ОСИРИС. Не будь наивным. В пустыне среди песков и камней, конечно, ей больше не с кем было общаться, кроме тебя. Она нуждалась в тебе и Меритсегер, но сейчас вернулась домой. Думаешь, ей было бы приятно вернуться в пески, если она может жить в роскоши? Даже являясь богиней, она всё-таки женщина.
СЕТ. Ты не знаешь её.
ОСИРИС. А ты провёл с ней немного времени и считаешь, что знаешь? Сет, давай смотреть правде в лицо, ей нет причин возвращаться в пустыню, когда она уже добилась владения собой, к которому стремилась.
СЕТ. Расскажи мне, как добраться до Золотого Чертога!
ОСИРИС. Хочешь туда дойти и вызвать на себя гнев Ра? Только жрецы в особых случаях могут идти той дорогой. Да и что ты можешь там сделать или сказать? Сет, посмотри на себя, разве не видишь ты, что все люди Египта отличаются от тебя? Я открою небольшую тайну тебе, брат мой.
СЕТ. Тайну? Не называй меня «братом», это звучит нелепо.
ОСИРИС. Именно. Ужасная правда, верно? Ты был рождён здесь, но изгнан великим Ра в пустыню. Твоё рождение было неуместным. И к тому же, с самого первого дня твоё уродство бросалось в глаза.
ИСИДА. Осирис, одумайся, зачем ты говоришь подобным образом.
ОСИРИС. Я говорю, как было. Посмотри на него, разве не уродлив наш брат?
ИСИДА. Но это не повод
СЕТ. Что за бред. Твой муж сошел с ума!
ОСИРИС. Нет, это ты бредишь, если смеешь мечтать удержать рядом с собой Секмет. Неужели ты думаешь, что случайно оказался в той пустыне? Все думали, что ты давно умер, а ты остался жив.
СЕТ. Ты выдумываешь. Это всё не правда!
ОСИРИС. Оглянись вокруг, Сет. Иди, прогуляйся по дворцу, тебя никто не будет задерживать. Жалость не вечна. Ты должен осознать, кто ты есть. А тывсего лишь изгой. Твоё место в безжалостной пустыне, так возвращайся же в её утробу.
СЕТ. Ты это говоришь, только чтобы унизить меня.
ИСИДА. Осирис, Ра изгнал его, но это не значит, что и мы должны так относиться к своему брату.
ОСИРИС. Думаешь, не прогневается Ра, узнав, что изгнанный им посмел вернуться? Его воля была нарушена тогда и вновь нарушается теперь. Хочешь защитить его?
ИСИДА. Ты говоришь страшные слова. Что взбесило тебя так? Пусть он уйдёт.
ОСИРИС. Я не держу его. Я не хочу разгневать Меритсегер, с головы моего брата в этих стенах не упадёт и волоса. Я просто хочу, чтобы он знал.
СЕТ. Это слишком нелепо, чтобы быть правдой.
ОСИРИС. Что? Не можешь осознать? Идём, я сам покажу тебе ещё одну твою сестру и брата. Увидим, как они отреагируют. Идём, Сет, в самом деле, они не так страшны, как ты.
СЕТ. Я надеюсь, они не так страшны, как ты!
ОСИРИС. Хочешь вина или фруктов? Я покажу тебе всё, чем владею. Но это не твой мир, не твой дом и не твоя семья. Твоё рождение было лишним. Идём же. Или ты боишься?
Осирис уводит Сета на балкон, а оттуда в сад. Исида же убегает к дверям и торопливо садится в колесницу.
Золотой чертог. Один из просторных залов.
В двери заходят Тот и Птах, их беседа определенно длилась долго.
ТОТ. Признаться, я не ожидал от Ра подобного решения.
ПТАХ. И прошу тебя, не говори об этом Бастет. Отец последнее время недоволен ей, она может рассердить его ещё больше.
ТОТ. Она способна и из мертвого вытрясти правду. Ты требуешь от меня слишком многого.
ПТАХ. А ты думаешь, почему я сам от неё скрываюсь?
ТОТ. Боюсь, что именно этого она тебе особенно не простит.
ПТАХ. У нас нет выбора. Солнцеликий не в духе все эти дни.
ТОТ. Хорошо, я подумаю, как помочь тебе и что мы можем сделать.
Птах коротко склоняет голову и уходит прочь, Тот направляется к просторному окну, откуда открывается вид на скалы и дорогу. Выходит Секмет. Она направляется к нему, но нервничает.
ТОТ. Это ты, Секмет? Утомилась гулять по Золотому Чертогу?
СЕКМЕТ. Я утомилась ещё в первый день. Одна, как прежде но Ра меня не отпускает.
ТОТ. Он на что-то сердится?
СЕКМЕТ. Скорее, недоволен моим общением со смертным. Но делает вид, что рад видеть и хочет сохранить добрые отношения.
ТОТ. Не суди его строго, он беспокоится о тебе.
СЕКМЕТ. Но не отпускает. Какой толк держать меня тут?
ТОТ. Никакого. Но ему виднее.
В зал незаметно пробирается и устраивается на кушетке любопытная Бастет. Она старается не привлекать к себе внимание.
СЕКМЕТ. Полагаю, Осирис немало ему наговорил.
ТОТ. Успела поссориться даже с Осирисом? Сидя в пустыне?
СЕКМЕТ. Он сам пришёл, я его не звала! Послушай, Тот, твой совет на берегу Нила остановил меня, но зачем ты вмешался?
ТОТ. Считай, что это мой способ искупления своих поступков. Ведь это я предложил опоить тебя вином.
СЕКМЕТ. Да, Бастет говорила мне об этом, но я никогда на тебя не сердилась.
ТОТ. Ты не сердилась, а я испытывал чувство вины. Я наблюдал за твоими метаниями, хотя порой найти тебя среди гор и песков, было невероятно сложно. Мне подумалось, что отправить тебя к Меритсегер будет лучшим решением.
СЕКМЕТ. И ты отправил меня туда только из-за неё? Ты ведь знал про её ученика по имени Сет.
ТОТ. Знал, не буду спорить.
БАСТЕТ. Он всегда всё знает. Если бы ты знала, как много он суёт нос в чужие дела, то не доверяла бы ему столь слепо.
Секмет резко оглядывается на незваную собеседницу, а Тот лишь слегка кривит губы.
ТОТ. Ты пришла, чтобы очернить меня?
БАСТЕТ. Нет. Я даже приятно удивлена, что некоторые вещи, попадая в твои уши, минуют слух Ра.
СЕКМЕТ. Что ты имеешь ввиду?
ТОТ. Это давний спор, не обращай внимания. Что тебе нужно, Бастет?
БАСТЕТ. То же что и всем. Твоя осведомлённость обо всех событиях Египта. Или ты можешь предложить что-то другое?
ТОТ. Если ты пришла спрашивать, умерь свой яд. И я пока занят, позволь нам закончить разговор.
БАСТЕТ. О, конечно. Я не буду вам мешать.
ТОТ. Бастет!
БАСТЕТ. Мр-р-р-р
СЕКМЕТ. И ты наверняка знаешь кто такой Сет? Ты не можешь не знать этого, я слышала, ты постоянно находишься среди людей и некоторое время был занят воспитанием будущего фараона. Осирис называл Сета братом.
ТОТ. Какая ирония, что однажды всё так получилось.
БАСТЕТ. О да, и ты, конечно же, не ожидал.
ТОТ. Бастет! Я действительно долго был учителем и советником Осириса, его брата Гора, и сестер Исиды и Нефтиды.
СЕКМЕТ. А сколько всего смертных детей было у богини Нут?
ТОТ. Ра предсказал, что их будет четверо. Он решил, что они будут властвовать над землёй Египта и решать вопросы людей.
Рождение Осириса. Несколько женщин, принимающих роды, приносят Ра детей в белых пелёнках, и он даёт имя каждому, а так же предсказывает их будущее.
ТОТ. Первенец родился прекрасным, как бог, мы нарекли его Осирисом. Ра сказал, что он станет фараоном. Второй мир увидела Исида, которая потом стала женой Осириса. Также, у Нут родились сын, названный в честь светлоглазого Гора, и дочь Нефтида. Они по-своему очаровательные дети. Однажды ты и с ними познакомишься.
СЕКМЕТ. И что же? У Нут действительно родилось четверо детей, и они стали правителями Египта, как Ра предсказал. Верно?
БАСТЕТ. Договаривай, Тот, раз начал. Ты не бог честности, но ты обязан рассказать правду.
ТОТ. Не совсем. После предсказанных прекрасных четверых детей у Нут родился пятый ребёнок. И он был абсолютно не похож на своих братьев и сестёр.
Побледневшая женщина подаёт Ра пятое дитя. Окаменевшее лицо Верховного бога. Он произносит лишь имя ребёнка и жестом даёт знак унести его прочь.
СЕКМЕТ. Это был Сет?
ТОТ. Именно такое имя ему и дали. Рождение Сета нарушило предсказание Ра и внесло сумятицу в божественные ряды. Он был неожиданным и лишним. Но хуже того, совершено непохожим на других детей Египта. Если бы он был подобен Осирису, Ра смягчился бы и оставил его. Но такой уродливый ребёнок, по мнению нашего божественного отца, был недостоин жизни и власти.
Пустыня. Ночь. По песку идёт мужчина, прижимающий к груди ребёнка. Он удаляется от огней большого города. Уходит всё дальше и дальше.
Ребенок лежит на камне, закутанный в серую ткань. Над ним склоняется женщина с белыми волосами. Меритсегер берет ребёнка на руки.
ТОТ. Ребенка унесли и бросили в пустыне, а людям сказали, что у них будет четыре прекрасных правителя. Ни Ра, ни другие боги помыслить не могли, что мудрая Меритсегер подберёт умирающего ребёнка и вырастит в непримиримого воина.
БАСТЕТ. И что-то мне подсказывает, что всё это обошлось не без твоего вмешательства.
ТОТ. Бастет!
СЕКМЕТ. Значит, Сет был брошен на произвол судьбы с самого первого дня своего рождения? И снова по велению Ра?
ТОТ. Очень знакомая участь, верно? Так похожа на твою. Его отвергли собственные братья и сёстры, изгнав в пустыню. Ты же ушла сама.
СЕКМЕТ. Именно поэтому ты отправил меня к Меритсегер?
ТОТ. Возможно.
СЕКМЕТ. Теперь я понимаю, за что тебя ценит наш божественный отец.
ТОТ. Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты научилась льстить.
БАСТЕТ. О да, и за это Ра тоже его ценит
В зал вбегает запыхавшаяся Исида.
ИСИДА. Богиня Секмет! Прошу меня простить, я вмешиваюсь столь не вовремя, но не обращай свой гнев против меня. Великий бог Тот, приветствую и прошу прощения и у тебя. Бастет, неожиданная, но приятная встреча.
ТОТ. Приветствую тебя, Исида. Знаю, что по пустякам ты беспокоить бы нас не стала.
СЕКМЕТ. Что-то случилось? Я слушаю.
ИСИДА. Богиня Секмет, говорит ли тебе что-либо имя «Сет»?
СЕКМЕТ. Сет? Ты видела его?
ИСИДА. Сегодня утром в наш дворец пришёл мужчина, который назвал себя этим именем. Он принёс весть от богини Меритсегер для моего мужа. Осирис в последнее время вёл себя странно, но принял его радушно и выслушал его слова. Потом Сет стал спрашивать о тебе, богиня Секмет, спрашивал, где тебя найти.
СЕКМЕТ. Вот как? Сет в городе? И что ответил ему Осирис?
ИСИДА. Я не смею повторить тебе их разговор.
БАСТЕТ. Не бойся, Исида, дочь Нут. Говори.
ИСИДА. Мой муж творит что-то недоброе, но сказал, что и волоса не упадёт с головы ученика Меритсегер.
ТОТ. Тогда в чём заключается то недоброе, что задумал твой муж?
ИСИДА. Он вдруг разозлился. О, Тот, ты знаешь, какими ядовитыми и острыми бывают его слова. Он говорил тому мужчине страшные вещи про тебя, Секмет, и про него самого. Он рассказал, что случилось при нашем рождении.
СЕКМЕТ. Осирис Тот, я ухожу в город, передай Ра, что меня некоторое время не будет.
ТОТ. Секмет, что ты собираешься сделать?
СЕКМЕТ. Я убью эту ядовитую тварь. Разве не очевидно?
ТОТ. Это не разумный ответ. Ты знаешь, как разгневается Ра.
СЕКМЕТ. Мне нет до этого дела! Этот смертный знал против кого направил жало. Я вырву его с корнем.
ИСИДА. Богиня Секмет, прошу тебя, не убивай его! Смири свой гнев, хоть он оправдан. Какой бы ни был, он муж мой и мной любим. Молю тебя о милости!
СЕКМЕТ. Ты понимаешь, о чём просишь и кого, Исида, дочь Нут? Твой мужзмея, что не достойна жалости.
ТОТ. Секмет, остуди свою ярость, она молит тебя о прощении.
СЕКМЕТ. А много ли милости и прощения проявил сам Осирис, чтобы я проявила их к нему? Что сделал Сет, чтобы быть так наказанным? Пусть в гневе будет Ра, сейчас мой гнев имеет право.
ИСИДА. Вижу, в сердце твоем нет прощения ему, но если ведаешь любовь, прошу лишь понимания! Принес он боль и вред тому, кто дорог тебе. Но придя сюда, я таила надежду, что поймёшь ты чувства мои и остановишь разящий клинок.
БАСТЕТ. Властна ли тыСекмет над собой, чтобы судить чужие чувства?
СЕКМЕТ. Не достоин он любви твоей, Исида. Но и люди, и боги не выбирают, кого им любить. Я услышала твои слова.
ИСИДА. Ты пощадишь его?
СЕКМЕТ. Я не буду его убивать. Отведи меня к нему.
ИСИДА. Благодарю тебя, богиня Секмет. Идём, возможно, мы ещё успеем.
Секмет, а за ней и Исида покидают зал.
БАСТЕТ. Тот, не видел ли ты Птаха? Он где-то прячется от меня.
ТОТ. Не видел.
БАСТЕТ. То-о-от, уж я знаю, когда ты врёшь. Ответь мне.
ТОТ. Понятия не имею.
БАСТЕТ. Не смей сбегать!
Тот торопливо выскакивает за двери, но Бастет от него не отстаёт.
Огромный храм. В центре статуя Ра. Множество молящихся людей. Небо над городом темное, слышен тревожный вой ветра.
В окружении нукеров и рабынь выходит Осирис, в облачениях жреца.
ОСИРИС.
Слава тебе, пришедшему в этот мир!
ХапраВозникший, мудрый творец богов,
ты, на престол воссев, озаряешь свод
Тёмного неба и богоматерь Нут,
что простирает руки, верша обряд
Слышится жуткий треск и грохот. По земле прокатывается дрожь. В дверях храма появляется Секмет.
СЕКМЕТ. Осирис!
От рыка люди бросаются в разные стороны, торопясь убраться с её дороги. Секмет идёт вперёд и огонь в чашах гаснет, а небо становится ещё темнее. Осирис лишь немного поворачивает голову, но с места не сдвигается.
ОСИРИС. Приветствую тебя, грозная Секмет. Когда я звал тебя, ты не поехала, теперь пришла сама.
СЕКМЕТ. И я пришла не в гости. Где Сет?
ОСИРИС. Его здесь нет.
СЕКМЕТ. Ты не понял моего вопроса, смертный. Не такой ответ я желала слышать от тебя. (приставляет лезвие жезла к шее Осириса) Спрашиваю снова: где Сет?!
ИСИДА. Секмет, ты обещала!
СЕКМЕТ. Тебе лучше сейчас рассказать мне правду, Осирис. Я дала слово не убивать тебя, но могу изуродовать так, что ты не будешь рад своей жизни. Я раскалю свой жезл и превращу твоё лицо в самый страшный ожог, какой может перенести человек, оставаясь в живых.
ОСИРИС. Ты так трясешься за него
СЕКМЕТ. Не зли меня, фараон. Ещё немного и я заставлю тебя орать от боли, говорить станет гораздо сложнее.
ОСИРИС. Он был здесь, но уже ушёл. Клянусь тебе, он был жив и здоров, ни один волос не упал с его головы.
СЕКМЕТ. Куда он ушел?
ОСИРИС. Откуда я могу знать! Может, убрался обратно в свою пустыню.
СЕКМЕТ. Он искал меня, почему ты не сказал ему, как меня найти?
ОСИРИС. Он выглядел растроенным после посещения города и дворца. Видимо, наконец-то понял, как неуместен в этом мире. Стал бы я его провожать в Золотой чертог чтобы прогневать Ра!
СЕКМЕТ. Не тебе об этом рассуждать. Он искал меня, а не Ра!
ОСИРИС. А мог найти его. Да и ни к чему этому пустынному чудовищу смущать взор богов.
СЕКМЕТ. Ты говоришь, он был растроен Что ещё ты ему наговорил?
ОСИРИС. Я сказал ему правду. Разве плохо то, что я рассказал ему, кто он по крови? Рано или поздно он узнал бы это. Грозная богиня, ты и сама знала об этом, но ничего ему не сказала. Разве не бесчестно это по отношению к нему?
СЕКМЕТ. Молись, фараон, чтобы я нашла его раньше, чем с ним что-нибудь случится. Иначе я вернусь и выполню все свои угрозы. Благодари свою жену и целуй её ноги, ты жив сейчас только благодаря ей.
ОСИРИС. Ты боишься, Секмет? Грозная богиня мщения научилась испытывать страх?
СЕКМЕТ. Я заставлю тебя испытать боль, если это чувство будет длиться дольше.
ОСИРИС. Ра не одобрит такого поведения своей дочери.
СЕКМЕТ. Я не ищу его одобрения.
ИСИДА. Секмет, в пустыне поднялась песчаная буря к югу от города. Тебе надо торопиться, если хочешь найти его.
СЕКМЕТ. Я ухожу. Присмотри за своим глупым мужем.
Секмет, окинув взглядом опустевший храм, направляется прочь. Осирис же вновь отворачивается и подходит к статуе Ра.
ИСИДА. Муж мой, куда ты?
ОСИРИС. Мне нужно обратиться к Солнцеликому Ра.
ИСИДА. Неужели ты не можешь отступиться? Зачем ты вмешиваешься?
ОСИРИС. Я соблюдаю волю великого бога и его законы. Богиня не может быть со смертным.
ИСИДА. Но разве он не такой же, как мы? Он ведь тоже может стать богом.
ОСИРИС. Я этого не допущу.
Осирис простирает руки к статуе
Песчаная буря. Тёмные, непроглядные клубы песка. Не видно ни неба, ни земли. Вой ветра заглушает все звуки. В тёмном буране едва различима фигура мужчины, бредущего, не глядя, куда.
СЕТ. Да будь ты проклят, Ра!
ХАОС. Будь проклят Будь проклят
СЕТ. За что ты так возненавидел меня?!
ХАОС. Ненавидишь Ненавидишь
СЕТ. Выбирал ли я родиться таким?!
ХАОС. Не выбирал
СЕТ. Неужели виновен, что нарушил твою волю?!
ХАОС. Виновен
СЕТ. Ответь, Ра! Я требую твоего ответа!
ХАОС. Он не ответит тебе
СЕТ. Что сделал я, чтобы прогневать тебя?!
ХАОС. Ты равный ему
СЕТ. Будь проклят! Слышишь?!
ХАОС. Он боится тебя
СЕТ. Проклят! Проклят! Проклят!
Секмет врывается в бурю, но едва может что-то видеть. Она идёт под шквалом сбивающего с ног ветра и ищет его. Темный силуэт пробуждающегося бога едва виден, но она устремляется к нему.
СЕКМЕТ. Сет! Остановись!
ХАОС. Жалость
СЕТ. Уходи! Немедленно!
СЕКМЕТ. Сет, прекрати! Останови бурю! Хватит!
ХАОС. Ты один
СЕТ. Что ты здесь делаешь? Оставь меня!
СЕКМЕТ. Ты же сам искал меня. Прошу, прекрати бурю.
ХАОС. Боги лживы
СЕТ. Нет! Ты прекрасно знаешь всё сама! Зачем ты пришла? Неужели тебе не рассказали кто я? Что я изгнан!
СЕКМЕТ. Это не имеет значения!
ХАОС. Имеет
СЕТ. Я не похож на детей этой земли. Я другой!
СЕКМЕТ. Я всегда это знала!
ХАОС. Тебя боятся