Свои идеи Панин воплотил в третьей редакции Конституции, где в наиболее полном виде выражены его искания.
Третья редакция Конституции ПанинаФонвизина датируется 1783 г. Хотя полного текста этого документа также не сохранилось, в архивах найдены две записки, написанные рукой великого князя Павла Петровича под диктовку умирающего учителяграфа Панина в ходе последнего их свидания. Это своеобразное «Завещание» Панина.
Одна из записок имеет заголовок «Рассуждение вечера 28 марта 1783 года». Это текст конституции, продиктованный Паниным своему воспитаннику. Он открывается положением о главной функции государства, обязанного обеспечить безопасность своим подданным. Далее развивается положение о разделении властей: законодательная власть отделена от власти, законы хранящей и исполнительной. Законодательная может быть в руках Государя, но с согласия государства; власть, законы хранящаяв руках всей нации; исполнительная«под Государем».
В третьей редакции Конституции Никиты Панина повторяется мысль о роли дворянства, которое должно участвовать в государственной власти через Сенат и министерства.
Вторая записка посвящена министерской структуре и утверждению нового закона о престолонаследовании с «предпочтением мужской персоны». Этой второй запиской Панин убеждал наследника Павла Петровича в его законных претензиях на русский престол.
Сопоставляя содержание этих двух записок, написанных Павлом по следам последнего разговора со своим учителем, можно считать их последующей, третьей редакцией Конституции ПанинаФонвизина. Поиски полного текста этой третьей тайной конституции уводят в царский дворец (РГАДА. Ф. 1. Д. 57. Бумаги Павла Петровича).
После убийства 11 марта 1801 г. ставшего императором Павла I его сынновый император Александр I случайно обнаружил в его письменном бюро потайной ящик, где находились «важные документы». Издатель «Русской старины» М.И. Семевский нашел подтверждение этому факту: «Все бумаги Павла Петровича, писал он, после его насильственной смерти перепуганный сын его, ставший императором Александром I, поручил разобрать другу Павла Петровича князю Александру Борисовичу Куракину. Сам молодой царь обнаружил собственную шкатулку своего отца, наткнувшись на потайной ящик письменного бюро» (Семевский М.И. Материалы к русской истории XVIII века // Вестник Европы. 1867. Март. Год второй. Т. 1. С. 301).
Куракин собственноручно снял копию с этих документов и «озаботился оставлением у себя еще одной копии». Еще при жизни Павла I в дом Куракина в качестве секретаря был приглашен Михаил Михайлович Сперанский. Его внимание и необыкновенная тщательность в работе привели к тому, что Сперанский познакомился с «бумагами Павла Петровича». Оттуда, по всей видимости, ведут свои начала идеи будущего великого реформатора о примате закона, принципе разделения властей и, наконец, об ограничении самодержавия в России.
Никита Иванович Панин задолго до революции во Франции с интересом изучал политические системы Западной Европы. Его внимание привлекли представительные органы власти в Великобритании, Швеции, Дании, Польше.
С октября 1763 г. Панину было поручено заведование Коллегией иностранных дел. Он слыл знатоком международной политики Европы. В течение двадцати лет Панин руководил российским внешнеполитическим ведомством. Он фактически стоял над вице-канцлером князем А.М. Голицыным.
Панину пришлось разрабатывать новую внешнеполитическую доктрину России, предусматривающую активную роль России после Семилетней войны и отражающую защиту национальных интересы России на Европейском континенте. В феврале 1764 г. он представил Екатерине II доктрину так называемого Северного аккорда.
В дальнейшем М. Корф поддержал и развил мысль графа Панина: «нельзя ли на Севере составить знатный и сильный союз держав против держав Бурбонского союза?» Дело усугублялось тем, что к этому времени сложился и укрепился союз южноевропейских государств: Франции, Австрии и Испании, основанный на общих религиозных, династических и политических связях. Панин стремился мирным дипломатическим путем усилить роль России на Европейском континенте: «поставить Россию способом общего северного союза на такой ступени, чтобы она, как в общих делах, знатную часть руководства имела. Так особливо на севере тишину и покой нерушимо сохранять могла» (Цит. по кн.: Чечулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II. СПб., 1896. С. 23).
Панину принадлежит идея пригласить в Северный союз Пруссию, Данию, Швецию и Польшу, в трех последних державах время от времени возобновляли работу представительные органы власти. Размышлял Панин и об Англии, чей парламентарный строй был ему наиболее близок. Признавая недостаточное влияние России в европейском мире, Панин рассматривал доктрину «Северного аккорда» скорее как средство, которое можно использовать в дипломатии. Французский посланник в Петербурге М.-Д. Буре де Корберон отмечал особые черты Панина-дипломата: «Величавый по манере держаться, ласковый, честный против иностранцев, которых очаровывал при первом знакомстве, он не знал слова нет, но исполнения его редко следовали за его обещаниями, и если, по-видимому, сопротивление с его стороныредкость, то и надежды, возлагаемые на его обещания, ничтожны» (Письмо Корберона от 9 апреля 1778 г. // Лебедев П. Опыт разработки новейшей истории по неизданным источникам. СПб., 1863. С. 48).
Знаток внешней политики Ф.Ф. Мартенс считал проект Панина «доктринерством в политике» (Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. СПб., 1895. Т. VI. С. 39).
В.О. Ключевский признавал достоинства и выгоду заключения «Северного аккорда» для России, но приходил к выводу: «Трудно было действовать вместе государствам, столь разнообразно устроенным, как самодержавная Россия, конституционно-аристократическая Англия, солдатски-монархическая Пруссия, республиканско-анархическая Польша» (Соч. М., 1989. Т. V. С. 39).
Исследователь начала двадцатого века П.А. Александров считает, что Панин позволил Пруссии сделать Россию орудием в защите прусских интересов (Северная система. М., 1914. С. 11).
Наша современница Е.М. Миронова выделяет наиболее существенные шаги по оформлению Союза северных государств: договор с Пруссией1764 г., с Даниейв два этапав 1766 и 1769 гг., с Польшейв 1768 и оборонительный союз Великобритании и Швециив 1765 г. (Складывание «Северной системы» Н.И. Панина в 60-е гг. XVIII в. // Вестник МГУ. Сер. История. 1999. 6. С. 4151).
Однако никто не обратил внимания на то, что «Северный аккорд» складывался параллельно с работой Панина над конституционным проектом. Рассмотрение «Северного аккорда» в контексте главной идеи Панина придает более глубокий смысл всему проекту. В политических системах северных стран в эпоху нарастающего кризиса феодальных монархий автор искал опоры и обоснования своего конституционного замысла.
В канун Французской революции, обнажившей глубокий кризис абсолютной монархии, Панин выступил с настойчивым требованием изменить форму государственного правления в России. Сторонник мирного решения вопроса, он стремился к торжеству закона, к установлению конституционной монархии, показав себя крупной исторической личностью своего времени.
2. Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.)
Влияние Французской революции на все страны Европы было очевидным и поучительным. Екатерина II, отказавшаяся в 1775 г. поддержать Англию в ее борьбе с революцией в восставших североамериканских колониях, теперь вступила в коалицию с Англией и Австрией для борьбы с последствиями революции во Франции. Развернувшаяся уже после ее кончины война России с Францией в 17981799 гг. с появлением Наполеона стала еще более решительной.
Новый император Павел I, напуганный революцией во Франции и одновременно не желающий придерживаться внешнеполитического курса Екатерины, прибегнул к противоречивому курсу, который позже А.И. Герцен назвал «деспотическим и революционным». В идеях Павла переплелись, казалось бы, несовместимые идеи: стремление к гегемонии в Европе, служение «общему благу» и попытка борьбы с революционной опасностью. Император Павел воспринимал Наполеона Бонапарта как борца с революцией и позволял себе высказываться в пользу Наполеона в то время, когда Россия в союзе с Англией и Австрией воевала против Франции. В Наполеоне он видел сильную личность и мог утверждать так: «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее прибегающей ко мне, в особенности, как противовес Австрии» (цит. по кн.: Милютин Д.А. История войны между Россией и Францией в царствование Павла I в 1799 г. СПб., 1852. Т. V. С. 498).
Участвуя во второй антифранцузской коалиции, Россия преследовала свои национальные интересы. Их выразителем стал адмирал Ф.Ф. Ушаков. Блестящий флотоводец и основатель Черноморского флота, он с 1790 г. командовал русской Черноморской флотилией. Ушаков успешно провел военную операцию во время Средиземноморской войны России в 17981799 гг. Одержав блистательную победу при острове Корфу в 1798 г., он взял на себя смелость провести на семи островах, освобожденных от французов, административную реформу, которая по существу была конституцией Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.), находящихся под протекторатом России и Турции. Это были острова: Корфу, Кефалиния, Закинф, Левкое, Итака, Паксос и Китиру.
Ф.Ф. Ушаков проявил себя как выдающийся мыслитель своего времени. Учитывая современные конституционные веяния как результат разочарования во Французской революции, он, вопреки настояниям турецкого султана Селима III, попытавшегося присоединить острова к Османской империи, провозгласил на островах республиканский строй.
Ушаков разделял либеральные идеи Просвещения, был сторонником «истинной монархии» с ее разделением ветвей власти: законодательная власть отделена от исполнительной и судебной. Он разделял и убеждение Монтескье о том, что географически пространные государства должны сохранить монархию, а малые географические территории могут иметь республиканский строй. Он учитывал настроения местной элиты и исторические традиции. Еще в средние века на горном побережье Адриатики с центром в Дубровнике существовала Дубровницкая Республика, игравшая большую роль в транзитной торговле. Жители семи соединенных островов хранили в благодарной памяти этот исторический опыт, и Ушаков учел их настроения. Вместе с губернатором острова Кефалинии адмиралом графом А. Орно русский адмирал Ушаков составил «Предварительный план управления освобожденными от французов бывшими венецианскими островами». Документ назывался «Временным планом». В нем определялся государственный порядок островов.
Высшим органом власти становились Генеральные советы Семи Островов. В выборах участвовало дворянство и «цензовые второклассные». Из состава Генеральных советов избирался высший орган законодательной властиСенат. Сенат ведал финансами, армией и мог вносить изменения в конституцию. Сенат избирался членами Советов Семи Островов. Ежегодно половина состава Сената переизбиралась.
Исполнительная власть находилась в руках президента Сената, избираемого из числа сенаторов на полтора гола.
Нормы представительства в Сенате определялись по количеству избирателей и размеру островов. Корфу, Кефалиния и Закинф, как крупные острова, избирали по три депутата; норма представительства от сословий дворян и «второклассных» определялась также величиной островов.
Судебная власть принадлежала выборным трибуналам.
Ионические острова превращались в конституционную республику. Местное управление получал каждый остров. Все острова объявлялись Централизованным унитарным государством («Временные правила» опубликованы в кн.: Станиславская А.М. Русско-английские отношения и проблема Средиземноморья. 17981807. М., 1961. Т. 11. С. 158).
Ушаков предпочитал среднюю линию и равновесие общественных сил во имя «Общего блага». Другой точки зрения придерживался русский посланник в Стамбуле В.С. Томара. Он отстаивал консервативно-аристократический вариант конституции. Противоборство этих двух сановников доказывало, что Федор Федорович Ушаков тонко улавливал изменившийся европейский мир и предложил конституцию, определяющую необходимость частичного приспособления к новому порядку в европейском послереволюционном мире.
Политические права жителей семи соединенных островов определяют первые 30 статей. Активным избирательным правом пользуются: потомственное дворянство и так называемые второклассные, которые имеют определенное имущество и общую веру (православие). Специально было оговорено, что избирательным правом пользуются и те лица, которые преуспели «в науке, художествах и т. д.» и получили чиновное дворянство. Не получали избирательного права те лица, которые занимались «черным трудом», в том числе торговлей.
По предложенной Ушаковым Конституции Республики Семи Соединенных Островов Сенат должен был согласовать этот проект в Петербурге и Константинополе. «Временные правила» не были полностью реализованы. По настоянию Турции они были заменены «Византийской конституцией» 1800 г., восстановившей преобладание дворянства на Ионических островах. Тем не менее, «Временные правила» Конституция Семи Соединенных Островов 1799 г., предложенная русским адмиралом Федором Федоровичем Ушаковым, имела историческое значение.
Политика Российской империи на Ионических островах значительно усилила влияние этой державы в Средиземноморье, а «Временные правила» положили начало нового внешнеполитического курса России, который вполне открывал «конституционную дипломатию» Российской империи.
Кроме того, Конституция Семи Соединенных Островов продолжила историю русской конституционной мысли.
3. Проект «Всемилостивейшей жалованной грамоты, российскому народу жалуемой» (1801 г.)
Конституционная идея пережила и графа Панина, и «Временные правила» Ионических островов и органически перешла в девятнадцатый век. Она укоренилась в сознании наиболее образованной части общества, имеющей длительные связи с Западной Европой. Выразителями ее стали вельможи графы Воронцовы. Их давние связи с императорской властью давали им право на самостоятельное мнение.
Граф Михаил Илларионович Воронцов (17141767) верно служил императрице Елизавете Петровне, стоял за санями, на которых еще цесаревной она въезжала в казармы Преображенского полка в ночь провозглашения ее императрицей. Он выгодно женился на двоюродной сестре императрицыА.К. Скавронской и в 1744 г. был назначен вице-канцлером, а в 1758 г., когда А.П. Бестужева-Рюмина постигла опала, М.И. Воронцов получил пост канцлера. К новой императрице Екатерине II он отнесся враждебно, что и привело к его отставке с поста канцлера в 1763 г. Его племянники Александр Романович и Семен Романович Воронцовы были тоже оппозиционно настроены по отношению к Екатерине II.
Старший из братьевАлександр Романович (17411805) учился в Страсбургском военном училище, бывал в Париже и Мадриде и составил для дяди вице-канцлера описание испанского политического строя. Александр Романович обладал государственным умом, был одним из влиятельных сенаторов, занимал пост президента Камерц-коллегии. А в царствование императора Александра I занимал пост канцлера до своей смерти в 1805 г.
Его брат граф Семен Романович Воронцов (17441832) был блестящим военным. Он отличился в битвах при Ларге и Кагуле, много служил по дипломатической части, был полномочным министром в Венеции в 1783 г., в 1785 г. в том же ранге был переведен в Лондон. Он был умен и образован и пользовался большим влиянием, несмотря на разногласия с императрицей Екатериной II. Его положение давало ему преимущества высказывать свои взгляды и обращаться к императрице с политическими записками и предложениями.
Взгляды братьев Воронцовых в канун революции во Франции, в эпоху французского Просвещения, были оппозиционны по отношению к русскому абсолютизму. Имена французских просветителей были знакомы Воронцовым не только по их сочинениямсо многими из них они находились в личном контакте. А.Р. Воронцов был знаком с Вольтером, встречался с ним в 1757 г. при дворе пфальцграфа в Шветцингене, бывал гостем Вольтера в его поместье в Ферне в 1760 г. Вольтеровская библиотека Воронцоваодна из ценнейших в России.
Братья Воронцовы, усвоив некоторые идеи французского Просвещения, возглавили своеобразное русское просветительское течениевольтерианство. Воронцовы осуждали абсолютизм Людовика XVI и Марии-Антуанетты, но и революцию не могли принять. В «Записке к графу А.А. Безбородко», который был другом Александра Романовича и в то время возглавлял Коллегию иностранных дел, Воронцов летом 1791 г. писал: «Сей перелом во французской конституции и все то, что им опрокинуто, заслуживает особого внимания Государей, дворянства» (Архив князя Воронцова. Т. 2. С. 501).