А-а, брось! Главный планетолог слегка скривился. Мы об этом уже с тобой говорили, когда на Совете принималась эта наша сегодняшняя стратегия «возвращения домой». Захотел Совет заняться самообманомэто у него блестяще получилось И вообще, прибереги, пожалуйста, свой дежурный оптимизм для желающих быть обманутыми. Нас здесь трое, заседания «малого Совета» по кораблю не транслируются.
Да-а, сейчас я бы тоже сказал, что настроение у экипажа сложное Значит, у тебя предложений нет?
Самое простоеоно же самое сложное: констатировать факты. А факты таковы. Уважаемые создатели нашего чудо-корабля самую малость ошиблись. Да, я согласен, корабль экспериментальный, каждый знал, на что он идет. Полет планировался не столько ради наших с ним восторгов, Главный планетолог кивнул в сторону Главного геолога, сколько для отработки в реальных условиях дальнего космоса нового принципа движенияскачков через туннели в пространстве. Я даже согласен не винить кого-то персонально в том, что этот кто-то слегка поторопился и решил, будто корабль полностью испытан и проверен. Все мы где-то и когда-то ошибаемся. Просто чем дело крупнее, тем ошибки значительнее и заметнее Но суть не в этом, хотя желательно все помнить и все учитывать. Так вот, если уж суждено нам, так сказать, разбрызгнуться фотонами по Вселеннойну что ж. Работа наша такаярисковать. Обидно, конечно, что к совершенно неизбежному риску кто-то неизвестный добавил от себя немалую толику риска вполне избегаемого, а значит, ненужного. Но если с чем-то мы ничего не можем поделать, значит, с этим чем-то следует мириться, остальное смешно и нелепо Теперь еще один факт, который вы тоже знаете не хуже меня: последние тридцать-сорок скачков мы делаем практически наугад, куда вывезет корабль и физика пространства. Флюктуации пространства в этом районе Галактики настолько сильны и не локализуемы, что даже теоретически неопределенность выбора цели далеко выходит за пределы энергетических возможностей корабля. В среднем лишь в трех скачках из пяти мы достигаем намеченной звезды, в остальных же случаях попадаем вообще неизвестно куда. Пусть и в таких непредсказуемых финишах мы особенно далеко не уходим, остаемся в той же ветви Галактики, но что толку! Вспомните-ка сто двадцать шестой скачок. Физики утверждали тогда, что на предельных затратах энергии мы окажемся прямо в окрестностях нашего звездного скопления. А что получилось? Мы вообще выскочили из плоскости галактического экватора, вдобавок ко второй потеряли и третью координату И что бы ни говорили в Группе планирования курса, с тех пор мы скачем совершенно наугад А потому оставим все как есть. Пусть будут скачки, а значит, будет работа, будет какая-то надежда для большинства. Не надо нарушать пусть даже неустойчивое, но сложившееся равновесие.
А в результате?
Может быть, достигнем цели. Можеттак и будем скитаться до самого конца. «Скитальцы по звездам» звучит, а? Ну, а если если что, мы просто этого не заметим. Понимаете?
Вот и скажи это на Совете.
Завтра Совета не получится.
Ты думаешь?
Уверен. Для конструктивных идей слишком мало времени, а для скороспелых решений мы уже ученые.
5
Заседание Совета действительно пришлось снова отложить, хотя собрались все. И после долгого дружного молчания из-за стола поднялся Главный химик.
Чтобы предложить что-то истинно правильное и на самом деле единственно верное, нужно в своих мыслях стать смелыми до безумия. Мы же сейчас заражены безумием другого родабезумием страха за свои жизни, во-первых, а во-вторых, страха, что нам уже никогда не вернуться домой. И все мы понимаем, что это безумие пессимизма. И все понимаем, что нам сейчас необходимо внутренне, для себя, привыкнуть к мысли, что даже из нашего положения есть выход. Есть! Должен быть!.. Привыкнуть к этому, я понимаю, нелегко, однако надо. Указать путь домой сможет каждый из насХимик, Геолог, Биолог, Штурман а не только, допустим, Физик, Инженер или Капитанкак мы привыкли считать. Думатьвот что я вам предлагаю. Думать и искать. Думать всем, думать так, чтобы стало больно думать! У меня все.
Глава 2
1
Вечером после Совета неожиданно появился Главный биолог. Он помолчал и сказал без всякой связи:
Жаль, что корабль не отказал чуть раньше. Всего бы каких-нибудь двадцать шесть скачков назад.
Что? А-а, Главный планетолог понимающе кивнул. Да, помню, неплохая была планетка.
Знаешь, я почти готов думать, что она была нам послана судьбой. А мы не поняли. Вернее, не готовы были понять.
Ну-у, ты еще восславь Вышнего и Премудрого, поморщился Главный планетолог. Его всегда коробили подобные выражения псевдовысокого стиля, особенно в разговорах в своей среде, не на публику.
Что ты думаешь, и восславлю, если будет надо!.. Только не Вышнего и Премудрого, а случай. Великий и непредсказуемый случайодин из самых главных факторов нашей жизни. Ты в самом деле жалеешь о той планетке?
А ты вспомни. Например, восходы и закаты на океане. Или в пустыне. А какие там горы!.. Однажды ночью мне не спалось, а из-за гор выходили оба ее спутникапомнишь? маленькийсеребристый, яркий, и большойтемно-бурый, весь в пятнах и кратерах. Красиво.
Да-а, там встречались очень неплохие уголки. Главный планетолог вздохнул, но постарался сделать это незаметно для собеседника. А ты помнишь ту группу островков в южном полушарии? Очень похоже на наш архипелаг Отдыха.
Да, только без растений, без животных А такидеальная планета, Главный биолог не скрыл своего вздоха.
Идеальнаядля чего? Для каких целей? Главный планетолог внимательно посмотрел на него. Я, разумеется, не специалист-биолог, но, по-моему, тамошняя обстановка вряд ли бы нас очень поддержала. Чисто психологически. Шутка липочти как дома: небо, воздух, горы, моря, пустыни И в то же времяне дома. Он помолчал. Пожалуй, я бы предпочел, чтобы поселиться до конца дней, если ты это имеешь в виду, планету совершенно необычную, абсолютно не похожую на нашу. Там бы мы могли остатьсядо конца. Такую еще надо было бы найти. А тутвот она!
Понимаю, Главный планетолог усмехнулся и покачал головой. Несерьезно это все. Чуть раньше, чуть позже, где и каккакая разница? Но ты не знаешь Ты просто всего не знаешь!
Спокойней, Главный, спокойней. Не надо эмоций. Планета, на которую мы случайно наткнулись двадцать с лишним скачков назад, честное слово, вряд ли заслуживает такой траты нервной энергии. Да, я понимаю. Так о чем тогда разговор? Вот что Ты прав, дело не в той планете. Онакак символ, не больше Я запретил своим биологам даже думать об этом за пределами Лаборатории. Да что там думать! Я запретил им вообще выходить из Сектора биологии! Вот что Ты уверен, что инженеры не смогут восстановить корабль?
Главный планетолог испытующе посмотрел на Главного биолога и резко сказал:
Исключено.
Разговор сбивался на тему, касаться которой он не хотел. Как неспециалист с неспециалистом. Пустая болтовня, надоевшая и уже изрядно раздражающая. В последнее время даже кое-кто из главных попал под влияние психоза дилетантизма.
Но почему, почему? жадно спросил Главный биолог и пододвинулся с креслом поближе. Что-нибудь принципиальное, так?
Как будто ты не знаешь.
Знаюне знаю! Не о том речь. Я хотел бы сейчас услышать от тебя: почему? Что им мешает?
Если настаиваешь, пожалуйста, Главный планетолог не стал спорить, но перешел на менторский тон. Факторов хватает, в том числе принципиальных. Чисто технические препятствия, например. Нет нужного оборудования. Нет материалов. Нет соответствующих специалистов. Технической документации, наконец! Ну и прочее в том же духе Ты доволен?
Времени, например.
Да, конечно. Времени у нас тоже нет.
Вот! Вот!.. А теперь скажи: не является ли фактор времени главным и решающим?
В каком смысле?
В том, что не будь мы ограничены временем нашей жизни, мы могли бы сами разработать соответствующую техническую документацию, смогли бы наладить добычу нужного сырья, создать необходимые приборы и оборудование Что там еще? В библиотеке корабля найдутся любые учебники и научные труды, и, если от этого зависит наше спасение, мы все сможем стать инженерами.
Постой, постой! Ты о чем?
Теперь можно. Уже три дня, как можно.
Не понимаю тебя, Главный.
Минуточку, минуточку Никак не мог начать, теперь не могу продолжить.
А ты с середины. А лучшес конца.
Не надо, не смейся, пожалуйста, жалобно попросил Главный биолог. Не сбивай меня. Сейчас, соберусь немного.
Он отодвинул кресло и, откинувшись, закрыл глаза. Главный планетолог видел, как подрагивают в волнении его веки на дневных глазах.
За долгое время, проведенное рядом, он думал, что достаточно хорошо узнал Главного биолога. Он ведь помнил его еще с предыдущих совместных экспедицийсначала Пятым биологом, потом Четвертым, Третьим. Потом они летали порознь, на разных кораблях, пока не встретились в этой экспедиции, оба в качестве уже главных специалистов. Дружбы между ними никогда не налаживалось, хотя конечно же Главный планетолог отдавал должное его уму, эрудиции, работоспособности. Личным качествам, наконец. Он хорошо знал, что Главный биолог испытывает к нему искреннюю симпатию, видел, как он тянется к нему, ищет его общества. Но сам оставался вполне равнодушным к его усилиям сблизиться еще больше. Его устраивали их хорошие, доброжелательные отношения, сложившиеся еще в молодости. Дружба ведь слишком ко многому обязывает.
Он вспомнил слова, с которыми Главный биолог вошел сегодня, и запоздало почувствовал себя неловко.
Он вошел и вместо приветствия сказал с порога: «Может быть, я и сейчас не ко времени, но, извини, мне больше не к кому. Так чтопотерпи». И улыбнулсявымученно, с какой-то горьковатой ноткой. Тогда его слова показались вполне уместными.
Главный планетолог вспомнил и свой ответ: «Заходи. Я всегда тебе рад». Слова в общем-то дежурные, ни к чему не обязывающие, ничего никому не говорящие.
А ведь он пришел уже взволнованным сверх меры. И сейчас он буквально не в себе. Что-то случилось Хотя что еще могло случиться такого после того как уже случилось Но разговор он затеял странный. Фактор времени, сожаления о давней планете, всем идти в инженеры
Так я тебя слушаю, Главный.
Да-да, извини! Я задумался. Главный биолог открыл глаза. В салоне было включено дневное освещение, и глаз ночного видения оставался закрытым, но его веко все так же трепетало от волнения. Слушай. В общем, так. Тебе известно, что полное клонирование разумных существ категорически запрещено Законом. Это так. Этим методом мы получаем лишь различные органы для трансплантации, тогда отторжения тканей из-за их биологической несовместимости не наступает. Полное же клонированиеэто получение особи с девственно чистым мозгом, со всеми вытекающими последствиями. Так что никакой нужды в такой процедуре не было и нет. Но! Добравшись до сути, Главный биолог как-то сразу, почти мгновенно успокоился. Но три дня назад мы в Лаборатории закончили одну из наших работ, и теперь я смело могу сказать, во всеуслышание заявить: мы нашли средство личного бессмертия!
Главный планетолог молчал.
Ты слышишь? Главный биолог поднялся и стал перед ним. Ты слышишь меня? Личного. Понимаешь?
Да. Кажется, понимаю, медленно проговорил Главный планетолог. Мне ли не понять. Я ведь самый старший в экипаже. В смыслесамый старый.
Что ты, что ты! Главный биолог растерялся. Я совсем не это хотел сказать! Ты зря так Напрасно, честное слово. И повторил еще раз: Напрасно.
Извини. Я забыл, вы с Капитаном ненамного отстаете от меня. Не в этом дело! Не в этом!.. Как ты не поймешь? У нас же теперь появляется шанс вернуться!
Каким образом?
А фактор времени? Мы теперь могли бы оставаться на той планете как угодно долго, до тех пор, пока не отремонтировали бы корабль. А тамснова в путь! Понимаешь? Мы выводим фактор времени за скобки. И теперь времяне враг, а союзник В конце концов, маневренные двигатели работают по-прежнему. Половину скорости света они дадут, я спрашивал у Главного инженера. Ну и пойдем от звезды к звезде, не торопясь, Словно на старинном фотонном корабле. Теперь для нас это не так уж важно. Подумаешь, Главный биолог нервно хихикнул, совсем не в свойственной ему манере. Подумаешь, придется поскучать три-четыре тысячи лет. Не страшно! Теперь не страшно А иногда, позволю себе пофантазировать, можно будет делать небольшие скачки. Ну, если позволят техника и физика. Вот так, Планетолог! Вот так!
Главный планетолог поднял голову. Главный биолог стоял перед нимнапряженный, радостный. В волнении он даже не заметил, что оговорился, допустив тем самым большую бестактность, поскольку все же друзьями они не былиназвал его просто «Планетолог» Но обижаться не хотелось. Усталость навалилась как-то сразу, вдруг. Она была неимоверно тяжелой и едва посильной, потому что он поверил, не сомневаясь, тут же, без долгих разговоров и каких-либо доказательств.
Сложив на груди все четыре руки, он смотрел поверх Главного биолога невидящими глазами и думал: как предугадать, как предвидеть, в какую сторону с этого мгновения перевернутся абсолютно все их представления о мире, друг о друге, о месте каждого из них в этом мире
Ему стало жутко. На миг захотелось, чтобы все, о чем говорил Главный биолог, оказалось неправдой. Но только на миг.
Он смутно чувствовал, как непредставимо тяжело будут пересматриваться сами основы существования сложившегося за тысячи тысяч поколений их общества. И тяжесть эта ляжет на плечи всех его членов. Любого и каждого. В том числе его самого, тех, кто совершил это открытие, всего экипажа корабля. Значит, и всех живущих в этом мире.
Но следом пришла и другая мысльвот теперь они совершенно не вправе не вернуться.
2
У нас с Главным биологом есть к тебе очень серьезный разговор.
Прямо сейчас, не откладывая?
Даже если ты занят.
Капитан, подавшись к экрану, пристально всмотрелся в них, переводя взгляд с одного на другого, словно изучая их лица.
Больше нам никто не понадобится? Скажем, Главный геолог. Он помедлил. Или кто-нибудь из других главных?
Главный планетолог повернулся к Главному биологу. Тот отрицательно качнул головой.
Тут такое дело Мне кажется, тут нужен непредвзятый подход, некоторая свобода, раскованность мышления. Главный планетолог говорил с расстановкой, тщательно подбирая слова. Прежде чем выносить наш вопрос на обсуждение, прежде чем начать рассматривать его аспекты Словом, Главный геолог, знаешь сам, слишком большой ортодокс.
Та-ак Хорошо, я вас жду.
Мы идем.
Идете? Почему Впрочем, вам виднее. Капитан бросил быстрый взгляд на Главного биолога. Так я жду вас. Он первым выключил экран.
Главный биолог по привычке направился к пассажирским кабинам, но Главный планетолог удержал его.
Давай прогуляемся.
Но Капитан ждет!
Я же его предупредил, что мы пойдем пешком.
Каюта Капитана и командный пункт корабля примыкали к залу заседаний Совета, от Лаборатории планетологии это было сравнительно недалеко.
Неспешная прогулка по центральным переходам корабля помогла, как и надеялся Главный планетолог, привести мысли хотя бы в некое подобие порядка. Больше всего он боялся встретить кого-нибудь из экипажа. Но получилось очень удачно, ни в коридорах, ни на лестницах, ни в галереях не было ни души.
3
Очень быстро разговор вышел за рамки компетенции Главного планетолога. Но наблюдать за поведением собеседников, за беспрерывно меняющимися выражениями их лиц было не менее интересно, чем самому участвовать в нем.
Ему приходилось бывать на узкопрофессиональных встречах Капитана с некоторыми главными специалистами. Эрудиция Капитана поражала. С Химиком он разговаривал как химик, с Геологом как геолог; сейчас он был биологом и, судя по легкости, свободе и непринужденности разговора, биологом в высшей степени грамотным, из числа первой пятеркине меньше.
Да, конечно, капитаном межзвездного корабля становился лишь тот, кто мог бы быть специалистом не меньшим, нежели любой младший специалист любой лаборатории или службы этого корабля. Об этом правиле на уровне закона знали все, однако же в повседневности данная истина с легкостью забываласьна хорошем корабле с хорошим экипажем не так уж часты случаи, когда капитану приходится по своей ли, по чужой воле, по вынужденной ли необходимости вмешиваться в дела специалистов, демонстрируя свою профессиональную спецификуэнциклопедичность