Сердита, это не то слово, говорит пани Сольски, но ничего, я думаю сейчас мне немного полегчает!
Хозяйка останавливается возле дивана, размахивается и стегает Марека по ягодицам широким кожаным ремнем. Ремень тяжелый, Марек не ошибся. С громким звонким шлепком он ложится поперек ягодиц и жжется сквозь кальсоны и брюки, словно кипяток. Острый кончик ремня изгибается и жалит Марека в бедро. Марек уже позабыл, как это бывает больно! Он громко вскрикивает, вертится на диванном валике, и цепляется руками за велюр.
Пан Дембицкий! раздраженно говорит хозяйка. Пани Пшелембская, между прочим, еще спит. Она вчера поздно пришла со службы. Постарайтесь хоть немного думать о других.
Простите, пани Сольски.
Ремень гудит в воздухе, словно рассерженный шмель. Звонкий шлепок по черным, гладко натянутым на ягодицах брюках. Марек часто дышит, стиснув зубы и стучит по полу мысками.
Ах, какие мы неженки, говорит пани Сольски хриплым голосом и снова больно хлещет Марека ремнем. Если через неделю вы не рассчитаетесь со мной за комнату Если вы опять не найдете денег Я обещаю вам, пан Дембицкий, я снова хорошенько отхожу вас ремнем И это только потому, что я добрая женщина. Другая я на моем месте давно бы спровадила вас в долговую тюрьму.
Я вам крайне признателен, пани Солька, Марек слышит, как его голос предательски дрожит.
Исхлестанные ягодицы горят, словно обваренные, и каждый следующий удар все труднее терпеть. У Марека не всегда получается сдержаться, он то стонет, то мычит, сквозь стиснутые зубы и чувствует, как слезы жгут уголки глаз.