1/365 - Светлана Андрианова 3 стр.

На самом деле всё было не так.

Всё было не так безнадёжно и безобразно, как казалось ей.

Её всегда и везде все любили. Любили и радовались встречам с ней, ценили её дружбу, умение общаться.

Она была очень подвижная, работящая, весёлая, отзывчивая. Этакая бойкая девчонка с задорным огоньком в глазах, у которой успешно получалось любое дело, за какое бы она ни взялась. С детства занималась спортом и танцами. В совершенстве знала польский, французский, немецкий, английский. В школе, и сейчас на последнем курсе института, всегда в числе первых. Активная, ответственная, организованная, всё успевающая.

Среднего роста, с настоящей женской фигурой типа «песочные часы». Всё при ней. Волосы от природы гладкие и блестящие (зависть многихне надо выпрямлять!). Лицо сразу привлекает к себе внимание улыбкой, которая казалось, никогда не сходила с её пухлых губ и какими-то по-детски распахнутыми глазами, с надеждой и верой во взгляде в то, что если не прямо сейчас, то вот-вот произойдёт чудо, обязательно случится нечто необычайное и удивительное с ней и со всеми вокруг. Она будто жила в ожидании чуда, готовилась к его приходу.

Все видели в ней сочетание ума и красоты, таланта и успешности.

Все, кроме неё самой.

Лет с 10-ти

Лет с 10-ти, когда она впервые в аэропорту увидела группу моделей. Топ-моделей, снимающихся для рекламы очередной тур-фирмы. Она сразу и на всю жизнь влюбилась в них! Она так сильно захотела стать такой же, что всё, чего она достигла на сегодняшний день, было посвящено той детской мечте. Это была её дорога, её нескончаемое путешествие. На всякий случай она учила всё, занималась всем, проявляла себя и была заметной везде и всегда. Хотя, справедливости ради надо отметить, что это опять её мысли, она и без этого всего не осталась бы в тени, так как от природы была щедро одарена всем, чтобы при всём желании остаться незамеченной, это вряд ли у неё удалось бы. В голове крутились мысли примерно такого содержания: «Вдруг я уже похудею как надо, а мне скажут, нет, не знаешь языкисмысл выглядеть так!» или «Нет, не можешь красиво двигаться, ещё и спортом не занимаешься,  позор!», «А перед публикой ты умеешь держаться?»

Она давно осознала, что до нужного роста не вытянется, что её чересчур женская фигура не видоизменится до таких параметров, которые она тщетно, но упорно, добросовестно пыталась в себе создать. Также она давно поняла, что именно быть моделью постоянно, иметь профессию такую, она не хотела ни тогда, ни теперь. Но вот тот образ

Тот образ.

Идеальный для неё образ тех красавиц из детства преследовал её всю жизнь. То отпускал, то снова навязчиво поселялся в голове, прочно овладевая ею. Она с ожиданием чуда путешествовала с ними по своей жизни, подстраивала весь ритм своей жизни под нужные критерии, подходящие параметры.

Перестала плакать. С трудом выпрямила тело. Встала. Сходила умылась, привела себя в порядок. Села на диван. Села с неестественно выпрямленной спиной. Теперь она походила на тугую натяную струну. Струну, до которой нельзя дотрагиваться и которая не может издать звук, потому что сразу лопнет.

В который раз сама себя поставила перед фактом, что если не быть такой идеальной, то смысл тогда другой быть. Какой другой? Она не то, чтобы не понимала и не знала, какой другой можно быть, она не хотела принять саму эту мысль. Вся эта работа по самосовершенствованию, саморазвитию, самоконструированию Кому это надо?

Приняла решение.

«Хватит! Больше не будет этих масок, которые так радуют и умиляют всех. Которые, какую ни надень, так подходят мне и так легко носятся. Зачем мне это всё? Зачем мне эти роли, эти образы, которых я столько перемеряла, но ни один из них по-настоящему который так и не стал моим, не выражает мою сущность. Быть внутри одной, а иметь оболочку и казаться для всех другой надоело бесполезно всё устала»

Встала. Подошла к раскрытому окну. Глубоко вдохнула свежий воздух, наполненный ароматом цветущих садов. Удивилась, что деревья там, внизу, а аромат поднимается так высоко. Посмотрела на часы. Скоро придут родители

Встала на подоконник и сделала шаг вперёд.

То завидное упорство и постоянство, с которым мы называем наших детей или близких детскими прозвищами, не желание признать и разглядеть в них уже другого изменившегося человека, наше заблуждение в том, что их проблемыэто прихоть и детские забавы, порой может стать причиной, побудившей сделать их шаг в никуда. Сделать шаг туда, откуда нет возврата.

Пропасть

Они переехали жить в город как раз накануне первого сентября. Переехали из небольшой пригородной деревни, в которой уже практически не осталось жителей. Поселились в новом микрорайоне. Планов было громадьё. Радость и предвкушение счастья от того, что «теперь заживём, наконец, по-людски» переполняли всех, и детей, и взрослых.

Их семья была обычной. Семья из четырёх человек. Папа, мама, сын, дочь. В воспитании детей сейчас уже отец участия особого не принимал. Не потому, что не любил их, а потому что не знал, что он может дать своим детям.

Младшая дочь, пока была малышкой, проводила с ним много времени (именно так, она с ним проводила много времени): они гуляли, играли, баловались, смотрели картинки в книжках (читать он не любил, это была мамина забота), лепили пирожки, пельмени, вареники, помогая маме. Потом она подросла и всё меньше времени уделяла отцу, он стал казаться ей смешным. Так она и говорила: «Ты старомодный, смешной, только с маленькими и умеешь возиться».

Старший сын с детства был не таким, каким он представлял себе своего сына. Он рассчитывал, что вместе будут рыбачить, «ковыряться» в машине, по хозяйству управляться. А тот рос очень болезненный, не любил гулять, не любил технику, правда, по хозяйству по мере сил помогал. Но разговоры как-то не клеились между отцом и сыном. Сын не поддерживал темы, которые заводил отец, они ему были неинтересны, отмалчивался, да и только, или хмыкал в ответ. Сын увлекался историей. Он запоем читал книги на историческую тематику, в интернете мог сутками сидеть, разыскивая какие-то факты научные, видео-материалы. Это была его жизнь. Учился он в восьмом классе.

Так и жили они теперь уже на новом месте. Спокойно, привычно.

Но наступил день, когда всё изменилось. Изменилось для сына.

Он шёл из школы и почти подходил к своему дому, когда услышал, что его окликнули. Повернулся, увидел ребят, которых раньше у себя во дворе не замечал.

 Привет, пацан! Ты здесь живёшь? В этом дворе?

Молча кивнул.

 Так вот, мы вернулись. Теперь ты нам должен. Раз в неделю в этот день недели мы будем в это время ждать тебя на этом месте, и ты нам будешь отстёгивать по 500 рубликов.

 У меня нет денег.

 Неправильный ответ. На первый раз прощаем. Мы сегодня добрые (гогот дружный). Ещё раз такой ответпожалеешь, мама родная не узнает. Мама есть?

 Да.

 Папа есть?

 Да.

 Вот и поднапряжётесь всей семейкой (снова дружный гогот).

 Давай, свободен, через неделю ждём.

Он понимал, что не может никому это рассказать. Хотя мысль проскользнула: «Может с отцом посоветоваться, как быть? Да, что толку с ним говорить Матери расскажет, начнут суетиться, школу подключат, общественность поднимут, а меня засмеют во дворе и житья не будет потом всю оставшуюся жизнь, хоть сразу в петлю».

Неделя, вторая, третья Время шло быстро.

Первое время его выручала страсть к истории. Ничего не подозревающие родители давали ему деньги (он просил у них по очереди) то на редкую книгу, то на редкий документ (верили, т.к. в город переехали, у сына такие возможности появились восполнить всё, о чём в деревне и представить не мог). Но потом верить стали с натягом. Заметили, что сын стал сильно задумчивый, двигался как будто в замедленном кино, да и книги по истории перестали в руках видеть, а перед компьютером сидел, уставившись в экран, но действий никаких не производил. Стали задавать вопросы, стали думать о том, что может в школу наведаться пора. Он убедил их, что ничего страшного нет, просто влюбился. Мама с папой расслабились. Сын-то не такой ботан, как кажется, вот оно как.

Прошло ещё некоторое время. Сын уже окончательно ненавидел себя за трусость и враньё. Понимал, что скоро его отговорки, что на историю и девчонку деньги тратит, работать перестанут.

Тот день наступил как-то неожиданно. Он проснулся и понял,  пора. Он был готов. Вот они,  мрази. Главноене струсить. Главное, чтобы вожак сам за деньгами подошёл. Так и случилось. Вожак сам, довольно улыбаясь, широко распахнув объятья, будто идёт навстречу своему лучшему другу приближался к нему. Ближе ближе Вот сейчас Сын вытащил из бокового кармана рюкзака не деньги, как это было всегда, а нож, кухонный нож. Со всей силы всадил его в живот вожаку и что есть силы побежал к дому. Бежал, размазывая слёзы по щекам, задыхаясь, не оглядываясь, внутри всё тряслось, сильно тошнило. Но он продолжал бежать, бежать неуклюже, словно на одеревеневших ногах.

В это время отец с обеденного перерыва собирался на работу. Уже обутый, сам не знает почему, прошёл на кухню, растерянно постоял посередине, потом посмотрел в окно. Увидел, как бежит домой сын, а за ним толпа разъярённых подростков. Оставалось совсем немного до того момента, когда они вот-вот нагонят его. Отец выскочил из квартиры. Мчался вниз по лестнице так быстро, как только мог. В голове стучало: «Только бы успеть». В тот момент, когда он выскочил из подъезда, сына уже толчком в спину сбили с ног. Отец, сделав рывок, сделал в воздухе неестественно широкий прыжок и в воздухе понял: «Успел». Своим телом накрыл сжавшееся в комок тело сына В буквальном смысле сросся с ним.

Сына оправдали.

Вожак на всю жизнь остался инвалидом.

Отец не выжил. Скончался от многочисленных травм. Умер счастливым. Теперь знал, что может дать своим детямжизнь,  единственно важное и стоящее из всего того, чем владеет человек.

Как часто нашим детям кажется, что мы, родители, слабы, нерешительны, настолько загружены бытом и своими взрослыми делами, настолько далеки от современного поколения, настолько не верят в нас, что предпочитают держат нас на расстоянии от своих действительно важных переживаний, которые не только меняют жизнь самих детей, но и в один миг могут перечеркнуть жизнь всей семьи.

Попутчица

Как началась эта история? Обычно. Как начинаются все истории, как будто бы влияющие на изменение уклада нашей привычной жизни. Для начала мы, наконец-то, принимаем факт наличия проблемы, затем произносим вслух её название и начинаем действовать. «Типа» начинаем предпринимать шаги по устранению «занозы в мягком месте». Действует, кто как. Кто напористо, агрессивно, грубо, тем самым только усугубляя всё и загоняя самого себя в угол, кто робко, нерешительно и с обязательным умозаключением в конце: «так и знал, что ничего хорошего из этого не получится». И те и другие потом доказывают всем окружающим, с той разницей, что первые надрывно, а вторые еле живые, что «хотел я исправить ситуацию, работал я над ней, делал всё возможное, но ничего в этой жизни от меня не зависит, и не будет у меня жизни другой». Потом этот принцип мышления и взгляд на жизнь становится будто бы новой очередной привычкой. И люди начинают плыть вернее, продолжают Первые, ругаясь со всем, что движется и, ненавидя это всё живое, обвиняя и завидуя ему, а вторые, двигаясь и живя тенью, боясь быть услышанными, замеченными, живыми.

Итак, она ехала в электричке с работы домой и глядела, как за окном мимо неё проносится жизнь. Там, в этих населённых пунктах, побольше или поменьше, в таких же домах, побольше или крохотных, за окнами горели огни и жили люди. Жили настоящей жизнью. У них были семьи, были отношения, были чувства, были эмоции. Они радовались и горевали, встречались за ужином, делились новостями прожитого дня, строили планы на день грядущий. Кто-то, возможно, замахивался дальше и строил долгосрочные планы на несколько лет. И у них это всё было и сбывалось. Только не у неё. Как она что-то задумывала, так сразу возникали препятствия, не позволяющие ей реализовывать свои планы. Люди, жизнь, похоже, только и того ждали, чтобы не дать ей воплотить в реальность свои мечты. Это всегда было так. Она заметила это ещё лет в 18-19. Постепенно привыкла ничего заранее и заблаговременно не планировать. Прожила день и ладно. Смотрела на слащавые картинки в интернете, где как раз к этому и призывают: «Каждый новый деньэто маленькая жизнь», «Цени этот день, он мог и не наступить» и т.п., смотрела и не понимала, как это так, вот она живёт одним днём, а радость в чём, ценить что Для неё каждый деньдень сурка. Вот уже на протяжении 20-ти лет. Всё по одному маршруту, всё известно и предсказуемо, всё предрешено.

Напротив сидела женщина и всю дорогу внимательно рассматривала её. Она давно заметила это, но не была расположена к дурацким пустым разговорам о доме, работе, погоде, цветочках и т.д., о чём обычно разговаривают попутчики в транспорте, дабы скоротать время в пути. Она всегда уклонялась от таких бесед. Когда избегать их не удавалось, она горше и острее в сто крат чувствовала своё одиночество и бессмысленность своего пребывания на этой земле. Поэтому и предпочитала разглядывать жизнь через окно электрички или прислушиваться к чужим разговорам, удивляясь, как люди так умеют жизнь наладить или как они терпят такие свои жизни, проще тогда, как у неё

 Извините, Вы, наверняка, заметили, что я всю дорогу изучаю Вас? У Вас что-то случилось? Я могу Вам помочь? У Вас очень расстроенный вид. Туда, куда Вы едете у Вас есть с кем поделиться своей бедой? Вам там помогут?

Это был как удар током!

 Я настолько безобразно выгляжу?

 Нет, видно, что Вы следите за собой внешне Но так же и видно, что внутри Вас живёт боль. Ваши глаза Они выдают Вас, простите. Если не хотите, не надо разговаривать со мной. Но иногда вот такие мимолётные встречи и разговоры с тем, кого больше не увидишь, помогают нам излить душу и очиститься, что ли

 Вам действительно интересна моя жизнь?

 Конечно. Иначе для чего бы я завязала наш разговор?

 И многим Вы помогли своими разговорами?

 Достаточному количеству, смею заверить Вас. Вы не так одиноки, как Вам кажется, Вы правда не одиноки. В это сложно и трудно поверить, но это так.

 А если я не считаю себя одинокой и одиночество мой добровольный выбор?

 Значит, у Вас было на это право. Тогда Тогда Вы сделали выбор, который на тот момент Вашей жизни был необходим и оправдан, а сейчас это убивает Вас. Всегда можно принять другое решение. Жизнь идёт, всё меняется и приходит время менять своё решение, менять своё окружение, в этом нет ничего плохого.

Было странно слышать такие слова от совершенно постороннего человека. «Какое ей дело до моей жизни? Чем она поможет мне? Выговориться? И что изменится? Да и о чём выговариваться? Нет у меня ничего и никого такого. О чём разговаривать мне с ней? Но она говорит именно то, что я столько раз хотела слышать от вроде бы близких людей. Она сразу увидела и почувствовала, как мне плохо».

 Нечего мне рассказать Вам.

 Но что-то же не даёт Вам жить?

 Вот именножить. Что это значит, жить? Когда жить? Как жить? Два часа на работу и два часа обратно с работы. Перебраться ближе к работе нет возможности. Ни мужа, ни детей. В своё время не обзавелась всем, а теперь смысла нет. Подруги, родители есть, да у них свои жизни. Я в вакууме, который сама себе и создала. И наполнить мне его нечем, да и для чего? К чему эти трепыхания, судороги предсмертные. Всё вовремя надо делать. А теперь.. людей смешить Сколько той жизни осталось?

 У Вас нет смысла жизни? Но ведь пытались же Вы найти его? Просто пытались сделать это в одиночку

 Конечно, пыталась Но всё было или банально и скучно, примитивно, если хотите, или сложно и мудрёно для меня. А если честно, то не понимала я и раньше, и теперь тем более, на кой он этот смысл, что с ним делать. Вон как в кино нам его красиво преподносят, и в интернете популярно о нём рассуждать, об этом смысле Толку-то? Жизнь она другая. И когда ты понимаешь, что от тебя ничего не зависит, какая разница, какой выбор делать? Помоложе пока, да, попробуешь чего-нибудь изменить вокруг себя, потом наступишь на грабли одни и те же, получишь по лбу как следует в очередной раз, да и успокоишься. Ничего от нас не зависит. Предрешено всё за нас. И ничего не хочется уже. Зато привычно и стабильно Не всем же адреналинщиками и «звёздами» быть, мы простые смертные тоже должны планету заселять И счастливыми и удачливыми все родиться не могут. Так что Спасибо Вам за участие, но нечем мне с Вами делиться, и горя нет никакого у меня.