Так можно было схватить штраф за срезку или в новую аварию вляпаться.
Ну я же не совсем идиот, концентрацию умею держать До конца заезда минут двадцать оставалось, утомиться не должен был. Видите? Я показал ему стоп-кадры прохождения того же самого поворота на нескольких идущих подряд кругах. Я держал одну и ту же траекторию с точностью до десяти сантиметров. Без тормозов и права на повторную ошибку. И кое-что я успел сделать до пейс-кара
Кое-что? Ты явно себя недооцениваешь
Инженер отошёл к окну, взял из кипы бумаг на подоконнике несколько листочков и вернулся за стол.
На какой передаче ты входил туда на тренировках, в квалификации и на первых кругах гонки? А я скажу тебе: поначалу на второй, потом наловчился на третьей! А после инцидента?
На четвёртой
Да, на четвёртой! Мало того, повернувшись ко мне, Игорь потыкал пальцем в принесённую стопку бумаг, один раз даже попытался на пятой, но в последний момент решил переключиться дальше вниз. Ты показал лучший круг, на семь десятых опередив Атоева и на секундуфиннов: минута четырнадцать и три!.. На, изучай, он пододвинул ко мне листы, это телеметрия с твоего болида, в конце можешь сравнить свои данные с результатами Хуовинена и Кари. Максимальная скорость на прямой на семь километров в час выше, чем у победителя Знаешь, мне всерьёз показалось, будто в тебя Шумахер вселилсяс Феттелем и Хэмилтоном в придачу
Только Хэмилтона нам тут и не хватало, пробормотал я, изучая распечатки.
На упоминании Шумахера я не смог сдержать усмешки. Знал бы Игорь, как близок он был к истине
Ну не суть. Важно, что ты смог раскрыться и показать себя с лучшей стороны. И я намерен в дальнейшем это использовать. Сможешь повторить всё то же самое, но начиная со старта и контролируя повороты?
А как же. Мне попросить механиков отключить тормоза?
Нет. Меня и руководство команды устроят живой ты и минута шестнадцать на быстром круге. Быстреехорошо. Медленнеетоже нормально. Но если, не дай бог, вновь какая-то неисправность, не геройствуй и по возможности доползай до пит-лейна. Конечно, неклассифицированный финиш не более приятная вещь, чем сход, но тогда хоть гонка может пройти до конца без сэйфти-кара. Уважаешь себяуважай и соперников. Ты меня понял, Миш?
Да. Я постараюсь.
* * *
Воскресенье, 17 мая 2015, Ахвенисто
Солнцена небе. Зрителиза ограждением. Асфальтпод шинами. Яна старте.
Не обращая внимания на механика, который возится с левым передним колесом, настраиваюсь на гонку. Игорь уже ушёл, дав мне последние указания перед началом заезда.
Пятый стартовый рядэто, конечно, далеко не поул, придётся проехать лишнюю пару десятков метров, но я попробую не разочаровать инженера. В конце концов, он один из тех немногих людей, которые в меня верят.
С отцом мы вчера толком больше не разговаривали, ограничившись ритуальной фразой «Спокойной ночи». Всё это очень напоминало мне ситуацию с моими «прежними» родителями после их отказа помочь мне, Шумилову, стать гонщиком. Однако в новой жизни я рассчитывал на то, что конфликт разрешится благоприятным для нас всех образом.
С мамой диалог вышел более обстоятельный.
Сначала, правда, она сделала то, что меня всегда так бесило в родной реальности: крепко обняла меня и шёпотом принялась повторять, как же она за меня испугалась, смотря трансляцию. Хорошо, что не дошла тогда до истерики (всё-таки опасный эпизод длился секунд пятнадцать, не более), иначе я бы не выдержал её «знаков внимания», даже памятуя о необходимости продолжать играть роль прежнего Жумакина.
Вскоре инстинкты подугасли, и мы смогли адекватно поговорить. Я заверил её в том, что произошедшеепростая случайность и со мной всё хорошо (почти правда: голова от таблеток практически перестала болеть), и посетовал на отца, который этого не понимает и в своей грёбаной заботе о безопасности способен разрушить мою зарождающуюся блистательную карьеру. Мама ответила, что это нормальное желание, но она попробует найти какой-нибудь компромисс, который в семье устроил бы всех.
Мы поболтали ещё о всякой мимолётной чепухе, мама сказала, что будет болеть за меня, несмотря ни на что, и я отправился к себе в номер.
Утром нас разбудили гоночные инженеры, и после завтрака тот же автобус опять повёз всех на трассу. На этот раз родители поехали со мной по специальному пропуску обаи теперь расположились за внутренним барьером примерно на уровне стартового поля.
Когда механик собрал инструменты и ушёл, я отыскал родителей взглядом и помахал им из кокпита. Они ответили мне тем же, и в сердце как будто всколыхнулось некое пламя, которое я так настойчиво пытался погасить, будучи Шумиловым.
Ведь нельзя любить тех, кто так или иначе может нанести вред.
Нельзя верить тем, кто порой бывает глух к твоим доводам.
Нельзя полагаться на тех, кто в состоянии оперировать твоими же интересами по своему усмотрению.
Могут обидеть.
Обмануть.
Предать.
Да, понимаю, мои слова можно вывернуть так, чтобы представить говорящего их уродом и извергом, но именно эти несложные принципы помогали мизантропу Шумилову жить и сохранять адекватность.
Что ж, посмотрим, кто победит: я-прежнийили тот, кого мне волею судьбы довелось изображать.
Ну ещё и кто победит в заезде, разумеется.
Кто-то из маршалов поднял и показал участникам большую жёлтую табличку с надписью «1 min.».
Минута до старта. Полчаса ездыи перерыв перед третьей гонкой
Я выбросил из головы посторонние мысли, устроился поудобнее, сжал руками руль, поставил ноги на педали и сосредоточился.
Неслышно тикали в мозгу секунды. Я ждал мгновения, когда можно будет тронуться с места.
Сознание опустело. Это хорошо. Превращусь ненадолго в робота-автопилотаа там уж как карта ляжет. В смыслекак поведёт себя болид, потому что я точно сделаю всё от меня зависящее.
Итак, ждём-с.
Немного погодя маршал выкинул зелёный флаг. Гонщики начали движение, отправляясь на прогревочный круг.
Я двигался в тесном потоке машин, так же, как и другие, вилял туда-сюда на прямых, разогревая резину. Но внутренне я уже был в будущем, устремившись на три минуты тому вперёд, когда будет дан старт самой гонки и я смогу показать всё, чему научился в бесконечных виртуальных заездах своего прошлого и здешнего будущего.
Попутно я в очередной раз обозревал трассу, просчитывая идеальную тактику вождения.
Прямая. Связка из двух поворотов, перетекающих на спуске один в другой. Небольшой изгиб с располагающимся справа многолюдным пит-лейном. Пара длинных дуг на подъёме, затеммост, быстрый поворот и прямая. Серия коротких зигзагов, маленький уклон, последний, десятый по счёту, крутой поворот и, наконец, самая длиннаягде-то под полкилометрадуга, поднимающаяся к старт-финишу. Всего 2840 метров, как я прочитал вчера в Интернете для освежения памяти.
Не самая сложная трасса, но поработать придётся. Пройду, как уровень в симуляторе со стопроцентным эффектом погружения. На максимальной сложности. Мне не привыкать.
И снованапряжённое стояние на стартовой решётке. Даже гомон зрителей на пит-лейне подутих. Сейчас пейс-кар проедет круг и подкатит к нам сзади
Я весь подобрался, когда на линейке светофоров над линией старта зажёгся первый красный огонёк. Два, три, четыре, пятьпогасли!
Я тут же включил первую передачу, ювелирно надавил на газ, выжав дроссель ровно на три четверти, и успел вырваться из небольшой пробки, образовавшейся сзади от заглохшего на втором стартовом месте Нико Кари.
Вот что бывает, если педаль недожать. А пережатьпотеряешь управление. Нужно соблюсти точный баланси врубать полный газ, как только переключился на вторую скорость.
Впереди маячили пять машин. Уверенно выехал с поула Алексантери Хуовинен, за ним, обогнав зазевавшегося Атоева, мчался к первому повороту Нерсес Исаакян. Следом шли бок о бок пакистано-британец Энаам Ахмед и Эрикссон. Меня пока никто атаковать не собирался: борьба продолжалась в нескольких метрах за кормой моего болида.
В дугу я вошёл на чётком шестом месте, проигрывая около секунды шведу, который всё же не стал рисковать и пропустил на повороте своего соперника.
Неплохой старт. Хорошо, что в играх я отточил этот навык. Осталось лишь удерживать позицию и по мере сил и ресурса машины подбираться к первой пятёрке. Чтобы было больше шансов выполнить условие отца, следовало срочно набирать баллы. И чем выше я буду подниматься в пелотоне, тем лучше.
С работающими тормозами пилотировать болид было одно удовольствие. Пара кругови плотная группа гонщиков еле видна в зеркале заднего вида. Однако белые машины прочно загораживали путь в десятке метров впереди. Пока я не решался «врубать форсаж» и мчаться, не замечая поребрики: хотелось подольше сохранить шины для финального отрезка гонки.
Но всё же я неумолимо накатывал, отыгрывая по одной-две десятые доли секунды на круг. Сцепление было шикарным, и я почти физически ощутил слияние с болидом. Казалось, тот повинуется малейшему желанию и сам держит оптимальную синусоиду скорости.
Это состояние не передать словами. Только гонщику, и то не каждому, дано почувствовать, как он превращается в летящую быстрее любой птицы углепластиковую пулю весом в полтонны, оглашающую пространство вокруг себя утробным жужжащим рёвом.
Вот это я и называю счастьем И этого меня хотят лишить? Да не дождутся!
Мне хотелось петь от радости, когда я на восьмом круге проскочил мимо замешкавшегося перед пятым поворотом Эрикссона и вклинился между двумя иностранцами. Пускай текущий этап финскийтурнир-то наш! И я всем это докажу-у!..
Пыл мой малость поутих, когда уже через круг увидел жёлтые флаги, стоящую на траве российскую машину и её хмурого пилота рядом с людьми в лаймовых жилетах. Если я всё правильно помню, это Алексей Корнеев. М-да, не повезло парню
К счастью, пейс-кар выехать вроде как не собирался: следующий сектор встретил меня зелёным полотнищем в руках у работника автодрома. Значит, отрывы не сгорят, и я смогу доехать гонку по своим правилам.
До финиша оставались считанные круги. Вслед за Ахмедом я выкатился на главную прямую и собрался атаковать в борьбе за четвёртое место, как вдруг
Послышался резкий хлопок, и в тот же миг машину швырнуло вбок на скорости под сто пятьдесят, развернуло несколько раз и выбросило на траву.
Ещё не веря, что это провал, я плавно переключил передачу и попытался было вырулить обратно на трек. Но теперь болид словно перестал меня слушаться, крайне неохотно тронувшись с места и почему-то не набирая скорость.
Больше не существовало единого организма, представлявшего собой сплав механики и живых нервов. Были отдельно яи груда железа, резины и углепластика, с которой приключилась какая-то беда.
Я увидел бегущих ко мне людей в лаймовых жилетах и оранжевых комбинезонах и понял, что гонка для меня окончена. Но сразу в голове всплыло напутствие Игоря: «Уважаешь себяуважай и соперников».
И я решил закончить заезд по собственному сценарию.
Резко газанул и под недовольные возгласы растерянных маршалов заехал на трассу, оказавшись позади той группы, от которой без малого четверть часа назад оторвался.
Глаза жгло обидой и ненавистью: снова так глупо потерять всё, что уже сделал и на что были шансы!.. Но я понимал, что в эту минуту для сохранения самоуважения должен не прийти в очки, а просто дотянуть до пит-лейна. Благо въезд на него находился не в конце круга, как на «обычных» трассах, а в начале.
Кое-как попал в створ бортиков, проехал во внутреннюю часть кольца, под вспышки фотокамер выбрался из кокпита и, как Макс Ферстаппен после своей аварии на Гран-при Азербайджана2021, в сердцах пнул правое заднее колесо машины.
На левом хорошая корейская покрышка была порвана в клочья.
Подбежали люди. Болид покатили прочь, меня куда-то повели, наперебой выговаривая что-то на смеси финского, английского и русского.
Я же шёл как в тумане, и то, что кричали мне в уши, не имело сейчас значения. Мысли мои были совсем о другом.
Я не сошёл с дистанции. Это какой-никакой, нофиниш.
Вот так и начинают верить в судьбу и прочую мистику
Я обязательно отыграюсь. Но потом. А пока дайте мне тихо про себя погрустить.
* * *
Ну а теперь что у вас тут не так?
Главмех был очень недоволени хотя бы частично старался удержать себя в руках. Подчинённые, стоявшие по бокам от опять-таки повреждённой машины с номером 19 в полумраке трейлера, понимали это и изображать безвинно обиженных пока что не пытались.
Есть две версии, с трудом скрывая волнение, ответил один из них. Либо кусок торцевой пластины Корнеева, отломанный при аварии, остался лежать на дороге, воткнулся Жумакину в колесо и, вдавливаясь всё глубже, прорвал позднее шинулибо давление уменьшилось быстрее ожидаемого и в один момент покрышка порвалась сама собой. А износ в пределах нормы.
Что-то мне это не нравится сказал главмех. Это ведь ты на старте Жумакину подкручивал всё перед гонкой?
Я. И что? Неисправности всегда обнаруживаются случайно. Тут может быть простое совпадение
Проверим мы твоё совпадение. Учтите оба: если нечто подобное повторится и в третий раз, вылетите отсюда к чёртовой матери! В автосерсис в Мытищах пойдёте работать Всё, вы меня услышали.
Механики посмотрели удаляющемуся шефу в спину, переглянулисьи молча вернулись к починке болида.
* * *
Четырнадцатое место. Так как я прошёл меньше девяноста процентов дистанции, меня не классифицировали, но поместили в протоколе выше тех двоих, кто сошёл ранее: Нико Кари с полетевшей трансмиссией и зацепившего поребрик Корнеева.
Вместо четвёртой позиции или подиуматретья с конца. А всё из-за какой-то дурацкой шины
Я шёпотом чертыхнулся, залпом допил горячий шоколад, только после этого смял стаканчик и треснул кулаком с ним по гладкой пластмассовой столешнице.
Был перерыв между воскресными гонками. Солнце поднялось довольно высоко и нашло обходной путь среди облачных завес. Вокруг потеплело.
Я и другие гонщики сидели за складными столиками в просторной обеденной палатке. Со мной расположился лишь Троицкий, который также уже закончил лёгкую трапезу; остальные собрались втроём-вчетвером. В данный момент никто из нас не был в центре внимания, и я мог спокойно поразмыслить над случившимся.
Лопнувшая шина мне напомнила похожие аварии Ферстаппена и Лэнса Стролла на гонке в Баку двухнедельной давности для меня-Шумилова. Только у тех скорость была раза в два повыше, чем у меня, и пилоты дополнительно в стену впечатались, так что их болиды были повреждены более капитально.
Помню, как схватился за голову перед экраном ноутбука, когда Макс сошёл с дистанции за несколько кругов до казавшейся неминуемой победы
Нет, стоп, в этой реальности моё будущее потеряло свой смысл, ибо здесь я, ещё не великий, но почти ужасный, поэтому крепитесь, титаны автоспорта, я иду.
Всё, ЧСВ потешил, а теперь серьёзно.
Надо завершить аналогию.
Тогда фирмаглавный «формульный» поставщик шин совместно с ФИА начала расследование, завершившееся для меня буквально на днях. В официальном отчёте говорилось, что повреждения могли быть вызваны нарушением условий эксплуатации. То бишь, простыми словами, команды обвинили в том, что они недокачивали воздух в шины, чтобы низкое давление увеличивало сцепление с покрытием и, следовательно, скорость.
И что, если нечто подобное произошло и с моей машиной? Может, механик по ошибке или недосмотру забыл довести давление до необходимого? Стоит как-нибудь разузнать про это
Слушай, Миха, сказал вдруг Никита, рассеянно поигрывая собственным пустым стаканчиком. Мне кажется, то, что у тебя стряслось вчера и сегодня утром, не случайно. Кто-то через механиков хочет тебя слить. Устроить тебе несчастный случай на гонке. Чтобы потом экспертиза показала, что всё само
Тебе со своего шестого места легко рассуждать, невесело усмехнулся я. Но как это проверить? Зайти в трейлер и учинить техперсоналу допрос с пристрастием?
А хоть бы и так. Не, ну серьёзно. Тебе отец что сказал после заезда?
Ещё одна авария в сезонеи он забирает меня из команды. Кое-как удалось уговорить даже на это Погоди, ты на что намекаешь?..
Но всё ведь складывается!..
Нет, не всё. Папа ратует за мою безопасность, а в этих инцидентах я реально мог пострадать. Вот если бы что-то мелкое, но гадкое случилось (например, заглох движок или топливо кончилось), тогда был бы шанс. А тут какие-то вредители, судя по твоим словам, работают