Мы не лучше и не хуже друг друга в своих отличиях. Мы просто разные.
Но мы все достойны счастья.
* * *
Где-то глубоко внутри словно птичка живет. Птичка, не привязанная совсем к обыкновенной человеческой неповоротливости, к страху покинуть несчастливые острова бестолковой своей жизни, к бесконечному опустошающему смирению, к неуютной скукоженности под оценивающими хищными глазами.
Мы ведь все это проходили и проходим раз за разом. Даже те, кто сочинил себя на внешнем уровне в сияющем нимбе непрерывной радости, удачи и везения. Ониособенно, иначе откуда бы взялась такая настойчивая потребность доказывать свое счастье, до которого никому в действительности никакого дела.
Птичка легка. Она расправляет свои крепкие маленькие крылья и летит на свободу. Всегда на свободу. От рутины, от суеты, от выедающих людей, от кандалов по имени Надо.
Она видит солнце, она верит снегу, она рада утру.
Птичка не в клетке. В клетке мысами ее придумали. Потому что страшно жить так, как хочется. Когда живешь как все, спросу меньше и есть на кого переложить: все же так, нам же так сказали, от нас же этого хотят. А кто хочет? Быть может, только тот же страх, от которого так резво сбегает птичка и так медленномы?
Быть может, рискнуть? Быть может, научиться разочаровывать всех, кто думает, что нам нужны их оценки? Быть может, перестать надеяться, что мы когда-нибудь увидим открытые лица тех, кто всю жизнь простоял к нам спиной? Быть может, догадаться наконец, что любовь всегда имеет теплый ответ, а не холодное безмолвие? Быть может, стоит обрести свободу не только в спасительной придуманной птичке, а в себе самих?
Что-то щемит внутри. Наверное, боль, у которой лучше всех получается напомнить, что ты живой. А это хорошо.
* * *
Есть такое выражениесобрать себя по кусочкам. Оно образное и привычное уху но слышать ведь всегда проще, чем сделать, не правда ли? Знать бы еще, где эти кусочки и как сложить их в ту мозаику, которая окажется хоть сколько-то гармоничной.
Пройдя свои горькие дороги и годами держа за руки тех, кто еще не преодолел их, я знаю много оттенков эмоциональной боли и знаю, что начинать стоит с ее признания. Да, боль приходит совсем не для того, чтобы скромно постоять в углу, пока ее заметят, и не для того, чтобы дать на себя наплевать. Ни у кого еще не вышло переиграть ее, равно как и проигнорировать.
Больочень честный собеседник, и приходит она громко. Ее задачасделать очевидным то, что мы пытались сделать невидимым.
Если что-то идет не так, но мы трусливо убеждаем себя в обратном, то это верный признак, что жить скоро станет очень больно. Боль забирает у нас интерес ко всему, что раньше стабильно его вызывало. Боль будет отравлять собой каждое наше движение, решение, поступок. Боль или слепит из нас сплошные сгустки раздражения, агрессии, нетерпимости, или, наоборот, заморозит до полного отключения от живых реакций. Боль превратит нас в плохих друзей, детей, родителей, любимых. Боль отвратит нас от себя самих, и в ее острые приходы не окажется у нас злее врагов, чем наши внутренние критики, скандалисты, докучливые ворчуны.
Что с ней делать? Говорить, расшифровывать ее тайные знаки, вскрывать тугие нарывы своей отложенной памяти, с треском сдирать обои в темных комнатах своего страха. Искать начало. И все это на почти материнской любви к себена безусловной то есть. Не винить себя. Не презирать. Не окатывать липким стыдом. Не предъявлять себе с видом бездушного обвинителя.
Боль пришла не для того, чтобы добить, а для того, чтобы помочь выбраться. Ее придется впустить и прожить с ней какое-то времядо тех пор, пока она не убедится, что мы действительно готовы. Если готовы на возвращение к себе подлиннымисчезнет. Если нетостанется, чтобы продолжить свое саднящее дело.
Какие вы сейчас? И где находится ваша сигнальная боль?
* * *
Сейчас, когда информация доступна, уже не отыщешь почти тех, кто не прочел что-то хотя бы из популярной психологии и не попытался применить новые знания в реальной жизни. И это хорошо.
На парной и семейной терапии я все реже встречаю насильно доставленных и в ум не берущих, зачем они здесь. Раскрученных блогеров цитируют. В цене утоптанный постулат «никто никому ничего не должен». Все в курсе про личные границы. Снова хорошо.
Что плохо? Плохо, что многим никак не удается понять такую простую вещь: только низкопробный суррогат психологии дает людям иллюзорный набор отмычек друг от друга, которыми они могут незаметно ковыряться в психике того, кого сами выбрали, и «сбрасывать заводские настройки», чтобы загрузить удобными для использования опциями.
Да, самым популярным запросом, несмотря на массовую продвинутость, остается пусть и припудренный у многих, но очевидный запрос на влияние, управление, подчинение. Все тот же битый-перебитый «как заставить».
Быть может, оттого и кажутся притягательными маркетинговые заманухи: «как заставить дарить дорогие подарки», «как заставить хранить верность», «как незаметно заставить делать то, что ты хочешь»
А это такой же абсурд, как и услышанная мною однажды реклама тренинга с главным слоганом «Как добиться мира в семье?» Вообще-то первое автоматически исключает второе. Вот здесь, на мой взгляд, зарыта главная собака провала многих отношений: все лучшее мы пытаемся именно выбить или получить манипуляциями.
Прямо ментальность у нас такая: ни о чем не говорить прямо, а дотерпеть до упора и потом рвануть на полную катушку.
Почти ни одного утвердительного ответа не получила я на вопрос о том, случались ли до захода в совместное плаванье по-настоящему конкретные и взрослые разговоры о том, кто и как представляет себе совместную жизнь? Максимум, о чем помечталось между поцелуями, так это о марке автомобиля, о дизайне квартиры и о графике путешествий.
И ничтожно мало честных прямых диалогов о предстоящей родительской истории, о быте, о предпочтениях, о праве на личную территорию, о доверии, о способах решать проблемы.
Легко и красиво кидаться фразами о том, что никто никому ничего не должен, но очень трудно, например, живя в одной связке, продолжать так думать, когда ипотека душит, денег катастрофически не хватает, дети показывают не только «цветочную» свою сторону, отдыха не было сто лет, раздражение растет, ссоры вспыхивают, как спички, секс почти умер.
И дело ведь не в «долгах» совсем, а в простом подтверждении того, есть ли мы друг у друга вот в таких обстоятельствах. Понимаем ли друг друга, слышим ли, пытаемся ли вместе делать что-то с неизбежными землетрясениями?
Не спешите доказывать миру, которому плевать, что вы не хуже других, добежав до ближайшего загса. Не спешите верить, что тот, с кем вы пару месяцев удачно покувыркались в постели, и есть человек, с которым вы еще удачнее покувыркаетесь во всех штормах жизни несколько десятков лет подряд. Не спешите думать, что вы знаете человека, только потому, что с ним прикольно, и вы знаете, в какие игры он играет. Не спешите принимать за любовь обыкновенное утоление эмоционального и сексуального голода. Голодплохой подсказчик, потому что, когда мы голодны, мы едим без разбора.
Чтобы не пришлось заставлять, дайте себе шанс узнать, кого же вы все-таки выбрали. Говорите. Много, часто и честно. Не врите себе, если ваши наблюдения уже дали вам понять, что едва ли в человеке есть готовность разделять с вами не только праздники жизни. Не утешайте себя мыслью, что кто-то из вас изменится, если и сейчас уже почти нет точек соприкосновения, общих целей, схожести взглядов. Помните, что главное условие современных отношенийэто их прозрачность.
Нет запретных тем, нет стыдных тем, нет неуместных тем. Там, где темно, там ничего не видно. Отношенияэто не гарантия счастья и не обязательная галочка в списке социальных стереотипов. Так что если только для этого они вам и нужны, то они вам не нужны, поверьте.
Но едва ли есть что-то более прекрасное в этой жизни, чем состоявшаяся близость между самыми обыкновенными людьми, которые ничего не хотели друг у друга выбивать, а хотели создать только им принадлежащий мир.
Создавайте его, узнавая, уважая, принимая. Других способов все равно нет.
* * *
Иногда тебя замораживает заживо. То есть ты не ждал и не готовился к тому, что придут холода, а они вдруг пришли. И тебе сначала было пронзительно больно, а потом стало никак. Ты перестал чувствовать. Ты даже не особо изменился для окружающихпотому что процесс-то глубоко внутренний. Ты жив для многих, но мертв для себя. Разучился распознавать главное. Ходишь, а ледышки бряцают лишь тебе понятным звуком. Вот только его ты и слышишь.
Я тоже слышу его. И тоже понимаю. Безошибочно определяю, даже сидя спиной. Работа у меня такаяопределять бряцанье ледышек близко и на расстоянии. И знать о них все: сроки давности, секреты «быстрой заморозки», качество льда. И способы реанимации.
Поэтому скажу только одноты жив, даже если свой пульс не слышишь за беспрерывным бряцаньем.
Заморозкаэто простой способ твоей психики снять нестерпимую боль, и она действительно нужна на какое-то время. Пока идет операция по удалению источника боли.
Плохая новостьбез операции не обойтись.
Психологическая хирургия, как и традиционная, нужна тогда, когда по-другому нельзя.
То есть ты или до нее дотянул, думая, что само пройдет, закидывался анальгином иллюзий, аспирином долгого терпения, втирал китайские пахучие мази забвения, которые пощипывали слегка, заглушая основную боль, и казалось, что жить можно.
А нельзя было.
Терпеть было нельзя.
Или все случилось так быстро, что ты и сам ничего не понял. Просто рванулоа тут уж «на стол» экстренно, ничего не попишешь.
Не бойся операции.
Не имеет смысла бояться того, что неизбежно и что дает тебе шанс на полноценную жизнь.
Бойся жить замороженным.
Бойся так никогда и не оттаять. Потому что такое тоже случается. И я вижу, увы, иногда тех, кто уже ничем не бряцает, а просто перешел в режим вечной мерзлоты.
Не надо мерзлоты.
Пока ты жив, не надо.
Поэтому сражайся за себя. Не радуй тех, кому ты выгоден замороженным.
Лед сойдет, а ты останешься.
Да, немного не таким, как прежде. Но, быть может, и не надо больше быть таким, как прежде, если такого, как прежде, тебя смогли превратить в ледышку?
Ты станешь собой, настоящим.
Не спешащим всем угодить. Не стоящим годами на цыпочках ради минутного одобрения. Не приносящим себя в никому не нужную жертву.
Ты станешь собойпотому что был кем угодно, но только не им.
Ты станешь собой и никому больше не позволишь держать тебя на морозе.
Верь в это. Даже если пока заморожен.
* * *
Да, конечно, полной неуязвимости не существует. Но существует осознанная отстраненность от всего, в чем мы не хотим принимать участия. Мы имеем на это право, каждый.
Мы имеем право никогда не разворачиваться в сторону не близких нашей душе людей. Даже если они пришли не со злом, но нам нечем ответить на их дары
Мы имеем право оставить доставщикам любых эмоциональных помоев как их хронический груз, так и их тщеславную уверенность, будто они способны хоть как-то помешать нам или повлиять на нас.
Мы имеем право не обслуживать ничьи ожидания и разочаровывать всех, кто отчего-то решил, что наша жизнь должна обязательно соответствовать их представлениям о ней.
Нам не придется бесконечно защищаться или бесконечно оправдываться, если мы возьмем в привычку оставаться восприимчивыми только к тому, что нам действительно интересно, что совпадает с нашими ценностями, что находит отклик в наших мыслях.
Стоять спиной, если поворачиваться нет никакого желания, нормально. При единственном условииничего не брать у тех, кто видит только нашу спину. Ни плохого, ни хорошего. Нельзя паразитировать на чувствах, на которые у нас нет ответа. И нельзя превратить себя в территорию для паразитирования других. Вернее, можно, конечно. Но полноценная жизнь станет расплатой за это решение
Беспощадность к себе неизменно порождает и беспощадность к окружающим. Бережность работает по тому же принципу.
* * *
Заметила, что многих из нас очень сильно пугает, а то и выводит из себя фраза о том, что стоит жить так, как хочется. И коллеге Лабковскому за нее прилетает по сей день. Почему? Потому что очень страшно.
Да, друзья мои, нам настолько страшно начать даже думать о том, чего же мы хотим на самом деле, что значительно легче оказывается обесценить услышанное или демонизировать его значение до ужасной вседозволенности, в которой понятие хочу мгновенно приравнивается к вероломным предательствам, безответственности, нежеланию помогать больным родителям, воспитывать детей, хранить верность Столько всего получается напридумывать у иных в знак протеста своему внутреннему страху, что все остальные автоматически начинают стыдиться даже вслух произнести «еретические» слова о своих желаниях.
И не замечают «демонизаторы», что сами себя бьют своим же оружием, потому как выходит, что всего того, чем они так гордятся, не уходят из семьи, рожают и воспитывают детей, помогают больным родителям и прочееони на самом деле не хотят, а просто тягостно тянут лямку в страхе всеобщего осуждения.
И вся их жизнь замешана не на осознанном выборе, который как раз и начинается с большого и честного мыслительного процесса о том, чего мы хотим и чего не хотим, а на слепом выполнении социально одобряемого списка обязательных пунктов среднестатистической жизни.
Женились, потому что годы подошли. Родили, потому что все так делают. Родителей навещают, потому что так положено. Снаружи не прикопаешьсяживут чинно и правильно. Но вот что внутри? Не оттого ли столько агрессии на чье-то чужое «хочу и буду»?
Ведь можно жить совсем по-другому, разумно подойдя к этому самому «хочу». Если, например, хотеть иметь счастливую семью, то захочется и как следует узнать, с кем именно, и здорово вложиться в создание здоровых, честных, взаимных отношений. Если хотеть ребенка, то захочется стать по-настоящему хорошими родителями. Если хотеть не по обязаловке поддерживать пожилых родителей, то захочется разглядеть в них интересных людей, а не только штатных нянек внукам.
А вот если не хотеть, но бояться, что будет «хуже, чем у людей», то и получится абы как. Не важно с кем, не важно как, не важно где, не важно почемусляпали, и ладно.
Все лучшее, на что мы вообще способны, начинается и держится именно на хочу, а не на жестком надо.
Жизнь и без нас накидает нам кучу необратимостей, наплевав на все наши желания и предпочтения. Так что же будет, если мы еще и сами добровольно закуем себя в кандалы? Жить так, как хочется, это не посягать на чужую свободу, не бросать в беде, не охаметь и не обнаглеть. Это иметь ответственность за свой выбор и получать от него удовольствие, а не пожизненно сжатые зубы бесконечного терпения.
Скажите, вот вам что больше понравится: когда вам хранят верность, потому что хотят этого, находясь с вами в любви, ласке и доверии, или когда не изменяют только потому, что проблем потом не оберешься, застыдят, замордуют и житья не дадут?
Вот так и со всем остальным. Хочуэто про ответственность и здоровую психику. Надопро «зачем мне думать, если уже за меня все продумали?» и страх отвечать за свой выбор.
Наденьте удобную обувку, выберитесь в какое-нибудь тихое место, походите часок-другой и хорошо подумайте о том, много ли хочу есть в вашей сегодняшней жизни?..
* * *
Как же мало на самом деле тех, с кем можно пережить зиму. И как много тех, кто приходит в нашу жизнь лишь для веселого лета. Пробежать босиком по манящей летней роселегко и приятно. Потому что летоэто расцвет. Яркие мечты, юное тело, большие возможности. Беззаботность, отсутствие саднящих ран, сладкий вкус любого блюда жизни. И силы, силы, силыбесконечные силы своротить горы.
Когда ты в лете, тебя легко любить. И тебе легко. Потому что все прекрасны, необременительны, здоровы по всем линиям и изгибам.
А вот в зиме ты другой. Тебя может сковать намертво. И твоя жизнь может покрыться тяжелой ледяной коркой. Ты можешь быть нещадно измордован тем, что, как говорят, дается для опыта. Только ну его, этот опыт, в котором по тебе проехались танком и раскатали под асфальт. Что тебе с ним делать? Куда применить? Кому рассказать о том, что ты стал «Великим Получателем Дерьмового Опыта», орден которого лучше никому не показывать?
И чаще всего ты оказываешься один в своей зиме. Потому что «летние» люди боятся «зимних». Их сдувает напрочь первым студеным ветром. Их отталкивает твоя надломленность. Они кривят губы от изломов твоих морщин, от утратившего юность тела, от пропавшей готовности подорваться за минуту для нового карнавала, от истлевшего интереса к громким драмам. Их пугает твоя тишина и твоя потребность именно в ней.