Так что, хочет Краснов, ишак упрямый, быть расстрелянным, но меня он с собой не потянет. Тут понятие «пленные» уже давно исчезло вместе со всеми остальными правилами «культурной» войны. Не самые вдохновляющие перспективы, господа. Если тебе белые чужаки роднее своих станичников, ты не можешь быть руководителем Донских казаков. А поскольку пока казаки в Краснове еще не разочаровались и он имеет народную поддержку, то мне пора выходить в самостоятельное плавание. И вообще, иметь дело с идиотами я не намерен.
Обратной дороги нет. Я не смогу оседлать обеих лошадей, не смогу служить и своей стране, и Краснову. Ждать было нечего и некого. Войну нельзя вести, не вкладывая душу. В бою убью столько врагов, сколько рука рубить не устанет, продемонстрирую величие самурайского духа, и если выживу под пулями и снарядами, то уйду в отставку, на вольные хлеба. "Есть пули в нагане и надо успеть, сразится с врагами и песню допеть" А то все равно меня никто не ценит. Хотя сам Краснов при случае любил похвастаться, говоря: "Штаб Донской армии, богато снабженный и блестяще оборудованный, щеголяет точностью донесений, красотой исполнения схем, аккуратностью работы, чего нельзя было сказать про штаб Добровольческой армии (генерала Романовского)". Интересно, чьими стараниями все это делается? А я пока даже не генерал, в отличии от многих прочих. Если уж сам Атаман затенял мои заслуги, то, что уж говорить обо всех остальных?
Несколько раз я получал угрожающие анонимные письма от "группы Донских штаб и обер офицеров". В них гневно требовали моего ухода с поста и предоставления места другим, оставшимся не у дел. В случае неисполнения этого требования, не заморачиваясь хлопотами, мне обещали из-за угла послать пулю или бомбу. Кто были авторы и вдохновители таких посланий, я не сомневался.
Меня больше интересовало другое: наряду с указанными, точно такие же по стилю письма постоянно слали мне и большевики, приговорившие меня к смерти. Последние особенно негодовали на меня за облавы в больших населенных пунктах, как, например, в Новочеркасске, обычно дававшие блестящие результаты. И бывало в короткие летние вечера, после 1418 часовой работы, я сравнивал полученные послания и откровенно должен сказать, что в моем сознании авторы как одних, так и других, отождествлялись. Дело даже дошло до того, что кто-то ухитрился забросить ночью, когда я, как обычно, был в штабе, в окно моей спальни дохлую собаку с веревкой на шее, с отрезанными ушами и запиской, гласившей, что меня давно следует повесить, как этого паршивого пса Ясно было одно: необходимо быть начеку и высматривать любые признаки опасности.
Ладно, это все лирика! А пока сработаем оригинально и изящнокак точный неожиданный выпад искусного фехтовальщика.
Хотя план прост. Люди и деньги. Деньги у меня были, соответственно, были и люди. Так как я занимаю должность начальника штаба и весь тыл подчиняется мне, в моем ведении разведка и контрразведка а так же солидные бюджеты, то все очень просто. Все оставшееся золото Атаман Краснов все равно бездарно профукает, так что его необходимо предварительно аккуратно изъять, у меня оно целее будет.
Как могут рухнуть бумажные деньги, я знал. А золото так и останется в цене, сейчас тройская унция стоит 21 доллар США. А то уйдут ценности разным Добровольцам и прочим мошенникам, а остаток грабанут беженцы поляки. Небось они уже прикидывают как его лучше присвоить из Ростовских банков. К тому же, если раньше, например, лицо присвоившее казенные деньги, подвергалось вполне понятной обструкцииот него сторонились, избегали принимать в обществе, клеймили преступником и мошенником, то теперь в нашей многочисленной "оппозиции" на такого вороватого субъекта смотрели только как на очередного "героя" и невинную жертву произвола Донской власти.
Хотел я Краснова убедить, но не получается, лучше позаимствую средства так, а потом, если жив останусь, с процентами деньги в валюте верну, но только уже генералу Денисову. У него целее будет. Добровольцы у него для своих нужд гроша ломаного не выцарапают.
Естественно, задача стояла намного проще, чем в первый раз: пришли и изъяли. И я же буду расследовать это дело. Свалю все на Добровольцев и большевиков. А потом на штурм Царицына и на Урал за платиной. Дело моей жизниэто поступать правильно, вот и всё.
Так что после некоторой подготовки колесо закрутилось по нарастающей. Китайскую расстрельную команду в 30 человек, под командованием Шэн Сю-Чена я до сих пор держу при себе. Но теперь, так как я с Красновым не договорился и не могу являться бессребреником среди множества растратчиков казенных денег, то ее я оплачивал из Донского бюджета. Своего старого знакомого Джа-Батыра с его калмыками я тоже отозвал с фронта в Новочеркасск, под свое крыло и поставил тоже на госдовольствие. А это еще 45 голов.
Плюс к этой толпе еще и русские: мой старый приятель и попутчик капитан Терентьев, которого я сманил скорой зарубежной командировкой, с последующим путешествием во Владивосток, искать семью, пулеметчик-хорунжий Гульнов, подхорунжий Татаринов (мои сальские знакомые), мой личный водитель Ефим, два его товарища шофера (пойдут на грузовики), мой личный помощник еще по первому взятию Новочеркасска есаул Уваров, атаман станицы Заплавской, мой старый знакомый по "Заплавскому Сиденью". В общем, людей у меня хватает, кому-то раздал обещания, кто-то будет работать за деньги, кого- то буду использовать в темную. Я уже стал умелым игроком, великолепно владевшим всеми градациями не только кнута, но и пряника. Что умеет сейчас молодой человек, мобилизованный в армию после школы? Ничего, кроме как стрелять или рыть окопы. А за мной не пропадет, мне верные люди нужны. Были они у меня теперь за помощников, телохранителей и кого угодно.
Я тут рассказал про нужных и полезных людей. А ко мне еще дополнительно пытаются прибиться и ненужные. Так, к примеру, на днях к нам заявился мой бывший начальник, командующий 9-й армии Румынского фронта "революционный генерал" А. Келчевский. Ума не приложу, куда мне этого генерала пристроить!
Первое, что я ему сказал, в тщетной надежде сплавить куда подальше, было:
Но ведь ты, вероятно, зачислен в резерв Добровольческой армии и обязан пройти там через "чистилище" "реабилитационную комиссию" (учреждение чрезвычайно уродливое), в этом случае тебе надо для поступления к нам запастись разрешением генерала Романовского.
Ничего подобного, бодро ответил он мне. В Екатеринодаре я несколько дней ожидал аудиенции, пока, наконец, Антон Иванович не соблаговолил принять меня, а приняв, с царские величием "обласкал" меня за мое пребывание на Украине, определенно дав мне понять, что я им неугоден и могу убираться на все четыре стороны. Я выбрал одну и приехал к тебе.
Ладно, по старой памяти оставим его при штабе, в наследство Краснову! Как говорил гораздо позже глава абвера адмирал Канарис: отбросов нет, есть кадры. Забегая немного вперед, скажу, что данный генерал у нас прижился и в последствии стал начальником штаба северо-восточного (Царицынского фронта). Для не казака это немалое достижение.
Добытые же деньги я вложу в оборот и использую потом для создания условий русским беженцам. Вернее лучшей из них части. Черт, нам нужны герои, но некоторым все же придется дожить до конца войны и создать новый дом. Иначе коммунисты оприходуют наших жен, а мы будем просто гнить в могилах.
А человеческого материала для выбора будет достаточно. Русские, выдавленные из своей страны тремя волнами эмиграции, окажутся рассеяны по всему свету. В Европе больше всего приняла Франция200 тысяч, в АзииТурция, 300 тысяч, Китай76 тысяч, большинство в Харбине и Нанкине, еще в Югославии, Чехии, Болгарии, Греции по 3040 тысяч. А были еще и в США, Финляндии, да кто их тогда считал? В 1934 г. бывшие офицеры белой гвардии, в немалом количестве осевшие в Парагвае, как раз и обеспечили победу в парагвайско-боливийской войне (иначе именуемой по составу участников еще русско-германской), командуя дивизиями, полками и ротами. Впоследствии, когда чуть ли не вся рыбоперерабатывающая промышленность и сейнерный флот Парагвая оказались в руках русских, в самые мрачные времена диктатора Стресснера действовал его секретный приказ: членам русской общины пустых дел не «шить»! Наказывать только за реальные преступления.
Конкуренция будет велика. А народ можно отобрать отличный, в Европах таких нет. Не случись октябрьского переворота, Россия и дальше бы успешно развивалась. В 1914 году Россия занимала пятое место в мире по ВВП, с 7,4 % процента от мирового. По подсчетам экономистов, не случись революции, Россия к 1940 году заняла бы второе место, уступив только США. И без всяких сталинских репрессий. Так что нагло лгут те, кто утверждает, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой. Маховик репрессий сработал впустую.
Впрочем, трудности трудностями, а Большая Игра на фронте шла своим лишенным эмоций чередом. Сезон смертей был открыт. Ленин с такой новацией, как независимость Дона, конечно, не согласился, но гордые казаки, уже потеряв много и многих, в конечном итоге находили достаточно убедительные аргументы в защиту своей позиции, записывая концом сабли свои подвиги на полях битв. А если мы начали сражаться с красной Москвой, то сражаться придется до конца. Борьба продолжается и мы не сдаемся!
Пришло тепло. Это была лучшая погода для войны, и по всей Донской земле люди подымались, острили дедовское оружие, готовили лошадей. Ягнята блеяли среди могильных курганов предков, поля распахивались. Очередной задачей Донского командования в борьбе с красной гвардией, после овладения 28 апреля городом Александровск Грушевским (Шахты), было очищение от большевистских банд центра Области, то есть восточной части Донецкого и 2-го Донского округов. Пришло время покинуть наши укрытия и пуститься в открытую степь, чтобы направить наши пики на врагов.
Осевшая здесь большая группа противника, состоявшая частью из остатков наших же III и V казачьих армий, пока зараженных бациллами большевизма и отошедших сюда с запада под давлением немцев, частью же из красногвардейцев местного происхождения (этот район изобиловал неказачьим населением) совершенно отрезала и парализовала весь север Дона от юга и до самого сердца ОбластиНовочеркасска.
Между 15 и 19 мая концентрированным наступлением донских войск, объединенных под командой генерала Фицхелаурова (около 9 тысяч пехоты и конницы при 11 орудиях и 36 пулеметах) отряд центральной группы противника, под начальством некого прыткого хохла Щаденко, после жарких боев, был нами выбит из Донецкого округа. Казаки косили красных захватчиков без труда и пощады. Но недолго музыка играла. Пасьянс сложился очень интересно. У серьезных невзгод есть привычка подкрадываться бесшумно, на мягких лапках.
Бежавшие от немцев украинские большевики, мня себя наследниками «древних протоукров», с запада буквально своими огромными ордами захлестнули Донскую область. Тут-то гром и грянул. Насыпались "камрады", словно зерно из распоротого мешка, понеслись быстрым аллюром. Вот какие соседи были у нас. Прут огромной лавиной! Принцип «война все спишет» явил себя во всей красе. Наверняка в России не состоялось бы гражданской войны, не пройди миллионы людей фронты Первой мировой.
Они вдоволь насмотрелись там смерти и крови и стали, прямо скажем, явно пренебрежительно относиться к чужой жизни, да сплошь и рядом к своей тоже. А оружия с фронта, в отличии от нас, эти люди домой привезли порядочно. Целые горы, да еще и с пригорком. Ясно, что новоукраинские "товарищи" были сильно огорчены заключенным Брестским миром, но если прапорщик сказал «люминий», значит, «люминий» и есть, поэтому обид своим Московским покровителям они высказывать не стали, а обратили свои жадные взоры в сторону Дона.
В украинском «мозговом штабе», пребывавшем в эйфории от стремительных успехов Советской власти, уже успевшем привыкнуть к нежным персикам и рахат-лукуму, с какого-то хрена родилась идея блестящей комбинацииобразования Новой Советской Украины на Донской и Кубанской земле. Вы что-то поняли? Я нет. Потому что глупо. Как любил говорить по подобным поводам дорогой Владимир Ильич, по форме может оно и правильно, а по сутииздевательство.
В общем, этот сюжет за версту вонял гнилой провокацией. Шизофрения реяла стягом. Но, в таких вопросах и в такие моменты прав только победитель. Он получает все! А они хотят нашу землю. Они хотят нашу реку. Они хотят наши припасы. Разумеется, в рамках борьбы за свободу, права человека и демократию. Благо вся высокая политика в эти революционные времена сводилась к одному незатейливому тезису: у кого войско сильнее, тот и прав. Что ты сумел ухватить первым и удержать, то и твое.
А 70 тысяч украинских штыков были весомым аргументом в споре двух наций, так как усилить 9 тысячный отряд Фицхелаурова местными дружинами мы могли не более, чем 4 тысячами дополнительных бойцов. Сейчас нам отчаянно не хватало тех десятков тысяч храбрецов, что в пустую погибли за Россию на фронтах Первой Мировой войны. Сражаться на фронт тогда ушло почти все мужское казачье население, а вернулись с той войны очень немногие. Словно по заказу большевиков! Недаром же Ленин так искренне радовался началу этой Мировой бойни! Природа не терпит пустоты и теперь Дон, словно вакуум, всасывал в себя армии различных завоевателей.
Опираясь на железную дорогу, торжествующие Красные Армии огромной силой с запада начали свое вторжение на Донскую землю. Территории зачищались от коренного населения, хутора и фермы сжигались, тех, кого найдут, красные преступники убивали. Урожай горел на корню, скот беспощадно забивали, мужчин и женщин предавали огню и мечу.
Поговаривали, что насилие достигло таких масштабов, что Ворошилову и его командирам (тем еще головорезам) даже пришлось расстрелять нескольких собственных людей, поскольку совершенные ими преступления оказались слишком жестокими и не могли оставаться незамеченными. Жители, словно переживая новое Батыево нашествие, спасая свои жизни бежали от безумия войны в дальние степи, оставляя на горизонте свои горящие дома и церкви, школы, поля, сады и пастбища. В степи беглецы становились таборами, не рискуя приближаться к ж/д путям ближе чем на 35 километров. Эта ужасная полоса, шириной в 70 километров, лежала в прахе и пепле, затянутая дымом пожаров, которые никто не тушил. Положение критическое, господа.
Но, все же, начиная подобную порнографию, следовало бы, мать его за ногу, прикинуть возможные последствия. Полное впечатление, что у одержимых спесью "красных украинцев", товарищей Хрущёва и Ворошилова начисто отключился инстинкт самосохранения. Добром такое "переселение народов" кончиться никак не могло. Казакам было просто наплевать на все эти бредни о "величии протоукров". Они просто защищали свой дом и убивали врагов, ступивших на его порог.
Когда в твой дом приходят грабители, ты не интересуешься их национальностью, ты просто защищаешь себя и своих родных. И плевать, что бандитыбывшие соотечественники. Коса нашла на камень, так как наши вчерашние партизаны знали толк в беспределе, жестко указав красным пришельцам, кто в этом доме хозяин. К тому же драться донцы умели и любили. Они вовсе не собирались поднимать руки перед первым попавшимся завоевателем, вынырнувшим неведомо откуда, как чертик из коробочки.
Я преподам этой армии вторжения урок, который они никогда не забудут. Наши силы были несоизмеримы, но мы тщательно подготовили для наступающего противника смертельную ловушку на безымянном полустанке. Пара цистерн со спиртом, маня соответствующими надписями, послужили прекрасной приманкой. Первое правило войнывсегда заставляй врага сражаться на твоих условиях. Сильно укрыться там было негде, хотя мы и сумели окопаться, что грозило нам нешуточными неприятностями, если красноармейцы вышлют впереди лазутчиков, которые могут засечь наши части и поднять тревогу. И тогда все пропало. Дерзко. Следовало ли идти на такой риск? Но, альтернативы пока нет, так как предстоящее сражение для нас уже превратилось в отчаянную борьбу за выживание. Нельзя оставаться и ждать, когда враги придут в наши дома. Слишком велики ставки. Мы должны действовать. Немедленно. Оставалось лишь одно: биться здесь и сейчас. А на поле боя нет никаких правил: убей или убьют тебя!
К счастью, потерявшие всякий страх "красные" в эту ловушку бодро вляпались всеми четырьмя лапами, без всякой разведки, так как были пьяны от пролитой крови. Обычный порок правящей большевистской верхушки! К тому же, дым многочисленных пожарищ прекрасно замаскировал скрывающиеся до поры до времени донские войска. Кое-что, под эту сурдинку здесь мы подожгли сами, чтобы дымило в нужный момент. Помимо всего прочего, жаркое южное солнце светило от наших скрытых позиций прямо в глаза украинским захватчикам, мешая им нормально целится. Профаны!