Доктор, вы нас мистифицируете, улыбаясь, кокетливо сказала одна из дам. И тем ни менее, расскажите, что вы слышали лично от графа?
А вам он случайно не раскрыл секрет своего эликсира? вдруг перебила её другая, пожилая дама.
Конечно же, нет, ответил доктор. Но я работаю над собственным эликсиром. Что же касается графа, то он любил говорить о науках, как о чём-то, связанном с идеологией самого Христа.
Осторожней, доктор, погрозил ему один из собеседников, пальцем. Это попахивает богохульством, самым страшным грехом в Библии.
Ну что вы, отрицательно помахал головой, доктор. Просто, как учёный я не сомневаюсь, что Христос обладал способностью врачевания, именно благодаря своим знаниям. Которые, правда, в нём были заложены его Отцом, добавил он с улыбкой. Что же касается графа Сен-Жермена, то он тоже мог любого человека удивить своими способностями. Он мог заглянуть в грядущее и вырастить за ночь алмаз. А благодаря открытому им способу выпаривания порошков из камней, я научился лечить старость. Ведь ни для кого не секрет, что это тоже болезнь. Вот только в запущенной форме, омоложение приходит ненадолго и доставляет изношенному долгой жизнью организму лишь дискомфорт. К сожалению, граф должен был покинуть на время этот Свет, но обещал нам, что вернётся, не позднее двадцатого столетия. И я ему верю, ведь это уже его не первая и думаю, далеко не последняя смерть.
После последних слов доктора, многие сидящие за столами, зашептались. Кто-то от возмущения, кто-то от восхищения. Более впечатлительные слушатели даже встали со своих мест и окружили Штанца полукольцом.
Да вы с ума сошли, герр Штанц, резко высказался обо всём услышанном от него, Адольф Менгер. Старость нельзя исцелить. Это естественный процесс любого живого существа, продиктованный законами самой природой. И я уверяю, всех находящихся здесь, что вы или ненормальный, или такой же шарлатан, как ваш Сен-Жермен.
Однако, даже Вагнер, будучи человеком, весьма серьёзным, молчал. Он так пристально смотрел в глаза доктора, что казалось, тонул в них. Штанц же тем временем продолжал свою речь:
Я могу продемонстрировать неверующим, действие порошка, малую толику которого получил в награду от графа. Хотя не скрою, что теперь и сам обладаю секретом его создания. Ну, так что, есть ли среди присутствующих, хоть один очень старый и смелый человек?
А как насчёт больного? спросил его, Менгер.
Ну, хорошо, вздохнул Штанц и перефразировал свой вопрос. Есть ли среди присутствующих, хоть один человек, который чувствует, что ему нездоровится?
А вот это вы могли бы определить сами, доктор, язвительно заметил, Менгер.
Штанц бросил на него презрительный взгляд и встал из-за стола. Он внимательно осмотрел окруживших его людей и остановил свой взор на одном молодом человеке, державшемся весьма плохо и при этом периодически покашливающем в носовой платок.
Кажется, вы сможете мне быть полезны, сказал доктор, обращаясь к молодому человеку.
Это мой сын, Вильгельми, отозвался кто-то из середины стола.
Это неважно, чей он сын, сказал Штанц, важно то, что этот молодой человек болен.
И чем же? задал вопрос, герр Менгер.
Ну что же, я сообщаю, при находящемся здесь докторе, кстати, не единственном, что этот молодой человек, которого представили нам, как Вильгельми, болен уже больше трёх месяцев чахоткой. Это следует из багрового румянца на его щеках, впалым бесцветным глазам и каплям крови на носовом платке, который он не выпускает из рук. Кстати, на месте тех, кто сидел рядом с ним за столом, я бы забеспокоился о своём здоровье. Ведь общеизвестно, что данный недуг может быть заразным и передаваться от человека к человеку. А теперь, доктор прервал свою речь и поманил рукой одного из своих слуг, проводите этого молодого человека из моего дома, дабы он не заражал здесь присутствующих.
После последних слов доктора все как-то растерялись, ведь многие ждали, что он просто взмахом руки излечит сейчас этого юношу. Но больше всех возмущался пожилой человек, представившийся его отцом. Как оказалось, это был старый цирюльник, которого бесцеремонно выпроводили из столовой, вслед за своим сыном. Ни кто не посмел даже возразить этому, хотя возмущение, неловкость и шок испытали все присутствующие.
Продолжим, сказал спокойно Штанц, словно ничего не произошло, и снова оглядел гостей своим пронзительным взглядом. Будьте любезны, уважаемый, герр Штродель; если не ошибаюсь, обратился доктор к одному из самых пожилых гостей, подойдите ко мне.
Герр Штродель был старым отставным офицером, доживающим свой век на небольшую пенсию, и, что он делал среди гостей, ни кто не знал. Сейчас он мирно сопел на большом стуле и мало обращал внимание на происходящее. Он даже не слышал, как к нему обратился доктор Штанц, но двое, сидящих рядом с ним молодых людей, чуть шевельнули старичка и, взяв под руки, помогли ему выйти из-за стола. Бедняга не понял, чего от него хотят, и попытался сопротивляться, но молодёжь не обратила на это внимание; она жаждала зрелищ.
Герр Штанц подошёл к столу, взял небольшой фужер для шипучки, налил туда вина, и подошёл к старику. Тот опасливо озираясь, посмотрел на доктора. Штанц вытащил из внутреннего кармана пиджака флакончик причудливой формы и, откупорив его зубами, сыпанул в поднятый фужер несколько кристаллов голубоватого порошка. На глазах изумлённой публики белое вино в фужере сразу почернело.
Доктор протянул фужер старичку. Тот долго отказывался брать напиток в руки, но присутствующие люди, начали жестами показывать, что необходимо выпить содержимое, а многие даже стали громко шептать: «Пейте!» «Опрокиньте же этот кубок!»
Пожилой человек вздохнул и под напором общественности, несколькими большими глотками выпил содержимое бокала. Наступила минута гробовой тишины. Все ждали какого-то чуда, и не сводили с герр Штроделя глаз. Молчал и доктор Штанц.
Неожиданно, старик вскрикнул, и схватился за живот. Его словно скрутили кишечные колики. Фужер выпал из его рук и разбился, разлетевшись на сотни мелких осколков, которые тут же бросились убирать слуги, но жест доктора Штанца, остановил их.
Дальше старик громко охнул, завыл и упал, скрючившись, на пол.
Он отравил его! закричал, вскакивая со своего места герр Менгер, и указывая на Штанца, пальцем. Посмотрите, как мучается этот несчастный! попытался обратить он внимание начальника полиции, сидящего рядом.
Многие гости ахнули и испуганно зашептались. Кто-то начал жалеть старика и неодобрительно высказываться в адрес доктора Штанца. Сам же Штанц по-прежнему молчал. Он стоял посреди зала, скрестив на груди руки, и бесстрастно смотрел на корчившегося, на полу старика.
Но прошла минута, другая и старик перестал извиваться и стонать.
Да помогите же ему! вдруг закричал кто-то из толпы гостей и бросился несчастному на помощь.
Это был Фридрих Брудер. Не выдержав вида умирающего от невыносимых болей человека, он первым пришёл к нему на помощь. Склонившись над телом бедолаги, он взял его за плечо и развернул к себе лицом. Однако только он это сделал, как тут же в ужасе отшатнулся.
Как оказалось, только что корчившийся от болей человек, вовсе не собирался умирать. Наоборот, он выпрямился, и довольно быстро самостоятельно встал на ноги. Когда же гости увидели его лицо, они дружно издали возглас удивления и восторга.
Перед гостями доктора Штанца, предстал совершенно другой человек. Это был мужчина, лет тридцати, не больше; с потемневшими волосами, гладкой кожей, блеском в глазах и лёгкой щетиной на округлых щеках. Его одежда вдруг стала ему мала и выглядела теперь на нём довольно смешно. Мужчина осмотрел с интересом свои руки и, сжав их в кулаки, почувствовал, как невероятный прилив сил, заставил побелеть костяшки его пальцев. Разжав кулаки, он стал гладить своё лицо и трогать густую шевелюру волос, выросшую на глазах поражённых людей.
Парочка более впечатлительных дам даже упала в обморок. Однако в данной ситуации ни кто не обратил на них внимания.
Стоявший на ногах Менгер, тяжело грохнулся на свой стул, чуть не сломав его. Он открыл от изумления рот и задрожал всем своим пожилым, полным телом.
Йозеф! выкрикнул из толпы какой-то старик. Да ты помолодел лет на сорок!
Затем, этот старик вышел из толпы и бросился обнимать своего помолодевшего друга, после чего повернулся к доктору Штанцу.
Доктор, прошу вас, сделайте меня таким же, взмолился он, хватая Штанца за плечи и выпучивая глаза.
Но доктор аккуратно отстранился от накинувшегося на него старика, и, подняв одну руку, для привлечения всеобщего внимания, проговорил:
К сожалению, подобных экспериментов больше не будет.
Но почему, доктор?
Как бы я хотела стать лет на двадцать моложе!
Меня! Омолодите хотя бы меня!
Крики с подобными просьбами заполонили весь особняк Штанца. Но он был неумолим.
Это невозможно господа! резко и громко проговорил он. У нашего испытуемого, всё вернётся на круги своя. В течение одной недели он вновь возвратится к своему биологическому возрасту. И поверьте, это будет не лучшая неделя в его жизни. Ни один человек ещё не старел так быстро, как предстоит этому несчастному.
Народ стал потихоньку умолкать. Многие начали сопереживать герр Штроделю и жалеть его. Сам же герой данной вечеринки, смотрел на всех так, словно видел их впервые. Потом обхватил свою голову руками и направился, покачиваясь к столам. Там он занял первое попавшееся свободное место и набросился на еду так, будто голодал ни меньше недели.
Что с ним, доктор? спросил кто-то из присутствующих.
Он что, голоден? задал вопрос, другой гость.
Конечно, голоден, ответил Штанц, подходя к столу и наблюдая за своим подопечным. У него в десятки раз ускорился метаболизм. Главное, чтобы выдержало сердце, добавил он, и, взяв его за руку, в которой был крепко зажат кусок жареной курицы, приложил свои пальцы к её запястью.
Отсчитав удары сердца испытуемого, доктор отпустил его руку и опять отошёл в сторону.
Человек продолжал есть. Вся эта картина начинала выглядеть пугающе. Помолодевший старик хватал со стола всё, что ему попадалось под руки. Он проглатывал куски мяса, закусок и прочего, чуть ли не целиком.
Господи, остановите его кто-нибудь! не выдержав этой пытки, закричал кто-то из толпы.
Доктор Штанц словно ждал подобной команды. Он подошёл к обжирающемуся помолодевшему старику и, подняв его за туловище, с трудом вывел из-за стола. Помолодевший старик не сопротивлялся, но и не выпускал из рук, схваченную им со стола еду. Многим гостям даже показалось, что несчастный потерял человеческий облик, став каким-то безумцем, пожирающим всё на своём пути.
Гэтсби! закричал доктор Штанц, не выпуская из своих крепких объятий трепыхающегося омолодившегося старика.
В одной из стен зала открылась едва заметная дверь, и из неё выбежало маленькое обезображенное чудовище, одетое в дорогую ливрею. Это был личный слуга Штанца. Он подбежал к хозяину и, ловко обхватив руками переданное ему тело несчастного, взвалил его на свой горб, и исчез за той же дверью, под изумлённые взгляды присутствующих гостей.
Извините, господа за это маленькое недоразумение, обратился к своим гостям, Штанц, разводя руками, но вы сами пожелали увидеть доказательство того могущества, которым обладал граф Сен-Жермен, передавший мне этот эликсир. Его действие будет недолгим, не переживайте. Какое-то время герр Штроделю придётся погостить у меня, но уже через пять дней, вы сможете вновь увидеть его в том обличии и состоянии, в котором привыкли видеть всегда.
Видя замешательство многих людей, и даже читая страх в глазах некоторых из них, доктор продолжил:
Ну что же вы! Прошу всех желающих за стол, а тех, кто хочет встряхнуться, что весьма полезно после приёма пищи, приглашаю к танцам.
Герр Штанц хлопнул в ладоши и на балконе зала, вдруг заиграла музыка. Сидевшие там и ожидавшие своего часа музыканты, были поражены увиденным ни меньше остальных, но полученный ими хороший гонорар, заставил их мгновенно позабыть обо всём, и поэтому уже через минуту по залу разнеслись ритмы кадрили.
Однако не многие после всего увиденного решились тут же пуститься в пляс. Большинство гостей наоборот, вежливо откланялись, извинились и покинули гостеприимный дом Штанца. Те же, кто остался, вернулись на свои места и принялись бурно обсуждать увиденное ими чудо омоложения.
Вот вам и доказательство могущества знаний человеческих, сказал Иоганн Рихтер, обращаясь к своему другу, Фридриху. Согласись, такое не каждый день увидишь. Всё-таки не зря мы сюда пришли.
Фридрих, ничего не ответив, внимательно посмотрел на друга и с удивлением про себя отметил, что того даже забавляло то, что сейчас здесь произошло. Ему-то лично, ни есть, ни танцевать уже не хотелось.
Вдруг Иоганн вышел из-за стола и подошёл к Штанцу. Доктор поприветствовал молодого гостя и стал с ним о чём-то оживлённо беседовать. Фридрих напрягся и, не желая больше оставаться в этом доме, предложил Марте собираться.
Надо идти домой, дорогая, сказал он ей на ухо, пытаясь перекричать звуки музыки. У меня страшно разболелась голова.
Марта Брудер посмотрела на мужа и, не желая с ним спорить, направилась за ним к выходу. Тем более, она ни меньше мужа была впечатлена всем увиденным.
А разве вежливо будет уйти, не попрощавшись? засомневавшись в правильности их поступка, спросила она мужа.
У доктора Штанца, есть куда более значимые гости, которыми он сейчас всецело занят, ответил ей Фридрих, наблюдая, как доктор переключился на общение с Абелардом Вагнером, размахивающим красноречиво руками.
Однако когда они с женой сходили по ступенькам крыльца, при уже сгущающихся на улице сумерках, к ним подбежал запыхавшийся, Иоганн Рихтер.
На силу вас нашёл! выкрикнул он. Почему, дружище, вы уходите? удивился, Рихтер, хватая друга за обшлаг рукава.
Извини, ужасно разыгралась мигрень, ответил ему Брудер.
Ну, тогда послушай напоследок, что я тебе скажу. Я только что говорил с доктором Штанцем; обсудил с ним пару его методик по хирургии, и он в ответ предложил стать его ассистентом во время любой ближайшей операции. Ты представляешь, что это для нас, простых докторов, значит?
Я очень рад за тебя, отстраняя руку друга, сказал Фридрих, и похлопал товарища по плечу.
Да ты послушай, глупец, вновь остановил его, Иоганн, я договорился с ним, чтобы ты тоже присутствовал при операции. Ты рад, надеюсь, дружище? заглядывая ему в глаза, спросил Рихтер.
Фридрих, не ожидал такого поворота и поначалу растерялся. Но потом, придя в себя, ответил:
У меня много работы в аббатстве, ты же знаешь, и немного помолчав, добавил, а вообще, будь осторожен с этим человеком, Иоганн, после чего опять похлопал ошеломлённого, таким ответом, товарища по плечу, и направился к выходу из усадьбы.
А когда Фридрих со своей женой Мартой, сели в фиакр, и поехали домой, до них ещё долго доносились звуки осеннего вальса из особняка доктора Штанца.
6 глава
Ночная прохлада сентября принесла с собой в город Вюрцбург первые заморозки. Никто из старых местных жителей не мог припомнить, чтобы подобные холода приходили в этот благословенный винодельческий регион настолько рано. И многие из них даже начинали поговаривать, что это означает скорый конец света.
Ночи наступали быстро и почти незаметно, и если небо оставалось безоблачным, то яркий лунный свет помогал запоздалым жителям города без труда ориентироваться среди узких петляющих улочек, и находить дорогу домой. Лишь центральная улица, от Старого моста до Ратуши, освещалась зажжёнными на столбах фонарями, да и то, только для того чтобы ночная городская стража, делая свой обход, спокойно возвращалась обратно в крепость. Иногда по улицам города проносились редкие всадники, которые цоканьем подков своих лошадей по мощёным булыжниками улицам, будили громким эхом чутко спящих и пожилых жителей.
Сегодня же была та редкая ночь, когда город просто накрыла волна стука лошадиных копыт и грохота колёс от их запоздалых экипажей. Это десяток карет и фиакров возвращались с приёма, который был дан в доме новых жителей Вюрцбурга, Хенрика Штанца и его жены Аннабеллы.
Когда, наконец, последний экипаж отъехал от их особняка, а его хозяин вежливо и радушно проводил своего последнего гостя, которым стал Абелард Вагнер, то не только в городе, но и в его окрестностях, наступила долгожданная многими простыми жителями тишина.