Эта книгатруд любви. Она посвящается тем, кто плакал ночами, потому что был не таким, как все. Это торжество «внутреннего изгоя» в каждом из нас. Это скромная попытка призвать к терпимости, пониманию и принятию.
А еще она посвящается Нико Opou eisai, sagapo mexri ta sinefa kai para pano. (Где бы ты ни был, я люблю тебя всем сердцем и сильнее всех)
И Бейли Ты живешь в сердцах всех, кого ты изменила и с кем соприкоснулась. Я скучаю по тебе.
Благодарности
Если бы не все эти люди, то я никогда не узнала бы истинного смысла слова «парить». Я была бы никем без любви и поддержки этих людей:
Кент Кэрролл верил в меня, когда мне было это нужно больше всего на свете. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня.
Боб Адамс дал этой книге шанс. Дэвид Нуссбаум и Сара Домвиль вдохнули в меня новую энергию и показали новые возможности. Замечательная команда издательства Adams превратила процесс издания в сущее удовольствие: Карен Купер, Фил Секстон, Пола Мунье, Бет Гиссингер и, конечно же, Крис Даффи, который прошел со мной весь этот путь. Я очень люблю всех вас.
Дина, ты была моим якорем во время бури. Спасибо тебесейчас и всегда.
Брондо, Ширли и семья Кавальо. Только благодаря вам я сохранила рассудокведь я знала, что вы меня любите и находитесь всего в нескольких милях на случай, если мне что-то понадобится после целой ночи, проведенной за компьютером. Мою благодарность не выразить словами.
Змуда, спасибо за смелость Тымой самый верный и дорогой друг!
Кэндис Кент, Пол Дина, Билл Линдгрен, вы были со мной в эти долгие, ужасные, одинокие годы. Теперь мы все стали лебедями. Я вас обожаю.
Все, кто встречал меня на Санторини. Вы вдохнули в меня жизнь, и она наполняет меня с тех порsas latrevo (Я люблю вас).
Мои дорогие учителя, Хелени Мицус, сестра Роза Агата, миссис Стенсил, мистер Палмер, миссис Рудник, миссис Дудек и «Вас». Все учителя должны быть такими, как вы.
Доктор Дампц и доктор Киррин. Вы защитили меня от себя самой.
Дональд «Дит» Тейлорты всегда был рядом.
Мои дорогие кузены, Жанин и Том Вулет. Я бы не выжила без вас.
Ди Салинас, Мелисса Сколек и Кэти Вейнманвы сплотили The Blanco Group во время турне. Мне повезло иметь таких коллег, как вы. А о таких друзьях можно только мечтать.
Бекки Хейм и ее семья. «Любовь» это слишком слабое слово, чтобы описать мои чувства по отношению к вам. Я безмерно благодарна, что вы есть в моей жизни.
Дин «мистер Совершенство» Стамп. Спасибо от всей души!
Кэти Гиббонс, ты ангел, честное слово!
Джей Уай и его замечательная жена Сьюзи всегда верили в эту книгу. Вымой источник вдохновения.
Джон и Лоис Страчан, вы лучшие соседи в мире. Вы поддерживали меня в те редкие выходные, когда я оказывалась дома. И особая благодарность миссис Лейси и ее чудесному «танцу радости». А еще Розе и Тиму Бекварам, которые так скучают по ней. Я люблю вас сильнее, чем вам кажется.
Дэвид Атлас, Алан Кауфман и Гейл Гросс. Вы самая удивительная и талантливая команда, о какой можно только мечтать.
Джо Возняк, ты главная надежда и опора The Blanco Group.
Спасибо всей команде Ravine Design, в особенности Риду. Ваша неустанная преданность моему крестовому походу против буллинга спасла не одну жизнь.
Эйлин «Маленький генерал» Хансикер, ты поверила в меня сразу. Хотя наши жизни шли разными путями, ты оставила след в моем сердце.
Фил, я не написала бы эту книгу без твоей дружбы.
Марти Берман и Фрэнк Вейман, вы потрясающие!
Рилла, без тебя мой дом никогда не был бы домом.
Бабушки, дедушки, тетушки и кузины, эта книга появилась, потому что вы были со мной тогда и сейчас. Я так горда, что вымоя семья.
Мои родители, Джой и Тони Бланко. Мама, спасибо, что любила меня и всегда была рядом, когда мне было одиноко и страшно. Надеюсь, ты смотришь на меня с небес и гордишься мной. Если бы я хотя бы наполовину могла стать такой же, как ты, то наверняка добилась бы чего-нибудь в жизни.
И, наконец, мой муж, Марк «Митч» Панталео, мои чудесные приемные дочери Эмбер и Вэлери и наши пушистые члены семьи, Мистер Шэдоу и Миссис Рокси Вы всемое сердце.
Крохотные колкие кусочки цемента летели в меня со всех сторон. Закрыв лицо руками, я пыталась убежать, но преследователи не отставали. «Пожалуйста, прекратите», рыдала я. Руки мои распухли, из ссадин сочилась кровь. На лице запеклись красные полосы. Я не знала, что хуже: физическая боль или эмоциональная.
Глава 1Призраки прошлого вернулись мучить меня
Встреча выпускников
Это глупо. Почему мне страшно? Я веду себя так, словно это мой первый официальный банкет. Черт, я же устраивала приемы для глав государств. Я не только спокойно общалась и вела интересные беседы с по-настоящему важными и достойными людьми, но еще и была организатором этих мероприятий. От меня зависело, чтобы все прошло хорошо и правильно. А сегодняшний вечер не сравнить с теми.
Но я почему-то сижу в машине, взятой напрокат, на отельном паркинге в пригороде Чикаго, где прошло мое детство, и боюсь пойти на вечеринку в родном городе. Это смешно. Всего лишь встреча выпускников, здесь нечего бояться. Они больше не смогут причинить мне боль. Я добилась успеха. У меня собственная рекламная фирма. Я много путешествую и встречаюсь с известными людьми. Я работаю со знаменитыми писателями и продюсерами. Я сбежала от тех, кто травил меня в школе. Наконец-то я живу так, как мечтала всегда, с того самого дня, когда услышала песню Барри Манилоу I Made It Through the Rain, настоящий гимн гадкого утенка, превратившегося в лебедя.
Кого я пытаюсь обмануть? Я боюсь выйти из машины, потому что знаю, что в бальном зале отеля «Хилтон» меня ждут призраки прошлого, которые по-прежнему мучают меня. Когда я начинаю сомневаться в себе на работе, то слышу не свой голос. Я слышу голоса одноклассников из далекого прошлоготех самых, что собрались сейчас в сотне футов от меня. Они смеялись надо мной и унижали меня. Они так подорвали мою самооценку, что потребовалось двадцать лет, чтобы я перестала ненавидеть себя.
Если я войду в банкетный зал, то не исчезнет ли вся уверенность, накопленная со времен старшей школы? Не превратится ли она в грязную лужу под моими ногами? Что, если моя сегодняшняя жизнь со всеми ее вызовами и признанием всего лишь притворство? Что, если запуганный подросток, каким я была когда-то, изгой, который возвращался домой в синяках и ссадинах, все еще прячется во мне? Что, если он выйдет наружу, если кто-то из популярных одноклассников посмотрит на меня с привычным презрением? А вдруг уверенность изменит мне, когда я увижу знакомые лица тех, кто причинил мне столько боли? Будет ли мне больно, если я снова превращусь в ту неуверенную девочку, которая не может смотреть в зеркало, потому что ненавидит свое отражение?
Что я с собой делаю? Я больше не подросток. Все, кто собрался сегодня на встрече выпускников, взрослые люди, у них есть дети, работа, взрослая жизнь. Абсурдно думать, что они снова набросятся на меня. Я веду себя как невротик. Мне нужно победить мои страхи. Я не позволю воспоминаниям о травле взять меня в заложницы. Я должна выйти из машины, пройти через парковку, открыть двери и войти. Я должна всем показать, что стала изысканной женщиной, которая даже не вспоминает о том, что происходило в старшей школе. И уж точно не позволяет этим воспоминаниям влиять на себя.
Когда они меня увидят, то глаза вытаращат от удивления. Никто не ждет, что я приеду. Или ждет? Может быть, им любопытно посмотреть, кем стала девочка, над которой они смеялись семестр за семестром. А может быть, они вообще меня не вспомнят?
Коллега из университета Чикаго сказала мне, что главная проблема школьного буллингамассовое отрицание. Школьники просто не понимают, что причиняемая одноклассникам боль может оставить страшные эмоциональные и психологические шрамы. Общество говорит: «Дети всегда будут детьми». Никого не осуждают за травлю и преследование одноклассников, и такие дети даже не вспоминают, что причиняли кому-то боль. Им кажется, что они всегда были нормальными. А потом случается стрельба в школе, и все с ужасом узнают, как один подросток убил другогоили нескольких. Популярные дети порой замечают травлю, но если это не касается их самих, они не обращают никакого внимания. Понимают это только такие, как я, чьи школьные годы были адомно всем кажется, что мы просто преувеличиваем свои страдания.
Мои руки вспотели. Голова закружилась. Я закусила губу до крови. А прическа! Они всегда смеялись над моими волосами, потому что они были слишком кудрявыми и непокорными. Сегодня волосы еще более непокорные, чем всегда. Господи, я не могу этого сделать! Почему я должна встречаться с призраками прошлого? Сегодня-то я добилась успеха.
Компания бывших одноклассников припарковалась рядом. Они увидели, что я сижу в машине. И пошли своей дорогой. Я почувствовала, что снова оказалась в старшей школе Я вспомнила свой первый день
Глава 2Попытки взлететь на сломанных крыльях
Старшая школа: первый день первого года
Ангелочек, спускайся завтракать, крикнула снизу мама.
Мама, я слишком нервничаю и не могу есть. Кроме того, я хочу, чтобы у меня был плоский живот. Если я позавтракаю, меня раздует. Дай мне одеться. Обещаю, я плотно пообедаю в столовой, ответила я.
Джоди, я знаю, ты боишься, что тебя не примут в Сэмюэлз, но на сей раз все будет по-другому. Ты найдешь друзей, которые разделят твои интересы. Это будет совершенно новый мир для тебя, дорогая, весело отозвалась мама.
Я так надеялась, что она права. Мне так хотелось, чтобы меня приняли. «Господи, молилась я снова и снова, я сделаю все, что захочешь, только сделай так, чтобы одноклассники в Сэмюэлз приняли меня. Пожалуйста, сделай так, чтобы я больше не была одинокой». Я не хотела, чтобы родители ссорились из-за того, по чьей вине их четырнадцатилетняя дочь оказалась социальной неудачницей.
Последний год в средней школе был очень тяжелым. Я пыталась вписаться в коллектив, но постоянно ощущала некое силовое поле, которое, как в старых фантастических фильмах 50-х годов, отталкивало меня от сверстников. Каждый раз, когда я пыталась преодолеть невидимую стену между нами, меня отбрасывало назад. Я мечтала стать частью класса. Но чем больше я тянулась к одноклассникам, тем яростнее они меня отталкивали. Им казалось, что я отчаялась.
Теперь я не совершу прежних ошибок. Я поклялась себе, что изменюсья даже готова к неприятностям, если это поможет найти друзей. Сэмюэлзшкола спортивная. «Со спортом у меня не очень, но я могу записаться в драмкружок или в ораторскую команду», уверенно твердила я себе. Прошлое осталось позади. Я больше не буду плакать ночами из-за того, что меня не пригласили на вечеринку. Я не буду расстраиваться из-за красивых парней, которые не обращают на меня внимания, и из-за секретов, которыми со мной никогда не делятся.
Мне хотелось сразу произвести хорошее впечатление, поэтому я натянула модные джинсы Vanderbilt. Они были такими узкими, что даже дышать в них было трудно. Бабушка была права, когда говорила, что красотаэто боль. Мама даже купила мне розовые туфли. Господи, как же они мне нравились! Ходить в шлепанцах на шпильках было нелегко. Я дважды подвернула ногу, пока привыкала к ним дома. Но такие туфли носили все популярные девчонки. Если хочешь, чтобы тебя приняли, нужно соответствовать. Когда мама их купила, я сразу почувствовала себя красивой и взрослой. Просто босоножки без ремешков за двадцать долларов, но в них я не боялась идти в старшую школу. Мама не слишком радовалась, что ее четырнадцатилетняя дочь идет в школу в туфлях на каблуках в четыре дюйма, но она так хотела, чтобы меня приняли. Если это поможет, она купила бы мне целую кучу таких туфель.
Меня переполняли надежда и радостное предвкушение. Я еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале и почувствовала, как прежние воспоминания отступают. Впервые за долгие годы я не боялась идти в школу.
Ярко-оранжевый школьный автобус показался из-за угла. Я обняла маму, схватила школьную сумку и кинулась к двери. Я буквально парила. «В старшей школе все будет по-другому, твердила я себе. У меня будут и свидания, и танцы. Меня не просто примут, уверенно шептала я про себя, заходя в автобус, я войду в это таинственное, непонятное общество тех, кого называют популярными».
В автобусе я сразу же узнала почти половину школьников. Кто-то жил поблизости, кто-то учился со мной в средней школе. Хотя я целых четыре часа убеждала себя, что в старшей школе все будет по-другому, знакомые лица, хохоток и перешептывание мгновенно вернули меня в прошлое. Я окаменела. С пугающей ясностью я вспомнила, как относились ко мне в школьном автобусе в средней школе. Мне захотелось вернуться домой. Но я сглотнула и двинулась вперед, чтобы найти себе место.
В каждом школьном автобусе есть своя иерархия, кастовая система. Стильная верхушкате, кто курит, приходит в класс с засосами на шее и напрашивается на неприятности к тайной зависти отличников, занимает последние ряды. В середине усаживаются чирлидеры и спортивные звезды. Серьезные ботаники сидят впереди. Неудачники и изгои никогда не знают, где сесть. Если им повезет, они находят свободное место за водителем или справа от него.
Я шла по проходу и понимала, что, если хочу получить место, мне придется либо драться, либо выпрашивать. Ни того, ни другого мне не хотелось. Я решила воззвать к здравому смыслу. Стильная верхушкаслишком страшно. Ботаники слишком сплоченная группа. Поэтому я спросила у одной из чирлидеров, Надии, нельзя ли мне сесть рядом с ней. Она всегда относилась ко мне неплохоправда, только когда рядом никого не было.
Ты не видишь, что здесь уже кто-то сидит? ответила она, оглянувшись, чтобы убедиться, что подружки слышали, что она никогда не будет общаться с тем, кто не принадлежит к их кругу.
Нет. Здесь только твой свитер, ответила я, собрав последнюю смелость.
Лучше мой свитер, чем ты.
С этими словами Надия и ее подружки громко расхохотались. На какую-то долю секунды ее взгляд стал виноватым, но она быстро отвернулась.
В автобусе было полно народу, и у меня началась паника. Единственное свободное место осталось впереди, рядом с водителем. Мне была ненавистна мысль, что я начну первый день в старшей школе с «места неудачников». Казалось, судьба моя определилась еще до того, как я успела ступить на территорию школы. Вцепившись в свою сумку, я зашагала вперед, к социальному неприятию.
Я села на маленькое сиденье напротив водителя, миссис Саллен. Кто-то принялся дергать меня за волосы. Я знала, что стоит мне обернуться, и раздастся взрыв смеха. Поэтому я очень осторожно протянула руку и ощупала затылок, надеясь, что в волосах просто запуталась какая-то муха. Однако мои пальцы наткнулись на нечто совсем другоежеваные бумажные шарики, жирные, истекающие слюной. Меня замутило. Ну, хотя бы камнями они в меня не кидались, как в средней школе
Глаза мои наполнились слезами, и я даже не пыталась их скрывать. Почему всегда так? Я представляла первый год в старшей школе совсем иначе: капитан футбольной команды улыбается мне возле шкафчиков и просит мой телефон, популярная девочка, о которой мечтают все парни школы, подходит ко мне на перемене и спрашивает, не хочу ли я сделать уроки вместе у нее дома. Из мечтаний меня вывел резкий толчок. Автобус подъехал к школе и остановился. Ученики выходили на парковку, болтая и смеясь. Все рассказывали, как здорово провели лето, и стенали, что снова приходится браться за учебу. Я сидела как приклеенная. Как мне вписаться? В последний раз я так переживала из-за новой школы в шестом классе. Тогда я не поверила своим инстинктам, и все закончилось катастрофой. Неужели то же самое произойдет и сегодня? Может быть, мне следовало прислушаться к своим утренним страхам и убраться отсюда ко всем чертям.
Детка, не позволяй им себя тиранить, проворчала миссис Саллен. Они всего лишь подростки. Когда я ловлю их за курением и отбираю сигареты, они обзывают меня бестолковой старой вдовой. Мой муж умер от рака легких. Если эти дети хотят погубить свое здоровье, то только не в моем школьном автобусе!
Мне так жаль, миссис Саллен, ответила я. Мне действительно было жаль эту женщину, но успокоить меня ей не удалось.
Все нормально, дорогая. Иди в школу. Покажи им всем, чего ты стоишь, подбодрила она меня.
Входя в главное здание школы, я никак не могла избавиться от мыслей о миссис Саллен. Я не понимала, как можно грубить такой милой женщине. Если бы они злились, что она обломала им кайф, и называли ее старой занудой, это было бы проявлением неуважения, но не жестокостью. Но ведь она вынуждена водить автобус, чтобы свести концы с концами, а школьники даже не думают о том, что говорят ей и какую боль причиняют.