Это и есть следы пресловутой древней цивилизации? недоверчиво спросил Великий Князь.
Не думаю. Гиперборейцы были великим народом, как мне хочется верить. На Сейдозересовершенный примитив. Рискну предположить, что это дело рук или одичавших, сосланных членов племени, точнееих потомков, либо жалкое подражание туземцев развитому народу. Так что следы есть, но увыкосвенные. Зато Самохвалов снова сделал паузу, чуть утомляя некоторой наигранностью. Сказывался возраст и желание произвести впечатление на слушателей после месяцев затворничества. Зато я получил образцы письменности, похожей на иероглифическую. И некоторые из них разительно похожи на значки с карты Антарктиды Пири-реиса.
Не томите, Пётр Андреевич. Где они? Со стороны Атлантики, обозначенной, по мнению Шпеера и Зальцмана, на известном им обрывке турецкой карты? То есть Антарктический полуостров и Земля Королевы Мод? подтолкнул пожилого оратора Колчак.
С противоположнойЗемля Виктории. Открыта около девяноста лет назад, известна горным хребтом, выходящим близко к побережью. Значки показывают, что в этом месте практически нет шельфовой зоны, материковая плита обрывается в глубину. Стало быть, под водой можно пройти к скальному основанию континента, который не покрывался льдом и не изменился тысячи лет. Понимаете, господа? Ежели гиперборейцы оставили на карте метки своего присутствия, бездумно переписанные еллинами и османами, там до сих пор может находиться нечто замечательное.
Не тяните уж, говорите что предлагаете, поторопил и Государь, подкручивая по привычке лихой гусарский ус.
Научную экспедицию к Антарктике силами Русского Императорского флота! торжественно заключил Самохвалов.
Так времени мало. Конец апреля уже, засомневался Брусилов. Успеем?
Запамятовали вы, Алексей Алексеевич, привыкнув в северном полушарии воевать, просветил Император своего Военного министра. В Антарктике зима только начинается. А подготовить, оборудовать по-научному корабливремени в достатке, чтобы в ноябре достигнуть Земли Виктории. Опять же, на следующий год празднуем столетие похода Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, Антарктиду открывших.
Некоторое смущение накрыло беседку. Как можно говорить об открытии, если материк был уже на карте начала XVI века? Но и подвиг русских путешественников грешно умалять. Они первыми Антарктиду обогнули, составили карту побережья, несравнимо более точную, нежели турецкая. Даже если и плавали к южной земле, открыв её раньше, то со временем она забылась и тем самым «закрылась», оттого русским морякам не зазорно носить имя открывателей.
Если высокие собравшиеся лица не против, я предложил бы вам ознакомиться с предварительными набросками.
Смета Самохвалова на подготовку экспедиции, составленная с учётом похода надводного корабля средней тонажности и оборудования субмарины для гидрографических изысканий, выглядела солидно. Но он не учёл флотских масштабов.
Нужен авианосец, предложил Колчак«Морской Витязь» всем хорош, но гнать его к Антарктиде через всю планету вряд ли разумно. А как иначе обследовать Антарктику с воздуха?
Вы рассчитывайте заметить следы гиперборейцев с высоты? развеселился старый энтузиаст.
По чести говоря, я не представляю, что мы там увидим, парировал адмирал. Но раз участвует флот, он обязан быть во всеоружии.
Он не упомянул, что столетием назад русские полярники ходили к Антарктиде всего-навсего на двух шлюпах.
Я с вами, гспда! решительно вклинился Врангель, и Брусилов не успел остановить бравого генерала. В англичан нельзя, так пингвинов с танка постреляю.
Окститесь, Пётр Николаевич, осадил его Государь. Не гоже по Антарктике ездить на танке. А ваши таланты и дома нужны.
Глава 3В Антарктиду
Учебно-исследовательское предприятие невозможно обставить с сохранением военной тайны, как боевую операцию. Тем паче освещаемую в газетах как торжественное предприятие, приуроченное к столетию первого русского похода на крайний Юг и приготавливаемую с юбилейным масштабом.
Императорский флот выделил линейный крейсер «Адмирал Макаров», авианосец и вспомогательное транспортное судно, а одна из двух малых паровых субмарин за лето было перестроена в научно-опытовое судно. Ей полностью заменили рубку. Ранее заполняемая водой при погружении, она теперь включилась в объём прочного корпуса, на передней стенке появился иллюминатор и прожектор, для боевого корабля бессмысленные, вдобавоксократившие максимально безопасную глубину. Пара носовых торпедных аппаратов, из которых успели хорошо если по разу выстрелить, была снята, на их месте появилась мудрёная установка из электрических машин.
Наконец, адмирал Колчак, чуя нездоровый интерес к грядущей эпопее, приказал скрытно выйти в море боевой подводной лодке океанского класса в две тысячи тонн, никак не афишируя её связь с антарктическим конвоем. Отчалив из Владивостока, она взяла курс на юг. Экипажу было озвучено, что предстоит редкой сложности и продолжительности рейс через Индийский океан, вокруг Африки и на базу Императорского флота в Средиземноморье. Чрезвычайно объёмистый пакет капитан «Борея» вскрыл лишь у корейских берегов и, сдержанно ругнувшись, созвал офицеров, штурману же вручил набор карт для прокладывания курса в Антарктику.
В газетах острили, ехидно комментируя изрядно дорогой вояж боевых кораблей и во всеоружии: пингвинов воевать собрались? Бить торпедами кашалотов? Хуже, что неподдельный интерес проявил и Берлин. Кайзер прислал личное письмо Александру Четвёртому, предлагая включить германские корабли в экспедицию и отправить на борт «Макарова» германских специалистов.
Самохвалов, специально вызванный в Гатчину, чтобы ознакомиться с перепиской августейших персон, обеспокоился не на шутку.
Александр Михайлович, извольте обратить внимание: в их списке Вольф Шпеер, он со мной в Константинополе был.
Не понимаю вашего волнения, любезный Пётр Андреевич. Ясно жеантарктический вояж связан с находкой того артефакта.
Именно! всплеснул руками пожилой авиатор. Но Шпеер представлен был как археолог! Карта получена, на Юге другие учёные требуются: географы, гидрографы, геофизики, гляциологи, биологи. И я больше вам скажу, Государь мой, подозрительный он господин. Скажете, старческая паранойя?
Скажу другоене могу Кайзеру отказать в подобной безделице. Так пусть германцы садятся на авианосец, меньше будет возможностей совать нос куда не просят.
Позволю себе заметить, Александр Михайлович, на «Макарове» газетчики и фотографы. Неудобно выходит отправлять иностранцев-то на галёрку.
Ну, не монаршье это делообсуждать расквартирование подданных, Император погладил щёгольскую короткую бородку, которая шла ему куда больше, нежели несчастливому предшественнику. Так что на вашей совести эта оплошность, что высоких гостей местом обидели.
Будет сделано в лучшем виде, Государь, понимающе кивнул Самохвалов.
Однако к моменту выхода из Кронштадта «Адмирала Макарова», авианосца «Император Николай I», вспомогательного судна «Дежнёв» и малой подлодки «Рысь», в компанию к русским запросилась малая германская эскадралинейный крейсер «Зейдлиц» и лёгкий крейсер «Висбаден». Александр Васильевич, не усидевший в родных пенатах и лично возглавивший русский отряд, хоть и невеликим для полного адмирала, досадливо крякнул и решил ответить уклончиво. Когда миновали датские проливы, он велел отстучать такую радиограмму: от Его Императорского Величества приказ принять командование объединённой эскадрой не получил, как и подчиниться германскому адмиралу. Иными словами: плетитесь сбоку, сзади или спереди, но в кильватер не пристраивайтесь; океан велик. Сам же решил не заходить в порты на юге Атлантики, пусть экипажи этому и не радуются. Имея плавучий склад и резервуар в виде «Дежнёва», эскадра может бункероваться в открытом море, экономя какие-то часы, на сём оторваться от германской группы.
Стоит сразу сказать, хитрость не удаласьмедленный транспорт да «Рысь» на буксирном тросе замедлили движение. Контр-адмирал Энгельгардт опередил значительно и прибыл на базу Кайзерлихмарине в Германской Юго-Западной Африке, имея более суток форы. Прознав об этом из радиосообщений, Колчак отчаялся стряхнуть германский пост и приказал зайти в Капстад, крупнейший южный порт Южно-Африканского Союза, получившего независимость после краха Британской империи.
Самохвалов путешествовал на «Императоре», сглаживая тем самым неловкость ссылки германских гостей на второй номер эскадры. И, конечно, он массу времени провёл на нижней палубе, облазив и ощупав «Сикорских» до последнего винтика, благо Колчак приказал Арцеулову, командующему авиацией в арктическом походе, всячески содействовать старому лётчику. Тот с удовольствием пошёл навстречу, не уступив лишь в одном. Пётр Андреевич с невероятной настойчивостью просился за штурвал и напоролся на непреодолимую стену отказа. Константин Арцеулов сам расстраивался, понимая, что годы пролетят гораздо быстрее желаемого, и он тоже когда-нибудь будет стоять перед молодым офицером и беспомощно повторять: «только один раз!». Или: «дозвольте в последний раз в этой жизни!» Но дело не только в возрасте. Даже самый опытный пилот не может быть допущен к посадке на авианосец, не сдав урок на суше. Поэтому Самохвалов вынужден был ограничиться ролью летнаба, когда палубные бипланы разведывали водные просторы вокруг эскадры, отслеживая положение германских союзников-соперников.
В Капстаде он переселился на «Макарова», настаивая на участии в погружениях «Рыси».
Не торопитесь, Пётр Андреевич, уважительно к старшему, но и с капелькой снисходительного отношения опытного моряка к новичку увещевал его адмирал. До Земли Виктории ничего интересного не случится, а в малой подлодке очень уж тесно. Поверьте и не серчайте на меняне по возрасту те условия.
Из Капстада русская эскадра двинулась не к самой северной точке Антарктиды, выходящей к проливу Дрейка, как, вероятно стоило бы, если ориентироваться на общедоступную часть карты турецкого адмирала, а к Земле Королевы Мод. Арцеулов поднял «Сикорского» и через час доложил тревожную весть, заставившую Колчака собрать старших офицеров и заодно вызвать Самохвалова.
У меня есть пренеприятнейшее известие, господа. К нам движутся корабли Энгельгардта. Штука в том, что два их крейсера находились примерно в сотне миль западнее, явно рассчитывая на предварительно оглашённый маршрут, к Антарктическому полуострову и в море Уэддела. Вокруг ни одного иностранного корабля или самолёта. Однако же они резко приняли влево и легли на пересекающийся курс. Михаил Ильич, ваше мнение?
Каперанг Никольский, командир линейного крейсера, встал, одёрнул белоснежный китель и высказал осторожное предположение.
Германская база в шестистах милях к северу. Будь у них лодки такого же класса, как наш «Борей», запросто могла быть выслана для наблюдения и по радио сообщить о нашем курсе.
Плохо, господин капитан первого ранга. Вы не доложили ни о перехвате радиограмм, ни о замеченном перископе, ни о шумах винтов. Субмарины не появляются из ниоткуда. Считаете поход небоевым? Расслабились?
Виноват, ваше высокопревосходительство! Повысим бдительность.
Колчак, занимаясь обычной на флоте выволочкой, призванной скорее предупредить упущения, нежели в виде кары за уже обнаруженные, понималвремена изменились. Судовые радиостанции ныне не искрят в эфир широкочастотными точками-тире, работают на узкой волне. Вряд ли радист «Макарова» перехватит донесение лодки. Акустикам сложношумят винты трёх надводных кораблей. Разве что на «Рыси» есть шансыеё винты стоят, вахтенный может пытаться разобрать посторонний звук машин не из нашей эскадры. А уж что касается вахтенных на мостике, здесь вообще надеяться не на что. Мировая война показала: подводная лодка гораздо с большей дистанции засекает надводный корабль, нежели наоборот. Но и терять бдительность не гоже, не на променаде. Тем более до опасных антарктических вод осталось чуть более двух тысяч мильрукой подать по современным меркам. В ожидании сближения с германской «сладкой парочкой» адмирал приказал усилить вахты у радиостанций, привлекая обученных радиосвязи летнабов и авиационную аппаратуру, наладив слежение за эфиром на разных волнах.
«Сикорские», обшарив ближайший радиус в два десятка миль, не увидели ни малейшей тени, похожей на субмарину. Зато отличился подполковник Деревянко из военной жандармерии, выделенной Императором из контрразведки. Он, приставленный «бдить и доносить», весьма нелюбим в команде, однако же вотоказался полезным и даже опередил опытных радистов.
Ваше высокопревосходительство! Осмелюсь просить вас самим на это дело взглянуть.
В каюте репортёра «Вечернего Санкт-Петербурга» обнаружилась пара чемоданов такой вместимости, что в них, пожалуй, завзятая модница уместила свой гардероб на полгода вперёд. Только вместо платьев, шляпок и корсетов там оказались совсем не безобидные вещисерые железные коробки с надписями «Маркони». Жандарм открутил винты на одной из них, внутри оказалась какая-то электрическая премудрость с лампами и катушками.
Радиостанция, ваше высокопревосходительство!
Колчак изумлённо воззрился на подполковника.
Быть не может! На море огромные судовые установки, антенны высокие. Вы сами решили, что эторадио?
Никак нет! Арестованный сам сказал, показал провод антенны, искусно выведенный за иллюминатор, увидев сомневающееся выражение на холёном и породистом адмиральском лице, тотчас добавил. Не сразу, конечно. Отпирался, кричал о свободе прессы. Потом заговорил.
Надеюсь, вы его не сильно?
Умеренно, ваше высокопревосходительство. До суда заживёт. Изволите лично с ним говорить?
Это излишнее. Протокол дознания мне на стол. Иблагодарю за службу, господин подполковник. По крайней мере, знаем, откуда Энгельгардт был так осведомлён.
Служу Отечеству!
Да, подполковник. Это единственный шпион на корабле? Полагаю досмотреть все каюты, при нуждеи офицерские.
Уже сделано, ваше высокопревосходительство!
Колчак вернулся к себе, удовлетворённый результатом и раздражённый бесцеремонными жандармскими методами. Интересно, адмиральскую каюту он тоже обыскивал?
Глава 4Вечные льды
Русские люди, выросшие не в самой тёплой стране на свете, были, тем не менее, шокированы антарктическим летом. Перейдя за каких-то полторы недели из Африки в зону вечных льдов, они столкнулись со всеми прелестями высоких широт: жестокими ветрами, бушующим морем, ледяным панцирем на палубах, башнях и рангоуте. Лишь у самого побережья вдруг распогодилось, температура поднялась чуть выше ноля. Середина декабря здесь соответствует нашему июню!
«Зейдлиц» и «Висбаден» держались как приклеенные, бросив якоря поблизости. Германские моряки спустили шлюпки и на них выбрались на прибрежный лёд. Имела ли хоть какое-то значение их действияне понять. Очертания береговой линии проще наносить с борта, да и точность оставляет желать лучшего: лёд переменчив, а где под ним берегневедомо.
С «Императора» начались полёты вглубь. Если считать нижнюю часть рисунка турецкого адмирала Антарктикой, здесь намечалось нечто особенное, и это нечто обнаружил пилот «Сикорского»полоску свободной ото льда земли в нескольких десятках миль от океана. Германцы восторженно обсуждали этот факт. Особенно старался герр Шпеер, упрашивая взять его в полёт. Арцеулов доложил о странном резоне, который сообщил ему немецкий археолог. Следы древних цивилизаций, к которым он относил атлантов и гиперборейцев, должны пролить свет на происхождение нации ариев, которые, в свою очередь, породили арийцев, германскую расу.
Из этого адмирал сделал вывод, что сведения о связи северных находок с сокрытой частью наследия Пири-реиса утекли на Запад. Он предупредил офицеров эскадры и жандармского подполковника об усилении бдительности. Деревянко заверил, что предпримет всё возможное. Но возможности его ограничены вообще и одним кораблём в частности.
Скрипя сердцем, Колчак дал добро на один вылет с германским наблюдателем. Трудно начисто отметать просьбы людей, о присутствии которых в экспедиции распорядился лично Государь Император. С этого и начались неприятности. «Сикорский» не вернулся из вылета к оазису.
Полярный день длинен. Условно ночное время светлое и сумеречное, оттого военные лётчики, коим не впервой посадки на авианосец в полной тьме, начали поиски сразу, как только Арцеулов убедился, что стряслась беда.
Биплан с явно повреждённым шасси обнаружился на краю оазиса. Константин Константинович вылетел лично и сделал круг около потерпевшего аварию самолёта. Обе фигурки отчётливо видны на фоне чёрного льда, и командир лётного отряда низко прошёлся вдоль места неудачного спуска, выбирая место поровнее, как вдруг его внимание привлекли две странности. Один из людей сложил руки крестом над головой, потом ухватил напарника и поволок его на север, к побережью. Буквально через секунду чихнул правый двигатель.