Позже я выступал с лекциями, частично затрагивавшими содержание этого труда, в различных конгрегациях Объединенной церкви Канады, в том числе в таких городах, как Эдмонтон, Питерборо, Торонто, Маркем и Гуэлф. Мои идеи развились в Епископальной церкви в Дейтоне, Огайо, а также в конгрегационалистских, пресвитерианских, унитарных общинах, в церквях «Единства» и «Религиозной науки» в таких местах, как Силвер-Бэй, Нью-Йорк; Сан-Диего, Калифорния; Колорадо-Спрингс, Колорадо, и Неаполь, Флорида. Потом я читал лекции на темы этой книги в округе Хайленд-Кашьерс, штат Северная Каролина. Глава о гневе впервые прозвучала в Центре Скарджилла в Кетлуэлле, графство Йоркшир, Англия. В каждом из этих мест общение с различными аудиториями не только побуждало меня разъяснять снова и снова свои идеи, но также убедило меня в том, что книга, ставящая целью представить Иисуса нерелигиозному миру за стенами Церкви дело нужное и весьма стоящее.
Особая признательность моему прежнему издателю из компании HarperCollins, Стиву Хансельману; моему нынешнему издателю, Марку Тауберу; моему редактору, Майклу Модлину; специалисту по печати и рекламе Джули Рей Митчелл и всем сотрудникам офиса компании в Сан-Франциско, в том числе Синди Ди Тиберио, Клодии Бутоут, Лайне Адлер, Крису Эшли, Иену Уиду и Лайзе Суньига. Я также хочу поблагодарить Келли Хьюз из фирмы по связям с общественностью DeChant-Hudges в Чикаго, которая выпустила в свет мои последние шесть книг.
Я также благодарен моему онлайн-издателю, компании WaterFrontMedia, и прежде всего ее владельцам Бену Уолину и Майку Кириакосу, а также своим посредникам и редакторам Мекадо Мерфи, Тони Бранкато и Марку Робертсу, которые помогли превратить мою еженедельную колонку в важное средство коммуникации, к которому обращаются сотни тысяч раз в неделю.
Я приветствую друзей по всему миру, которые вместе со мной трудятся каждый в своей стране над тем, чтобы преобразовать христианство в подлинную силу XXI века. Люди обычно не осознают, что колоссальный прилив реформаторской энергии наблюдается в таком множестве самых разных мест.
В Канаде это преподобная Гретта Воспер, которая возглавляет канадский Центр за прогрессивное христианство; преподобная Мэри Джозеф в Маркеме, Онтарио; преподобный Рэнди Маккензи в Брантфорде, Онтарио; его высокопреподобие Питер Элиот в Ванкувере, Британская Колумбия; его преосвященство Майкл Ингем, епископ Нью-Уэстминстера в Британской Колумбии, а также англиканский архиепископ Британской Колумбии, ныне находящийся на пенсии, Дэвид Сомервилл, ставший настоящим духовным отцом большинства энергичных перемен в Западной Канаде.
В Новой Зеландии мои близкие друзья и христиане в изгнании, Лиз и Джефф Робинсон, а также преподобный д-р Ллойд Дж. Джиринг, отважный и решительный сторонник нового христианства для Новой Зеландии.
В Австралии это преподобный д-р Грег Дженкс, который возглавляет организацию под названием «Вера, устремленная в будущее» (Faith Futures Forward), пасторы Объединенной церкви Австралии преподобный Дэвид Картер, преподобная Розмэри Картер, преподобный Шон Гильберт и покойный Наим Керр, которые вместе создали Прогрессивную христианскую сеть в этой стране. Среди других австралийских архиепископов, епископов и священнослужителей, оказавших мне особую поддержку Питер Карнли, Филип Эспинол, Иэн Джордж, Иэн Браун, Роджер Херфт, Найджел Ливс, Иэн Пирсон, Кэролайн Пирс и Дороти Макмеон.
В Соединенном Королевстве я приветствую преподобного Хью Доуса и его супругу, Джилл Сэндхэм, которые вместе возглавляют Прогрессивную христианскую сеть в Великобритании, а также красноречивых и бесстрашных христиан из числа священнослужителей и мирян это Ричард Киркер, Дон Кьюпитт, Кит и Мэриан Уорд, Майкл Гулдер, Фред и Антея Каан, Хилтон и Джоан Бутройд, Эдриан и Кристин Олкер, Джон и Джудит Сэдлер, а также Ричард и Хелен Трасс. Я также глубоко признателен трем родственным душам в Соединенном Королевстве: Ричарду Холлоуэю в Шотландии, Эндрю Ферлонгу в Ирландии и Сьюзен ОХейр в Уэльсе.
В Скандинавии отдаю должное таким людям, как архиепископ Шведской лютеранской церкви К. Г. Хаммер, епископ Клас-Бертель Иттерберг и рукоположенные пасторы Кристер Бейер, Пелле Содербек, Марианна Блум, Ханс Ульфсбранд, Нильс Аберг и Йохан Линман. Церковь Швеции, на мой взгляд, представляет собой ярчайшее выражение христианства во всей Европе. В Финляндии выражаю свое глубокое почтение Вилле Риеккинену пожалуй, единственному в этой стране епископу, который понимает стоящие перед Церковью проблемы. К счастью, он пользуется поддержкой таких способных представителей духовенства, как Ханну Салоранта, Ярмо Таркки и Сакари Хаккинен. В Дании это издатель по имени Хенрик Брандт Педерсен и два пастора, Эрик Фонсбол и Торкильд Гросболл, которые неустанно трудятся над расширением границ христианства. В Норвегии это, опять же, два замечательных пастора, Грете Хауге и Хельге Хонеста, и две энергичных мирянки, Джейн Робертсон и Эльсе-Маргрете Струмай.
На африканском континенте я благодарен трем выдающимся англиканским епископам это Дезмонд Туту, Ньонгонкулу Ндунгане и Хотсу Мкуллу, которые непрестанно противостоят бессмысленной гомофобии, овладевшей, судя по всему, большей частью организованной христианской Церкви в этой части света.
Я также хочу отдать дань двум людям, возглавляющим две организации, которые во многом изменили ход религиозных дебатов в нашей стране. Это преподобный Джеймс Адамс, который основал и более десятилетия руководил Центром за прогрессивное христианство в Кембридже, Массачусетс, и покойный д-р Роберт Фанк, основатель и президент Института Уэстар, который подарил миру «Семинар по Иисусу». Обе организации оказали огромную поддержку моей работе, и обе по праву займут видное место в истории христианства в США XX века, когда та будет написана.
Данная книга вряд ли могла бы выйти в свет без усилий Гейл Декенбах, которая перевела мои накарябанные в блокноте заметки в текст в формате Microsoft Word. Гейл когда-то сотрудничала со мной более двадцати лет и теперь, уже выйдя на пенсию, вернулась помочь еще раз. Она одна из самых замечательных людей, которых я когда-либо знал.
И, наконец, хочу выразить признательность моим родным. Моя фантастически прекрасная жена, моя спутница жизни, мой главный редактор и организатор моей новой карьеры все это она, Кристин Мэри Спонг. Я люблю ее со страстью, которую некоторые сочтут неподобающей для моего возраста и, кроме того, уважаю за невероятную компетентность и цельную личность. Не представляю себе жизни без нее и считаю, что женитьба на ней сделала меня счастливейшим в мире. Далее наши дети: Эллен Элизабет Спонг и ее муж, Гас Эппс; Мэри Кэтрин Спонг и ее муж, Джек Кэтлетт; Жаклин Кетнер Спонг и ее партнер, Вирджил Спериозу; Брайан Янси Барни и его жена, Джулиэнн, а также Рэйчел Элизабет Барни. И, наконец, наши шесть внуков Шелби, Джей, Джон, Лидия, Кэтрин и Колин, которым и посвящена эта книга. Каждый из них внес в нашу жизнь нечто особенное не говоря уже о великом множестве прирученных ими кошек и собак, которые, к счастью, живут в их домах, а не в нашем!
Жизнь наполнена счастьем, и именно мои родные сделали ее такой.
Шалом!
Пролог:Плач верующего на реках Вавилонских
Куда ты ушел, Иисус?
Когда мы тебя потеряли?
Быть может, когда мы решили,
Что точно владеем тобой?
Когда обращали весь мир?
Евреев прозвали жидами?
Когда отлучали от Церкви?
Жгли ведьм?
Полыхали войной?
А может, когда узнавали
Все больше и больше и мифы,
Хранимые с первых столетий,
Нам стали уже не нужны?
А может, когда библеисты
Сказали нам ясно и просто,
Что в Библии все не про то
И все мы неправильно верим?
А может, когда христиане
У нас на глазах
Людей обращали в калек
Своею виной,
Вечным страхом своим
И верой слепой,
Мракобесием,
Злобой?
А может, когда осознали,
Что те, кто взывал к тебе: «Боже!»
И с Библией не расставался
За рабство стояли стеной?
За расизм?
За Линча закон?
За право унизить детей?
Бить женщин?
Казнить тех, кто любит
Таких, как он сам?
А может, когда мы познали,
Что ты, обещавший нам жизнь,
Не мог повелеть ненавидеть,
И ползать во прахе и пепле,
И каяться в плаче до смерти?
А может, когда осенило,
Что если мы служим тебе,
То гнать должны прочь предрассудки,
Которые нам столь сладки?
Мы алчем тебя, Иисус,
Но мы уже просто не знаем,
Где ныне искать тебя нам.
В церквях, где ни капли сомнений?
А может, в других, где трясутся
От страха при слове «раскол»,
Где Бога сменила «сплоченность»
И где просто нечем дышать
И все умирают со скуки?
Да можешь ли быть ты в церквях,
Где гонят бессильных и нищих,
Самарию нашего мира
И тех прокаженных,
Кого ты нарек нам родными?
А может, искать не в церквях?
А там, где в чести доброта?
Любовь безвозмездна?
И там, где вопросы любые
Доверия знак?
Скажи, Иисус, а возможно,
Что именно мы, христиане,
Убили тебя?
Отравой буквальных прочтений,
Оковами символов веры,
Отживших доктрин
Умирающих догм?
И если все это причина,
Вернешься ли ты,
Если все устранить?
Скажи, мы тогда возродимся?
А может, как кто-то сказал,
Ты просто мираж или призрак?
И только завеса забвенья
И страх потерять свои шкуры
Нам правду познать не дает?
Я все еще жажду и верю,
Я вижу в тебе, Иисус:
Исток и дорогу
К началу всей жизни,
К началу любви,
К столпам бытия,
Дверь в тайну святую.
Стремлюсь за порог
Ты там меня встретишь?
Меня испытаешь?
Направишь?
Ты встанешь напротив?
Откроешь мне все о себе?
И там, у последней границы,
Ты примешь меня, Иисус?
В предел мироздания, к Богу,
Которым живу,
И дышу,
И надеюсь?
Поистине, в этом
Суть книги моей,
Иисус.
Часть перваяИисус: человек и миф
1 Введение: на пороге новых исканий
Как бы ни воспринимали Иисуса его современники, в наши дни его образ опутан паутиной средневековых доктрин древних, истлевших, недостойных доверия.
Чем вызвано мое стремление освободить Иисуса из Назарета от массы наслоений в виде сверхъестественных чудес, символов веры, древних мифов? Ответ довольно прост: я христианин. И, как христианин, я живу внутри религиозной системы, которая, в основе своей, утверждает, что в жизни Иисуса мы повстречали, узнали и обрели то, что называем Богом. В этом убеждении сокровенная суть моей личности. Но это лишь отчасти вдохновляет мой поиск.
А еще мною движет то, что я живу в самом конце христианской эры и уверен, что застану кончину христианства в его историческом понимании. Христианство, возникающее у нас на глазах в Америке и в странах третьего мира нет, с ним мне не по пути. Не хочу полнить душу борьбой за нелепые притязания, беспокойством и гневом. Не хочу преклоняться пред Богом, который требует только ползать во прахе, и хранить верность традиции, что велит глушить голос рассудка. Я жажду подлинной веры, и многое из того, что столько веков говорили об Иисусе, счесть правдой уже не могу. И должен признать это честно и откровенно.
Иные в стенах официальной Церкви заходятся от восторга, крича на всех углах, будто я не в силах хранить преданность древним догматам, ибо ушел от веры отцов и уже не смею звать себя христианином или, по крайней мере, относить себя к «верным христианам». Эти критики, похоже, не отдают себе отчета в том, сколь скомпрометировано в наши дни само понятие «верного», ортодоксального, традиционного христианства. Ни один сколь-либо мыслящий человек сегодня не может утверждать, будто Земля находится в центре Вселенной. И тем не менее, в традиционном христианстве и традиционной христологии это утверждение гораздо более важный компонент, нежели это готовы признать нынешние апологеты веры. Несмотря на поистине революционные перемены в нашем представлении о необъятном космосе, эти люди по-прежнему видят Бога как некое сверхсущество, которое обитает вне нашего мира, где-то за пределами небес, и время от времени вторгается в ход человеческой истории. А история Иисуса, изложенная в таком ключе, предстает как ярчайший пример такого божественного вмешательства. Традиционная христианская доктрина все еще изображает Иисуса как пришельца свыше, который был рожден от Бога чудесным образом и по завершении своей миссии снова вернулся к Богу, вознесшись в космическое пространство. Миссия же эта, по словам ортодоксов, заключалась в том, чтобы принести спасение падшему миру что и было достигнуто через смерть Иисуса на кресте. Все эти утверждения, на всех уровнях смысла, стали для меня просто чепухой, чем-то вроде богословской абракадабры. И все же каждое воскресное утро в той или иной форме они звучат на литургиях в большинстве христианских церквей по всему миру. У меня нет желания и дальше делать вид, будто подобные понятия по-прежнему имеют для меня значение или стоят того, чтобы и дальше держаться за них.
Иногда, когда приходится отвечать на непрестанные нападки тех, кто живет в узах «вчерашнего христианства», возникает такое чувство, будто меня хочет заклевать до смерти стадо гогочущих гусей. Эти ревнители «традиций» так заняты отстаиванием ответов из давно минувшего прошлого, что уже не помнят, в чем, собственно, заключались изначальные вопросы, на которые были даны эти ответы. Они не понимают, что, по сути, сами похоронили Иисуса в гробнице иного мира, иного времени и иного места. То ли из страха, то ли из инстинкта самозащиты они все время винят меня в отречении от Иисуса, даже не сознавая, что для меня подобное совершенно немыслимо. Моя верность Иисусу прочна и непоколебима. Он не только в центре моей веры, но и в центре всего моего бытия. Но я верен Иисусу как опыту встречи с Богом, а не его традиционным толкованиям. И разница весьма велика.
Я никогда не мог понять, почему до сих пор мы так и не признали, что никакими фразами призванными отразить наши намерения, желания, мнения, восприятия, представления, вечную истину не охватить. Всякий раз, когда возникает потребность истолковать некое сильное вневременное переживание, его истинность оказывается в оковах языка, уровня знаний и мировоззрения толкователя. Любое объяснение всегда дается в терминах и идеях, обусловленных и ограниченных временем. Отождествлять предельную истину Бога с ее объяснением все равно что смешивать вечное с преходящим, а конечную реальность с ее крошечной частью. Именно эту ошибку извечно делают религии, и именно поэтому все они рано или поздно умирают. Христианство, как ясно теперь не исключение.
Как бы ни воспринимали Иисуса его современники, в наши дни его образ опутан паутиной средневековых доктрин древних, истлевших, недостойных доверия. И из-за этой паутины любой серьезный богословский диспут способен разве что возвести стену и отделить тех, кто громче всех орет, от тех, кому на все плевать. Иисус или становится пленником религиозных истериков, вечно запуганных, неуверенных в себе, невротичных или же превращается всего лишь в бледную тень самого себя, символ давно ушедших веков и ностальгической тоски по былой вере, ушедшей навсегда. Ни один из этих двух вариантов меня не устраивает. Но пусть даже я и сознаю все это, меня по-прежнему влечет к этому Иисусу, и я намерен и дальше следовать за ним столь же страстно и неутомимо. Истину, которую я, по моему глубокому убеждению, сумел в нем обрести, я не отдам ни тем, кто стремится оправдать то, что нельзя оправдывать, ни тем, кто жаждет избавиться от всех идей прежней эпохи, которые в наши дни кажутся совершенно бессмысленными.
Отождествлять предельную истину Бога с ее объяснением все равно что смешивать вечное с преходящим
И не какая-то там сторонняя сила, а именно моя Церковь в одной из своих аккредитованных богословских семинарий научила меня воспринимать Библию критически. Почему же теперь я должен бояться подхода моей собственной Церкви к Священному Писанию? Нет, я применю полученные знания и покажу моим читателям со всей ясностью, как мало исторические факты на самом деле говорят нам о предпосылках, на которых строится вся излагаемая нами история Иисуса. Иных этот анализ шокирует, ведь они и не подозревали, что все это известно академикам уже много веков. Однако я не хочу на этом останавливаться. Я воспринимаю Библию со всей серьезностью и потому исследую ее страницы в поисках разоблачающих, но скрытых от взора подсказок-ключей. Я использую эти подсказки, проникшие в евангельскую традицию, и явлю смысл изначального опыта Иисуса. Именно впечатления тех, кто повстречал Иисуса, породили все сверхъестественные объяснения, а не наоборот. И надеюсь, я смогу ясно показать: эти подсказки выходят на свет, если взглянуть на сугубо иудейские документы известные нам, христианам, как Евангелия от Марка, Матфея, Луки и Иоанна, сквозь призму иудейского мировоззрения. Я перечисляю их в порядке исторического возникновения: на мой взгляд, уже это послужит ценным подспорьем для их толкования. Я обозначу эти ключи ясно и четко и постараюсь провести читателей в самую суть впечатления, явленного Иисусом, впечатления, сила и глубина которого и привели к тому, что его историю облекли в слова и записали.