Вот это дельный совет и я с удовольствием им воспользуюсь. Господа, мы и вправду должны сохранить тайну. Александр Васильевич, поздравляю, с этого мгновения вы снова в опале! Вот вам указ, начинайте подготовку к походу.
Когда выступать, государь? спросил Суворов.
Да хоть завтра, ответил с улыбкой император.
Глава 8. Домашние заготовки для похода
Я ударил шпагой и еле успел отбить острие вражьего клинка, грозящее кольнуть меня прямо в сердце. Тогда противник чуть ступил в сторону, вывернул кисть и шпага вылетела из моей руки, со звоном упав на пол.
Эх, виконт, холодное оружиеявно не ваш конек, со вздохом сказал Иван Ефимович. В Испании так много славных мастеров клинка, почему вы не учились у них с детства?
Вокруг звенели шпаги и яростно сражались другие ученики. Дело происходило в школе фехтования Ивана Ефимовича Сивербрика, учителя владения шпагой 1-го Кадетского корпуса, причем заведение свое он открыл на собственной квартире, в небольшой зале.
Решение о мало-мальском обучении оружием принял Суворов.
Мы едем в опасную экспедицию, сказал он мне на следующий день после аудиенции у государя. Ты будешь моим помощником и иногда я буду возлагать на тебя рискованные миссии. Будет лучше, если ты немного научишься колоть и стрелять, чтобы не пропасть зря в сложной ситуации.
Сначала я подумал, что это будет лишней потерей времени, а потом согласился. Суворов развил бурную деятельность по подготовке к походу и на квартире Хвостова по двое-трое то и дело собирались таинственные личности в гражданских одеждах, но с явной военной выправкой. Меня должны были вскоре задействовать для обхода купцов, торгующих с югом и ученых, специалистов по Индии, но на несколько дней, пока Суворов согласовывал списки с штабистами, я остался предоставлен сам себе. Изнывая от безделья, я согласился взять несколько уроков фехтования и стрельбы из пистолета.
Первым делом по рекомендации Суворова меня сразу приняли в школу Сивербрика и я уже провел здесь все утро. Признаться, благородное искусство владения холодным оружием нисколько мне не понравилось. Пару раз учитель чуть не вывернул мне кисть руки, поцарапал в трех местах и вдобавок пребольно стукнул рукоятью по носу. Нет, фехтование мне решительно не понравилось.
Эх, Иван Ефимович, я и в Испании-то почти не был, ответил я. Приехал, знаете ли, прямо из американских пампасов, а там шпаги почти не ведают, больше бананами и кокосами дерутся.
Учитель фехтования жалеючи улыбнулся и отошел к другим ученикам. Я решил, что с меня на сегодня хватит и пошел прочь из зала.
Пообедал я в ресторации недалеко от школы. Поскольку теперь я оказался человеком с документами, то меня официально ввели в состав Южной армии, причислив к отделению ученых и даже выдали небольшое жалование на обмундирование и ежедневные расходы. Подобно Наполеону в недавнем Египетском походе, царь решил отрядить вместе с экспедиционным корпусом и научных исследователей.
При этом я остался, конечно же, гражданским лицом. Зачислить меня адъютантом Суворова штабисты не могли при всем желании. Во-первых, я далеко не походил на военного и ничего не знал о военной службе, а во-вторых, у меня не было никаких подтверждающих бумаг о воинском прошлом. Более того, если бы военные кадровики основательно проверили меня, вся моя легенда о приезде из Бразилии накрылась бы медным тазом.
После сытного обеда, состоящего из супчика и жаркого, я отправился дальше грызть гранит науки. Теперь мне предстояло изучить в тире науку огнестрельного боя.
Извозчик доставил меня на стрельбище в офицерской школе. Вопреки распространенной поговорке на самом деле Суворов отнюдь не считал, что пуля совсем уж бестолковая дура. Он, наоборот, всегда ратовал за прицельную и точную стрельбу, требуя от солдат не терять даром ни одной пули.
Обучение проводил отставной поручик Игорь Андреевич Лебоньев. На стрельбище могли заниматься не только военные, но и гражданские лица. За отдельную плату, разумеется. Я опасался, что в эту эпоху, когда пистолет был у каждого прохожего, учиться владеть им шли только безусые юнцы, но к своему удивлению обнаружил, что в тире много моих сверстников и даже стариков.
Игорь Андреевич, усталый пожилой человек с густыми усами и в поношенном военном мундире, усмехнулся, глядя, как я держу в руке пистолет.
Вы что же, юноша, совсем оружия в руках не держали? спросил он, поправляя меня. Вот, смотрите, старайтесь равномерно распределять центр тяжести. Упор локтем, корпус немного разверните. Так, хорошо. Видите мишень?
Вижу, ответил я и резко дернул курок.
Пуля улетела высоко в воздух.
Мда уж, снова усмехнулся Лебоньев. По воробьям стрелять изволите, молодой человек? У меня даже барышни аккуратнее палили.
Мы занимались на открытом воздухе и стреляли по соломенным чучелам. В воздухе то и дело раздавались сухие хлопки выстрелов. Расстояние до цели было чуть больше двух десятков шагов. Сначала я стрелял из пистолета. Я даже и предположить не мог, что он такой тяжелый и неудобный в обращении. Даже поднять егоэто уже тяжкий труд. Когда я прицеливался, дуло начинало ходить ходуном и мой наставник покрывался холодным потом при мысли о том, что я застрелю кого-нибудь из посетителей. После получаса занятий и двух десятков выстрелов, угодивших куда угодно, но только не в мишень, Лебоньев предложил пострелять из ружья.
Я с охотой согласился, тем более, что с недавних пор рядом со мной пришел бравый усатый капитан и начал палить из двух пистолетов, один за другим. Пистолеты смотрелись в его руках, как естественное продолжение кистей, он держал их с недоступной для меня легкостью. На голове чучела, в которое он стрелял, были установлены карты, так чертов капитан аккуратно укладывал каждую пулю в центр карты. Я чувствовал себя неуклюжим ребенком рядом с ним.
Уж не знаю, что тому было виной, раздражение на меткого соседа или уже сформировавшиеся рефлексы, но когда я выстрелил из штуцера, то почти сразу же попал в голову чучела.
Вот это другое дело, юноша! похвалил Игорь Андреевич. Смотрите, как приклад вам хорошо в плечо упирается. Сейчас вы правильно держите оружие и можете лучше прицелиться. Упражняйтесь с штуцером, здесь у вас могут быть хорошие успехи.
Воодушевленный похвалой, я продолжил стрелять из длинноствольного оружия и с каждым разом это получалось у меня все лучше и лучше. Я и сам не заметил, как увлекся и опомнился уже под вечер, мокрый от пота и пропахший порохом. Уши заложило от шума выстрелов. Лебоньев снова похвалил меня и предложил прийти снова, чтобы закрепить полученные навыки. Усталый и полуоглохший, с дрожащими, испачканными пороховыми пятнами руками, но предельно довольный, я вышел из стрельбища и направился к дому Хвостова.
Путь предстоял неблизкий, минут сорок ходу, но по чистому, не загазованному автомобильными выхлопами Питеру было так приятно идти, что я решил не брать извозчика, а совершить вечернюю прогулку. Стоило мне только подумать о свежем воздухе, как мимо проехал всадник на гнедом коне, а его животное с громкими шлепками роняло на мостовую пахучие отходы своей жизнедеятельности.
Я отвернулся и лениво побрел по улице. Мимо торопливо проходили другие жители города, причем преобладали военные. Я в который раз подумал о том, что через двести лет на этом месте, а я шел по Большой Конюшенной, будут ходить люди со смартфонами в руках, а отовсюду будут раздаваться гудки машин и визг сирен спецмашин. Отсюда, из павловской эпохи, эта картина будущего казалась нереальной.
Я самодовольно подумал о том, что мог бы стать местным Нострадамусом, предсказывая грядущие события, но затем вспомнил, как вылечил Суворова и сбавил уровень гордыни. Эта реальность уже пошла по совсем другому пути развития и через двести лет все здесь может быть совсем по-другому, нежели в моем времени. Я подумал о том, что само мое рождение оказалось таким образом под угрозой и даже немного запаниковал. С другой стороны, успокоил я себя, я же еще существую, а значит, я все-таки родился в конце далекого XX века. Впрочем, если я буду продолжать так активно вмешиваться в это бытие, все может сильно измениться. Короче говоря, пророком в родном отечестве мне быть не грозит.
Погруженный в тяжкие думы о темпоральной сути вещей, я снова задумался о том, что и в самом деле совершил прыжок в прошлое. Э-прибор Кеши все-таки перемещал человека во времени, а не забавлялся с мыслями других людей. Мой гениальный друг все-таки сделал выдающееся научное открытие. Если бы я только его увидел
Карета, проехавшая мимо меня, остановилась и из окошка высунулась очаровательная женская головка. Постепенно, с возрастающей радостью я узнал мою недавнюю знакомую, графиню Ольгу Симонову.
Здравствуйте, виконт! сказала она, легонько улыбаясь, когда я подошел ближе. А я еду и смотрю, вы это или нет? Потом присмотрелась и поняла, что это действительно вы.
Как прошел ваш визит во дворец? спросил я, поклонившись. Его сиятельство встретил тех людей, с кем намеревался поговорить?
Карета медленно ехала по улице, а я шел рядом.
Да, папенька говорил с уймой знакомых и хлопотал о каких-то бумагах, беззаботно ответила Ольга. Я не вдавалась в подробности. Он и сегодня поехал наносить визиты давним знакомым. Послушайте, вы давно были на набережной? Как вам удалось пересечь океан и остаться таким белокожим? Я читала в книжках о морских приключениях, что моряки приобретают бронзовый загар, плавая за тридевять земель.
Эм-м-м, я просто большую часть путешествия прятался в каюте, кое-как извернулся я. Девушка с поразительной женской интуицией чуть было не вывела меня на чистую воду. Я, знаете ли, все время страдал от морской болезни.
Слушайте, приходите к нам сегодня на ужин, пригласила Ольга с восхитительной непосредственностью. Я хочу услышать про жизнь в Новом Свете. Расскажете, как у вас там все устроено, какую одежду носят женщины, когда выходят замуж и какие рождаются дети.
Право, я даже не знаю, что сказать, протянул я. Увидеть Ольгу снова являлось для меня слишком уж соблазнительной перспективой, но вот имею ли я, пришелец из туманного будущего, моральное право завязывать с ней близкое знакомство? Я скоро отправляюсь в дальнюю поездку и сейчас по горло увяз в подготовке. Я вынужден отклонить ваше
Не смейте больше говорить ни слова! воскликнула девушка и карета остановилась. Кто ваш начальник, князь Александр Васильевич Суворов? Я попрошу папеньку поговорить с ним, пусть он отпустит вас на вечер, чтобы вы могли рассказать нам о жизни за океаном.
Вы меня уговорили, я сдался с большим облегчением для себя. Не стоит беспокоить князя, он очень занят все эти дни. Я с большим удовольствием принимаю ваше приглашение.
Ольга улыбнулась и на щечках ее образовались восхитительные ямочки.
Тогда ждем вас сегодня, сказала она. Приходите без опозданий, не то пожалуюсь вашему начальству. Вы знаете, у меня есть нужные связи.
Девушка звонко рассмеялась и исчезла в глубине кареты, прикрыв занавеской окошко. Я едва успел поклониться, как возница хлестнул лошадей и они прибавили ходу. Копыта застучали по улице и вскоре карета исчезла за поворотом. Я вспомнил, что даже не узнал адреса очаровательной собеседницы.
Настроение мое поднялось от этой неожиданной встречи. Я прибавил шагу и чуть не посвистывая, вскоре свернул на Крюков канал и явился к Хвостову. В это время больше всего на свете я мечтал принять ванну и перекусить.
Но отдохнуть мне так и не удалось.
Где ты ходишь? накинулся на меня Хвостов, встретив в дверях. Александр Васильевич потерял тебя, рвет и мечет.
Из ружей и пистолетов стрелял, ответил я, демонстрируя ему испачканные порохом руки. А что стряслось?
Иди уже, там узнаешь, Хвостов кивнул на лестницу.
Ну что же, покой нам только снится, подумал я, поднимаясь на второй этаж к Суворову.
В комнате великого полководца, помимо него самого, стояли двое незнакомых мне людей. Они слушали быстро жестикулирующего Суворова, а за столом сидел третий и чего-то записывал. Прохор держал в руках горшочек с обедом, из которого распространялся аппетитный аромат.
Завтра же точное количество пороха мне на стол! кричал князь, тряся руками. Что это такое, сплошное немогузнайство и ничегоневедайство! Очнитесь, господа, вы русские офицеры, вы все должны знать! И сколько мулов выделяют, тоже сообщите! И сколько сухарей. В общем, все, самые свежие сведения. Притащите мне интенданта, пусть он сам все расскажет!
Он метнулся к писцу, проверил, что тот начиркал и довольно покивал.
Молодцом, Гришенка, молодцом. Вот только здесь допиши: 3-й стрелковый Его величества полк, он тоже идет в поход.
Затем генералиссимус молниеносно обернулся ко мне и закричал:
Витя, где ты ходить соизволил? Ты знаешь, что тебя с полудня дожидаются купцы из Астрабадского торгового дома? Ну-ка, марш к ним на встречу, они уже ночью уезжают в Астрахань, только тебя осталось повидать! Когда увидишь, не смей ссылаться на меня, скажи, что тебя послал Безов из Коммерц-коллегии.
Я застонал, но возразить, конечно же, не мог. Чтобы не ставить секретность экспедиции под угрозу, пока нельзя посылать военных к купцам. С ними должен поговорить я, независимый гражданский посредник, иначе тайна похода всплывет на поверхность раньше времени.
Возьми извозчика и езжай скорее, приказал Суворов и снова повернулся к двум собеседникам, стоявшим перед ним навытяжку. Он, казалось, уже забыл о моем существовании.
Прохор безнадежно старался накормить своего господина, но князь нетерпеливо отпихивал горшок с едой.
Несмотря на усталость, я спустился вниз, вышел из дома и взял извозчика. Минут через двадцать неспешной поездки я входил уже в другой дом, трехэтажный и роскошный, с высоким каменным забором, затейливыми узорчатыми воротами и двором, полным тюков, сундуков и ящиков. Слуги носили из дома все новые и новые баулы и складывали их в небывало высокие горные вершины. В дальнем конце двора собрались тележки, а еще немилосердно визжали ослы и ржали лошади. Кое-где я заметил даже парочку верблюдов, флегматично жующих траву и безразличных к окружающему их гвалту.
Дом был полон людей, беспрестанно кричащих и спорящих друг с другом.
Где мне найти купца Догадова? закричал я, схватив пробегавшего мимо слугу за локоть.
Наверху, на шерсти, ответил тот, высвободился и побежал дальше.
Так ничего и не поняв, я поднялся на третий этаж и обнаружил там в одной из комнат, заполненной людьми со счетами и кипами бумаг, искомого купца. Повсюду на полу лежали тюки с шерстью.
Я прибыл от Безова! закричал я в ухо купцу.
Он поднял голову от кучи счетов, лежавших перед ним и поглядел на меня. Это был русский человек, сразу видно, да только одеждою он походил на азиата. Тело покрывал разноцветный шелковый халат, на голове меховая шапка, ноги в мягких сапожках. Пожевал толстыми губами и закричал в ответ:
Не могу говорить сейчас, уж поверьте! Надо было вам раньше приходить! Мы через час уже выезжаем! Вы вот что, возьмите Мишаню с собой, моего помощника по северу. Он и дорогу знает, и языки, и обстановку на юге. Несколько раз в Хиву ездил, все покажет и объяснит.
Вы готовы предоставить нам своего помощника? удивленно спросил я.
Догадов кивнул.
Вы же путь на Индию открывать едете? Давно пора, вот где истинные богатства кроятся-то! Мишаня вам ничего не будет стоить, просто вы ему не мешайте, он все подмечать будет и потом мне доложит.
Откуда вы знаете про Индию? продолжал допрашивать я, выдав себя с головой.
Догадов улыбнулся.
У нас есть свои осведомленные люди в правительстве. А вы что, всерьез полагаете, что идете в поход ради славы воинской и расширения границ государства российского? Это, конечно же, тоже важно, но в первую очередь мы пути должны проложить для торговли с Азией. Если Европа чрез нас с Индией и Китаем торговать будет, то кто тогда всех вот здесь держать будет? он показал кулак. Все богатства сквозь нашу страну потекут, вся торговля между странами у нас будет, понимаете? Так что не забывайте, для чего в первую очередь это мероприятие затевается!
Он кивнул и снова склонился к бумагам. Я стоял ошеломленно, а Догадов поднял голову, заметил меня и закричал:
Не беспокойтесь, я отправлю Мишаню, он придет к Хвостову завтра утром и все расскажет, чего изволите знать.