Если Вы так сего опасаетесь, моя драгоценная супруга, то я бы рекомендовал Вам не рассказывать об этом всему Петербургу
Раздался звон разбитой посуды, удачно заглушивший мой смешок. Я поспешила убраться из-под двери куда-нибудь подальше от эпицентра скандала. Расклад дел в чете Толстых мне был ясен, осталось понять, кто выиграет в этой маленькой фамильной баталии. Думается, генерал не вышвырнет меня на улице без средств к существованию, но, очевидно, что в доме его я больше находиться не могу. Принимать поспешные решения пока было глупо, необходимо было дождаться, когда Толстой явится ко мне.
И я как в воду глядела. Не далее, чем через полчаса Пётр Александрович зашёл ко мне в гостиную, что прилагалась к моим небольшим покоям. Небольшим по меркам дворца, конечно. Величиной они были с приличную двухкомнатную квартиру.
Вера Павловна, Генерал мягко взял мою руку и поцеловал кисть. Интересно, а утром при жене он постеснялся это делать. Как Ваше самочувствие?
Спасибо, лучше. Вы так добры, Ваше Превосходительство Начала было я жалостную речь, но Толстой внезапно меня оборвал.
Не так, как мог бы, Вера Павловна. Пётр Александрович вздохнул. Я пришёл сказать, что сегодня к Вам приедет лекарь, чтобы осмотреть руку.
Кто? Выпалила я, прежде чем вспомнила, что это не очень прилично.
Наш семейный лекарь. Удивлённо выгнул бровь генерал. Что-то не так?
Нет-нет, я чрезвычайно благодарна, Ваше Превосходительство Я рефлекторно коснулась своего плеча.
Прошу, Пётр Александрович. Мужчина приподнял ладонь, пресекая мои попытки обратиться к нему по чину.
Я чрезвычайно благодарна, Пётр Александрович. Но не могли бы вы прислать мне Романа Гаврииловича? Я взглянула на Толстого снизу вверх, надеясь, что взгляд мой был достаточно жалостливым.
Иванова? Теперь генерал нахмурился.
Да. Видите ли, он начал моё лечение, и я бы хотела, если это будет возможно, чтобы он и впредь проследил за моим выздоровлением.
Но он же обыкновенный военный эскулап. Подобает ли это столь нежной даме, как Вы, Вера Павловна? Вопрос был окончен весьма теплой улыбкой, что мне даже сделалось не по себе.
А ещё он наверняка верен и молчалив. Добавила я. Не хочу навлекать на Ваш дом ещё больше бед, Пётр Александрович. Хотя бы досужих разговоров кумушек. Ведь я знаю, как выгляжу в чужих глазах. Даже Вашей любезной супруги
Я тяжело вздохнула и отвела взгляд, прижимая к себе больную руку. Краем глаза видела, как сжались кулаки в белоснежных перчатках, до скрипа.
Вы бесконечно правы, мадемуазель. Выдохнул спустя паузу генерал, в голосе его послышалось тепло. Вы поразительно умная и тактичная барышня. Я скромно улыбнулась и опустила взгляд. А сейчас прошу простить, дела зовут.
Толстой снова приложился к моей руке. На этот раз чуть-чуть дольше положенного. А его тёмные глаза сверкнули, когда он склонялся в поклоне. Что же, кажется, одного верного защитника я себе нашла. Вопрос лишь в том, что он потребует взамен своей защиты.
* * *
После обеда, как и обещал Пётр Александрович, меня позвали в одну из гостиных. Зрелище там разворачивалось презабавное. Первым я обнаружила Романа Гаврииловича, стоявшего по стойке «смирно» у противоположной от входа стены. Правее, на софе восседала прямая как палка Мария Алексеевна, перебирая у себя на коленях шитьё. Подле аккуратно, на самом краешке сидел поручик. Он что-то с улыбкой рассказывал хозяйке дома, но ей рассказ Фёдора Алексеевича был совершенно неинтересен. Лицо у генеральши было донельзя постным.
Как только я вошла, то моментально стала центром внимания собравшейся компании. От Романа Гаврииловича я получила короткий кивок приветствия. Поручик бросился ко мне, безошибочно беря для приветствия не повреждённую руку.
Вера Павловна, прошу простить за столь наглое вторжение Я краем глаза заметила, как сверкнула глазами Мария Алексеевна, и не сдержала улыбки. но никакая сила не могла удержать меня! Больше не мог оставаться в неведении.
Я чрезвычайно рада вас видеть, господа. Благодарю за то, что нашли время навестить меня. Я сжала руку поручика, так чтобы моего вульгарного жеста не увидела генеральша. Надеюсь, мы не очень обременили суетой хозяйку дома?
Ну что вы У Толстой на лице была такая кислая улыбка, что можно было без труда догадаться, что она на самом деле думает об этом балагане. Мало того что в её доме засела какая-то непонятная девка, так ещё к ней наезжают столь же сомнительные гости. Хотя самое сомнительное в этих двоих было, пожалуй, их низкое, по сравнению с Петром Александровичем звание.
Мария Алексеевна, Вы дозволите мне осмотреть Веру Павловну? В отличие от поручика, Иванов был более дипломатичен. Просьба если не растопила сердце генеральше, то точно пробило небольшую брешь в её толстокожести. Толстая кивнула.
Фёдор Алексеевич, Тон у неё был холоднее льдов в Арктике. Не будем мешать медику.
Поручик послушно последовал за хозяйкой домой, галантно пуская ту вперёд. Когда Толстой прикрывал двери, быстро мне подмигнул. Я не удержалась от короткого смешка.
Они не родственники? Поинтересовалась я у доктора, как только мы остались одни.
Фёдор Алексеевич и Его Превосходительство? Иванов едва заметно повёл плечом, обозначая всю нелепость моего предположения. Насколько я знаю, они из разных ветвей Толстых.
Роман Гавриилович был всё так же строг и сосредоточен на своей непосредственной задаче. Доктор и поручик казались мне в этом чужом мире прошлого уже родными, хоть и были такими разными.
Вы знаете, я ужасно рада Вас видеть, Роман Гавриилович. Спасибо, что согласились на мой каприз. Я послушно подставила под осмотр своё плечо.
В «просьбах» Его Превосходительства не отказывают. На строгом лице всё же мелькнула тень улыбки. Но я тоже рад видеть, что Вы в добром здравии, Вера Павловна. Он неловко откашлялся. Я имел в виду, что Вы
Роман Гавриилович. Я прервала доктора до того, как он окончательно запутается в высокопарных словах. Было очевидно, что в социальном взаимодействии Иванов не очень силён. Я позвала Вас потому, что безгранично доверяю. Вы помогли мне и Фёдору Алексеевичу в нужную минуту. Доктор кивнул, принимая комплимент без лишних расшаркиваний. Не откажите выслушать меня и в этот раз
И пока Иванов проверял моё плечо, я поведала ту же сказку, что и генералу. Про безотцовщину и злую тётушку, про жуткие побои.
Пётр Александрович, дабы не вызвать подозрения, представил меня своей супруге как сестру своего старого товарища. И, боюсь, навлёк ещё больше бед на себя и свою репутацию. Я бы хотела Если бы Вы могли, как врач Роман Гавриилович даже замер, всё ещё придерживая мой локоть. Чтобы Вы засвидетельствовали те следы, что на мне оставила тётушка. Чтобы Вы, в случае беды, как уважаемый человек и высокий специалист, при свидетелях могли подтвердить мою историю.
Кажется, ваше плечо идёт на поправку. Мужчина отступил на шаг назад, отпуская меня наконец. Фразу о плече он будто бы заготовил заранее и теперь произнёс потому, что она крутилась у него на языке. Потому как взгляд его был пуст, Иванов был погружен в себя. По всей видимости, размышлял над моим предложением. Я не торопила. Только размышляла над тем, что для того, чтобы полностью раздеться, придётся звать служанку. Лишние вопросы для генеральши.
Вы выбрали не совсем подходящего человека для своей просьбы. Наконец, подал голос Роман Гавриилович. Медик Марии Алексеевны, чьи услуги вам предлагал Его Превосходительство, подошёл бы для этого гораздо лучше. Его слово, против моего
Я доверяю только Вам! В отчаянии вскрикнула я.
Я не могу Вам отказать. Вздохнул Иванов. Нет-нет, не стоит никого звать. Если я смогу увидеть хм, следы на открытых участках, то этого будет достаточно.
Когда осмотр был окончен, доктор был бледнее мела. Вот уж чего не ожидала от военного врача.
Я видел подобные Мужчина неуверенно прочистил горло. Подобные следы на солдатах после строевой подготовки. Никак не на нежных барышнях. Это ужасающе.
Роман Гавриилович. Ещё одна небольшая просьба. Я аккуратно оправила подол платья здоровой рукой.
Всё что угодно. Иванов откинул с лица упавшую чёлку, блуждающий взгляд зелёных глаз вновь стал острым.
Не могли бы вы поведать мою историю Фёдору Алексеевичу? Он спас меня, так волнуется. Полагаю, он обязан знать правду, ну а поговорить с ним наедине я вряд ли смогу
На этот раз доктор нашёлся не сразу. Крепче сжал челюсти, чуть прищурился и спустя паузу на выдохе ответил:
Конечно, мадемуазель.
Конечно, как только гости отбыли, на меня фурией накинулась генеральша.
Кто позволил Вам приглашать кого бы то ни было в наш дом? Тёмные глаза сверкали, она глубоко дышала.
Роман Гавриилович медик
Я прекрасно знаю, кто такой Иванов! Едва не сорвалась на крик Мария Алексеевна, но в последний момент снизила тон, от чего её голос дал «петуха».
Его пригласил Пётр Александрович Предприняла я последнюю попытку образумить женщину, стараясь не отступить назад.
Пётр Александрович предлагал вам другого лекаря, не так ли? Ответить мне не дали. Знали ли вы Вера Павловна, что Иванов из крепостных?
Я непонимающе смотрела на генеральшу, ожидая каких-то дальнейших объяснений. Очевидно, Мария Алексеевна ждала иной реакции.
Его отец ещё был крепостным. Растолковала для меня генеральша, считая, по всей видимости, меня умалишённой.
Не понимаю, что плохого в том, что Роман Гавриилович выслужился своим дарованием, Мария Алексеевна. Это может вызывать лишь почтение. Как можно спокойнее постаралась ответить я. Хозяйка смотрела на меня так, будто бы я только что при ней нарекла царя идиотом. Если правильно помню, граф Пётр Андреевич Толстой, тот, что положил начало славному роду Толстых, выслужился за счёт того, что переметнулся от царицы Софьи к Петру Великому
Враньё! Тонким голосом отозвалась генеральша и вылетела за дверь, точно пробка из шампанского. Я, посмеиваясь, пошла к себе. Конечно, Мария Алексеевна не урождённая Толстая наверняка тоже из какого-то богатого и именитого рода. Но откреститься от имени мужа она просто не могла, заткнув слишком умную пигалицу. Впрочем, думаю, что из какой бы семьи ни была родом генеральша, я и про них что-нибудь да припомню.
Глава 6. Про бунт, платья и строптивых молодых людей
Через пару дней Иванов появился вновь, правда, без сопровождения в виде поручика. Я не стала спрашивать, куда подевался Фёдор Алексеевич, но несколько заволновалась. Неужели рассказ Романа Гавриловича произвёл на него такое впечатление, что он решил, что связываться со мнойсебе дороже? Или доктор не стал пересказывать Толстому мои слова?
Но Роман Гавриилович сразу понял моё волнение.
Я думаю, что Фёдору Алексеевичу очень жаль, что он не смог составить мне компанию. Дело в том, что он на гауптвахте Иванов на мгновение отвёл глаза, но потом всё же прямо посмотрел на меня. Такие слова требовали от медика изрядной смелости. По всей видимости, поручик не хотел, чтобы товарищ рассказывал о его наказании.
Спасибо за честность, Роман Гавриилович. Вот генеральша, вот змея! Наябедничала-таки мужу, так что генералу ничего не оставалось, как наказать Фёдора Алексеевича за такое самовольство. И за заботу.
Всё что в моих силах. Полагаю, что больше Вам мои услуги не понадобятся. Говорите, плечо не болит?
Почти что нет.
С тех самых пор минуло пару дней. Рука моя и правда с каждым днём становилась всё лучше, а вот медальон на груди по-прежнему не радовалтак и оставался заурядным украшением сентиментальной барышни. И если поначалу у меня ещё оставалась надежда на то, что это лишь временный сбой в пространственно-временном континууме, через пару дней связь наладится, и я смогу вернуться домой, то теперь последняя надежда угасла. Стоило предпринимать более конкретные действия.
Мария Алексеевна разговаривала со мной исключительно сквозь зубы и по делу. Это несмотря на наши совместные завтраки. Пётр Александрович вёл себя со мною так, будто бы я всегда сидела за столом четы Толстых и просила блинов на добавку. Что ужасно раздражало его супругу. Не обошли меня стороной и весьма недвусмысленные знаки внимания генерала. Но как на них отвечать, я покуда не решила. С одной стороны, короткий, как вспышка фейерверка исторический роман, пока я сижу тут в засаде непонятно на кого, был бы приятным разнообразием. С другой, а если моё пребывание здесь затянется? Не хотелось бы портить отношения раньше времени с нужными людьми.
К слову, об этом, Вера Павловна? Я встрепенулась, когда генерал обратился ко мне. Погруженная в свои мысли, я даже не слышала, что супруги что-то обсуждали. И судя по недовольному лицу Марии Алексеевны, что-то, что генеральше очень не нравилось. Она демонстративно отвернулась. Боги милосердные, бывает эта женщина хоть иногда довольна? Меж тем, улыбка хоть немного бы смягчила её резкие черты лица.
Простите, Пётр Александрович, я не расслышала, Вы спрашивали что-то? Для пущей убедительности похлопала ресницами, чтобы создать уж совсем растерянный вид.
Мы с Марией Алексеевной обсуждали небольшой приём, который пройдёт у нас во вторник. Надеюсь, Вы осчастливите нас своим присутствием и не спрячетесь в своих покоях, как улитка в раковине? Мне досталась мягкая, полная симпатии улыбка красивого генерала. Ну как тут не растаять?
Я, право, не знаю Краем глаза заметила, с какой надеждой на меня посмотрела генеральша. Ага, думает, что я откажусь? Фигушки.
Вера Павловна, не заставляйте меня Вас уговаривать! Шутливо пригрозил мне пальцем генерал.
У меня ни одного подходящего наряда. Сделала я вид, что всё ещё сомневаюсь.
О, если проблема исключительно в этом, то я уверен, что Мария Алексеевна что-нибудь придумает, верно, душа моя? Мне кажется, я даже слышала, как у «души» скрипнули зубы, когда она согласно кивала мужу.
Однако минул день, второй, а от генеральши не было никакого ответа на просьбу супруга. Я долго сомневалась, стоит ли напоминать хозяйке дворца о своей ничтожной персоне, но в итоге решилась, ведь назначенный день приёма был всё ближе.
Я застала Марию Алексеевну в детской. Небольшая, по сравнению с другими залами дворца, комната предназначалась для младших детей четыпогодок Сони, Саши и Егора. Насколько я поняла, наведывалась их мать раз в несколько дней, проверить, всё ли в порядке с детьми и отсидеть свои положенные пару часов. Потом у генеральши резко начинала болеть голова, и она до конца следующего дня пряталась у себя в спальне.
Мария Алексеевна? Женщина вскинула на меня взгляд уже порядочно уставший. Это я вовремя, а то бы не поймала её ещё сутки. Нижайшее прошу прощения, но я хотела спросить
Идите-идите! Не дав мне даже договорить, мать пятерых детей замахала на меня рукой. У неё на колене сидел, по всей видимости, самый младший из Толстых, поигрывая чем-то вроде погремушки. Не сейчас, Вера Павловна!
Я с поклоном ретировалась. Не сейчас, не сегодня и, очевидно, не завтра. Кажется, план Марии Алексеевны был заставить строптивую приживалку сидеть в своих покоях, как выразился Пётр Александрович, словно улитка в домике. Ну так просто врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!
* * *
Дуняше, что была приставлена ко мне ещё в первый день нахождения у Толстых, я выдала коротенькую записку на французском. Честно признаться, хотела написать сначала на русском, но поняла, что едва ли воспроизведу дореволюционный русский язык на бумаге. Читать могу, а вот писать как-то не доводилось. Благо, во французском и путаться не надо было. К записке прилагался полцелковогомоя гарантия, что моё коротенькое письмо дойдёт до адресата. Конечно, от осведомлённости Марии Алексеевны меня это не спасёт. Вся дворня тут была беспрекословно верна хозяйке. Даже с таким склочным характером. Но это было не так уж и страшно, всё равно, рано или поздно, Толстая окажется в курсе моих похождений.
Не прошло и получаса, как на пороге появился Фёдор Алексеевич. Поручик выглядел на удивление бодро, отдал мне честь.
Вера Павловна, поручик Толстой по Вашему зову прибыл! Глаза его знакомо заискрились. Вы писали, что дело не терпит отлагательства. Может быть, стоит вызвать весь полк?
Нет-нет, достаточно лишь самого доблестного из гвардейцев. Рассмеялась я, видя, как приосанивается Фёдор Алексеевич, поправляет сбившийся на лоб локон. Мне необходима Ваша незаменимая компания, чтобы отправиться за новым платьем.