческим украшениям придавалось большое значение, так как в них таился магический смысл. Они являлись личными амулетами, охраняющими прорицателя от злых духов, сопутствовали удаче в целительстве и гадании.