Протодьякон сидел подавленный. Но вдруг одна догадка промелькнула на его лице.
Скажите, отец Савва, это Аня попросила вас со мной поговорить?
Нет. Она не просила. Это я просил повременить ее с разводом, пока с тобой обо всем не потолкую
Может, ты думаешь, что семья при тебе и это навсегда? А я тебе скажу, если не приложишь силы, чтобы ее сохранить, то семью потеряешь, и все служение скоро у тебя рассыплется. С чем на Страшный суд явишься? Это очень соблазнительно благотворить, а семья пусть под тебя подстраивается.
Я уже не первый раз примечаю у современных христианэ-э-э«дальнозоркость». Боль и нужду в посторонних людях они видят, а что творится прямо у них под носомне замечают. Ездят трудниками по монастырям, волонтерами по детским домам, а у самих дома жена и дети недолюбленные.
Может, мне оставить все служения? саркастически заметил протодьякон. Его чрезвычайно рассердило, что сравнительно недавно настоятель учил прямо противоположному.
Еще чего! Потом опять на всех перекрестках станешь трезвонить, будто я тебя так благословил.
Отец Савва замолчал и посмотрел на протодьякона. Его «гуляющие» желваки свидетельствовали о едва сдерживаемом гневе. Настоятель откашлялся и добавил
Знаешь, отец Рустик, наверно я погорячился немного. На самом деле, тымолодец! Нет, правда, без всякой там иронии. Я тебя с детства знаю. И прямо скажу, как служитель Божий за последние годы ты очень вырос. Но твоим детям от этого, ни жарко, ни холодно, так как они тебя почти не знают.
И что вы предлагаете? Я и так со всеми навалившимися нуждами не справляюсь. Разве не знаете, сколько вокруг человеческого горя?
Конечно, знаю. Я же исповедь принимаю. С требами в таких трущобах приходится бывать, какие другим и не снились. А на твой вопрос ты сам же и ответил. Сколько бы ты ни старался, все равно не получится локализовать все беды на земле. Везде успеть невозможно. Да от тебя этого никто и не требует. Учись нормировать свою деятельность и, когда нужно, говорить «нет» не только своей семье, но и делам служения. К счастью, твоя ситуация довольно просто исправляется. Хотя бы один-два раза в неделю приходи к себе домой как на работу. И делай для домашних всё то, что до этого делал другим. Прямо включи это в свой рабочий график. Через месяц мне «спасибо» скажешь
Обида и злость душили протодьякона.
Как она посмела! Жаловаться отцу Савве. На него! На мужа!!! И что еще придумала за глупости с разводом? Чем он заслужил такое отношение? Ни помощи, ни благодарности, одни попрёки
Отец Рустик шел в больницу пешком. Он хотел проветриться, чтобы сгоряча не устроить скандал в присутствии больной малышки и чужих людей. Проходя по аллее, он вспоминал, как когда-то здесь гулял с Аннушкой и маленьким Санькой. Припомнилось, как рос без отца, в обществе дворовой шпаны. Драки на выживание. Попытки доказать всему миру, что ты пацан, а не сопля, лишь бы только получить признание в бандехоть какое-то подобие семейных уз. Ему стало жалко и себя и своих детей, которых они с Аней, в случае развода, обрекут на подобную же участь. Что там говорил отец Савва, прощаясь? «Хороших и плохих дьяконов на свете много, а вот муж и отец в своей семье ты единственный. Никто тебя в этом не заменит». Наверное, так оно и есть.
Вместе с осознанием вины пришел и мир. Буря в сердце утихала, наступало прозрение. К больнице Рустэм подходил в уже совершенно ином настроении. В палату он вошёл стремительно, желая как можно быстрее поделиться с Аней, своими откровениями. Матушка, сидя на кровати, кормила малышку грудью. При виде мужа, испуг отразился на лице женщины. Его порыв она истолковала превратно, инстинктивно закрыв собой дочь. Аннушкин жест словно подкосил протодьякона. До чего они дошли, если мать спасает от отца их же ребенка? Рустик упал на колени у Аннушкиных ног, обхватил их и зарылся в полы ее халата. Вся заготовленная речь с примерами и пояснениями, про то, как он теперь собирается посвящать время семье, моментально куда-то улетучилась. Из себя он смог выдавить только одно слово
Прости!
7. Евангелие от Метролога
Пап, ты будешь смеяться. Сегодня врач узнал кем я работаю и началась старая песня, мол, что у вас там вечно прогноз погоды врут. Уже и не знаю, как объяснять, что метрологэто не метеоролог.
Это Белов-то?
Нет. Не лечащий врач, а кардиолог.
Что с них взять, сынок? Если даже в Конституции нашу деятельность обозвали метеорологией и
Я в курсе, па! Ты мне с детства твердишь об этой нелепой опечатке, которую так до сих пор никто и не удосужился исправить.
Ну, да, ну, дапоспешил подтвердить Кипарисов, чтобы не выказывать себя занудным стариканом, без конца талдычащим одно и то же. О! А что у нас с Новым годом? Надеюсь, хоть в этот раз с Елизаветой придете к нам? Тебя же к тому времени уже выпишут?
Па! Не начинай опять. Ты же знаешь, к вам мы приходим на Рождество после литургии. Что за интерес жевать в Новый год винегрет и смотреть, как вы уплетаете индюшку?
Да вы со своими постами вообще скоро ноги протянете! Может, потому-то у вас детей и нет.
Папа!!!
Ну, прости, прости. Это я зря сморозил, Кипарисов глупо и натянуто рассмеялся, стараясь загладить свою неуместную резкость.
Всякому родителю было известно, насколько ограничено его воздействие на взрослого ребенка. Любое маломальское давление неизбежно портило взаимоотношения. И порою настолько сильно, что восстановить их потом оказывалось невозможно. Именно так Кипарисов потерял связь со своим старшим сыном, и уже несколько лет не имел от него никаких вестей. Поэтому властный и крикливый на работе, с младшим сыном Кипарисов, как только мог, старался говорить уважительно. Но так как их взгляды на жизнь не совпадали, у них все равно периодически вспыхивали конфликты. Никак не мог понять Аверкий Степанович чего ради его сын вдарился в религию. Это все негативное влияние невестки. До свадьбы Марк был нормальным парнем. Если иногда и ходил в храм, то не до фанатизма. В конце концов, что поделать, если мода такая? Но с Лизой церковная жизнь вошла в систему. Более того, начались какие-то бесконечные посты, в течение которых Марк буквально выпадал из обычной светской жизни. Однажды Аверкий Степанович специально купил православный календарь, чтобы пригласить сына с невесткой на шашлыки не в пост. Так тот, ссылаясь на какое-то говенье или говяжье (кто там разберет их церковные термины?), опять не пришел.
Окончив телефонный разговор с сыном, Кипарисов уточнил в ежедневнике план работы на сегодняшний день. Затейливым, только ему понятным подчерком там значилось: «Разобраться с доп. соглашением. Нагоняй Сомову (вот бездельник! перефразировал свою статью семилетней давности, решив, что не замечу). План статьи для следующего номера. Верочка!» После последнего слова стоял для памяти жирный восклицательный знак, увидев который, Кипарисов тут же набрал секретаршу.
Элина, вы выполнили мою вчерашнюю просьбу? Отлично!
Спустя несколько мгновений в кабинет главного редактора «Метрологического журнала» вошла уже немолодая, но вполне еще миловидная секретарша, неся пакет со всякой всячиной.
Как и просили, шоколад горький швейцарский, детский новогодний подарок в мягкой игрушке, газировка ну и остальное по списку.
Из всего перечисленного для сына был только шоколад. Остальное предназначалось ВерочкеТак звали пугливое и в то же время любопытное существо лет четырех-пяти, с глазенками-бусинками и двумя жидкими косичками. И почему в прошлый раз Кипарисов решил подняться в палату сына не на лифте, а пошел пешком по лестнице?
Дедя, ти ко мне?
А ты кто? Кипарисов удивленно уставился на маленькую девчурку, одиноко стоящую на лестничной площадке, неуверенно прикасавшуюся к потертым перилам и с надеждой смотрящую на него.
Я Велоцька. А ти Дедь Молоз? Я виделя тебя в книске, тям у тебя суба синяя.
Кипарисова позабавил такой незатейливый способ знакомства, но, сдержав смех и сдвинув брови, он как можно строже произнес
Ядедушка Аверкий Степанович, и он по привычке пригладил свою седеющую, аккуратно стриженную бородку, введшую ребенка в заблуждение.
Не зная, о чем еще с ней можно говорить, Кипарисов задал дежурный вопрос
А где твои мама и папа?
Они ехали на масыне и Бозенька взяль их к Себе.
А бабушка?
У меня неть бабуськи. Есть только воспитатеница Клала Соомоновна и детиськи.
От бездны горя, открывшейся в этих незамысловатых словах, сказанных обыденным тоном, Кипарисову стало не по себе. Но вдруг у него появилась надежда: дети любят сочинять всякие страшилки, может все, что он сейчас услышалнеправда?
Верочка, тебе, наверное, нельзя здесь находиться? Давай провожу тебя в палату, с этими словами он распахнул дверь «терапевтического отделения», приглашая ребенка зайти внутрь.
Симпатичная темноволосая медсестра в приталенном белом халате встретила их радушно
О, Верочка! Ты нашла нового знакомого?
Да, это дедуска Авекий и он не Дедь Молоз.
Скажите, пожалуйста, шепотом, чтобы не быть услышанным девочкой, обратился Кипарисов к медсестре, это правда, что у нее оба родителя погибли?
Ага. Полгода назад. Ужас, да?! Ее привезли к нам из детдома с сильнейшим ОРВИ.
Решение созрело мгновенно.
Верочка, хоть я и не Дед Мороз, но принес тебе подарок. Вот, держи, и мужчина передал ей пакет, который нес сыну, предварительно вынув из него два мандарина и черный швейцарский шоколад, любимый Марком с детства
Проверку электронной почты Аверкий Степанович не записывал в ежедневник, так как это было его каждодневное действие, наподобие чистки зубов, которую делаешь автоматически, вовсе не задумываясь.
Так. Что здесь у нас сегодня?
В электронном ящике главного редактора «Метрологического журнала» находилась реклама, благодаря находчивости и деловой хватке, ее рассылавших, минувшая фильтры спама. Счета. Предложения поставщиков. Отказы поставщиков. И какое-то непонятное сообщение, озаглавленное лаконичным «Метрологу от Метролога». Неужели свершилось? Последнее письмо Кипарисов не спешил открывать, боясь, что его надежды опять разобьются об угрюмую реальность.
Вот уже полтора года их журнал издавался ни шатко, ни валко, чему Аверкий Степанович никак не мог найти разумного объяснения. Метрологи перестали присылать им свои статьи и даже хоть как-то реагировать на публикации. Может, в этом виноват экономический кризис? Тогда, почему число подписчиков не падало? Кипарисов и иже с ним из кожи лезли вон, чтобы хоть как-то реанимировать читательский интерес. Дошло до того, что начали публиковать провокационные материалы, а в следующем номере размещали их опровержение. Но ответом на такие потуги неизменно оставалась непроницаемая, непонятная, беспросветно-пугающая тишина и, рождающееся от нее недоумениекак же работать дальше? Просто продолжать тянуть лямку ради денег? Пошло это как-то, господа! Когда издавали последний номер, Кипарисов сделал то, что раньше ни при каких, даже самых отчаянных обстоятельствах, себе не позволял. Он очень коротко помолился. Настолько коротко и мимолетно, что сам того не понял. Возопил к Богу, как выдохнул: «Господи, ну сделай хоть что-нибудь!» Крикнул в Небо и тут же забыл, как обычно забывают прекрасный пейзаж, промелькнувший за стеклом внедорожника. Но когда Кипарисов получил e-mail «от Метролога», то сразу вспомнил о своем отчаянном вздохе.
Да, это действительно была реакция на последний номер, и вот что было в письме:
«Уважаемый Аверкий Степанович! Пишет вам метролог с двадцатидвухлетним стажем, постоянный читатель и подписчик вашего журнала. Не мог не отреагировать на вашу статью в последнем номере о развитии метрологического законодательства. Собственно, к самой статье претензий нет, напротивактуальная статейка, нужная. Но вот цитата, которую вы используете эпиграфом к ней, приведена вами не вполне корректно. Я имею в виду слова из Библии, на которые вы ссылаетесь, а именно строчка из седьмой главы послания к Евреям. В оригинале она звучит так: «С переменою священства необходимо быть перемене Закона». Вы же ее перефразировали: «Нужда закон изменяет». Не сочтите за занудство, но для меня это вопрос вовсе не мелочный. Вы вправе, конечно же, выражать недоумение по поводу несовершенства Федеральных Законов, из-за которых работа нашего брата метролога не облегчается, а усложняется. Однако, под Законом в этом Библейском отрывке имеется в виду не Уголовный кодекс, не Конституция РФ и, тем более, не Федеральный закон, а Закон Моисеев»
Кипарисов прекрасно помнил, откуда в его журнале появилась эта цитата. Тогда он полез в книжный шкаф и наткнулся на Библию, забытую Марком. Немного полистав страницы, главный редактор обратил внимание на слова про закон. А он как раз тогда писал статью о слабых сторонах Федерального закона «Об обеспечении единства измерения». Почему бы не украсить новую публикацию словами из древнего манускрипта? Наличие подобных цитат придавало статье вес, намекая на широкий кругозор автора, что в общем-то льстило его самолюбию. Если цитату лишь немного подкорректировать, она зазвучит совсем в тему. Кто из метрологов (разумеется, кроме Марка) сможет заметить подмену? А вот поди ж ты, нашелся умник! Теперь придется извиняться и устраивать политес.
«Не то, чтобы я придирался к словам. Просто, данная ошибка дает мне понять, что главную весть Библии вы, скорее всего, еще не слышали. Поэтому, пользуясь случаем, спешу ее вам сообщить»
Как только главный редактор понял, что его собираются «грузить» христианством, он возмущенно отшвырнул от себя компьютерную мышь. С него хватало и домашних проповедников. Хоть Марк с женой и жили отдельно, но каждый раз при встрече сын пытался свернуть в разговоре на церковную стезю. На что у Кипарисова-старшего выработалась настоящая аллергия. Он просто начинал нервно чесаться от слов «Бог» и «Церковь». Но читательне сын. Его сообщение нельзя было просто проигнорировать и на основании религиозной неприязни отправить в «корзину». Тем более, что он единственный, кто прислал отзыв за столь огромный отрезок времени. Поэтому, скрепя сердце, Аверкий Степанович стал прокручивать письмо дальше.
«Никто как метролог так хорошо не знает значение термина «погрешность». Значит, вам проще будет понять, что такое грех. Грехэто несоответствие первоначальному Божьему плану. Исходно человек был сотворен святым. Первого человека можно сравнить со средством измерения, у которого все параметры имеют погрешность равную абсолютному математическому нулю. Однако человек ослушался Бога, и грех, войдя в мир, стал множиться и расти. Люди всяческим образом начали «выходить из строя».
Что-то похожее и в моей рабочей практике бывает. Принесут на поверку, скажем, несколько источников питания. Включишь их. Мама дорогая! Один пищит и все время показывает ограничение по току, у другого половина цифровых индикаторов не светится. Какая там погрешность?! Их параметры вообще не соответствуют установленным. Вот так и с людьми получилось. Каждый жил кто во что горазд. «Кто в мажоре, кто в тренажере». Какие-то минимальные понятия о морали еще сохранялись. Но как далеки от подлинной святости даже высшие идеалы нравственности! Не говоря об ее жалких остатках»
А может весь этот цирк с письмом «от читателя» мне Марк устроил? вдруг осенила Кипарисова неожиданная догадка. Вай-фай и ноут в его палате имеются. Впрочем, вряд ли это Марк. Совсем не его стиль изложения. Да и подобных мыслей я от него никогда не слышал. А вдруг это Валера? при воспоминании о старшем сыне пульс Кипарисова учащенно забился, но и эту мысль он тут же отверг. В отличие от Марка, в профессии Валерий не пошел по стопам отца, а стал музыкантом, да и церковью не увлекся как брат. А потому не мог козырять ни метрологическими, ни богословскими терминами.
Эх, сынок где же ты?
«Бог не собирался оставаться в стороне. Чтобы «разрулить» ситуацию Он через Моисея дал Закон с десятью заповедями и огромным комплексом обрядов и ритуалов. Этим как бы было введено понятие «допустимой погрешности» (не нарушайте хотя бы от сихдо сих). Много веков люди всячески уклонялись от исполнения Моисеева Закона. А даже если кто и пытался быть «в пределах его погрешности», то это всё равно не удавалась.
Подобные потуги предпринимались, пока на землю Бог не послал Своего Сына Иисуса ХристаБога и Человека в одной Личности (Эталон в метрологических формулировках). Христос исполнил Закон полностью до последней запятой. Его жизнь стала воплощением святости, любви, доброты. И, казалось бы, все должны были с радостью Его принять. Но вы же знаете этих, так называемых «специалистов» Всегда найдется олух, которому проще забраковать годное средство измерения, чем признать, что это он сам проявил некомпетентность (погрешности оператора и метода). Вот и современники Иисуса решили Его просто убить, чтобы Он больше не обличал их недостатки.