Прим. автора:
* Жрецы Асклепия асклепиады занимались лечением больных.
Глава 7
Почему лекарь пошёл мне навстречу? Он ведь мог позвать тех двух дюжих конвоирш и заставить меня говорить. Я не стальной человек и под пытками долго не протяну. Этот гиатрос Иринеос выбил бы из меня нужные ему сведения. Но он этого не сделал, наоборот, послушался чужестранку и приказал обработать инструмент, согласно моим инструкциям. Странно всё это, но объяснение точно есть, только я его не знаю пока не знаю, но обязательно выясню. Он что-то говорил, что под пытками нельзя разберусь с этим позже.
Эти мысли я перекатывала в голове, пока шла следом за одной из женщин, вторая, дабы я не натворила глупостей, пристроилась позади. Втроём мы пересекли перистиль и вошли в одну из распахнутых резных дверей.
Как я позже узнала дом этнарха делился на две половины: мужскую и женскую. Вот в женскую меня и привели. Угрюмые охранницы передали меня таким же молчаливым девицам, правда чуть красивее и ухоженнее и одеты они были в ярко-голубые мантии, красиво развевавшиеся при каждом шаге.
Следуйте за мной, госпожа, с лёгким поклоном сказала одна из них, а я удивилась.
Госпожа? Я? По всей видимости лекарь уже сделал обо мне заключение и меня определили в новые наложницы местного правителя. А, значит, и статусом я теперь выше простых служанок-рабынь. Отныне я заморская рабыня-наложница. Ну, что же, пусть так. Если Иринеос верен своему слову, то месяц спокойной жизни мне обеспечен. А дальше посмотрим.
Я шла за девушкой и чувствовала, как вокруг пахнет тонкими благовониями, и как "несёт" от меня. Контраст разительный. Неприятно ощущать себя замарашкой. Длинный полутёмный коридор с редкими дверями закончился полукруглой аркой, и только я прошла под ней, как оказалась в большом помещении с самым настоящим бассейном по центру и двумя поменьше по бокам. В воде нежились девушки, некоторые сидели на мягких коврах из светлой шерсти и тихо переговаривались.
Застывшую в проходе меня они тут же заметили и шепотки на мгновение смолкли. Прелестницы уставились на меня немигающими искусно подведёнными глазами. Впервые меня так пристально разглядывали и в этих взглядах я не заметила сочувствия, только любопытство, которое постепенно вытеснило презрение, а пренебрежительно искривившиеся губки подсказали мне, что такому чучелу, как я не место среди таких нимф, как они.
Гордо вскинув голову, я ответила не менее вызывающим взглядом. Все они на одной планке со мной. Ещё не хватало прогибаться и лебезить перед неизвестно кем!
Сюда, госпожа, повела рукой девушка и, легко спустившись по короткой лесенке, направилась направо.
Следуя за ней, и стараясь не вслушиваться в достаточно громкие обсуждения моей особы, я, тем не менее, решила осмотреться.
Потолок здесь был гораздо выше, нежели в коридоре, а точнее не совсем потолок, каменные перекладины, на которых свисали развеваемые ветром белоснежные ткани. И ясное голубое небо виднелось в их прорезях. В дождь точно не искупаешься. По всей видимости тут не стали делить на этажи и оставили помещение таким большим и без нормальной крыши. Вдоль бассейнов "бежали" глубокие выемкиточно для отвода "небесных слёз".
Меня провели в самый конец площадки и отворили деревянную дверь. Внутри царил полумрак и было очень душно. В этом помещении крыша была, зато не было окон, чадили масляные лампы, развешанные по стенам.
Купальня готова, сопровождающая кивнула на чуть парящий крошечный бассейн в центре, мы вам поможем.
Не спрашивая разрешения, обе девушки приблизились и споро меня раздели.
Оказывается, какое всё же это счастье просто помыться!
Меня тёрли, скребли, потом снова тёрли и так несколько раз. Маленький бассейн стал серым от грязи, смытой с такого маленького тела.
Ваши волосы нужно разобрать, сказала самая говорливая девушка, вторая всё также хранила молчание.
Меня вывели из воды, уложили на тёплую скамью, накрыли серого цвета, но явно чистой, простынёй и принялись перебирать сбившиеся в колтуны локоны. Под тонкими, умелыми руками я со временем погрузилась в полудрёму.
Госпожа, меня осторожно потрясли за плечо, прошу вас в лохань, дабы ополоснуться и смыть мыльный раствор полностью.
Речь девушки была плавной и уверенной. Закралось подозрение, что служанка не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд. И пусть черты лица грубы и некрасивы, но девушку кто-то учил манерам.
Как вас зовут? спросила я, усаживаясь в глубокую деревянную ванну.
Ирина, ответила всё та же девушка, а это Поликсена, кивок на молчаливую, чуть хмурую напарницу, у неё отрезали язык, она не может говорить.
Я внимательно посмотрела на Поликсену и хотела было спросить, почему ей отрезали язык, но сдержала любопытство титаническим усилием воли. Пока не время.
Ирина смолкла и продолжила промывать мне волосы тёплой водой, пахнущей травами, приятный едва уловимый аромат ласкал обоняние.
О Боже, как это прекрасно не пахнуть застарелой мочой, потом, грязными телами и крысами. А в трюме пиратского корабля их было предостаточно.
Благодарю вас, сказала я от чистого сердца и девушки потупились, щёки зарумянись; им явно было в новинку получать простую благодарность. Это удручало.
Мне помогли правильно обернуться в тунику из тёмно-синей ткани отменного качества, и закрепили концы хитрым узлом над правым плечом. При каждом шаге бедро оголялось чуть ли не до талии и нижнего белья тут не предусматривалось. Вздохнув печально, не стала возмущаться. Не мой домне мои правила. От глупых истерик мне точно лучше не станет.
Пойдёмте, я провожу вас в залу для наложниц благословенного этнарха Менедема, ваше место для сна уже должно быть готово.
Ведите, кивнула я, чувствуя небывалую уверенность в своих силах: вот что значит смыть с себя всю накопившуюся за время плавания грязь, от чисто пахнущего тела даже страх перед неизвестностью притупился: сейчас я не где-то, а в определённом месте, мне позволили привести себя в порядок, дадут спальное место и, возможно, даже покормят. На что я очень надеялась. Желудок, привыкший к умеренности в еде, а точнее к её малому количеству, сократился, наверное, до размеров горошины и не вякал, прилипнув к позвоночнику. Так, иногда слегка ныл, но ничего не требовал.
Мы пересекли практически пустой зал с бассейнами, лишь три девушки сидели на мраморных бортиках в чём мать родила и, болтая ножками в голубой воде, весело переговаривались. При нашем появлении пренебрежительно фыркнули, а одна из них, томно потянувшись, как кошка одним слитным движением поднялась на стройные ножки и преградила нам путь.
Так-так-так, протянула она, и медленно обошла меня по кругу, так вот ты какая заморская прелестница. И что в тебе нашёл наш благословенный этнарх? Кожа да кости, глумливо пропела девица, снова останавливаясь передо мной. Знай своё место и будешь жить, поняла? тихо прошипела мне в лицо нахалка, стараясь по всей видимости нагнать страху.
Я чуть склонила голову к плечу и ответила:
Если боишься, что привлеку внимание вашего божественного этнарха к своей скромной персоне, то зря стараешься. Всё с точностью да наоборот. Он мне не нужен ни в каком виде, и, чуть прищёлкнув кончик её хорошенького носа, шагнула в сторону и пошла вперёд.
Девица, явно не ожидавшая подобной наглости, замерла в ступоре, а когда всё же переварила услышанное, и развернулась, чтобы достойно ответить, то нас уже не было поблизости.
Я главная наложница! И самая любимая! Как ты смеешь мне дерзить?! крикнула она, даже не делая попытки кинуться вслед за нами.
Сделав вид, что я её не услышала, шагнула в арку и оказалась в тёмном коридоре. Кинула взгляд на идущую рядом Ирину и заметила, как та слегка покачала головой.
Что? не выдержала я, чувствуя, что это первый звоночек в череде неприятных событий, которые, по всей видимости, меня здесь ожидают.
Это госпожа Ирида, она не простит вам такое небрежение к своей персоне. Будьте осторожны, госпожа Аглая. Из-за неё Поликсена потеряла возможность говорить.
Быстро глянув на печальную вторую служанку, поставила мысленно галочкувыяснить при каких обстоятельствах так поступили.
Бесконечный коридор закончился лестницей. Поднялись на второй этаж и вошли в третью дверь по правой стороне.
Большая комната, пол устлан мягким ворсистым тёмно-бардовым ковром, всё видимое пространство заставлено невысокими топчанами, на которых то лежали, то сидели женщины разных возрастов. И было их около дюжины. С пяток детей возрастом от года до пяти лет играли в дальнем от входа углу, за ними присматривали две девушки примерно моего возраста.
Ваше место, госпожа, сказала Ирина, пройдя в левый от входа угол и кивнула на неширокий топчан с красным пледом сверху.
Спасибо, Ирина, ещё раз поблагодарила я её, девушка искренне улыбнулась и шепнула:
Попрошу кухонного принести вам немного еды и воды, чтобы вы могли утолить жажду. Обед прошёл и вам полагается терпеть до ужина, но прямого запрета нет, поэтому ожидайте, скоро вас покормят.
Я ещё раз благодарно сжала узкую тёмную ладонь девушки, и та исчезла из залы.
Всё это время я ощущала на себе назойливые взгляды присутствовавших в помещении женщин. И они мне активно не нравились.
Глава 8
Еду мне принёс щуплый мальчишка лет семи-восьми в светлой тунике до колен и плетёных сандалиях на тонкой подошве. Он вошёл в помещение, точно посмотрел в мой угол, встретился со мной взглядом и, едва заметно кивнув, быстро подошёл, поклонился и поставил передо мной поднос, уставленный разной посудой. В глубокую миску (читру) щедро плюхнули кашу из ячменя с тонкими волокнами мяса, на деревянную пластину (дискос) уложили грубого помола хлеб размером с мой кулак, и не забыли про аккуратный глиняный кувшинчик с вытянутым, изогнутым на конце носиком, наполненный явно местным напитком.
Госпожа, заберу через эйко ле, тихо предупредил он меня и поспешил покинуть помещение. На меня итак оглядывались, а с появлением паренька так и вовсе чуть шеи не свернули. Тьфу! Гадюшник.
Но были и нейтральные взгляды, без затаённой ненависти. И вообще, как такое может быть? Они видят меня впервые, а уже невзлюбили до зубовного скрежета. Хотя, может, тут так принято встречать новеньких? Потенциальный конкурент и сразу в штыки? По всей видимости истина где-то рядом.
Как тебя зовут? не успела я взять в руки принесённый поздний обед, как ко мне подошла взрослая женщина, остановилась рядом с моим лежаком и вперила негодующий взор на мою тарелку со снедью. Я подняла неё недоумевающий взгляд и присмотрелась: женщине было лет пятьдесят плюс-минус, резкие, даже грубоватые черты лица, крупный нос, загнутый книзу, чёрные роскошные волосы, собранные в затейливую причёску, светло-кремовая кожа, за которой явно ухаживают тщательнейшим образомвсё это составляло весьма необычную внешность гречанки. Золотые браслеты на запястьях чуть ли не до локтядемонстрация статуса, явно эта яркая птичка занимает не последнюю ступеньку в местной иерархии. И даже одежда подчеркивала высокий статус вопрошавшей: светло-зелёное льняное, красиво задрапированное платье богато украшенное по подолу вышивкой из геометрических фигур.
Аглая, спокойно ответила я, ожидая, что мне скажут ещё.
Ты разве не знаешь, Аглая, насупилась она пуще прежнего, что для принятия пищи есть специально отведённое для этого время и место. Снедать сидя в общей комнатене принято.
Мне сказали, напряжённо ответила я, потому что моё терпение практически подошло к концу: ещё чуть-чуть и я начну рычать на каждого, кто бросит на меня косой взгляд или скажет хоть одно худое слово, что это не запрещено. И это не моя прихоть, решила я всё же не накалять обстановку, мне нужно выспаться, а уж после решу: показывать норов сейчас или чуть обождать, сам гиатрос Иринеос отдал подобный приказ, решила чуть слукавить я, пусть сходит к нему и спросит лично.
Женщина, которая даже не представилась, набрала в грудь воздуха с явным намерением наехать на такую невежду, как я, но, услышав имя местного целителя, вдруг резко выдохнула и захлопнула с громким клацанием зубов свой чуть широкий рот.
Так ничего и не ответив, она развернулась и ушла к сбившимся в кучку товаркам. Те дождались женщину и, поглядывая на меня, принялись усиленно зашушукаться.
Пожав плечами, не стала накручивать себя ещё больше, и принялась за всё ещё исходившую паром кашу. Она была очень вкусной. Не сравнить с жижей, что я ела в трюме пиратского корабля. Какой там! Это было божественно! Мясо таяло во рту, а кашка оказалась наваристой и приятно наполнила желудок сытой тяжестью. Хлеб, несмотря на неказистый вид, мне понравился такие в моём мире и времени любят все фитоняшки и стройнеющие девушки. В кувшинчике оказалось сильно разбавленное вино и оно, в отличие от всего остального, не впечатлило от слова совсем, но за неимением лучшего сгодится то, что есть.
Едва слышно отдуваясь, я оставила поднос с посудой на своём лежаке, а сама пересела на мягкий ковёр и откинулась на прохладную стену; там, где я устроилась пахло несколько странно, но я не стала заострять на этом внимания; зато отсюда было прекрасно видно всё помещение и его обитательницы. Спать хотелось всё сильнее, но нужно дождаться парнишку, пусть заберёт поднос с остатками едывсё съесть не смогла, желудок сильно сократился и ему нужно время, чтобы снова научиться переваривать нормальные объёмы пищи.
Голова была пуста, мыслей не было, мне ужасно хотелось спать, просто по-человечески выспаться за очень долгое время и в положении лёжа, а не полусидя со сковывающими любое движение цепями.
Госпожа!
"Сколько буржуев развелось вокруг, и все их кличут «господа»!" вяло подумала я и продолжила уплывать в объятия Морфея.
Госпожа! и кто-то настойчиво потряс меня за плечо, я пришёл за подносом. И, простите, но вам всё же стоит прилечь на топчан, а не спать вот так масло, что хранится в аскосе (прим. автора плоский сосуд округлой формы с ручкой на носикеприменялся для хранения масел и заправки масляных ламп)дорогое очень, и если вы его прольёте, то наказания будет не избежать.
Вяло разлепив свинцовые веки, посмотрела на хмурое личико мальца, что принёс мне еду около получаса назад. И поняла, почему он столь встревожен: я практически навалилась на вазу, ранее мной не замеченную из-за усталости, она была небольшой и стояла в углу, неподалёку от моего спального места. И именно этот сосуд издавал тонкий, едва уловимый не очень приятный специфический аромат.
Спасибо за предупреждение Как тебя зовут?
Приам, ответил он, снова смутившись от простого «спасибо».
Какое необычное имя! Так вот, Приам, я хотела попросить тебя: передай, пожалуйста, тому, кто готовил эти блюда, что у него золотые руки.
Мальчонка на мгновение ошарашено на меня глядел, но затем отмер и медленно кивнул:
Я обязательно передам главной поварихе ваши слова, и быстро добавил, и, госпожа, прошу вас не благодарите никого из рабов. Нельзя, понизив голос до едва слышного шёпота, предупредил он меня, иначе мне дадут десяток плетей, а я не хочу, мальчик судорожно сглотнул, старайтесь высыпаться днём, ещё тише добавил он и я скорее угадала слова по движению его губ, нежели услышала их, а ночью будьте бдительны, после сказанного Приам, снова поклонившись, поспешил выйти вон.
Озадаченно проводив его взглядом, я переместилась на свой лежак и растянулась на нём в полный рост. Ох и хорошо же! Но сон не шёл.
Я обдумала только что прозвучавшее предостережение и решила последовать совету Приама; затем мысли перетекли на более глобальную проблему: какой будет моя дальнейшая судьба? Что ждёт меня здесь, в чужом для меня мире, среди всех этих незнакомых людей и их странных традиций? Как мне показать на что способна и какими знаниями обладаю? И показывать ли? Может, местные практикуют сжигание на костре за ересь? Четвертование? Гильотину? Али в клетку к голодному тигру? Фу! Ну фантазия и разыгралась!
Прикрыла глаза и представила, чтобы на всё это сказал мой Алекс, а потом и мама Слёзы потекли по щекам, она осталась там, на Земле, что с ней? Как она пережила весть о гибели любимой дочери? Одни вопросы и ни одного ответа!
Всевышний, пусть у неё всё будет хорошо и ничего плохого не случится.
"Мамочка, я с тобой! Всегда рядом!" мысленно воскликнула, надеясь, что до неё дойдёт это сообщение, что она каким-то образом сможет меня почувствовать, возможно, крик моей души долетит до адресата.