Здра жла тащ комбриг!
Поздравляю вас с прибытием на фронт борьбы с оккупантами!
Получив в ответ троекратное «ура», я кивнул полковнику Сагалаеву:
Никанов Ефимовичкомандуйте к торжественному маршу и сразу на погрузку.
Командир сводного полка кивнул, взяв дело в свои руки. После его команд офицеры, печатая шаг и отчаянно форся выправкой, прошли мимо кучки командиров направляясь к вокзалу. По пути там даже барышни какие-то виднелись, кидающие букетики проходящим мимо бойцам.
Провожая хвост колонны взглядом я вздохнулну вот все и закончилось. Можно убирать пулеметы с крыш домов. А то тут местные «товарищи» жидким гадили непрерывно: «Возможны провокации! Захват города! Всеобщая резня! Падение Советской власти!». Ну какой может быть захват при наличии одного б\к и столь мизерными силами? Да и на самоубийц эти офицеры не походят вовсе. Парни как парни. Тем болеедобровольно вызывались с немчурой и их присными воевать. То есть что такое «Родина» они знали хорошо и понятие воинского долга все-таки превозмогло нелюбовь к «быдлу». Так что думаю со временем, и они привыкнут, и мы притремся.
Словно в ответ на мои мысли идущий рядом подполковник Егоров, являющийся начальником штаба полка, вздохнул:
Надо же все никак не могу привыкнуть«товарищи офицеры» Вот кто бы еще три месяца назад про такое сказал
Я в ответ улыбнулся:
Нормально! Все течет, все меняется Зато рядовому составу не надо мозги напрягать соображая, где просто благородия, где высоко благородия, а где вообщепревосходительства. Тем более тут нет никакой партийной подоплеки, а слово используется именно как обращение к боевому товарищу. Показывающее что Красная Армия и есть боевое братствоот маршала до рядового.
Георгий Андреевич, поправляя очки, встрепенулся:
Вот именнодо рядового! Вы это сами сказали! А как их теперь различать? Погон нет, а чтобы звания на значке различить, это же орлиным зрением обладать надо!
Почесав щеку, я рассудительно пояснил:
Ну своих командиров подразделений вы и так знаете. А все остальные это просто бойцы. Или, по-вашему, прапорщик или подпоручик не боец? Думаете оскорбятся?
Нет. Но это же просто неудобно! Вот как обращаться, если надо подозвать незнакомого офицера? Или унтера?
На этот крик души лишь вздохнул:
Вполне вас понимаю. Но и вы поймите: сейчас погонысимвол самодержавия. И их оставить никак не получится. Вот лет через двадцать, когда страсти поутихнут, снова введем. На парадной форме. А до тех поргеометрия
НШ заинтересовался:
Что за геометрия? Это как у ваших солдат в петлицах? Вот эти треугольники?
Точно так. Треугольники вместо лычек. Квадраты и прямоугольники будут вместо звездочек. Ну а ромбыэто уже старший комсостав. Во всяком случае, противник даже в оптику не сумеет разглядеть командиров идущего в атаку подразделения. А в будущем, когда станем побогаче то введем еще и парадную форму. С погонами, звездами да аксельбантами.
Сагалаев идущий рядом с комиссаром, но прислушивающийся к разговору, снисходительно улыбнулся:
Неужели вы и вправду думаете, что тот же командующий армией будет одет в такой же мундир что и рядовой солдат?
Я отмахнулся:
Господь с вами. Целому командующему по сроку службы положено хоть как-то из общей массы выделяться. Главное, чтобы без перегибов типа фуражки метрового диаметра, кружевного воротника а-ля Атос, или белого плаща с кровавым подбоем.
Лапин заржал, а Егоров заинтересованно спросил:
Неужели и такое встречалось?
На что Кузьма, вытирая слезы, ответил:
Нет, что вы. Просто представил себе Чура в подобном облачении. Вот как есть, только верхом на броневике, в огромной, пытающейся улететь, фуражке, а за спиной плащ развевается. И он при этом поет
Фыркнувший полковник полюбопытствовал:
Чего поет?
Продолжающий хихикать комиссар пожал плечами:
Судя по общей композиции, скорее всегоарию. В таком плаще частушки голосить просто неприлично.
Все вежливо поулыбались после чего забравшись в выделенные исполкомом автомобили, поехали на вокзал.
Ну а там, дождавшись погрузки части войск в первый эшелон, заняли свое место в штабном вагоне. Комиссар к этому времени нас покинул, предпочтя ехать «с массами» в теплушках. Тут я даже не возражал. Это его работакаждую свободную минуту заниматься просвещением бойцов. Агатем более из такого контингента. Только выделил на всякий случай троих автоматчиков, а то мало ли что там в пылу споров может произойти? До стрельбы, ясен пень, не дойдет, но крепкий кулак (того же Потапова) всегда может пригодиться.
В дороге никаких эксцессов не произошло. Да и дороги-то той было всего ничего. В Таганроге перегрузились на транспорты (опять-таки удачноникого и ничего не уронив в воду) и пошли на Севастополь.
А там приключился случай заставивший офицеров посмотреть на меня другими глазами. До этого то я был сама любезность. Шутил, улыбался, разъяснял, смягчал. В общем работал эдаким душкой. Но во время выгрузки рядом терлась группа матросиков из которой кто-то, заливисто свистнув, крикнул:
Тю братва! Гля! «Драконы» пожаловали! Чистенькие, свеженькие! Ужжо пошшупаем приезжих «благородиев», а то своих-то не осталось!
Офицеры закаменели лицами а я, повернувшись к хулиганам так же свистнул, привлекая их внимание. Дикие матрозены, Чура, полускрытого какими-то ящиками, до этого не замечали. А тут, увидав, часть сразу исчезла за кустами, но остальные свалить не успели так как я скрипучим голосом приказал:
Двое ко мне! Бегом!
Через пару секунд группа выделила из своего чрева наиболее авторитетных и те, неспешной рысцой (то есть показывая, что команду они выполнили, но и свое уважение имеют) направились к нам. Представились. Как я и предполагал, матросня была из «диких». То есть из до сих пор так и не определившиеся с тем, к какой части примкнуть. Но роли это особой не играло, поэтому глядя на расхристанных парней, вежливо сказал:
Передайте своей братвеэти офицеры через пару дней идут на фронт. Немцев бить. Значит это мои соратники. И если в городе с ними вдруг приключиться какой инцидент, то я не просто огорчусь. Я осерчаю. внимательно глянув в глаза «диким» улыбнулся одними губами добавилТак что не доводите до греха. Ну все мужикисвободны!
Парочка задумчиво удалилась, похоже на ходу соображая, что может означать факт «осерчания» Чура? Слухито давно разошлись и все знают, что огорчать командира морпехов весьма и весьма чревато. А тут он грозится «осерчать». Это что жевообще пипец?
Ну а я лишь порадовался подобной встрече. Все, кто надо и так осведомлены о правилах поведения, но буйные мореманы обязательно станут нарываться на кулачные разборки. Хотя бы для поддержания форса. Начнут обзываться на улице и вынудят офицериков ответить. А тут глядишь мое дополнительное предупреждение поостудит лихие головы.
Но надо подстраховаться и жестко предупредить командиров подразделений полка о запрете увольнительных и контроле за самовольными отлучками. Ибо это может выйти боком. Вообще, конечно, по-хорошему, окопавшуюся в Севасе буйную шоблу надо бы разогнать. Но пока сил для этого нет. Так что лучше пусть сидят на довольствии, выполняя хоть какие-то работы, чем на вольных хлебах начнут сбиваться в банды, против которых придется войска задействовать. Тут ведь еще и не всякие войска подойдут. Эти ухари ведь своими до сих пор считаются. То естьвсе сложно
В общем пока я соображал о тяжести разруливания запутанных ситуаций, обратил внимание на взгляд Сагалаева. Полковник, в ответ на мой немой вопрос, решил уточнить:
Это были какие-то ваши знакомые матросы?
Я вздохнул:
Нет. Это непримкнувшие. Еще не бандиты, но уже не солдаты. И их разъясним, только вашим людям увольнительных пока давать не надо. Во избежание Иначе придется разбираться с этим дерьмом прямо сейчас, а на это времени нет.
Собеседник покачал головой:
Понятно И удивительно
Что именно?
Никанор Ефимович после паузы ответил:
Я весьма наслышан о матросской вольнице. И о том, что творилось здесь, в Крыму, еще зимой. Так же мне известно, что сюда вы прибыли совсем недавно. Вот и удивительно, как за столь короткий промежуток времени вам удалось добиться подобного отношения. Даже у нас в армии, в схожей ситуации, незнакомые нижние чины предпочли бы просто скрыться. А тут явно было видно, что они вас хоть и опасались, но все равно подошли. И не просто подошли, а «бегом» как и было приказано! Это мне, как офицеру, пережившему смуту семнадцатого, говорит об очень многом. Вот я и пытаюсь понять, что же вы за человек
Я улыбнулся:
Обычный человек. Комбриг Красной Армии. И мне очень хочется, чтобы в нашей армии все командиры вызывали те же чувства что и я. И у друзей и у врагов.
Глава 6
Наш приезд в Эрмени-Базар вызвал в войсках повышенный интерес и очередной всплеск волнений революционных масс, в просторечье именуемый «кипения говн».
Просто обороняющие фронт части уже были осведомлены о том, кто именно прибывает вместе с бригадой морской пехоты. И хоть комиссары в подразделениях в меру своих сил заранее старались объяснить произошедшее, но у них не очень получалось. Отдельные голосистые горлопаны из народа никак не желали понимать, с какой стати им, «героически» вырезавшим своих «драконов», вдруг придется привечать чужих? Поэтому матросня, которая составляла основной костяк фронта, поначалу была настроена довольно агрессивно. Тем более что на фронте сейчас было полное затишье (лишь артиллеристы периодически работали) и несколько дуреющий от безделья личный состав желал покуражиться. Разумеется, бурления происходили не во всех частях. Где командиры с матросскими комитетами крепко держали власть, людям было не до прибывающих «золотопогонников».
Но по приезду, за скандалистов взялся Лапин со своей командой. Несколько крупных митингов, две недели точечной работы и инциденты (когда на выделенный участок обороны к офицерам специально приезжали чтобы их позадирать) сошли на нет. Тем более что наиболее развязных задир радушно принимал Чур. Некоторые, вон, до сих пор бегают либо копают фортификационные сооружения. А человек десять из них, сдавших зачет и выразивших личное желание, переведены служить в бригаду. Почему бы и нет? Мне пассионарии завсегда нужны.
В общем, наиболее буйные довольно быстро подувяли. А когда офицеры на своем участке фронта захватили пулемет да троих «языков» (о чем было подробно освещено во всех частях), то красноармейцы окончательно угомонились. Ну а Кузьма получил возможность снова плотно переключился на работу с «беляками», пропадая там днями и ночами.
Благо мы разместились недалеко от зоны ответственности «благородий». В тылу, километрах в семи от их позиций. И не потому, что опасались нестойкости деникинцев в обороне. С этим как раз все было нормально. Нет, поначалу здесь встали чтобы пресечь хоть какие-то возможные провокации со стороны невоздержанных и скандальных севастопольских мореманов. Ну а потом решили не менять место дислокации (чего же нам опять всю полосу препятствий переносить?), приступив к своеобычным тренировкам. Даже то, что они происходили практически на глазах офицерья меня не особо волновало.
С одной стороны и ежу понятно, что среди них обязательно будут шпионы, агенты и прочие соглядатаи. Вон, тот же Нетребко, несколько раз посетив полк, буквально на второй раз увидел лично ему знакомого офицера контрразведки. А сколько там добровольных помощников? Но, с другой стороны, чего такого они могут рассказать, что еще не расписывали в советских газетах? Про тачанки? Про высокую мобильность? Про нестандартное для этого времени использование самолетов? Про новые взаимоотношения? Так это все уже настолько цветисто репортерами преподнесено, что просто нет никакого смысла особые тайны разводить.
Тут ведь дело в чемесли командование готово к прогрессу, то все новинки будут быстро внедряться. Ну а если нет там хоть на пупе извертись, ничего не измениться. Это как в моем прошлом Триандафиллов (который сейчас с Красновым вовсю воюет) еще в конце двадцатых написал свой «Характер операций современных армий». Наши прочли и сказали«да, интересная вещь». После чего всё, в силу самых разных причин, осталось как есть. Немцы прочли, сказали«о я, я, гут!» и, падлы такие, активно использовали наработки мозговитого краскома при разработке планов молниеносной войны.
Так что я очень сильно сомневаюсь, что беляки сразу возьмут наши методы на вооружение, даже наслушавшись восторженных рассказов свидетелей. Тут ведь все простоу каждого генерала есть свой опыт, от которого они и отталкиваются. Но самое главноеустав. Тот самый, который«и ото сна едва восстав, учи усиленно устав». В нем подобных экзерсисов нет, и пока консервативная военная машина противника раскачается, будет уже слишком поздно.
Поэтому своих людей (а в бригаде было довольно много новеньких) обучали без опасения. Ну а я со столь близкого соседства с золотопогонниками, рассчитывал поиметь свой несомненный профит, просто опять начав проводить свои почти ежевечерние диспуты вопросов-ответов. Здесь ведь телевидения еще не придумано. Радио тоже нет. В газетах присутствует много непонятного, противоречивого и откровенно бредового. Поэтому формат живого чата очень полюбился личному составу. Правда помещения, способного вместить всех желающих не было поэтому не заморачиваясь, мы просто выбрали подходящее место и вкопав самодельные лавки (два бревнышка и доска) устраивали собрания прямо под открытым небом. Благо, погода соответствовала.
Причем, поначалу только для своих, но по приглашению комиссара, буквально через пару дней к нам пришло несколько любопытствующих офицеров. И с каждым днем их становилось все больше и больше. То есть вместо того, чтобы нормально проводить время за картами и высокоинтеллектуальными беседами о «России которую мы потеряли», «благородия» неожиданно почувствовали тягу к политике. Благо на фронте продолжалось затишье, поэтому парни из сменяемого резерва поначалу с опаской, а потом все более смелее ходили на наши мероприятия.
В первые дни, «золотопогонники», вели себя тихо, стараясь не задавать лишних вопросов. Но позже вошли во вкус. Иногда чуть не до драки доходило (это когда мои ребята возмущались излишне провокационным репликам). Приходилось разруливать. Но от этого становилось даже интереснее. Вот когда еще идеологические противники смогут обменяться мнениями не под ружейно-пулеметный перестук, а таксидя практически бок о бок, да еще и под присмотром командования?
А потом меня посетила идея разнообразия досуга. Просто глядя на ряды людей в форме, сидящих на полянке, вдруг почему-то вспомнилась хроника времен войны. Точнее те моменты, когда показывали приезд на фронт разных творческих бригад. Вот я и решил повторить проверенные временем ходы. Переговорил с командующим, до невозможности заинтересовал Сталина (тому особо пришлась по душе идея агитпоезда) и озадачив Севку Заречина, нашего лучшего гармониста, с парой бойцов отправил его в Севастополь. Агитпоезд еще неизвестно когда сформируют, а концерта хотелось прямо сейчас. Тем более что в Севасе нужные люди уже были.
Помните ростовских служителей мельпомены из тамошней оперетты? Те, которые создали прообраз первого в мире ВИА? В общем что сказатьголодных певцов сейчас хватало. Поэтому пример ростовчан, гастролирующих по полям и весям, а самое главное имеющим с этого свой хороший кус хлеба, вдохновил немало других коллективов. Нет и до этого существовали какие-то бродячие музыканты, но теперь дело обрело новый уровень. Во всяком случае с точки зрения музыкального сопровождения, те скоморохи даже рядом с профессиональными артистами не стояли. Вот я и послал договориться о посещении передовой, севастопольским ВИА «Синяя волна». Ребята оказались легкими на подъем (ну таксам Сварогов их приглашает!) и вскоре прибыли.
А дальше все было по-военному четко. Определили место, время, репертуар и понеслось! Музыканты размещались в теньке под деревьями. Для певцов, певиц и декламаторов был подогнан грузовик, изображающий сцену. В общем, был показан образец организации подобных мероприятий в чистом поле. Тем более что планировалась дальнейшая их гастроль вдоль всей линии фронта. Так что артисты, на примере нашей части, будут сразу понимать, как это должно выглядеть.
Любопытствующий Сталин, который приехал на первый концерт тоже остался доволен. И даже не столько исполнителями, сколько увиденным. Оглядывая ряды зрителей в панамах и беретах (морпехи) а также фуражках (офицеры) которые зачастую при рассадке смешивались между собой он кивнул в сторону комбата-3 Городецкого, рядом с которым сидела парочка о чем-то его расспрашивающих юнкеров, сказав:
Я смотру ви хорошо мэжличностные связи налаживаетэи хитро глянув на меня, добавилНэужели еще никто из ных в твою брыгаду не просится?