Атака фортов началась ночью, чтобы проверить возможности новых прожекторов. Бисмарк и кронпринц давно всё разложили по полочкам и расписали кто что должен сделать. Утром зубы повыдергали и принялись за дворец правителя и казармы гвардейцев. Бастионы и укрепления, находившиеся в радиусе дальнобойности обстреливали и морскими орудиями, и ракетами. Понятно, что не все ракеты оказались высокоточными. В некоторых частях Истамбула начался пожар. Повторялась трагедия Копенгагена и Сантьяго-де-Чили. Вице-адмирал Нефёдов, получивший конкретный приказ освободить город от населения, разрешил не жалеть боеприпасы. Через три часа появились парламентёры с белыми флагами.
Трое агатаев, представители городских общин, просили прекратить бомбардировки и вступить в переговоры с султаном. Мол, люди гибнут, не по-человечески это, простой народ ни в чём не виноват, пощадите во имя Аллаха. Пришлось напомнить сколько православных погибло в период завоевания Константинополя и Балкан и сколько гибнет каждый год от беспредела пашей и беков. Мало того, ещё год назад предупредили что накажут, если население не покинет город и не уберётся на другую сторону Босфора. Поэтому сейчас единственный выход для жителейбегом садиться в лодки и покидать Истамбул, их обстреливать не будут. Заодно и отважные лодочники денег заработают. А в Константинополе поселятся те, кому он принадлежит исторически, то есть христиане. Старики убыли восвояси, чтобы довести до других столь печальную весть.
Позже объявились парламентёры от гвардейцев. Оказывается и у них произошёл раскол, так что несколько тысяч хотели перебраться на другой берег, с оружием и ценностями. Добренький вице-адмирал принял доводы и дал позволение на дезертирство. Не все профессиональные военные готовы гибнуть, защищая зажравшегося султана и вельмож. Они своими задницами ощутили вражеский перевес, оставшись за одну ночь без береговой обороны. Пока суть да дело, на ещё одном пятнадцатитысячнике подготовили два военных дирижабля. Королевство Старкшир не подписывало договор о неприменении воздухоплавающих средств для бомбардировок, поэтому его военные без всяких самокопаний произвели налёт на дальние бастионы. Стены любых крепостей изрядно толстые, а вот крыши (или что там под ними подразумевается), никто не укреплял. Моторы лучших конструкторов мира унесли отностельно небольшие "огурцы" к целям, где были сброшены по две стокилограммовые бомбы. Блин, кое-как сами увернулись от последствий взрывов и вернулись обратно. А что делать, если на учениях всё хорошо, а на практике всё по-другому?
Уже через час Босфор заполнился беженцами. Странно, но никакой реакции от султана не было, даже ругани и оскорблений. Никто ещё не знал, что 99-ый халиф решил отсидеться в подвалах своего дворца, рассчитывая на мощь морских орудий, установленных в фортах и на берегу. Ну и на тридцатитысячный корпус своей гвардии, часть которого уже улепётывала в сторону азиатского берега. Так что неразумного правителя просто засыпало вместе с семьёй, охраной и некоторыми сановниками и слугами, отрезав от действительности на поверхности. Те же, кто уцелел во дворце, просто растерялись, не зная что делать. Орудия главного калибра тоже устают и обстрел прекратили до следующего утра. Поразительно, но русские, немецкие и шведские моряки не скорбели ни о слезинке ребёнка, ни о невинно убиенных. Где же общеевропейская мораль и общечеловеческий гуманизм, куда он делся? Почему туркам никто не сочувствует? Они же не лично гнобили и глумились над болгарами и прочими славянами, давили и убивали так называемых "неверных". Это какие-то локальные "гитлеры" во всём виноваты, с них и нужно спрашивать. Если удастся выловить.
Турецкая армия, имевшая более двухсот тысяч солдат и офицеров, раскидана на огромной территории. Так нечего столько подвластных земель иметь, раз слишком долго собирать войска в нужных местах. Война развивалась слишком стремительно для страны не слишком обременённой современной транспортной инфраструктурой. А те же анатолийские войска не имели никакой возможности пересечь пролив. Измир, на всякий случай, заблокировали пруссы, чтобы транспортные суда не могли кого-нибудь перевезти через Мраморное море. А рядом с Константинополем началась высадка пятидесятитысячного корпуса гвардии Старкшира, подкреплённого двумя бригадами китайских "добровольцев". Никакого соревнования с русской армией не устраивали, просто глупо ждать союзников, если впереди них движутся отступаюшие части Эдхем-паши.
Оставшиеся верными своему султану гвардейцы сопротивлялись три дня, воюя за каждую пядь, самоотверженно и храбро. Им бы ещё бронежилеты, да усиленную атлетическую подготовку в предыдущие годыцены бы не было. Но повальное пьянство, разгул и разгильдяйство предыдущих лет сыграли роковую роль. Да и боеприпасы быстро заканчивались. И в домах особо не пообороняешься под воем миномётов. Пожарища выгнали множество людей на улицы, чем многие уцелевшие гвардейцы воспользовались, переодевшись в гражданское. Множество лодок и фелюг курсировало туда-сюда, вывозя ошалевших от страха мусульман всех мастей и сословий. Конечно, все девятьсот тысяч жителей не могли при всём желании сбежать, но, по крайней мере, не сопротивлялись захватчикам. Представители меджлиса вступили в переговоры, так как султан был тяжело ранен, хотя и жив.
Глава 22
Новость о сдаче Истамбула достигла Эдхем-пашу на пути в столицу. Пришлось исполнять приказ о перемирии. Впрочем, его корпус был изрядно пощипан, имелось множество раненых, а часть солдат просто разбежалась. В Константинополь прибыли представители Московской патриархии, чтобы взять весь пашалык Эдирне под свою руку. Александр Третий и Пётр Первый, по предварительной договоренности, создали из провинции теократическое государство Константинопольская Русь. Всем мусульманом рекомендовали побыстрее покинуть эти земли, не дожидаясь каких-нибудь репрессий со стороны новых православных жителей из России. Султана, в итоге, переправили в Измир, но без личных и государственных ценностей и золотого запаса. Туда же выперли вельмож, сановников и прочих влиятельных лиц.
Попытки Франции и Британии организовать конгресс, чтобы пересмотреть итоги войны, были опротестованы, как бессмысленные. Их два голоса не играют роли, когда другие сильные страны этого не хотят. И причём тут посторонние, когда разборка была между своими? Впрочем англичане особо и не расстроились, сразу же вторгнувшись в Йемен. Европейские державы лишь отвернулись вежливо. А франки уже подпрыгивали от нетерпения, увеличив свою агрессивную армию до 120 тысяч. Ещё немного и можно начинать завоевание треклятых любителей пива с сосисками и тушеной капустой.
В Анкаре начались разговоры о смене покалеченного султана новеньким, более разумным. Империя, потеряв Балканы, сохранила обширные подвластные территории. Только, увы, никак не хотела разделиться на части между различными претендентами на престол. Впрочем, выводимые из славянских земель армейские подразделения, сами делали выбор у кого они будут служить в дальнейшем. Среди массовых мирных беженцев, опасавшихся за свою жизнь и здоровье, были даже албанцы и босняки. Тех же венгров совсем не устраивала мусульманская составляющая в их государстве. Проще нарезать земли Боснии и раздать своим мадьярам наделы. Албанию дербанили на куски черногорцы, сербы и македонцыкаждый в своих целях. Черногория обзавелась дополнительными портами и северной Албанией. Сербия прирезала часть Косова и через среднюю Албанию получила выход к морю. А Македония: и выход к морю, и Южное Косово, и своё, свободное от турок. Получилось очень даже неплохое царство-государство. Правда, ясно что в будущем начнут войну с Грецией за их Македонию.
Пруссаки получили часть турецкого флота, китайцы тоже, а русские и старки разделили золотой запас, оставив часть для развития Константинопольской Руси. Опять братские сёстры получили по серьгам от всей широкой души. Нефёдова возвели в полные адмиралы, а Шенгальта в генерал-лейтенанты. Русские и нерусские награды и почести командующим нужны для престижа и на память о славной победе над вековечным врагом. Неужели когда-нибудь удастся и анатолийскую Византию забрать в православные руки?
Мишель, а вас готовят к управлению Россией или рано ещё? поинтересовалась Мария Гладышева.
Мари, я излишне молод и пока интересуюсь армией, а точнее, кавалерией, ответил наследник русского престола.
А что делать, когда дети монархов собираются вместе, о чём ещё разговаривать? Светская жизнь вроде одинакова, но одним милы звёзды и тайны мироздания, другимдамы и наряды и мало кого интересует в тринадцать лет управление государством. Лучше уж о любви поговорить, точнее о влюблённости. Михаил Романов и Маша Гладышева, будучи одногодками, получили почему-то разное воспитание. Добрый, но вспыльчивый цесаревич мечтал о подвигах и интересных любовных связях, хотя совершенно не тяготел к государственной деятельности. Отец болен, но есть же дяди и верные вельможи, которые смогут взять в руки вопросы царствования. Ещё и маман вполне властная и деятельная натура. Как-нибудь с божьей помощью всё уладится, не может быть иного. От Маши никто ничего не требовал, но и уроки по экономике и экономии не отменялись. Впрочем девушке нравилось учиться и познавать новое, даже если оно не пригодится. Её брат-близнец, Михаил, был абсолютно такого же мнения, хотя и заглядывался на красивых дам. Чисто эстетически, ибо был влюблён в дочь Нечаевых, Ксению. Слава богу, что в королевстве не особо настаивали на равных браках, позволяя жениться по любви.
В деловом кабинете русский царь и король Старкшира обсуждали более животрепещущие вопросы и проблемы.
Пётр Алексеевич, меня вполне устраивает ваш план войны с Японией. В этом году будет запущена сибирская магистраль и мы сможем перебросить войска на дальний восток.
Ваше величество, у нас тоже всё готово. Сейчас меня больше тревожит ситуация на юге, французы собираются начать вторжение.
Определённая нестабильность базировалась на том, что имелось сразу три плана овладения южногерманскими землями. Один из них выглядел дичайше, но позволял забрать территорию под своё крыло, сохранив лицо "доброго друга", как для французов, так и для немцев.
Пётр Алексеевич, а каковы матримониальные планы на ваших младших детей? Или это секретно, улыбнулся император.
Александр Александрович, поверьте, это самый сложный вопрос. Королева Виктория уже распределила моих и рассердится, когда будет поставлена перед фактом. Кроме того, постоянно поступают предложения от других монархов. Почему-то все решили породниться с бывшим студентом-филологом?
Пётр, конечно, не рассмеялся, но достаточно широко улыбнулся. Оба понимали, что претенденты на руки Марии и Анастасии видят лишь деньги и власть. А уж разговоры о том, чтобы захомутать Михаила Гладышева постоянны, как переменная Планка.
Хорошо хоть старший поставил нас с супругой перед фактом и снял эту обузу выбора, добавил король.
Русский государь не стал углубляться в предположения вслух, но со своей женой они уже обсуждали вероятный брак между Мишелем и Мари. В крайнем случае, помолвку. Хотя оба понимали, что скандал будет неимоверный, если принц императорского уровня сочетается браком с худородной дворянкой, пусть и нынешней принцессой. Увы, но связь с сильным Старкширом важна ради государственных интересов. Да и доверять родственникам царь не мог, зная их натуру. Уж лучше, если практичный и расчётливый монарх, создавший сильную страну буквально из ничего, будет негласно руководить Россией. Другое дело, что Александру Третьему неведома личная неприязнь бывшего бомжа к роду Романовых и никогда, ни при каких условиях, Пётр не даст добро на брак по расчёту.
Отпраздновав в Ольденбурге победу над турками, семейство Романовых отправилось восвояси к своему печальному будущему. Туда, где родные братья, предвидя скорую смерть Александра Третьего, уже строили планы по созданию Регентского Совета и перехвату власти. А король Пётр Первый занялся обсуждением планов по всем этим Рейнланд-Пфальцам, Саарам и прочим Вюртембург-Баденам.
Правительство де Фрейсине пало, но Лафарг нисколько не приблизился к креслу премьер-министра, несмотря на мощную народную поддержку. Всё-таки слишком много мелких буржуа имелось во Франции, которые противились пролетарскому управлению. На скорую руку к власти пришёл оппортунист Лубе и создал самый разнородный кабинет в истории великой державы. От раскола Францию спасало лишь то, что сепаратизм довлел над умами там, где преобладало немецкое население. И если в Лотарингии находилась целая армия, что не давало особо митинговать, то в Сааре и Пфальце пока никаких вооружённых французов, за исключением жандармерии, не наблюдалось.
В Бадене и Вюртембурге началась мобилизация, сразу же после ухода Баварии. Плюс, какие-то неведомые помощники готовили народ к партизанской войне. Полиция просто оказалась бессильна, да и не особо старалась "выявлять и наказывать". То ли сверху получили негласные указания, то ли самолично саботировали собственную деятельность? Поди разбери в суматохе и хаосе предвоенной ситуации. Семь бригад, вернувшихся с Дарданельской войны гвардейцев Старкшира, рассредоточились вдоль границы. На всякий случай, чтобы потом не запутаться в спешке в трёх соснах. Ещё три бригады ввели в ту часть Гессена, которая находилась за Рейном и водной границы не имела. Впрочем бетонные блокпосты были уже построены и готовы к употреблению.
Приятные новости о безостановочном строительстве Панамского канала нисколько не смягчили напряжение. Зато типажи солдат армии вторжения вызывали опасения. Действительно какие-то совсем отмороженные люмпены и маргиналы превалировали. Хорошо, если всем кагалом пойдут немцев завоёвывать, а если Более чем стотысячная армия может и в другую сторону двинуться, например в Бургундию и Франш-Конте. Богатые регионы, как-никак, а завоеватели-освободителипоголовные нищеброды, живущие одним днём. Здоровые на голову силы старались быть подальше от властей в последние годы напряжённой внутриполитической обстановки, подогреваемой откуда-то извне. А популисты и горлодёры действовали одномоментно, не задумываясь о последствиях.
Третья республика излишне демократизировала, пытаясь быть либеральной и добродушной для всех и вся. Недаром, в будущем, будет и Четвёртая и Пятая республики. Удастся ли изменить ситуацию мирным путём? Тем более, что бюджет плохо пополнялся из-за того, что регионы придерживали у себя собранные налоги. На всякий пожарный случай, а не во вред экономике, естественно. А то новое правительство потратит средства на свои непонятные проекты, несвоевременные и не совсем понятные. Кого в такое тревожное время волнует продолжительность рабочего времени женщин и детей? Какие-такие расходы на создание третейских судов между рабочими и капиталистами? Вон их сколько, этих рабочих, никаких судей не напасёшься их жалобы разбирать.
Богатые люди Франции разъехались куда подальше от потенциальных мятежей и локальных бунтов. Часть отдыхала на Капри, где доболтались до того, что "стране нужна сильная рука". Их финансов и влияния хватало даже на военный переворот со временным введением диктатуры. Память о Наполеоне, направившем народные революционные чаяния на завоевание Европы, ещё тлела. Это было всяко лучше, чем разрушать собственную страну для "выравнивания прав и введения свобод". Так что ещё один путь разрешения проблем создавался здесь и сейчас, в Италии.
Ну, а в Лотарингии, шептуны разных сортов потихоньку промывали мозги ничем не занятым "человекам с ружьями", ведя агитацию светлого будущего.
Глава 23
Бисмарк открыл заседание малого совета.
Господа, оба правителя: и Вюртембурга и Бадена согласны продать свои земли нам. Что скажете?
Думаю, что это будет воспринято французами, как нарушение договора о невмешательстве, сказал Бергер, как бы они нам войну не объявили?
Может не рискнут, у них и так проблем по горло, предположил Зуев.
Кронпринц поднял руку, как принято у младших по возрасту. Получив одобрямс, он заинтриговал:
Тогда Армия Вторжения немедленно займётся грабежами, так как им незачем воевать с нами. Зачем им погибать от лучших солдат в мире, когда можно ограбить Бургундию и разбежаться. Или войти в Париж, который совсем рядом. Там добычи ещё больше.
Натравить отморозков на мирных парижан как-то и не мечталось, хотя тогда можно многое поиметь, включая Лотарингию. Правительству Франции явно не будет до забот с окраинами, когда под носом более ста тысяч мародёров.