Расскажи, что мы о ней знаем, мягко попросил детектив Грин. Стажер с легкостью маневрировал в потоке. Водил он резковато, но уверенно и безопасно.
Аделаида Барк, двадцать семь лет, в браке пять лет. Магистр юриспруденции. Закончила университет имени Уильяма Тревера с красным дипломом. Рано начала практику. Специализируется на гражданском праве. Консультирует, в судах практически не выступает. Шатенка, глаза зеленые. Дважды в неделю посещает спортивный зал, где, в основном, ходит по беговой дорожке и слушает музыку. Не любит сидеть с ребенком, вышла на работу через месяц после родов, наняла няню. Судя по всему, мужу не изменяет, хотя видит его не так часто. У нее есть несколько счетов, на которых она хранит по три-четыре тысяч долларов. В долевой собственности только особняк в поселке Художников. Он построен по проекту Самуэля Муна, в первой линии. Куплен в 1994 году, перед свадьбой. Сын, Хавьер, родился через четыре года, в 1998. За счет того, что Аделаида не является адвокатом, сходу найти врагов и недоброжелателей не удалось.
Неплохая работа, Говард, похвалил Аксель, удовлетворенно кивая. Я смог себе представить женщину, к которой мы едем. Позволь, поделюсь впечатлениями.
Конечно, глаза стажера вспыхнули. Мне интересно.
Мы едем к одинокой и несчастной в браке женщине, которая слишком занята карьерой, чтобы искать себе любовника. Сына она родила, скорее всего, по просьбе мужа, но без особого желания. Предпочитает тратить время на работу и спорт, следит за фигурой, но не настолько, чтобы подключать тренера. Зал использует, чтобы побыть одной, не заниматься ребенком. Что странно, ведь она была достаточно взрослой к моменту, когда он родился. Ее нельзя назвать успешной, скорее, бережливой. Судя по всему, она немного зарабатывает, но умеет тратить и распределять средства. Несколько счетов для безопасности, формирует заначки. Правильная, придерживается общественных норм. Возможно, боится мужа. Надо будет на него внимательнее посмотреть.
Я уже посмотрел, Говард кивнул на сумку на заднем сидении. Аксель развернулся и достал из нее тонкую папку. Решил, что будет полезно. Джон Барк, американец, начинал свою карьеру в качестве математика, в студенческие годы заинтересовался теоремой Пуанкаре, но бросил исследования, переключившись на микробиологию. Перевелся на соответствующий факультет. К настоящему моменту защитил кандидатскую и докторскую, что-то в сфере вирусологии и искусственных вирусов. Подозреваю, что речь о биологическом оружии, но не афишируется. Ему сорок три. В основном, живет и работает в США, в Треверберг приезжает раз в пару недель-месяц. Созванивается с женой дважды в неделю. В США замечен в порочащих репутацию связях не был, не вылезает из лаборатории. Узнал о трагедии сегодня, уже вылетел к нам. Завтра сможем с ним поговорить.
Аксель кивнул. Говард заложил крутой вираж и съехал с магистрали на неприметную чистую дорогу, ведущую к поселку Художников. Где-то справа шумела река. Снег полностью стаял, наполнив ее настолько, что уровень воды поднялся на целый метр выше обычного. К счастью, ничего не затопило. Коттеджный поселок стоял на небольшом холме, лучшие и самые дорогие дома имели выход к воде, остальные расположились ближе к дороге, но между дорогой и заборами участков находился густой еловый перешеек в пару-тройку десятков метров шириной. Это создавало ощущение, что ты далеко за городом, в лесу, все тихо и спокойно, не нужно никуда спешить. Весь поселок был обнесен невысоким забором, стояли камеры видеонаблюдения, подозрительных записей, совпадающих по времени, не обнаружили.
К сожалению, камеры были только на въезде, но не на дорогах и между домами. Полиция сделала вывод, что преступник проник на территорию не со стороны магистрали. Забор поселка не был плотным. В любом месте его можно было легко преодолеть. Так что преступник пришел либо со стороны леса, либо от реки. На маленьких пристанях камер не было. Возможных свидетелей опрашивали подчиненные. Аксель и Говард ехали к Аделаиде Барк.
Хозяйка дома ждала их в беседке. Темные очки прятали глаза. На губах идеальный макияж. Аксель представился, показал значок, представил Говарда, который тоже вытащил удостоверение, несколько смущаясь из-за низкого ранга, хотя «офицер» для гражданских звучало гордо. Аделаида предложила детективам сесть, приготовила чай. Детектив Грин принял расслабленный вид. Но обмануться мог лишь тот, кто не знал его. Синие глаза буквально сканировали все происходящее, подмечая мельчайшие детали.
Соболезную вашему горю, мисс Барк, тихим голосом начал Аксель. Аделаида кивнула. При этом несколько прядок выпали из небрежной прически и упали ей на лицо.
Говард подумал, что женщина в шоке, и нельзя определить, смерть ребенка для нее горе или просто удар, связанный с чудовищностью воплощения. Она сняла очки. К удивлению детективов, следов слез не было видно, но зато был весьма заметен макияж, который недавно подправили.
Благодарю. Я все понимаю, задавайте любые вопросы, я готова.
***
18:13
Кофейня «Совушка»,
Район Старых Мостов, Треверберг
Говард пил кофе и просматривал сделанные на допросе Аделаиды Барк заметки. Им удалось поговорить всего полчаса, потом юрист уехала на работу. Осадок остался малоприятный. Логан не имел возможности и желания задавать вопросы, но мысленно поддерживал каждое слово детектива Грина. Грин же в свою очередь вежливо и обстоятельно обходился как с матерью жертвы, так и со стажером.
Говард наблюдал. За открытой и отстраненной манерой Акселя Грина вести допрос. За тем, как отчаянно пыталась скрыть смущение Аделаида. Мисс Барк, сверкая зелеными глазами, коротко отвечала на невинные вопросы. Сколько лет, где училась, как выбрала профессию, какими делами занималась в последнее время, были ли ссоры? Были ли странные люди, какие места посещала, как любит проводить свободное от работы время. Какие отношения с сыном? Что может сказать про няню? Почему решила взять в няни русскую женщину? Как с ней связаться? Говорил ли мальчик? Отдельные слова? Не появлялось новых слов в последнее время? А что на рисунках? Никаких странных образов?
Аксель аккуратно затягивал удавку, пока жертва не успела опомниться. Аделаида отвечала, но ее ответы мало что могли дать следствию. Было очевидно, что она почти не знала сына, редко бывала дома и в целом жила другой жизнью. Говарда такая картина ранила. Акселя оставляла равнодушным. Сказывался опыт и общее прохладное отношение ко всему, что касается отношений родителей и детей.
Грин смотрел в окно. Свой кофе он давно выпил и теперь переваривал увиденное и услышанное. В этом паззле не хватало нескольких ключевых элементов. Аксель крутил в руках салфетку с изображением синей совы и выстраивал в голове варианты произошедшего. Неясно, вхож ли был убийца в семью или нет. Неясно, как он проник в дом (замок не был сломан). Неясно, как именно он выбрал ребенка. Детектив попросил Аделаиду составить список всех мест, где она бывала с ребенком на протяжении последних двух месяцев, а также отдельно выделить места, которые она посещала с ребенком постоянно. Взял контакты няни, но телефон был выключен. Миссис Барк предупредила, что няня всегда выключает аппарат на выходные, а сейчас у нее отпуск. Хавьер стабильно спал по четыре часа после утренней прогулки, и няня привезла его и спокойно оставила дома в ожидании Марисы. Сама Аделаида должна была приехать после четырех. Камеры запечатлели, как старенький «фольксваген» приезжает в 10:07 и выезжает в 10:48. Достаточно времени, чтобы уложить ребенка спать, но достаточно ли, чтобы убить так изощренно? Точно нет. Судя по тому, что Аксель увидел в особняке Барков, убийца орудовал как минимум час. А, скорее, два. Нужно заложить время на то, чтобы слить кровь, уложить ребенка, пришить крылья и нарисовать облака и прочие элементы «картины».
В 13:57 Мариса уже позвонила в полицию. Экспертиза показала, что на время прибытия криминалистов мальчик был мертв примерно 2 часа. Что похоже на правду. Убийца пришел с 10:48 до 11:57. Могла ли Марина Зотова его впустить? Мог ли это быть заговор? По словам Аделаиды, в доме ничего не пропало. Зачем убивать ребенка, тем более, таким способом? Аксель покачал головой. Картина это сообщение. Убийца психически нездоров, это точно маньяк. И они точно в самом начале серии.
Говард набрал номер няни еще раз. К его удивлению, пошли гудки.
Алло, с сильным акцентом ответил женский голос.
Говард Логан, полиция Треверберга, нам нужно с вами поговорить.
Я в Москве, вернусь в Треверберг девятнадцатого апреля. А что случилось?
Хавьер Барк умер при странных обстоятельствах.
Гробовое молчание было настолько оглушающим, что казалось, Марина повесила трубку. Через несколько бесконечных мгновений она проговорила:
Хави? Мальчик Хави умер? Как?..
Нам очень нужно с вами поговорить. Не могли бы вы прилететь пораньше?
Попробую поменять билеты.
Благодарю. И маленький вопрос. Когда вы улетели?
Да сразу, как оставила мальчика дома после прогулки. Из дома Барков я поехала в аэропорт.
Говард сделал себе заметку «Проверить список вылетов из Праги».
Ждем вас, миссис Зотова.
Он положил трубку и посмотрел на Акселя.
Не думаю, что она лжет, но проверить не мешает.
Глава четвертая. Аксель Грин
6.45. 5 апреля 2001
Управление полиции Треверберга
Сорок три. Сорок четыре. Сорок пять
Детектив Аксель Грин отжимался, пользуясь теми редкими минутами тишины в управлении, которые подарило это утро. Он не поехал домой, позвонил сиделке, чтобы та осталась с Сарой, а сам переночевал на раскладушке в своем кабинете. Продрав глаза, он рухнул на пол и принялся отжиматься, чтобы скорее прийти в себя. Всего пятьдесят раз, в шесть раз меньше нормы, которую приходилось тянуть в армии. Этих пятидесяти хватало, чтобы быстро проснуться и вдохнуть в тело жизнь. Через день он ходил в тренажерный зал или присоединялся к тренировкам спецотдела, когда скучал по сверхнагрузке спецназа. Впрочем, последние два года он не был в спецназе. То, где он был, официально и названия-то не имеет.
Пятьдесят.
Детектив вскочил на ноги, потянулся, потряс руками. Вытащил из шкафчика полотенце, сменную одежду, которую всегда держал на работе, и, как был, в футболке и спортивных штанах, побежал в соседнее здание, где располагался спортивный центр управления с несколькими залами и душевыми. Следующие пятнадцать минут он стоял неподвижно, позволяя то холодной, то горячей воде бить по напряженным после занятия плечам. Он наклонился вперед, положив ладони на кафель, раз в минуту меняя температуру воды. Закрыл глаза. Ему снился Хавьер. Во сне мальчик был жив. Он удивленно дергал пришитые крылья и спрашивал, почему вокруг все бурое, хотя должно быть красным. Аксель проснулся рывком с бешено колотящимся сердцем и больше не уснул. Раньше жертвы маньяков ему не снились. Видимо, даже его, привыкшего ко всему, этому существу (он не мог осознанно использовать по отношению к нему слово «человек») удалось удивить. Впечатлить.
Длинные волосы облепили лицо. Детектив чувствовал, что щетина отросла, значит, нужно будет ее убрать. Сейчас. Уже скоро. Как только он наберется мужества, чтобы выбраться из душа. Мужество при этом куда-то свалило, тело нежилось под водой, а мозг лихорадочно работал, окончательно просыпаясь и включаясь в предстоящий день. Перед глазами стояла белая доска в его комнате с четырьмя фото: сам Хавьер, его мать, домработница и няня. Отца Аксель не вешал осознанно, сначала хотел с ним поговорить. Остальных свидетелей еще опрашивали. О ком-то информацию сообщат сегодня на планерке, о ком-то завтра или в течение недели. Но он точно знал, ничего не найдут. Не будет странных людей рядом с поселком, не будет странных звуков. Все как всегда. Слишком далеко находятся друг от друга дома, слишком наплевать соседям друг на друга. Вот если бы речь шла о любовнике миссис Барк, то да, каждая живая душа знала бы, что рассказать полиции и обманутому мужу.
Эта мысль вызвала у него горькую усмешку. Рывком Аксель выключил воду, взял полотенце, промокнул волосы, а потом вытер насухо тело. Оделся. Бросил грязное белье в мешок и пошел в ближайшую кофейню за нормальным кофе, решив, что сегодня не время дрянного заменителя из автомата. Его душа требовала качественной арабики.
Кофейня находилась в паре минут быстрой ходьбы от управления. Грин нацепил кожаную куртку, бросил мешок с вещами на мотоцикл и отправился туда, стараясь идти как можно быстрее. Влажные волосы быстро остыли в прохладном утреннем воздухе, детектива пробила дрожь. Нырнув в стеклянные двери кофейни, он благодарно улыбнулся. И встретил улыбку молодой женщины-баристы.
Детектив Аксель, проговорила она. Как обычно?
Спасибо, Энн.
Интересно, она здесь одна работает или он просто попадает на нее? Детектив впервые обратил внимание на то, какого удивительно-благородного оттенка у нее волосы, как четко очерчены брови и губы. И практически нет косметики. Энн работала здесь несколько лет и варила превосходный кофе. А, может быть, это ее кофейня? Она не похожа на студентку, которая подрабатывает в свободное время. Из-за отсутствия косметики сложно сказать, сколько ей лет. Может быть и восемнадцать, и тридцать. Что-то в ее глазах подсказывало все же ближе к тридцати. В них светились ум и какая-то тайна.
Сладенького?
Аксель покачал головой, усаживаясь на высокий барный стул и опуская подбородок на скрещенные пальцы. Опершись на локти, он пристально следил за девушкой. Волосы холодным облаком обрамляли его лицо. Наверное, он выглядел забавно. Но Энн не смеялась. Она варила ему кофе, и по помещению разливался восхитительный аромат.
Тебя давно не было, проговорила бариста, не поворачиваясь. Новое дело?
Ага. А добавь молока, пожалуйста?
Энн бросила на него лукавый взгляд через плечо.
Детектив сегодня хочет помягче?
Аксель улыбнулся. После того, как они с Лиз расстались, он ни с кем не флиртовал. Ему не нравилось то, что приходило в конце отношений. Решение не начинать то, что плохо закончится, принялось будто само собой. И весь этот год, выныривая из расследований, он приходил сюда, чтобы получить свою законную чашку кофе из рук Энн. Эти мысли настроили его на миролюбивый лад.
Сладкое я не ем, к сожалению. Но ты можешь рассказать, что новенького.
Миндальный, Энн зажмурилась. Она вскипятила молоко с помощью капучинатора, мягко влила в него кофе и подала напиток в картонном стаканчике детективу. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Как в кино. Энн вспыхнула и улыбнулась. Она всегда улыбалась, когда смущалась. Не улыбались только глаза.
Я люблю миндаль.
Аксель взял кофе, расплатился и замер, рассматривая девушку. Зеленые глаза смотрели на него пристально, темно-медные волосы сияли, отражая утренние лучи, которые заливали кофейню через огромное окно. Пожалуй, он не будет заезжать со стажером в «Совушку», кофе они будут покупать здесь.
Но не любишь сладкое. Пей свой кофе.
Ты будешь здесь вечером?
Энн покачала головой.
Я работаю до часу, потом на стажировке. А потом буду спать. Приходи завтра, я заказала новое молоко оценишь.
Аксель кивнул. Снова улыбнулся ей на прощание и вышел. Возвращаться в участок не хотелось. Но стоило ему оказаться на улице, мысли о девушке сменились картинками с места преступления. Какие ему отношения? В его буднях слишком много крови и ужаса. И разве он животное, чтобы разделить этот ужас с кем-то нежным и трепетным, как эта девочка из кофейни? К себе детектив вернулся в привычном состоянии черной меланхолии. В армии психоаналитик долго не мог смириться с тем, что для него это лишь разновидность нормы. Он видит смерть, думает о смерти, дарит смерть и уходит от нее и ничего по этому поводу не испытывает. Его цели были коротки, как приказы. И общее существование лишено смысла. Но он не был подвержен депрессии. Просто делал свою работу, как многие соратники. Но в десять раз лучше, чем любой из них.
Сотовый заверещал. Детектив, успевший взлететь на третий этаж, где располагался кабинет, с недовольным видом ответил.
Грин.
Зайди к Старгарду в восемь сорок пять, приказала трубка голосом Этьена Боннара.
Хорошо. Один?
Один.
Будет сделано.
Боннар отключился, а детектив помрачнел еще больше. С Найджелом у Акселя были своеобразные отношения. Они друг друга не трогали, молчаливо уважая и обходя стороной. И детектив предпочитал, чтобы так оно и оставалось, но этим утром многое шло не так.