Несмотря на то что новый континент обещал немало богатств, он одновременно с этим перегораживал путь в Азию, которая и являлась первоначальной целью Колумба. В 1513 г. Васко Нуньес де Бальбоа пересек Панамский перешеек и вышел к океану, который должен был вести к Островам Пряностей (Молуккским островам), торговля с которыми была к тому моменту монополизирована португальцами.
Тем временем Фернан Магеллан, португальский солдат удачи, проведший восемь лет на Востоке, пытался добиться снаряжения экспедиции к Островам Пряностей западным маршрутом. То было мечтой Колумба, однако Магеллан руководствовался более полными и реалистичными знаниями мировой географии, чем те, которыми когда-либо владел Колумб. Магеллан получил отказ со стороны португальского королевского двора. Если в Китае XV в. каждая экспедиция подчинялась воле императора, то в Европе мореплаватели и авантюристы пользовались для реализации своих планов соперничеством между государствами, сталкивая интересы разных королевств. Магеллан, подобно Колумбу, обратил свои взоры к испанскому двору. В 1517 г. он получил одобрение Палаты по делам торговли (исп. Casa de Contratación), официального учреждения, занятого вопросами мореплавания и внешней торговли и представлявшего собой испанский эквивалент португальской Палаты по делам Индии
«Виктория», корабль Магеллана (изображение на карте Ортелиуса, 1590 г.)
Двумя годами позже он отправился в одну из самых захватывающих, но при этом и мучительных морских экспедиций в истории человечества.
Магеллан отплыл на двух каракках среднего размера, водоизмещением около 100 тонн, «Сан-Антонио» и «Тринидад», и трех более мелких, включая «Викторию». Это были довольно посредственные корабли, а припасы и прочие грузы оказались порченными, поскольку торговцы, занимавшиеся снабжением флотилии, оказались нечисты на руку. Голод, а также вражда между Магелланом и его испанскими офицерами чуть было не привели к краху экспедиции еще до того, как был достигнут Тихий океан.
При этом и сам Магеллан, и офицеры обладали отличными познаниями в навигации. Со времен путешествий Колумба португальцам ив меньшей степенииспанцам удалось добиться существенного прогресса в астрономической навигации. В распоряжении экспедиции Магеллана было 35 компасов, 16 песочных часов для отмеривания получасовых промежутков времени (склянок), 7 астролябий и 21 морской квадрант, а также таблицы высоты солнца над горизонтом. Кроме того, имелись последние морские карты. Благодаря всему этому участники экспедиции могли с достаточной точностью документировать широту посещаемых ими мест. Спутники Магеллана были вооружены пушками, мушкетами, пиками, мечами и прочими видами оружия, а также защищены доспехами. Кроме того, экспедиция везла с собой товары, такие как колокола, браслеты и бархат.
Что касается долготы, здесь дело обстояло иначе. Перед отплытием к Магеллану был приставлен математик и астроном Руи Фалеро, утверждавший, что владеет методом определения долготы. Однако выяснилось, что метод ошибочен, а сам Фалеро оказался сумасшедшим, и его пришлось поместить в лечебницу для умалишенных. Хотя Магеллан со товарищи и знали, что мир гораздо больше, чем полагал Колумб, насколько велика эта разница, для них оставалось загадкой.
Пять месяцев у флотилии Магеллана ушло на переход через Атлантику и исследование восточного побережья Южной Америки. С конца марта по август 1520 г. длилась их зимовка на берегу Патагонии, а с наступлением тепла они принялись искать проход к Тихому океану. Поиск печально известного пролива, получившего впоследствии имя Магеллана, и переход через него затянулись на целых 38 дней из-за встречных ветров и ужасных штормов.
18 ноября 1520 г. флотилия Магеллана, в которой теперь насчитывалось лишь три каракки (одно из судов самовольно отплыло назад в Испанию, а другое разбилось), вышла из Магелланова пролива. Экспедиция сильно поредела вследствие холодов и болезней, к тому же кончались съестные припасы. Корабли направились на северо-запад к тропикам, в зону пассатов, а далеена запад, в неизвестность. Магеллан, недооценивавший, как и все европейцы того времени, истинные размеры Земли, рассчитывал добраться до Азии в течение нескольких недель. Кроме того, он надеялся встретить на своем пути острова (как в Атлантике). По иронии случая та часть океана, по которой шел его путь, усыпана островами и архипелагами, однако флотилия прошла мимо, не наткнувшись ни на один из них. Вместо этого им пришлось довольствоваться лишь неизвестными океанскими просторами. В спину им постоянно дул ветер. Солнечные дни бесконечно сменялись звездными ночами. Океан же был столь спокоен, что Магеллан назвал его Тихим. На протяжении четырех месяцев они продолжали идти вперед. Команда голодала, многие погибли от цинги. Наконец 6 марта 1521 г. флотилия достигла острова Гуамаодного из архипелага Марианских островов. Проведя на острове несколько дней, чтобы пополнить запасы еды и воды, они отправились дальше, добравшись 13 марта до Филиппин. Там немногим более месяца спустя Магеллан окончил свои дни в стычке с туземцами.
На Филиппинах участники экспедиции осознали, что в конце концов им удалось добраться до «Индий»: раб Магеллана Энрике, которого он приобрел в Малакке многими годами ранее, сумел общаться с местным населением на родном языке. Неясным оставался вопрос, как далеко на запад они продвинулись или, если точнее, где именно они оказалиськ востоку или к западу от меридиана, который находился в 180 градусах от демаркационной линии, установленной по Тордесильясскому договору 1494 г. По этому договору Индийский океан и Острова Пряностей (Молуккские острова) отошли Португалии, а большая часть Западного полушарияИспании.
Вопрос определения долготы представлял собой не только научный интерес, поскольку претензии на индонезийский архипелаг и сулившие огромную прибыль Острова Пряностей выдвигали и Испания и Португалия, считая, что те находятся в их сфере влияния. К моменту разрешения вопроса вызов обеим католическим державам в этом регионе бросили голландцы, которым папские буллы были нипочем.
Среди ученых нет единого мнения относительного того, кто именно первым обогнул земной шар. Одни, в том числе и Морисон, утверждают, что этим человеком был Магеллан, поскольку в 1511 г. он в составе португальской флотилии посетил остров Амбон и архипелаг Банда, входящие в состав Молуккских островов и располагающиеся в 4-6 градусах восточнее той точки на Филиппинах, где он высадился впоследствии. Однако есть и те, кто утверждают, что Магеллан никогда не бывал к востоку от Малакки. В таком случае первопроходцем был его раб Энрике, который, судя по всему, родился в Индонезии или на Филиппинах. Как бы то ни было, ни тот, ни другой почестей не удостоились. Вместо этого первым человеком, обогнувшим земной шар, был признан Хуан Себастьян дель Кано (изменивший фамилию на более благозвучнуюЭлькано), возглавивший экспедицию после смерти Магеллана. В сентябре 1522 г. он вернулся в Испанию и получил в награду герб, на котором был изображен земной шар с опоясывающей его надписью Primum Circumdedesti me.
Своими плаваниями Магеллан и дель Кано продемонстрировали, что мир гораздо больше, чем было принято считать, что Тихий океан превосходит размерами Атлантический и Индийский вместе взятые и что океаны взаимосвязаны и доступны смелым мореплавателям. Именно по возращении дель Кано Палата по делам торговли была официально назначена учреждением, которому поручалось вести и вносить изменения в padrón real (главный реестр)официальную и секретную карту мира, на основе которой готовились навигационные карты. В 1529 г. Диого Рибейро впервые начертил в истинном размере как океаны, так и контуры большинства континентов, за исключением северной части Тихого океана, западного берега Америки и Австралии.
После смерти Колумба испанским мореплавателям удалось путем проб и ошибок найти маршрут из Америки в Испанию с помощью ветров умеренных широт к северу от 30-й параллели. Кроме того, после возвращения дель Кано стало понятным, как пересечь Тихий океан в западном направлении. Поиск же путей перехода через этот океан с запада на восток шел нелегко. После смерти Магеллана капитан одного из судов его экспедиции, Гонсало Гомес де Эспиноза, добрался с флагманским кораблем «Тринидад» до Молуккских островов, где принял на борт груз пряностей. Опасаясь, что при возвращении домой через Индийский океан корабль захватят португальцы, он попытался пересечь Тихий океан так, чтобы выйти к берегам Панамы. Он поднялся до 42-го или 43-го градуса северной широты, однако голод, цинга и пронизывающий холод заставили его вернуться на Молуккские острова, где он сдался португальцам. Вторая испанская экспедиция (1526-27) во главе с Гарсией Хофре де Лоайса, проследовавшая тем же маршрутом, что и Магеллан, добралась до Молуккских остров, где испанцам пришлось вести боевые действия против португальцев. Третья экспедиция (1527-28), отправленная из Мексики под командованием Альваро де Сааведра, дважды пыталась вернуться, но безрезультатно. Четвертая (1542-43)под командованием Руи Лопеса де Вильялобоспроделала путь от Мексики до Филиппин, но в итоге была захвачена португальцами. Одному из судов, капитаном которого был Бернардо де ла Торре, удалось ускользнуть от португальцев и добраться до 30-го градуса северной широты, однако, не сумев преодолеть встречные ветры, он вынужденно вернулся на Филиппины.
К этому моменту каракки и каравеллы вытесняет новый тип кораблягалеон. Он был таким же крупным, как и каракка, но отличался более изящной формой и большим соотношением длины к ширине. Мореходные качества и маневренность ставили галеоны в один ряд с каравеллами. Большинство судов этого типа были оснащены четырьмя мачтами, несущими целый ряд парусов: прямые гроты и марсели на фок-мачте и грот-мачте, к которым зачастую добавлялись еще и брамселиверхние паруса меньшего размера; косые паруса на бизань-мачте и бонавентуре (четвертой мачте) и шпринтовые паруса на носу судна. Подобная изобильная оснастка позволяла команде более быстрым и безопасным образом ставить и убирать паруса в зависимости от меняющегося ветра. К середине XVI в. развитие конструкций судов достигло пика. По словам историка Бьёрна Ландстрёма, «в этот столетний период [1450-1550] парусные суда развивались более интенсивно, чем в течение 5000 предыдущих и 400 последующих лет».
В 1564 г. флотилия из шести судов под командованием Мигеля де Легаспи отплыла из Мексики, чтобы установить испанский контроль над Филиппинами. Спустя год один из капитанов, Алонсо де Арельяно, самовольно оставил экспедицию на паташе (двухмачтовое судно, гибрид брига и шхуны) «Сан-Лукас» и направился на восток через Тихий океан. Вдогонку ему был послана каракка «Сан-Пабло» под командованием Андреса де Урданеты, бывшего опытного мореплавателя и участника злополучной экспедиции Лоайса, а нынемонаха. Оба корабля двинулись на северо-восток против пассатов, пока не достигли северной широты между 40-м и 43-м градусами (широты севера Японии), после чего повернули на восток. Благодаря ветрам умеренных широт им удалось пересечь северную часть Тихого океана и выйти к Калифорнии. Двигаясь вдоль побережья в юго-западном направлении, они достигли берегов Мексики. Переход Арельяно продлился 111 дней, переход Урданеты114
Примечания
1
D. K. Fieldhouse, Economics and Empire (Ithaca: Cornell University Press, 1973), p. 3.
2
Среди множества ученых и мыслителей, занятых рассмотрением данных империалистических устремлений, можно выделить следующих: Джона Гобсона, Рональда Робинсона, Джона Галлахера, Владимира Ульянова (Ленина), Анри Брюншвика, Ганса-Ульриха Велера, Дэвида Лэндиса, Ханну Арендт, Карлтона Д. Х. Хейса, Уильяма Лэнджера, Йозефа Шумпетера, Джеффри Барраклоу, Дэвида Филдхауса.
3
Здесь можно привести в пример Дэвида Филдхауса (Fieldhouse, Economics and Empire, p. 460-461), который задается вопросом: «Почему период расцвета империализма выпал именно на тридцатилетний период после 1880 г.?»
4
Daniel R. Headrick, The Tools of Empire: Technology and European Imperialism in the Nineteenth Century (New York: Oxford University Press, 1981).
5
Именно этим Фелипе Фернандес-Арместо объясняет внезапную экспансию европейских держав в XV-XVI вв.; см.: Felipe Fernández-Armesto, Pathfinders: A Global History of Exploration (New York: Norton, 2006), p. 144-145.
6
Leon Kass, The New Biology: What Price Relieving Mans Estate?, Science 174 (November 19, 1971), p. 782.
7
Michael Adas, Machines as the Measure of Men: Science, Technology, and Ideologies of Western Dominance (Ithaca: Cornell University Press, 1989).
8
Carlo Cipolla, Guns, Sails, and Empires: Technological Innovation and the Early Phases of European Expansion, 1400-1700 (New York: Random House, 1965); Карло Чиполла, Артиллерия и парусный флот. Описание и технология вооружения XV-XVIII вв. (Москва: Центрполиграф, 2007); Geoffrey Parker, The Military Revolution: Military Innovation and the Rise of the West, 1500-1800, 2nd ed. (Cambridge: Cambridge University Press, 1996).
9
Блистательный образец популярного сейчас географического детерминизма дается в: Jared M.Diamond, Guns, Germs, and Steel: The Fates of Human Societies (New York: Norton, 1997); Джаред Даймонд, Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ (Москва: Corpus, 2012).
10
«Завоевание пустыни» (исп.) кампания по установлению аргентинского контроля над заселенной индейскими племенами Патагонией. Прим. пер.
11
Лучше всего о кораблестроении и навигации в период до XV столетия рассказывается в книге: J. H. Parry, The Discovery of the Sea (New York: Dial Press, 1974), chapters 1 and 2.
12
James Cook, The Voyage of the Resolution and Adventure, ed. John C. Beaglehole (Cambridge: Hakluyt Society, 1961), p. 354.
13
Согласно последним данным, заселение Новой Зеландии уверенно датируется XIII веком. Прим. ред.
14
James Cook, The Voyage of the Endeavour, 1768-1771, ed. John C. Beaglehole (Cambridge: Hakluyt Society, 1955), p. 154.
15
Для ознакомления с навигационными способностями полинезийцев см.: Ben R. Finney, Voyage of Rediscovery: A Cultural Odyssey through Polynesia (Berkeley: University of California Press, 1994); Will Kyselka, An Ocean in Mind (Honolulu: University of Hawaii Press, 1987); David Lewis, We the Navigators: The Ancient Art of Landfinding in the Pacific (Honolulu: University Press of Hawaii, 1994).
16
Археологами установлен факт заселения субантарктических регионов (остров Эндерби) полинезийцами практически одновременно с Новой Зеландией. Прим. ред.
17
Parry, Discovery, p. 33.
18
Finney, Voyage, p. 13.
19
Clifford W. Hawkins, The Dhow: An Illustrated History of the Dhow and Its World (Lymington: Nautical Publishing, 1977); Patricia Risso, Oman and Muscat: An Early Modern History (New York: St.Martins, 1986), p.216. Термином «дау» объединяется множество типов судов: багалы, бумы, самбуки и т. п.
20
K. N. Chaudhuri, Trade and Civilization in the Indian Ocean (Cambridge: Cambridge University Press, 1985), p.146-150; Simon Digby, The Maritime Trade of India, in Tapan Ray-chaudhuri and Irfan Habib, eds., The Cambridge Economic History of India (Cambridge: Cambridge University Press, 1981), vol.1, p.128; P.Y.Manguin, Late Medieval Asian Shipbuilding in the Indian Ocean, Moyen Orient et Océan Indien 2, no. 2 (1985), p. 3-7; W. H. Moreland, The Ships of the Arabian Sea about A.D. 1500, Journal of the Royal Asiatic Society 1 (January 1939), p. 66; George F. Hourani, Arab Seafaring in the Indian Ocean in Ancient and Early Medieval Times, revised and expanded by John Carswell (Princeton: Princeton University Press, 1995), Р. 91-105. Железные гвозди начали использовать лишь в XV в., однако лишь при строительстве крупных судов, предназначенных для длительных переходов; см.: Ahsan Jan Qaisar, The Indian Response to European Technology and Culture, AD 1498-1707 (Delhi and New York: Oxford University Press, 1982), p. 23-27.
21
I. C. Campbell, The Lateen Sail in World History, Journal of World History 6 (Spring 1995), p.1-24; Alan McGowan, The Ship, vol. 3: Tiller and Whipstaff: The Development of the Sailing Ship, 1400-1700 (London: National Maritime Museum, 1981), p. 9; Parry, Discovery, p. 17-20.
22
William D.Phillips, Maritime Exploration in the Middle Ages, in Daniel Finamore, ed., Maritime History as World History (Salem, Mass.: Peabody Essex Museum, 2004), p. 51.
23
E. G. R. Taylor, The Haven Finding Art: A History of Navigation from Odys seus to Captain Cook (London: Hollis and Carter, 1956), p. 126.
24
Amir D. Aczel, The Riddle of the Compass: The Invention That Changed the World (New York: Harcourt, 2001); Philip de Souza, Seafaring and Civilization: Maritime Perspectives on World History (London: Profile Books, 2001), p. 34; J. H. Parry, The Establishment of the European Hegemony, 1415-1715: Trade and Exploration in the Age of the Renaissance (New York: Harper and Row, 1961), p. 17; Moreland, Ships, p. 178; Chaudhuri, Trade and Civilization, p. 127.
25
Taylor, Haven, p. 123-129.
26
G. R. Tibbetts, Arab Navigation in the Indian Ocean before the Coming of the Portuguese (London: Royal Asiatic Society, 1971), p. 1-8; Ахмад ибн Маджид, Книга польз об основах и правилах морской науки: Арабская морская энциклопедия XV в. (Москва: Наука, 1965).
27
C. R. Boxer, The Portuguese Seaborne Empire, 1415-1825 (New York: Knopf, 1969), p. 45-46; Moreland, Ships, p. 64, 174.
28
Mark Elvin, The Pattern of the Chinese Past (Stanford: Stanford University Press, 1973), p. 137.
29
William H. McNeill, The Pursuit of Power: Technology, Armed Force, and Society since A.D. 1000 (Chicago: University of Chicago Press, 1982), p. 43; Уильям Мак-Нил, В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках (Москва: Территория будущего, 2008), с. 65.
30
Louise Levathes, When China Ruled the Seas: The Treasure Fleet of the Dragon Throne, 1405-1433 (New York: Oxford University Press, 1994), p. 75-76.
31
Levathes, When China Ruled the Seas, p. 81-82; Digby, Maritime Trade of India, p. 132-133; Chaudhuri, Trade and Civilization, p. 141-142, 154-156; Elvin, Pattern, p. 137.
32
Aczel, Riddle, p. 78-86; Elvin, Pattern, p. 138; Parry, Discovery, p. 39.
33
Aczel, Riddle, p. 86.