Ей нравится, не так ли? спросила Эшли.
Я наблюдала, как светлые волосы Блэр подпрыгивали в такт, когда она играла на тамбурине, а худые бёдра покачивались под музыку.
Если я думала, что Дани светился, то Блэр была воплощением света. Её лицо светилось радостным ликованием, когда она играла.
Я просто, блин, видела это.
Похоже на то, ответила я так ровно, как только могла.
Зная меня так же хорошо, как и я её, Эшли уловила в моём голосе напряжение.
Она приняла это за один из тех материнских моментов, когда меня переполняли гордость, волнение и удивление тем, как быстро растёт моя маленькая девочка, а не за момент беспокойства, страха и чувства полного провала, когда я понимала, что не могу разжечь страсть Блэр так, как хотела.
Дани, казалось, понял это со своего места в другом конце зала. Когда Эшли успокаивающе обняла меня за плечи, его глаза встретились с моими, тёмными, глубокими и понимающими.
Я не знаю, что он пытался сказать этим взглядом, но он был более утешительным, чем полуобъятия Эшли.
Ненавидя себя, я благодарно улыбнулась ему в ответ, затем отвела глаза и стала смотреть, как моя дочь проживает свою лучшую жизнь на этой сцене.
Слишком скоро всё закончилось. Я встретила Блэр у края сцены и поймала её, когда она бросилась ко мне в объятия.
Мама, ты это видела?! спросила она, задыхаясь. Ты видела, как я играла?!
Я видела, милая, мне потребовалось некоторое усилие, но я смогла поднять её в воздух, обняла её, и она завизжала от восторга. У тебя так хорошо получилось. Я так горжусь тобой.
Быстрее, смотри сюда! сказала Эшли, и я повернулась и улыбнулась как раз вовремя, чтобы она успела сделать снимок.
Позади неё я увидела Дани, который наблюдал за нами, но к тому времени, как я поставила Блэр обратно и снова посмотрела в его сторону, он уже был на сцене с низко опущенной гитарой, пока Леона играла очередной номер.
Она была на сцене почти весь концерт. Я не знала, смешно это или грустно; не думаю, что кого-то обманул тот факт, что она не была совсем уж вундеркиндом.
Я имею в виду, она была в порядке, но она была ребёнком. Вместо того чтобы дать ей возможность учиться, они вытолкнули её на сцену, чтобы она выступала задолго до того, как была готова.
И вместо того, чтобы дать ей возможность ошибиться, Дани подыгрывал ей в каждой песне, так что бедная Леона думала, что все эти возгласы, крики и улюлюканье вызваны тем, что у неё всё хорошо получается, а на самом деле всё это был фарс.
Мне это показалось несправедливым. То есть, если отбросить мои личные чувства по поводу всей этой ситуации, Леона действительно старалась изо всех сил, обучаясь игре на гитаре.
Но я видела, как она нервничала, когда выступала. Она не была готова, и вместо того, чтобы дать ей возможность обрести необходимые навыки и уверенность, они лгали ей.
Какой в этом был смысл? Я всё ещё не была уверена насчёт уроков игры на барабанах для Блэр, но если мне придётся страдать, слушая её тренировки, то это будет не зря.
Но не мне было говорить об этом Эшли, поэтому мы с Блэр смотрели остаток концерта вместе, и я старалась не думать о том, как хорошо было целоваться с Дани, каждый раз, когда смотрела на него.
Когда концерт закончился, Артур пригласил всех поесть.
Я поймала взгляд Дани раз или два, но каждый раз, когда он начинал двигаться в мою сторону, я замечала в комнате кого-то ещё, с кем хотела поговорить, и он уходил, не дойдя до того места, где стояла я.
Я была уверена, что именно это, а не что-либо другое, превратило его в покорёженную версию самого себя.
***
Я подумала, что это может быть девушка, сказала Эшли, отрывая меня от моих мыслей самым худшим из возможных способов.
Как будто он с кем-то встречается? спросила я.
Или встречался, но ничего не вышло, она пожала плечами и протянула мне другую миску, отдадим. А может, он действительно злится из-за того, что я переехала к Артуру.
Я не думаю, что дело в тебе, сказала я, ты, гм, спрашивала его об этом?
Да.
О твоём переезде?
Да, и о том, почему он так странно себя ведёт, она снова пожала плечами, он сказал, что не злится на переезд, и что это не моё дело. Боже, это было похоже на воспоминание о том, как он был подростком. Я с ужасом жду, когда Леона пройдёт через эту фазу.
Расскажешь мне об этом, сказала я, испытывая облегчение от того, что Дани ничего не рассказал Эшли о нас.
Что насчёт нас? спросила вдруг она.
Я подняла бровь.
А что насчёт нас?
У нас с тобой какие-то странные отношения?
Я что?
Она опустила миску, которую держала в руках, и начала изучать меня.
Ну, я подумала, что ты избегаешь меня какое-то время.
Я тяжело сглотнула. Это было правдой, но в основном это случилось потому, что я пережила несколько дней всепоглощающей паранойи, что она узнает, что я поцеловала её брата.
Затем, поскольку я старалась избегать Дани, я пару раз или больше, чем могла сосчитать, не встречалась с ней, если знала, что он будет рядом.
Сейчас на работе творится сумасшествие, сказала я. Были некоторые проблемы с качеством нашей новой линии свечей для снятия стресса, которые самопроизвольно воспламенялись, поэтому нам пришлось провести отзыв, и, знаешь, с приближающимися праздниками это просто это очень напряжённо.
Ясно, сказала она не особо уверенно.
Эшли, слушай, я взяла побитую деревянную ложку и добавила её в стопку «Отдаём». Ты была занята планированием концерта, подготовкой к переезду, воспитанием ребёнка и сексом со своим парнем.
Она не смогла сдержать смех, и я ухмыльнулась.
В это время года я всегда занята на работе, а потом я ещё возила Блэр на репетиции, выступления и прочее со Стивенсонами.
Это не оправдание, сурово сказала она, перекладывая ложку из кучи «Отдам» в кучу «Не знаю, блин». Как ты могла быть занята? У тебя даже парня не было, чтобы тратить на него время.
Я притворилась обиженной.
Стерва.
Она снова засмеялась, хотя улыбка быстро померкла.
Может, я просто волнуюсь.
О чём?
Она подняла на меня глаза, нахмурив брови.
Ты мой лучший друг. Я не хочу, чтобы это изменилось из-за нашего переезда. Я подумала, может, ты избегаешь меня, потому что так будет легче, когда мы уедем.
Это совсем не так, сказала я, что было правдой, потому что я избегала её не из-за этого. Если бы это было так, неужели ты думаешь, что я пришла бы сюда и помогла тебе собрать вещи?
«И отказаться от зарплаты за целый день, которую я могла бы использовать для рождественских подарков», подумала я, но не стала добавлять эту часть вслух.
Она заметила миску, которую я положила в стопку «Отдам», и переставила её в стопку «Оставить себе».
Твоя помощь в сборе вещей сомнительна.
Не моя вина, что я плохо собираю вещи. Я предупреждала тебя.
Не предупреждала.
Не моя вина, что ты не подумала спросить меня, умею ли я собирать вещи.
Я должна была признать, что провести день с ней было приятно, несмотря на активную роль, которую я взяла на себя, чтобы усложнить свою жизнь.
Мы с Эшли уже давно не проводили время вместе, только вдвоём, без детей, без собаки, без Артура, Майка, Дани или кого бы то ни было ещё.
В то же время это было почти странно, просто потому что казалось, что мы так давно не проводили время вместе.
Сначала я думала, что дело во мне. В том, что я что-то скрываю от неё, например, поцелуй с Дани. Но с течением дня я начала думать, что, возможно, Эшли была права.
Я не знала, кто из нас больше виноват в этом, но, возможно, между нами были какие-то странные отношения.
В любом случае никто из нас этого не признавал.
Я изо всех сил старалась скрыть ноющее чувство, пока длился день, смеялась и разговаривала, пока мы заканчивали собирать вещи на кухне и переходили к гостиной.
На самом деле, всё прошло так быстро, что вместо того, чтобы заказать пиццу на ужин, как планировала Эшли, она предложила сходить в настоящий ресторан.
Я угощаю, настаивала она, хотя, судя по стоимости места, которое она предложила, я предположила, что на самом деле это было угощение от Артура.
Часть моей гордости хотела отказаться, но место, куда она хотела пойти, славилось морепродуктами, а я чертовски любила моллюсков.
Поэтому я проглотила гордость вместе с достаточным количеством креветок, чтобы запустить уникальную экосистему океана в моём желудке.
Мы только закончили есть, когда зазвонил мой телефон, и я чуть не выплюнула всё обратно.
«Я понимаю, что приехал рано, но я предполагал, что ты будешь дома, прочитала я сообщение от Давида, ты ещё долго? Блэр нужно в туалет, а дверь заперта».
Чёрт, сказала я.
Что? спросила Эшли.
Давид вернулся рано.
Мне не нужно было больше ничего говорить; Эшли схватила свою сумочку и направилась к бару, чтобы оплатить счёт, пока я писала ему ответное сообщение.
«Жаль, что ты не дал мне знать. Я пошла ужинать с Эшли. Мы вернёмся через 15 минут», ответила я.
Мы выходили из ресторана, когда зазвонил мой телефон.
Где запасной ключ? спросил Давид, не поздоровавшись.
Зачем тебе запасной ключ? спросила я, пока мы с Эшли спешили к её машине.
Возможно, ты не в курсе, но ты заперла свою входную дверь, сказал он. Это значит, что наша дочь не может воспользоваться туалетом, если только вы не установили во дворе пристройку. Где ваш ключ?
Мы скоро будем там.
Она говорит, что не сможет продержаться так долго, сказал он. Я не понимаю, почему ты не можешь сказать мне, где ключ.
Моё лицо покраснело.
Серьёзно, Давид? Потому что я не хочу, чтобы ты был в моём доме. Почему ты не остановился на заправке или ещё где-нибудь?
Серьёзно, Кэт? холодно передразнил Давид. Ты предпочитаешь, чтобы наша дочь мочилась в туалете на заправке вместо того, чтобы сообщить мне, как впустить её в дом? Есть что-то, чего ты не хочешь, чтобы я видел?
Дело не в этом, сказала я.
М-м-м. Конечно.
Эшли завела машину, и наступил долгий момент напряжённого молчания по телефону. Правда заключалась в том, что да, было кое-что, чего я не хотела, чтобы Давид видел: мой дом. Весь.
Он никогда не ступал ногой в таунхаус. Это был мой дом, моё пространство, место, которое он не запятнал своим присутствием, и где я была в безопасности, спокойна и счастлива.
Его устаревший дизайн и старая бытовая техника не попали бы на страницы журналов «Дом и сад», но он был достаточно чистым, учитывая, что у меня был восьмилетний ребёнок, и я работала шесть дней в неделю.
Но стоило ли держать Давида подальше от моего пространства, чтобы Блэр терпела неудобства, пока я не вернусь домой?
Я стиснула зубы и вздохнула, когда Эшли выехала с парковки.
В левом углу клумбы зарыт искусственный камень, сказала я. Ты можешь впустить её в дом и подождать за дверью.
Конечно, повторил он, его тон был ровным. Боже упаси меня ждать в помещении, где тепло.
Я не виновата, что ты пришёл рано. Я скоро буду дома.
До скорой встречи, моя дорогая.
Я не твоя чёртова дорогая, пробормотала я, но это не имело значения, поскольку я уже повесила трубку.
Ты в порядке? спросила Эшли.
Конечно, в порядке, я возилась со своим телефоном и смотрела в окно.
Она барабанила пальцами по рулю.
Сделай мне одолжение, напиши Дани, чтобы он знал, что может привезти Леону домой в любое время.
Я поняла, что она пытается отвлечь меня, но отправка СМС Дани была наименее полезным способом сделать это.
Тем не менее я не могла сказать ей об этом, поэтому сделала, как она просила, и не ответила, когда Дани написал, подтвердив, что он приедет, и спросил, всё ли в порядке.
Подъехав, Эшли припарковалась перед своим домом, так как машина Давида была припаркована на моём участке. Когда она припарковалась, я увидела, что он не стоит за дверью.
Вот ублюдок, прошипела я.
Иди, просто сказала Эшли, и я вылетела из машины.
Как бы я ни была зла за то, что Давид не ждал меня на пороге, это было своего рода благословением. Это означало, что Эшли не придётся видеть, как Давид влияет на меня.
Она никогда не встречалась с Давидом. Никто не встречался; я не хотела, чтобы они были знакомы.
Мне не нужно было, чтобы кто-то знал, что я была одним человеком вне его присутствия и совсем другим, когда он был рядом. Дело было не в том, что я притворялась кем-то другим или что-то в этом роде.
В глубине души я знала, что моё подлинное «я» это та версия, которой я была до того, как Давид взял меня в свои руки.
Это была та я, которая была в машине Эшли: все эти разноцветные волосы, весёлый пирсинг и несдержанные заявления.
Та, которая была слишком крикливой, слишком резкой и слишком прямолинейной.
Теоретически этот человек должен был уметь противостоять Давиду. У этой части личности хватило сил уйти от него, хотя на это ушло немало времени.
У неё хватило сил избегать его дерьма каждый месяц, твёрдо выполнять постановления суда о том, что ему можно, а что нельзя.
Иногда, по крайней мере.
Проблема была в том, что Давид испортил мне жизнь, и, как бы я ни старалась, это никогда не пройдёт бесследно.
Тот человек, которым я была вне его, исчезал, когда он был рядом. Кроме того, он пугал меня.
Даже спустя годы он пугал меня.
И мне было стыдно за это.
Очевидно, он следил за мной.
Я была уже на полпути к тротуару, когда моя входная дверь распахнулась, тёплый жёлтый свет пролился мимо тёмной фигуры, стоящей в дверном проёме, и расплескался по бетонным ступеням.
Я напряглась, глядя на него, хотя моё раздражённое шествие к двери стало инстинктивно более нерешительным.
Я сказала ждать снаружи, огрызнулась я.
Блэр пригласила меня войти, просто ответил он.
Мне не хватило места, чтобы протиснуться мимо него в дом, поэтому я остановилась перед дверью и сложила руки.
Ну, а теперь я говорю тебе уйти.
Неужели я не могу попрощаться со своей дочерью?
Моя челюсть дрогнула, когда я сжала её.
Тогда попрощайся.
Он повернулся обратно в дом.
Принцесса? Твоя мама говорит, что мне нужно уходить.
Хорошо, папа! услышала я ответ Блэр, кажется, из гостиной.
Можно мне с тобой обняться?
В тот раз я не услышала её ответа, возможно, потому что она ничего не сказала, но я видела, как Давид присел и раскрыл свои объятия.
Со своего места на тротуаре я видела, как руки Блэр обвились вокруг его шеи, а макушка её белокурой головы высунулась из-за его плеча.
Спасибо тебе за мои новые туфли, за мою игрушку и за то, что играл со мной в лазертаг! пролепетала она. Если мистер Стивенсон попросит меня снова сыграть для них на бубне, я скажу тебе, и ты можешь прийти, и бабушку можешь привести, если хочешь!
Я надеюсь на это. Тебе сегодня было весело?
Она обняла его крепче.
Да! А тебе?
Конечно, её руки ослабли, и он встал. Будь хорошей для своей мамы, хорошо?
Я не видела, что Блэр сделала в ответ, но это рассмешило Давида.
Буду, сказала она, пока, папа!
Пока, принцесса. Я буду скучать по тебе.
Я тоже скучаю.
Я уверена, что он хотел меня расстроить, чего он и добился, но я сделала вид, что меня это не волнует, когда он повернулся и вышел на улицу.
Входная дверь закрылась за ним, и жёлтое свечение исчезло, оставив меня и Давида окутанными прохладным вечерним светом.
У тебя не было права
Входить в твой дом без твоего разрешения, я знаю, закончил он, что ты хочешь, чтобы я сделал? Сказал Блэр, что ты запретила мне находиться внутри? Ты же знаешь, что я не такой уж плохой парень, верно?
Это был полный бред, но я не могла не ответить.
В следующий раз, когда ты планируешь прийти пораньше, ты должен дать мне знать, сказала я.
Конечно. Я бы не хотел снова прерывать твоё свидание, холодно ответил он.
Моё лицо покраснело.
У меня не было свидания. Я гуляла с Эшли.
Глаза Давида опустились, рассматривая мой наряд.
Очевидно.
Меня затошнило.
Да. Если это всё
Вообще-то, я привёз её раньше, потому что мне нужно было поговорить с тобой.
Конечно, блин, конечно.
Что тебе нужно? спросила я.
Он одарил меня одним из своих взглядов, который, как я притворилась, не имел такого же эффекта, как когда мы были женаты.
Я ничего не хочу, кроме как знать, почему ты так много работаешь.
У меня открылся рот.
Что?
Блэр сообщила мне, что ты много работаешь, терпеливо сказал он, всю неделю и даже по субботам. Это довольно необычно, Кэт. Нам нужно что-то обсудить? Может, тебе нужна помощь?
Конечно, нет, огрызнулась я, в это время года у меня много работы, и я помогаю своему боссу, взяв несколько дополнительных смен.
Хм, сказал он, интересно.