Ал КорудРожденные в СССР. Пришествие
Прекрасное далёко. Ярославль. 5 июня 20217 октября 1974 года
Бывает такое ощущение, что вот именно сейчас с вами произойдет нечто чрезвычайно важное? Некое чувство дежавю, только в отношении возможного будущего. Вернее сказать, дежавю из этого самого будущего, которое вы уже наблюдали в одном из вариантов прошлого. Мудрёно, не правда ли? Только как еще выразить это странное самоощущение, накатившее враз и ниоткуда. Когда срабатывают неведомые для обычной жизни рецепторы подсознания и начинают намного быстрее работать нейронные сети в сером веществе головного мозга. И на какое-то мгновение ты становишься абсолютно точно уверен в своем ближайшем будущем. Очевидно, что именно подобное этому Шестое чувство и помогает людям экстремальных профессий, летчикам, спортсменам, военным сделать верный и решающий шаг.
Сколько записано рассказов о том, что люди в чрезвычайных ситуациях действовали как будто помимо собственной воли. Что ими в этот момент управляло? Приверженцы церкви с благоговением указывают на изволение Господне, эзотерики глубокомысленно списывает на «скрытые сверхвозможности человека», остальные люди попросту благодарны судьбе.
Как бы то ни было, но будет правильней сказать, что сердце Степана Николаевича Холмогорцева просто-напросто «ёкнуло». Ведь перед моментом того, решившего его дальнейшую судьбу, шага он думал об совсем ином, радуясь наконец-то наступившей теплой погоде, начинающемуся лету, зеленым листочкам на деревьях и тому обстоятельству, что вскоре отправится на природу. Весенние хлопоты по оформлению в ГИБДД фаркопа, его установки и покупке прицепа остались позади. Лодочный мотор «Ямаха» последней модели дожидается своего часа в гараже, где лежит свернутой и сама надувная лодка.
Занятый такими приятными мыслями Степан не обратил особого внимания на охватившее его внезапно тревожное чувство и не сразу заметил, что все вокруг как бы изменилось. Поначалу он осознал только тот факт, что стало заметно холодней. В это время года с утра в Ярославле обычно бывает прохладно, и поэтому Холмогорцев еще дома накинул на себя ветровку. Сейчас же и она никак не спасала от дуновений промозглого и весьма прохладного воздуха. Затем Степан к своему большому удивлению понял, что и сама одежда стала ему несколько великовата. Джинсы буквально сваливаются с задницы, да и рубашка с ветровкой болтаются на теле, как будто они увеличились размера на два. Мужчина остановился на тротуаре, как вкопанный и застыл на месте.
Его основное внимание сейчас привлек ярко-желтый кленовый лист, лежащий на асфальте. Позже он назвал этот парадокс эффектом «туннельного зрения». Порыв ветра, видимо, принес листок из Бутусовского парка, что находился по ту сторону улицы Чайковского. «Откуда тут сейчас такой увядший листок?» никак не мог понять Холмогорцев. «Это экология или?» Затем мужчина перевел взгляд в сторону парка и невольно вздрогнул. Ну а как вам перенестись из расцветающего лета в позднюю осень? Никак уж не спутаешь «пору очей очарованья» с только что зазеленевшим свежим листом. Да что такое, черт побери, происходит? Где он?
Степан Николаевич сделал несколько шагов вперед и снова остановился по совершенно дурацкой причине. Штаны с него спадали и мешали идти. Холмогорцев машинально задрал ветровку и затянул ремень как можно потуже. Затем Холмогорцев заметил взгляд проходившего мимо него пожилого мужчины. Одновременно любопытный и как будто бы осуждающий. Незнакомец походил обликом на старорежимного интеллигента, таких уже давно не встретишь на улицестрогий темный плащ, фетровая шляпа на голове в стиле ретро шестидесятых, аккуратно подстриженная бородка и круглые, в металлической оправе очки. Какой-нибудь артист из близлежащего театра? Или светило медицины из больницы, что также расположено неподалеку?
Холмогорцев выдохнул и начал осторожно оглядываться. Его не покидало острое ощущение, что как-то здесь не так. Глаза уже успели выхватить из окружающего мира и послать в мозг некие сигналы, в которых сознание еще до конца не разобралось.
«Так, успокоил он себя. Выдыхаем и рассуждаем здраво! Мы наблюдаем вокруг картину поздней осени. Людей, энесколько старомодно одетых. Темные плащи, пальто, рабочие куртки, многие из мужчин носят шляпы. Ни одного, кстати, в джинсах или в чем-то ярком. Нет! Вон девушка идет в ярком платке, да и плащ у неё красный из блестящего материала. Сразу видно модницу. Черт, а это что такое?»
Мимо по улице проехали разом две блестящие глянцем Волги-21, затем по ней не спеша прокоптил грузовик. Его модель Степан Николаевич определить не смог, но что-то явно старое. Дела
«Опа-на! Так это, наверное, здесь кино снимают! Я, получается, случайно впёрся на съемочную площадку! То-то они на меня смотрят, как на болвана. В Ярике в последние годы частенько стали снимать фильмы и сериалы. Хотя, как они успели»
Да, он правильно подумал. Невозможно для киносъемки убрать со столбов всю, совсем всю, заполонившую город безобразную рекламу. Возвратить обратно старинную ограду парка и воссоздать щербатый, с заплатками асфальт. В его время он был все-таки получше. Его время?!! По телу мужчины как будто разом пробежала толпа кошек с ледяными когтями. Проходя дальше по тротуару, Холмогорцев наткнулся взглядом на красного цвета широкую растяжку с лозунгом «Встретим XXV съезд КПСС достойно!»
«Черт побери, да что это такое! Вот, значит, как на самом деле сходят с ума.»
Степан остановился прямо посередине тротуара, заставив какого-то толстяка в рабочей спецовке обойти себя по краю.
«Подожди, не дёргайся, олух царя небесного! Я Степан Николаевич Холмогорцев, 1975 года рождения, гражданин российской Федерации. В настоящее время направляюсь в офис Газпромбанка к своим клиентам. Моя небольшая сервисная фирма обслуживает их офисную технику. Погода сегодня с утра была хорошая, вот и решил пройтись, размять ноги. Автомобиль в этом плане огромное зло, а транспорт в условиях пандемии и сопутствующих запретов, зло еще большее. Идти по улице можно и без маски. Хм, вроде пока вполне сносно соображаю? Хотя кто его знает, как люди ведут себя при внезапно проснувшейся в их уме шизофрении. Только что мне сейчас прикажете делать?»
Степан отступил в сторону от проезжей части и беспомощно огляделся. В глаза еще больше бросились явные несоответствия существующей в данную минуту картинки мира тому, к которому Холмогорцев уже давно привык. Нечто неуловимое было разлито в здешнем воздухе. Кстати, да и он сам намного чище. И люди, немногочисленные прохожие совсем не смахивают на его современников. И не сказать чтобы они обращали на Холмогорцева излишнее внимание. Хотя нет, он время от времени ловил любопытные взгляды. Тогда почему они не подходят к нему? Мол, что случилось и не надо ли вам помочь? Неинтересно или боятся? В голову стали приходить странные мысли, одни фантасмагоричной других. Вот что с людьми чтение фантастики делает!
На душе заскребли те самые кошки, которые обычно приносят нам несчастья. Да холодный ветер то и дело норовил залезть под внезапно ставшую большеватой одежду. Так можно и насморк схлопотать. И все-таки меня видят! Люди хоть и не пялятся откровенно, но поглядывают. Наверное, Холмогорцев сейчас смотрелся с их точки зрения весьма занимательно. Ярко-голубая куртка, хлопковая рубашка в красную полоску, джинсы и разноцветные китайские кроссовки. Окружающие одеты в более приглушенные и темноватые тона. Только странно, что никто из них не хочет общаться с явным чужаком. В чем же дело? Липкий пот стал заливать спину замерзающего человека в неясном предчувствии нечто страшного. Наша обычная реакция на незнакомое и неведомое по возможно представляющее некую угрозу.
Внезапно неподалеку раздался резкий звук тормозов, Степан Николаевич оглянулся и обомлел на месте. К тротуару припарковалась самая настоящая милицейская «Канарейка», патрульный ГАЗик времен шестидесятых. Он таких с детства не видел. С пассажирского места на улицу быстро выбрался бравый милиционер, в той самой серо-синей милицейской форме, введенной министром Щелоковым. Свободного покроя она на сержанте она сидела, как влитая. Он был молодцевато перепоясан ремнем, да и фуражка посажена ровно по уставу. Крепкий паренек, видимо, недавно из армии, еще не растерял форму и некоторую браваду. На нем не висела привычная для полицейских амуниция в виде разгрузки с множеством карманов и бронежилета. Вместо автомата в закрытой наглухо кобуре на поясе висел пистолет. Да и ведет себя сержант вполне уверенно, в скупых движениях чувствуются повадки самбиста или рукопашника. Водитель также вышел из патрульного автомобиля и застыл около него. Страхует. «Все, значит, сушите весла, мы приехали. Грузите апельсины бочками!»
Гражданин, садитесь уж. Чего стоять на холоде столбом!
«Гражданин все-таки! Никак в психушку повезут? Хотя к чему сейчас эти вопросы? В таких случаях, говорят, лучше не сопротивляться.»
Сюда, пожалуйста.
Вежливые ребята, сами дверь открыли, да и смотрят на него отнюдь не записными волками. Интересно, но Степана посадили не в «клетку», а попросили на заднее сиденье.
«Не считают слишком опасным? Уже недурственно! Тогда и дальше будем вести себя спокойно. Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день!»
«Канарейка» тут же отъехала от тротуара и на первом перекрестке повернула налево. Милиционеры впереди сидели спокойно, совершенно не нервничали, как будто так и было надо. Невольно успокоился и сам Холмогорцев, начав с любопытством озираться по сторонам. Еще бы ему туда не смотреть! Это был Ярославль, но Ярославль какой-то не такой. Во всяком случае он его таким не помнил. Хотя нечто эдакое иногда прорезалось в памяти, но больно уж зыбкое и невнятное.
Ты смотри как сегодня густо пошло, внезапно заговорил водитель. Он так же, как и сержант был относительно молод. Наверное, из-за этого носил усы и его волосы явно длиннее уставных. Ребята с Брагино говорят, что уже третий десяток в райотдел отвозят.
Ты бы это, Коля, за языком своим следил, буркнул недовольно сержант, бросив взгляд в зеркало заднего вида, не нашего это ума дела.
Ну а как это не нашего? Не первый же день возим, давно уже не гостайна.
Николай!
Степана в этот момент как будто пыльным мешком по голове стукнули, так в ней вдруг стало непереносимо мутно, а потом как-то разом все прояснилось и заиграло новыми, необычайно фактурными гранями.
Парни, а какое сейчас, вообще, число?
Второе октября тысяча девятьсот семьдесят четвертого
Через минуту Холмогорцев очнулся от резкого запаха. Увидев над собой склонившегося сержанта, он энергично выдохнул и попытался выпрямиться на неудобном кресле милицейского автомобиля.
Колян, ну какого хрена было говорить!
Да яусач виновато улыбался.
«Ему бы усища сбрить и выглядел совсем молоденьким. Для форса носит? Что за чушь у меня сейчас в голове?»
Вроде в норме. Мужик, тебя зовут-то как?
Степан. Степан Николаевич.
Извини эту балду деревенскую, вечно лезет впереди паровоза. Хотясержант скептически осмотрел Холмогорцева, ты и так все узнаешь. Попал, короче, браток.
От странноватого взгляда старшего патруля Холмогорцеву стало как-то не по себе.
Может, расскажете в чем все-таки дело, товарищи милиционеры? Степан окончательно запутался. Все в этой действительности шло совсем не так, к чему он привык за долгие годы. Диковинное приключение в стиле «Назад в будущее» как-то разом перестало быть занятным. Да и милиционеры явно знают намного больше, чем им положено. Во всяком случае его странной для сего месторасположения личности совсем не удивились.
На себя лучше глянь, сержант пересел вперед и изменил угол наклона зеркала.
«Что это!!!»
На Степана из-за зазеркалья с оторопью взирал совсем молодой вихрастый паренек, смутно кого-то напоминающий.
«Это же ятак выглядел в двадцать лет!».
Точно, вместо залысин густая шевелюра светло-русых волос, гладкий абрис лица. Ни ранних морщин, ни уже совсем не сходящих подглазников, ни единого седого волоса. Он погладил лицо. Кожа, молодая, эластичная и приятная на ощупь.
«Как это может быть черт побери!»
Холмогорцева очнулся от наваждения и начал судорожно ощупывать под ветровкой собственное туловище. Крепкое и худощавое тело записного спортсмена. Сплошные мышцы и никакого брюшка. Мускулы совсем, кстати, не перекачены, все в меру. Был за ним такой грех, стукнуло тридцать пять и решил пойти в зал подкачаться. Не задумывался, что потом мышцы без регулярных занятий быстро жиром затекут.
Ну что, убедился, Степан? сержант вздохнул и скомандовал Николаю. Поехали, давай, затем старший патруля снова обернулся. Тебе там все расскажут лучше нас, так что не торопи события.
Пацан, за возвращение кое-чего ты судьбе еще спасибо скажешь, скабрёзно хохотнул Николай, тут же получив в бочину от сержанта. Да что я такого сказал-то? Это же чистая правда!
Дальше все как-то стремительно закрутилось и завертелось. Как будто Холмогорцев больше не управлял собственной судьбой и дальше по жизни его вели за ручку. Они подкатили к двухэтажному особнячку со следами былой аристократичности и заехали во двор. В нем располагался Кировский РОВД города Ярославля. В тесном «предбаннике» патрульные аккуратно поставили Степана перед окошком дежурного офицера, расписались в какой-то ведомости и отошли.
Гражданин, документы у вас какие-нибудь с собой имеются?
Капитан смотрел на Холмогорцева спокойно и деловито, никакой неприязни, присущей многим нынешним полицейским или напускной, но насквозь лживой вежливости. Видимо, дежурный действовал согласно какой-то доведённой ему инструкции. Как ни странно, но это обстоятельство здорово успокоило Степана. Он и сам привык вести себя сдержанно, без истерик и показного, на публику заламывания рук. Раз и тут люди не прыгают до потолка от неописуемого удивления, то значит все проходит в пределах «обычности». «Уже хорошо!»
Вот, пожалуйста, есть водительское удостоверение.
Отлично, капитан одобрительно кивнул и взял заламинированный в пластик кусок бумаги в руки, абсолютно не удивившись несоответствию его настоящему времени, и начал переписывать данные в толстый с зеленой обложкой журнал. Значит, 12 апреля родились, дежурный позволил себе улыбку.
Ага. В День космонавтики.
Да, хорошее число. Но пока вы еще формально у нас не родились.
Холмогорцев внезапно почувствовал слабость в ногах, осознав смысл брошенной мимолетно фразы.
Простите
Эх, это вы меня извините, пожалуйста. Ляпнул не подумав. Много вашего брата сегодня к нам свалилось и не все такие сдержанные, как вы, товарищ. Вон там дальше по коридору скамеечки расположены, посидите пока там. Только сначала, пожалуйста, положите в этот ящик все электронные вещи из вашей эпохи и ответьте на один вопрос. Вы кто будете по профессии? Не ученый или инженер?
Степан даже не нашелся сразу, что ответить. Он уже давно работал совсем не по той специальности, что стояла в его дипломе. Много чего ему пришлось за эту четверть века переделать. Даже в одно время ремонтом квартир занимался и копкой траншей для прокладки кабеля. Потому он решил сказать только о последней его работе, в собственной же частной фирме.
Ремонтирую офисную технику, заметив недоумение на лице капитана, мужчина добавил. Компьютеры, принтеры, модемы.
Компьютеры?
ЭВМ.
На лице дежурного, наконец, появилось осознанное выражение.
Ага. Вы часом не этот как его, программист?
Нет, простите, это не мое. Вот всяческое железо оживить могу без проблем.
Понятно, капитан забрал лоток со смартфоном, электронными часами, что-то чиркнул в журнале и показал рукой, куда можно отойти.
Холмогорцев прошел мимо шикарной широкой лестницы, ведущей на второй этаж, и повернул направо. Узкий коридор с одной стороны ярко освещался зарешеченными окнами, на другую выходили двери нескольких кабинетов. Вдоль стены разместились деревянные, обитые темно-коричневым дерматином складные сиденья. Такие Степан успел застать в старых провинциальных кинотеатрах и деревенских клубах своей студенческой юности. И Холмогорцев был здесь не один. На таких же откидных скамейках сидело еще человек пять, по виду подобных ему бедолаг «попаданцев» из будущего. В голове Холмогорцева внезапно проскочил именно этот фантастический термин, абсолютно точно характеризующий их нынешний статус. Ох, сколько всего произошло за короткое вроде бы время! Уф, пожалуй, стоит пересидеть это дело, малость передумать.
Эй, парень! с соседнего ряда на Степана уставился коренастый крепыш с чубом на голове. Там за углом есть бак с водой. Прикинь, у них даже кружка не привязана. Во времена!
Степан, протянул ему руку Холмогорцев. Ему вдруг остро захотелось не остаться со страшными мыслями одному.
Михаил! Наконец-то хоть с кем-то можно перетереть тему.
Эти что? кивнул Степан в сторону остальных попаданцев.