Нашему счастью не было предела. Мы не верили случившемуся. Как мы узнали впоследствии, оказалось, что наш наставник лично знал директора банка, которому принадлежал фонд. Что он ему сказал, осталось для нас тайной, но факт состоял в том, что было принято решение дать нам еще один шанс.
За месяц напряженной работы мы подготовили новый проект прачечной в спальном районе с размером инвестиций в два миллиона рублей. Отправили его на согласование в фонд и стали ждать ответа. В этот раз проект был одобрен с их стороны, и нас оповестили о том, что через несколько недель руководитель фонда приедет в Новосибирск, чтобы подписать все необходимые документы у нотариуса и оформить с нами кредитный договор.
Как выяснилось, расслабляться было рано. Радость от нашего везения длилась недолго. Она закончилась ровно в тот момент, когда за три дня до подписания всех документов у нотариуса мы получили договор на руки.
Условия его были ужасными. Договор был трехсторонним: с одной стороны мы, со второйвенчурный фонд, а с третьейбанк, владелец венчурного фонда, который, собственно, и выделял кредит на нужную нам сумму. Сумма кредита составляла все те же два миллиона рублей, но инвестировались они под сорок девять процентов годовых на три года с отсрочкой первого платежа на шесть месяцев. Как вам такие условия?
В нашем распоряжении было три дня на принятие решения. День приема у нотариуса назначен, представители со стороны банка и фонда прилетели в Новосибирск. Тем же вечером мы с супругой поняли, что без алкоголя нам не обойтись. Мы стояли перед выбором: либо убить свою мечту, либо оказаться в рабстве нашего нового предприятия, а по сути, в рабстве у наших партнеров.
Я готов был сдаться.
Запись из дневника. День седьмой
На седьмое утро я поймал себя на мысли, что начинаю привыкать к размеренной походной жизни. Куда-то пропали спешка и беспокойство. Судя по всему, примерно о том же думали и мои спутники. С этим настроением после завтрака мы и двинулись вверх по склону к перевалу Терешковой. Странным было то, что вышагивая под палящим солнцем, я все никак не мог забыть прошедшую ночь. Ночной звездопад произвел на меня оглушительное впечатление. Пожалуй, именно наблюдая за звездным небом, я почувствовал себя по-настоящему живым. Неслучайно людей тянет в горы. Поближе к звездам и подальше от городов, небо в которых безнадежно засвечено электричеством.
Подъем оказался довольно крутым, но растительности на нем хватало, так что ухватиться было за что. Я как всегда оторвался от спутников. На высоте меня ждал приятный природный сюрпризобразованное ледником, небольшое ярко-голубое озеро у подножья горы. Я поднялся еще выше и устроил на вершине короткий привал, надеясь перевести дыхание и вдоволь налюбоваться озером. Жаль, что телефон был уже выключен, можно было бы запечатлеть эту красоту. С другой стороны, лучше видеть все вживую, чем потом перебирать файлы.
Засиживаться я не стал и продолжил движение. Склон уже стал пологим, и тропа вывела меня в поле. Однако полюбоваться горными видами, которые приблизились и перегородили часть неба, мне не дали. Неожиданно для меня почти из-под ног с шумом взлетела довольно крупная птица. Я еще не успел прийти в себя, как за ней последовала еще одна, а потом несколько мелких. То ли какие-то местные глухари, то ли еще кто-то. Видимо приняли меня за опасного хищника. Пройдя еще немного, я наткнулся сразу на целую стайку подобных птиц. В этот раз никакого взлета не произошло. Мне даже показалось, что эти создания никогда не видели людей и просто разошлись в стороны при моем приближении.
Погода начала портиться, в небе показались грозовые тучи, и мы решили не идти на перевал в ненастье, а устроить дневку. Лагерь разбили рядом со вторым озером, которое было точно такого же цвета, как и озеро пониже. С. показал нам звериные экскременты и сказал, что это оставил после себя медведь. Трава вокруг была сильно примята, как будто косолапый праздновал облегчение и на радостях резвился. Следы были старыми, хотя сам факт возможного столкновения с медведем всех изрядно напряг.
Вскоре мы уже привычно разбили лагерь, пообедали, и каждый занялся своими делами. Надо сказать, что с погодой нам пока что везло, начавшийся дождик оказался мелким и быстро закончился, хотя несколько раз и порывался начаться снова. Рисковать в любом случае не стоило. Мы разошлись по палаткам и почти сразу уснули. Через пару часов кое-кто поднялся, чтобы размяться, но вскоре сон снова всех сморил. Даже я едва не заснул с блокнотом в руках, хотя было всего лишь около семи часов вечера.
Щебень оказался нужен не всем
Окрыленные надеждами на только что созданное производство, мы разъехались в разные стороны предлагать наш замечательный декоративный щебень. Я взялся за строительные магазины, а мой партнер отправился в ритуальные службы. Мы были уверены, что уже вечером будем отмечать первую победу. Даже придумали, какой с первой прибыли накроем стол! Наивные
В первом же магазине я потратил почти час на то, чтобы объяснить менеджеру, для чего нужен наш щебень. Несмотря на все мои уговоры, он отказал взять продукцию на реализацию. Не беда! Я отправился в следующий магазин, затемв близлежащий и к вечеру объехал практически все крупные магазины. Возвращаясь на производство с полным багажником щебня, я надеялся лишь на то, что меня чем-нибудь обрадует мой партнер. Но, увидев выражение его лица, я понял, что его результат не лучше моего.
Два месяца мы потратили на то, чтобы продать хотя бы какое-то количество щебня. Чего я только ни придумывал. Помню, мы даже имитировали спрос. Ездили по магазинам и справлялись у продавцов-консультантов, есть ли у них в наличии декоративный щебень? На наши вопросы все они удивленно разводили руками и в свою очередь спрашивали: «А что такое декоративный щебень?» Мы не оставляли их в покое. Снова и снова заходили в одни и те же магазины, затем посылали туда же своих друзей, от которых требовалось лишь однозадавать один и тот же вопрос: «Есть ли у вас декоративный щебень?»
Затем я снова ехал в отделы снабжения, где меня уже встречали менеджеры по закупкам со словами: «Где ваш щебень! У нас тут какой-то бум на него! Срочно везите вашу продукцию». Только так мы смогли «зайти» с нашим товаром в торговую сеть. Правда, нужно было еще добиться того, чтобы на него обратил внимание потребитель. Почему-то он не хотел брать нашу продукцию. Знакомый дизайнер стал создавать нам рекламные картинки. Он рисовал в фотошопе дачные участки, коттеджи, цветники, дворовые территории, могилки, оформленные нашим щебнем. Мы размещали стенды с этими картинками возле нашего товара. Мы стали продавать наш щебень прямо с колесиз машин возле кладбищ, возле дачных обществ. Продажи шли, но не так, как нам было нужно! В хлопотах по организации сбыта продукции мы упустили главноелето в Сибири короткое. Научившись продавать декоративный щебень, мы уперлись в конец дачного сезона. Наступил сентябрьпродажи закончились.
Я не хотел быть дураком
Сказать по правде, мне было все равно, чем заниматься. Я был готов продавать хоть щебень, хоть навоз. Все что угодно. Все, что мной двигало, это желание быть победителем. А если уж совсем откровенно, то не выглядеть дураком перед своими бывшими коллегами, с которыми у нас до армии был успешный бизнес.
После двух лет службы я вернулся в свой родной город. Это был конец 2008 года. Самый разгар кризиса, но меня это не слишком волновало, ведь одним сплошным кризисом для меня была уже сама служба в армии. Все, чего я хотел, это вернуться к прошлой жизни. Я хотел денег, веселья и женщин. Но для начала я просто устроился на работу. Для того чтобы понять, какой бизнес следует создавать, мне было нужно какое-то время.
Однажды, во время очередного похода в ночной клуб, я встретил коллег по прошлому бизнесу. Именно после этой встречи во мне разгорелось дикое стремление разбогатеть. Когда я уходил в армию, мы все зарабатывали одинаково и ездили примерно на одних и тех же машинах. Каждый строил бизнес по-своему, но у меня были влиятельные партнеры, что давало мне преимущество.
Под виски мне рассказали, что теперь у них другой бизнес. По всему городу как жилой, так и коммерческой недвижимости, многие тысячи квадратных метров. Каждый из них имел по нескольку автомобилей премиальных марок, почти все они женились, скупили разные бизнесы и уже не занимались кредитами. На рынки пришли банки со своими правилами, но пока я служил, был бум строительства и бум на живые деньги, и за два года каждый из них сколотил внушительное состояние.
Рассказав свою историю, они спросили меня, где я пропадал всё это время? Никто не знал, куда я исчез, моя история прошла тихо, без лишнего шума. Они считали, что я уехал в Москву и давно уже обосновался в столице. Когда я рассказал, что был в армии, то почувствовал их недоумение и даже разочарование. Они как будто сразу потеряли ко мне интерес. Больше мы с ними не виделись. А я ощутил, что лишился чего-то очень важного. Разочарование и сожаление накрыли меня. Так, словно я выпустил золотую рыбку из рук, так и не успев загадать ни одного желания.
Мне нужно было срочно создавать собственный бизнес, покупать крутую квартиру, машину, жениться, но больше всего я хотел снова оказаться в центре внимания, как было прежде. Я хотел, чтобы мной вновь начали восхищаться.
Уже через несколько месяцев я встретил в одном из баров девушку, которая впоследствии и стала моей первой женой. «Отличный вариант!» думал я. У нее есть квартира в центре, машина, она зарабатывает хорошие деньги. Я на верном пути!
Через полгода мы сыграли свадьбу. Теперь я мог всем говорить, что у меня квартира в центре, машина и семья. Я был готов играть роль успешного семьянина, хотя моя семейная жизнь сразу же наполнилась ссорами и скандалами.
Именно тогда я вновь занялся строительством, чтобы заработать денег на предпринимательскую деятельность. Именно тогда я начал перебирать идеи для собственного бизнеса, и именно тогда щебень стал моей надеждой на возвращение былой славы. Уж не знаю почему. Может потому, что когда-то мы были первыми в городе, кто занимался денежными ссудами. И теперь для меня вновь стало главным сделать уникальный бизнес. Мне позарез нужно было оказаться в центре внимания и начать зарабатывать деньги мешками. Может быть именно поэтому я так зацепился за этот щебень, а может и от отчаяния из-за невозможности найти что-то другое.
На самом деле я просто пытался вернуть прошлое. Войти в ту же реку. Добиться положительного результата стало для меня делом принципа. Именно этим объяснялись мое раздражение и моя болезненная реакция на любую критику в мой адрес. Ненависть к каждому, кто хоть как-то колебал мою веру в этот проект. Мной владело неуемное стремление доказать всем, что я не дурак. Именно оно сделало меня глухим, слепым и вспыльчивым.
Между тем жизнь шла своим чередом. Пока я гнался за мифическим счастьем, оно случилось и на самом деле. У нас с супругой родилась дочь София, которая стала для меня светом надежды и веры. Веры в то, что, может быть, я вовсе не дурак.
Запись из дневника. День восьмой (первая ночь)
Перевал Терешковой.
Мы снова позавтракали и отправились в путь. Солнце, которое уже поднялось над горами, усердно согревало нас. Вчерашний отдых пошел на пользу, все выспались. Утром мы оценили остатки провианта, который экономили с начала похода, и поняли, что дней на пять у нас еды еще есть. Можно было двигаться к перевалу. Из долины он выглядел не таким уж и страшным, и даже не слишком высоким. К сожалению, это впечатление было обманчивым.
Подъем оказался непростым. Видимо после землетрясения нахоженная тропа была усеяна крупными камнями. Среди них пробила дорогу небольшая речка. Так что, прыгая с камня на камень, я как бы парил над водой. До подножия вершины я добрался минут за сорок. В конце подъема мне пришлось преодолеть небольшой ледник, я дошел по нему до груды камней, а уже по ним поднялся на самый пик горы. Я шел к нему, как заправский альпинист, и не мог понять, почему этот перевал считается таким сложным? И что такое таинственная категория «2А»?
Разгадка меня ждала наверху. Правда, я не сразу обратил на нее внимание. Для начала я сбросил рюкзак и сел отдыхать, любуясь открывшейся панорамой. Той, что осталась у меня за спиной. Если бы я был каким-нибудь монахом, наверное, для достижения состояния нирваны или дзэна выбрал бы именно это место. Что может быть лучше, чем сидеть на высоте трех тысяч метров и смотреть на покоренные горы, которые уходят за горизонт? Горы, которым нет ни конца, ни края. Где еще можно увидеть подобное? Где еще можно ощутить такое спокойствие и единение с природой? Такую гармонию? А ведь этим горам даже не тысячи, а миллионы лет. Достаточно, чтобы ощутить себя жалким муравьем на их фоне; чтобы понять, как мало нам отпущено времени, и насколько коротка наша жизнь; задуматься, на что мы ее растрачиваем.
Переведя дыхание, я наконец обернулся, чтобы оценить предстоящий спуск с перевала. Оглянулсяи тут же испытал шок. Понял, что такое категория «2А». Понял, почему этот перевал считался таким сложным и опасным. Все дело было в спуске Дорога вниз представляла собой фактически отвесную стену. Вдобавок, она вся была усыпана камнями, который не скатывались в пропасть по какому-то неведомому мне капризу. Мало того, у этой стены словно не было конца.
Слегка успокоившись, я принял решение спускаться. Назад дороги не было, а спускаться надо было по одному, чтобы потревоженные камни, скатываясь, не накрыли того, кто ниже. За что хвататься?! По склону, крутизна которого составляла не менее шестидесяти градусов, легче всего было скользить на спине, вытянув ноги и прижав к туловищу руки. Скользить в неизвестность. Почти так я и поступил. Зацепился руками за камень, на котором стоял. Перелез на склон и стал съезжать на животе, стараясь контролировать спуск руками и ногами. Огромные камни, которые делали предстоящий спуск таким пугающим, оказались неожиданным подспорьем. На каждом из них можно было перевести дух. Ясным было одно, падение на таком склоне может привести к трагическим последствиям.
Спуск до наиболее крупных валунов занял около получаса. Дальше стало проще. Мне удалось подняться на ноги, но спускаться приходилось точно так жеспиной вперед. Наклонившись к склону, я, по сути, пятился, нащупывая ногами наиболее устойчивые камни. Камни шевелились и под ногами, и под руками Некоторые выворачивались из-под пальцев и скатывались на ноги
Спустившись к подножию перевала, я прошел еще около ста метров, нашел среди валунов крохотный свободный пятачок и завалился без сил. Сердце стучало так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Вокруг свистел холодный ветер, заставляя меня, взопревшего на спуске, теперь ежиться от холода. Очень хотелось добраться, наконец, до деревьев и ощутить под ногами землю.
Организатора я дождался лишь через час, успев за это время основательно продрогнуть. Следующей стоянкой, по его словам, должно было стать озеро Камрю. Миновать его было невозможно, если идти вдоль течения реки, которая впадает в это озеро. Мы договорились, что я иду туда, разбиваю лагерь и развожу костер, чтобы согреться, а ребята уже подтянутся вслед за мной.
Россыпи камней, в которых можно было переломать ноги, тянулись еще не менее пяти километров. После них начался лес, и я наконец выдохнул. Идти по земле было куда как легче, чем скакать с валуна на валун.
Через какое-то время я добрался до озера, разбил лагерь и стал собирать дрова, благо в окружающих зарослях оказалось полно сухостоя. Вокруг высились кедры с шишками, но пока мне было не кедровых орехов. Надо было разжечь костер и согреться. Вскоре я уже сидел у огня, и моя палатка готова была укрыть меня на ночь. Мне удалось сделать запас дров на всю ночь. В ожидании спутников я достал банку сайры, а потом решил пересчитать свои запасы еды. Четыре банки сайры и пять брикетов овсянки были моим личным резервом, основную еду несли ребята, так что волноваться было не о чем.
Наступила ночь, ребят все не было, и я решил поддерживать огонь костра, чтобы им было проще меня заметить. Достал остатки самогона и сгущенку и, чтобы согреться, выпил половину. Оказалось, что закусывать самогон сгущенкой довольно приятно. К тому же лишь благодаря самогону я избавился от озноба.
В этой ночи у костра, в одиночестве, я внезапно почувствовал необъяснимую ясность. Вся моя жизнь стала понятной. Все ситуации, в которые я попадал, оказались доступны для анализа. Думалось легко и свободно. Неужели именно выход за пределы городской суеты, отсутствие связи с другими людьми так располагали к размышлениям? Или все дело было в отсутствии отвлекающих факторов? В том, что мой телефон болтался в сумке как бесполезный девайс?
Наверное, со стороны это выглядело странно. Перед костром в безлюдном месте сидел одинокий человек и разговаривал с пламенем. Говорил вслух. Это оказалось занятным опытом. В то время как мысли вечно пытались увести меня куда-то в сторону, устная речь не давала такой возможности. Я то и дело замолкал, удивляясь пустоте, которая возникала у меня в голове. Говоря вслух, было сложно лгать, обманывать самого себя. Оказавшись наедине с самим собой, я внезапно почувствовал себя тем, кто я есть на самом деле. И кто же я есть?